Часть 1, глава1. Вылет по тревоге

Планета №771/56 (местное название — Болхиа). Военно-производственный объект СССР «Заря-21». 26 апреля 2339 г.

…Тревожный сигнал сирены нарушил повседневную рутину в казарме десантно-штурмового отделения. Бойцы, побросав свои обычные дела, рванули в оружейку. Стены озарялись багровыми всполохами сигнальных ламп.

— Боевая тревога! Боевая тревога! — сообщал по внешней системе оповещения голос контрольного компьютера. У центрального пульта в конце коридора вспыхнуло трехмерное голографическое изображение дежурного:

— Десантному подразделению по форме «номер пять» построиться у казармы через три минуты! Через пять минут вы должны быть на взлетной полосе, готовыми к погрузке! Командиру подразделения или заместителю подтвердить получение!

— А у меня есть заместитель? Я не знал! — громко сказал Титов. — Точнее, по штату-то он должен быть, но это, по ходу, человек-невидимка!

Сарказм Титова был всем понятен. Штат даже военных подразделений «Зари-21» укомплектован в среднем на 40-60%. По штату только мирного времени у Титова должны быть даже не один, а два заместителя, в звании не ниже лейтенанта. Служба же в Советской армии XXIV века является исключительно контрактной, и направить в данную точку человека помимо его воли нельзя, по крайней мере, в мирное время. А очередь из добровольцев на этот далекий объект Федерации не стояла.

Гремели по «взлетке» два десятка пар армейских ботинок, по направлению к оружейной комнате. Свистнул затвор оружейного отсека, открывая дверь всем жаждущим огнедышащего пластика и металла.

— Быстрее, парни! — Высокий молодой мужчина-атлет в мундире с капитанскими погонами шлепнул ладонью по мигающей красной кнопке на пульте. — Да заглохни ты, поняли уже! Так, кто не уложится в норматив, бегом на ВПП побежит! Никого ждать не буду.

— Сергеич, ты-то сам успеешь? — попытался поддеть командира один из бойцов. — А то сам побежишь, как на кроссе на стадионе ЦСКА!

— Тихо, молодежь! Я уже почти готов. А за вами глаз да глаз нужен! Кто в норматив не укладывается, тренировать буду лично, долго и упорно!

Распахивались серые металлические дверцы оружейных шкафов. Опытные воины отработанными на тренировках привычными движениями надевали прямо на легкую летнюю форму десантные скафандры из тончайшего, легкого, но прочнейшего материала. Готовые солдаты подключали силовые блоки, и скафы приобретали форму, напоминающую древние рыцарские доспехи. На контрольном индикаторе зажигались огоньки, сигнализирующие о полной зарядке и готовности систем.

После скафов настала очередь десантных ранцев с антигравитаторами, потом необходимая амуниция и оружие. Лязгали приемные устройства энергобатарей в плазматах, сигнальные индикаторы вспыхивали зелеными огоньками.

Командир уже был готов. Когда успел?! Наверное, опять свой боевой комплект в кабинете хранит, в нарушение инструкций. Хитрюга, блин! Впрочем, остальные воины тоже были готовы к воздушному променаду «за купол», подгонять никого не пришлось. На рукавах воинов огоньками зажигались знаки-изображения флагов Земной Федерации Обитаемых Миров и Союза Советских Социалистических Республик, один над другим.

Будто ураган, десантное подразделение во главе со своим капитаном вылетело на построение перед казармой — все в боевых скафах, с оружием. Редкие гражданские и служащие, проходящие по своим делам, с удивлением смотрели на готовое к труду и обороне воинство. С торцевой части здания открылись ворота «гаража», из которых зацокал на тонких биометаллических ножках боевой паукообразный робот с шестиствольной плазменной батареей. В норматив уложились. И не скажешь, что почти все бойцы буквально несколько лет назад были обычными гражданскими людьми и занимались обычными гражданскими профессиями. Профессиональных, кадровых военных в этой части Вселенной было маловато, — почти все "заочники", с военных курсов. Титов был одним из "кадровиков" — тридцатидвухлетний мускулистый орел-мужчина, уроженец Ярославля, гроза женских сердец.

Искусственное небо-купол над головой светилось бело-голубоватым ярким светом, имитируя земное дневное освещение. Шелестели у фасада двухэтажного белого здания клены, доставленные с Земли в виде генетически модифицированных саженцев и выросшие уже на местом грунте. Информационное табло на фасаде строение сообщало: «Температура под энергощитом +20. Содержание кислорода 21,2 процента. Радиационный фон в норме. Доброго дня, товарищи!»

— Спасибо. Замечательно день начинается, — буркнул детина с тремя сержантскими лычками. — Опять аборигены что ли бузят?!

— Поклон земной стране родной, п…дой накрылся выходной! — прогорланил кто-то из десантников.

— Становись — гаркнул командир с шевроном на груди «Титов С.С.» — Какая гадюка через кусты ломилась?! — Он указал на поломанные ветви зеленой, подстриженной, как по линейке живой изгороди метровой высоты. — Что как дикари себя ведете?! Сегодня зеленые насаждения ломаете, завтра друг друга жрать будете?! Активировать ПБК и сопряжение с командиром! Ждем такси!

— Гравилет свободен! До Сочи, быстрее только телепортация!) — заржали бойцы, имитируя шутки ради кавказский акцент.

— Чурчхелла, ананас!

— А кто отвечает сегодня за транспорт? Не Ведьма случайно?

— Она самая и повезет! — усмехнулся капитан Титов.

— Контакты налаживать будешь, Сергеич, с другой цивилизацией?!

— А смысл? Неприступная, как скала! Я уже пытался как-то… Она, по-моему, вообще мужиков тайно ненавидит! Все, неприлично говорить за глаза о человеке! Вон и ковер-самолет. Грузимся!

Через мгновение автоматизированная аэроплатформа несла десантников и их восьминогого робопомощника над зданиями и сооружениями базы. База утопала в зелени деревьев и кустарников, — экологический модерн был нынче в моде. По бело-голубому фону искусственного «неба» изредка пробегали голубые и фиолетовые ветвистые молнии энергетических потоков. Вскоре советским парням в очередной раз предстоит увидеть настоящее небо этого мира, — желто-оранжевое от триллионов пылинок, поднятых в атмосферы, с мутным огненным факелом солнца в пылевых кольцах. Зрелище красивое и тоскливое одновременно. Особенно красивые и жуткие здесь закаты — багрово-красные, будто в кровяных разводах. Весьма символично для планеты, где в жуткой войне погибли пять миллиардов местных жителей.

Группа высадилась на ровную площадку у ангара транспортников. Отсюда было не больше километра до края защитного купола базы, — за площадкой были видны конические сооружения энергоустановок, а «небо» у самой поверхности светилось розовыми всполохами. Площадка переходила в ровную широкую полосу, а метрах в пятидесяти уже стоял, готовый к взлету, транспортник, — старый, видавший виды малый десантный корабль класса «Нептун», когда-то распространенный в войсках и на флоте. Снятые с вооружения лет двадцать назад «Нептуны», те, что не были пущены на слом и запчасти, массово разошлись по частным рукам и организациям. Вот и этот корабль с бортовым номером «0021», — тоже частная собственность. Одной эксцентричной особы, работающей по контракту на этой базе.

— Обратите внимание, товарищи, перед нами венец кораблестроения — малый ДК под названием «Жю Сет» с гипердвигателями, выпуска прошлого века, ныне переделанный под транспортировку картошки и очень вкусного гуриасского вина, а также играющий роль ведьминой метлы своей прелестной хозяйки! Чудо прошлого века, летает почти без помощи человека! — Капитан-десантник привычно юморил.

— Это, кстати, версия «F», не самая распространенная модификация, — заметил сержант. — Он с гипердвигателями. Таких было всего выпущено не более пятисот машин, и они все в ВКФ ушли. Экипаж — два человека, хотя может управляться и одним пилотом. Живучая птичка, простая в управлении как телепорт.

— Титов, подтвердите ваше местонахождение?! — загудел эфир голосом начальства. — Я что-то про пять минут говорил?

— Так мы на ВПП уже, товарищ полковник! Готовы к погрузке.

— Около получаса назад в тридцати километрах к востоку от базы потерпел аварию наш коптер с двум пилотами. Координаты точки падения вам переданы. Экипаж в порядке, но со слов старшего пилота, старшего лейтенанта Машуры, они получили повреждения при падении. ЗП сработало нормально, но фейсами своими ребята местные камушки посчитали. Плюс у Машуры подозрение на перелом ноги. Задача — предельно проста: ребят эвакуировать, машину доставить на ремонт. За транспортировку отвечает старший пилот Жю Сет, за обеспечение безопасности на месте — ваше подразделение, капитан Титов. По данным космической разведки, в районе падения пока тихо, аборигены еще не в курсе о крушении нашего аппарата. Как узнают — встречайте гостей! Поэтому работаем в темпе. Космос с вами, если что помощь будет. Они параллельно еще одну федеральную группу ведут сейчас.

— Есть, товарищ полковник. Ждем разрешения на погрузку, — отозвался Титов.

— А я жду разрешения на взлет, — появился в эфире высокий женский голос с довольно сильным акцентом, похожим на центральноевропейский. — Кстати, кому не нравится мой корабль, предлагаю заказать персональный омнибус, или бежать пешком.

— Стеллочка, нам все нравится, — шутливо включил заднюю Титов. — Грузиться можно, или ваша светлость заняты?

— Не стоит так фамильярно, господин капитан! Моя светлость открывает кормовую рампу и ищет что-нибудь тяжелое, что полетит в ваш шлем!

— Твоя жизнь под угрозой, тащ капитан! — усмехнулся сержант. — Графиня в гневе быть изволють! Чего она опять злая?

— Да они опять недавно с командиром своим не пришли к общему знаменателю. Тот обещал на нее рапорт сотворить наверх! А сейчас мы его же летим подбирать, — пояснил Титов. — Стелла, да ладно вам, шучу. Вы же знаете, я обожаю ваше судно.

— Судно, милостивый государь, это устройство для приема остатков жизнедеятельности у раненых в санчасти, а перед вами малый корабль межзвездного сообщения. Начинайте погрузку, благословляю!

Если не знать, что графиня была уроженкой другой звездной системы, можно было бы принять ее по голосу за немку или прибалтийку. Графиня Жю Сет знала русский, но так и не научилась выговаривать правильно некоторые звуки «великого и могучего». Графиня худо-бедно изъяснялась на американском инглише, а вот интерлингва до сих пор оставалась для нее твердым орешком. Впрочем, земляне наверное были бы так же корявы, пытаясь говорить на родном языке ее народа.

Рампа корабля открылась, включились дезактивационные экраны, через которые надо было пройти по откинутому на землю трапу. Сам корабль был не особо велик, примерно тридцать на тридцать метров, трап был в ширину не более двух метров.

Бойцы во главе с Титовым прошли через мерцающее зеленое сияние во чрево корабля, по длинному неширокому коридору-галерее со множеством дверей, пока не оказались в широком пассажирском отсеке, одновременно служившим кают-компанией. Стены и переборки цвета металла и желтой охры с зелеными геометрическими вставками мерцали огнями приборов и сигнальных устройств, справа у потолка была видна трубка проектора.

В левом углу был виден круглый маленький столик, застеленный белоснежной скатертью. Напротив — огромный компьютер ZEP южноамериканского производства с производственным оборудованием. На стенах мерцали картинки и фотографии с изображением старинных замков и соборов планеты Гуриасс, а также вышитое на белом тканевом отрезе изображение синих цветов, похожих на васильки. Ими хозяйка корабля завесила казенные памятки и условные обозначения, отпечатанные производителями машины на стенах корабля еще при спуске со стапелей.

Несколько деревянных шкафчиков старинной работы у стены (интересно, во время полетов на чем они держались). Одна из дверок с резными узорами была приоткрыта, на ней повисли несколько платьев и блузок, с торчащими из них старинными иголками и нитками. А со спинки кресла возле столика свисали черные шелковые чулки с кружевными вставками. Рядом со шкафчиком на стене был приклеен бумажный красочный плакат не то какой-то фирмы, не то дамского магазина на инопланетном языке. Плакат был написан в стилистике, напоминающей картины Альфонса Мухи, чешского художника XIX века. На плакате дама в шляпке и фиолетовом платье подкрашивает губы неким приспособлением, напоминающим химический карандаш.

Техно-милитаристическая обстановка боевого корабля XXIV века была полностью испорчена и преобразована хозяйкой в межзвездный дамский салон века двадцатого.

— Зачем сейчас Д-экраны-то включать было? — проворчал сержант. — Мы же не в пустыне?

— Чтоб чище было! — возразил дамский голос с акцентом. — Я с утра полы помыла. Размещайтесь согласно купленным билетам, господа, и не натопчите. А Дэз-экраны вообще-то включаются сами, автоматикой.

В центральной части отсека прямо из пола, подобно надувным, возникли три десятка кресел для десанта. Кресла спружинили, просели и тут же выпрямились, обрели упругость, принимая форму облегаемых ими человеческих фигур.

— Ну что, все разместились? — поинтересовался женский голос. — Можно снять шлемы. Атмосфера на борту нормальная.

— Все готовы уже. Когда вылет?! — недовольно пробурчал один из бойцов.

— Когда диспетчеры «добро» дадут, — ответила женщина. — Сказали, в пределах пяти минут. У них там шлюзовая система барахлит. Претензии не ко мне, господа.

— Да нет тут «господ», у нас не феодальный строй! Чего нас тогда было дергать так рано?!

— Я вас дергала, сударь?! Наверное, затем же, зачем и меня. Чтобы служба сахаром не казалась, господа-товарищи!

На пороге пилотской кабины показалась хозяйка корабля. Невысокая женщина, похожая внешне на испанку или латиноамериканку. Смуглая кожа, прямой носик с маленькой горбинкой, чувственные алые губы, огромные черные глаза-омуты, пышное каре густых черных волос до плеч. Фигура ее, не девичья, но и без излишней полноты, с высоким бюстом и пышными бедрами, могла бы вдохновить мастеров европейского Ренессанса на создание новых шедевров. Тем более, что вряд ли они когда-то писали портреты инопланетянок.

Даме было тридцать шесть лет. Она была одета в черное платье старинного кроя с высоким застегнутым воротником, узорами на плечах и рукавах из золотистого бисера, с широкой оборчатой юбкой до пола и серую узенькую безрукавку. На талии выделялся серебристого цвета широкий пояс с кобурой и подсумками для хранения разной полезной мелочи. Тонкие рукава переходили в изящные перчатки из материала, похожего на черный бархат, с узорами из маленьких алмазов. Одеяние дополнялось золотым ожерельем в палец толщиной, с вставками из натурального малахита. Аристократка из другого мира обожала натуральные камни, и чем дороже, тем лучше. И обожала носить их перед мужчинами, показывая, что сердце ее для мужчины, теоретически, свободно. Был бы достойный кандидат...

Горделивая прямая осанка, чуть приподнятый подбородок и насмешливый взгляд огромных черных глаз выдавали в ней человека, занимающего высокое положение в своем мире. Дама будто бы сошла со старинной гравюры или была перенесена на машине времени из далеких веков.

— Ну и кто здесь изволит быть недовольным?! — Женщина-инопланетянка сверкнула своими глазищами, и парни-десантники в биометаллических скафандрах приумокли, чувствуя неведомую власть в этом взгляде. Дама оценила повисшую в помещении почтительную тишину, затем быстро подошла к столу, подняла с кресла чулки, и кинула их в шкафчик.

— Прошу прощения, господа, за мою неряшливость. С утра хотела разобраться с вещами, и вот, сдернули с места. Также как и вас. Степан Сергеевич, вы не откажетесь занять кресло помощника капитана?! Мне может понадобиться ваша помощь.

— Есть занять место! — Титов отсоединил шлем, всунув его сержанту, пригладил волосы и, подмигнув бойцам, довольный направился в пилотскую кабину. — Голованов, остаешься за старшего.

— Есть за старшего, — криво ухмыльнувшись, вздохнул сержант. — Перекрестись, командир, на всякий!

Воины тоже отключили шлемы, сняли, и каждый, в ожидании дела занялся своими занятиями в персональном компьютере, — в основном, переписка с родными или дамами сердца, или просмотр новостей или фильмов из Сети.

Степан прошел в тесную пилотскую кабину. Приборная панель в форме буквы «М» занимала большую часть пространства, обилие приборов, показателей, индикаторов и шкал могло привести в ужас неподготовленного человека. Широкие панорамные стекла открывали вид на серую взлетно-посадочную полосу и искусственное небо с розовыми всполохами. Слева было пилотское кресло, в котором и находилась важная дама. Правое кресло предполагалось для помощника. Он, вставив в специальное крепление под панелью плазмат, занял свое место. Было, кстати, еще и штурманское место ярусом ниже, в выносной полусфере, но им Жю Сет пожертвовала, превратив в лишний склад для многочисленных вещей.

Казенная серая поверхность обеих кресел была обшита узорчатым чехлом из материала, напоминающего бархат темно-синего цвета. К изголовью были приторочены мягкие подушечки. А у самой панорамы была прикреплена фигурка коленопреклоненной молящейся обнаженной женщины, выполненная из гладкой полированной кости. На панорамном стекле висели несколько талисманов неземного происхождения. Привередливая женская рука не пощадила и святую святых бывшего десантного катера, оживив суровый спартанский интерьер кабины нехарактерными для него деталями.

— Стелла, разрешите сделать вам комплимент, вы сегодня просто очаровательны, — Титов приложив руку к груди галантно склонился. Ваше одеяние выше всяких похвал!

Дама не обратила на него внимания. Ее руки колдовали над переключателями приборов, над виртуальными экранами, спроецированными перед панорамой. Она слышала подобные комплименты уже много-много раз, в разных мирах, от разных людей.

— Ноль-первый, прошу разрешения на взлет. Я, «борт 0021», Стелла Мария Альварес Жю Сет, графиня Сет и Аннидии, подданная ее Величества Королевы Хилликийской Беатти Второй и трижды скромная пилотесса на службе Советского Союза, в четвертый раз нижайше прошу открыть мне силовые ворота нашего чудного града ради спасения моего дорогого командира, пока его там пустынные твари не сожрали, и мне не пришлось оплакивать его, почти как вдове. В пятый раз молить буду уже великую Богиню Ираду и других богов, устроив прямо на ВПП жертвоприношение, не исключаю, что человеческое! — Голос инопланетной аристократки стал скрипучим, он был полон желчи, и она изливала этот яд демонстративно, никого не стесняясь. Она вообще любила привлекать к себе внимание.

— «Ноль — двадцать первый», прекратите демагогию! Шлюзы в порядке. Даю предварительное разрешение, готовьтесь. Вы взлетаете во второй очереди, перед вами идет истребитель! Доложите о готовности.

— Благодарю вас, о великие! Начинаю подготовку.

Где-то позади раздался глухой щелчок закрываемой рампы. Корабль медленно приподнялся, оторвавшись от поверхности, но пока этим и ограничилось. Мерно загудели двигатели корабля. А дама все же решила вспомнить о своем спутнике.

— Простите меня, Степан Сергеевич, не сочтите за неуважение к вам. Они меня пытают уже целую вечность, я нервничаю, поэтому мое внимание было далеко от вас. Удобно ли вам?! Если да, не сочтите за труд, активируйте свой профиль и огневую систему. Код я вам оставила старый.

— Да, спасибо, — улыбнулся Титов. — Выполняю. — Он послушно проделал все указанные манипуляции. Система сообщила, что капитан Титов Степан Сергеевич зарегистрирован на данный вылет в качестве временного помощника.

— Вам бы постоянного второго пилота!

— Это не обязательно, я привыкла быть одна. Конструкция корабля позволяет это. И потом, скорее всего, это был бы мужчина. А я не хотела бы постоянно проживать, — это ведь и мой дом, — с мужчиной, если только это не муж или возлюбленный. Была бы женщина, — другое дело! — Стелла рассмеялась. — Но кандидатов в мужья или любимые в наших мирах пока нет.

— Я, понятное дело, не считаюсь?! — шутливо нахмурил брови Степан.

— Степан Сергеевич, прошу прощения, но ваш шутливый флирт начинает переходить известные границы, — нахмурилась дама. — Вы — особенно не считаетесь. Никогда не давала вам повода считать иначе, и никогда не имела привычки заигрывать с женатыми мужчинами.

— Простите. И все же вы очаровательны сегодня! Платье сами шили? Насколько я понял, рукодельница вы знатная, — Капитан сделал «повторный заход» скорее по инерции. Не привык он, красавец, балагур и дамский любимец к такому холодному отпору. Но графиня Жю Сет была родом с планеты, где царили довольно строгие патриархальные нравы. Что-то вроде викторианской Англии конца XIX века, с незначительными отличиями. И границы дозволенного с противоположным полом она соблюдала строго.

— Нет, заказала в Киллибуре, у одного достаточно известного дизайнера, — ответила графиня. — Оно обошлось мне в десять тысяч. Довольно скромное ожерелье — еще три тысячи. — Руки женщины продолжали порхать над приборами. — Ноль-Первый, все системы в порядке, к взлету готова.

— Я Ноль-первый, взлет разрешаю. Ваша очередь вторая, через минуту пятнадцать секунд, после взлета истребителя сопровождения.

— Я, ноль-двадцать один, вас поняла! Приступаю к выполнению.

Сторонний наблюдатель был бы в шоке, — как может эта дама с доиндустриальной планеты может работать неплохим пилотом и обращаться с техникой 24 века. Разгадка была проста — графиня Стелла Жю Сет большую часть жизни провела на Земле, здесь получила образование и компетенции по нескольким профессиям. А про ее жизнь в старые времена сняли бы целый приключенческий фильм.

— Стелла, это полковник Иоффе, — раздался в динамике молодой мужской голос. — Координаты точки назначения. Задание в новом файле. Как поняли?

— Вас поняла, господин полковник. Начинаю взлет.

— Кто-то на службе службой занимается… А кто-то платья демонстрирует, устраивая показ мод! В наше время люди на службе в основном службой занимались, — послышался раздраженный женский голос с азиатским акцентом. Это была заместитель командира батальона по вопросам материального обеспечения.

— Сударыня, как только мне понадобится знать ваше мнение, я тотчас вас спрошу, — парировала Стелла прямо по общей связи, не взирая на чины. — Очень жаль, что вас в детстве не научили тактичности и вежливости.

— Вы как со мной разговариваете?! Кто вам дал такое право?! — загремел динамик. — Это вас, верно, не научили, что на службе занимаются другими вещами?!

— Мое чувство собственного достоинства и чести дают мне право симметрично отвечать на ваше хамство. Осмелюсь напомнить, что я, как гражданское лицо, никому не обязана отчитываться в своем внешнем виде. Тем более, другой женщине, пусть даже и в форме. Также, в отличие от некоторых, я провожу службу за штурвалом корабля, а не за столом в кабинете. И да, я в отличие от некоторых, я бы обратила внимание на себя, нежели на других!

— А я в отличие от вас ношу уставную форму одежды! И думаю о службе, а не о новых нарядах! И о вашем поведении мы поговорим после вашего прилета! — Замнач была возмущена, но Жю Сет это, похоже, не волновало.

— Меня не интересует, во что одеваетесь вы, сударыня! Я, слава богам, не заглядываюсь на других женщин, по крайней мере, вашего возраста! И говорить мне с вами не о чем, вы не мой начальник!

— Немедленно прекратить балаган в прямом эфире, Монтекки и Капулетти! — прервал женские страсти голос командира батальона. — Иначе буду вынужден применить санкции штрафного характера. Не стыдно в прямом эфире отношения выяснять?

— Да, ваше превосходительство, как прикажете! — согласилась Стелла.

— «Товарищ полковник», так проще и понятнее! Если вас не затруднит, обращайтесь, как принято в советских Вооруженных Силах.

— Да, господин полковник.

— С вами спорить бесполезно! — вздохнул на том конце эфира командующий. — Черт со мной, взлетайте уже!

Графиня Жю Сет ничего не ответила. Она добавила мощности в двигатели, потянула на себя штурвал, и корабль резко рванулся в небо. Графиня была раздражена, поэтому взлет получался отнюдь не плавным, — Титов чуть не выпал из кресла. Удержался благодаря включенному антиперегрузочному полю, которое, как широкий световой луч из потолка, мягким светом охватывало пилотское кресло. Это освобождало пилота от перегрузок, знакомых каждому старинному летчику или космонавту. Тогда каждый взлет в небо был подвигом. Это сейчас рулить целым кораблем может хоть хрупкая женщина в вечернем платье, хоть подросток. При наличии, разумеется, необходимых знаний и умений, а также пилотской лицензии, выдаваемой Федеральным агентством гражданского космоплавания.

Прямо перед ними на поверхности силового купола-щита высветился красный прямоугольник с цифрами «0021». Дама переключила режим двигателей со стартовых на разгонный, и машина резко прибавила скорости, направляясь прямо в открытый для вылета сегмент.

— Стелла, мы в габариты не впишемся — обеспокоился Титов, глядя, что корабль направляется прямо в ребро красного прямоугольника.

Женщина не ответила, она в последний момент изменила положение штурвала, и корабль, накренившись вправо, прошел прямо через «окно». Вспыхнуло свечение, и пейзаж вокруг изменился. Изменилось освещение за бортом.

База осталась позади белоснежным сияющим куполом, окруженным контурами линий защиты. Перед ними простиралась унылая равнина буро-коричневого цвета, с руинами строений погибшей цивилизации. Такой цвет здесь преобладал, это был цвет обнаженной коренной породы. После гибели естественного покрова планеты, плодородные горизонты почвы были уничтожены до основания.

Корабль продолжал набирать высоту на атмосферных двигателях, которые, казалось, тянули огромную машину из последних сил. Стелла то добавляла мощности, задирая нос корабля, то выравнивала его, взбираясь вверх будто по ступенькам.

Небо было запыленным, тусклым, дававшим хорошо если половину привычного землянам уровня освещенности. Массивные кучевые облака нависали над землей, их цвет менялся от розово-песчаного на обращенных к солнцу гребнях до сине-фиолетового на противоположных. На западе небосвод вообще был черно-синим, и время от времени возникали тонкие ниточки молний, бьющих в иссушенную, бесплодную землю. Солнце оранжевым фонарем светило прямо в лицо пилоту, и почти не слепило из-за высокой запыленности атмосферы. Тем не менее, Жю Сет все же включила светозащитные шторки. Приглушенный звук планетарных двигателей проникал через остекление кабины и действовал неподготовленному человеку на нервы.

— Степан Сергеевич, если вдруг еще изволите мне комплимент сделать, вы общую связь отключайте! — рассмеялась Стелла. — А то некоторых ваших товарищей до инфаркта доведете!

— Майор Сайто. Не ожидал от нее, — нахмурился Титов. — Всегда такая корректная, сдержанная…

— Официальный представитель Восточно-Азиатского Совета при командовании батальона? — переспросила Стелла. — Такое впечатление, что она… Ладно, она мне безразлична… Скорость тысяча двести километров в час. Высота девять тысяч пятьсот метров. Атмосфера запылена. Недавно над поверхностью прошла пылевая буря, видите, ее шлейф уходит на запад, — Она показала рукой в сторону грозовых вспышек. — Что самое неприятное, нам мешает восточный ветер около двадцати метров в секунду. Считайте, что сквозь стену пробиваемся. Циклон прошел севернее километров тридцать, как раз над руинами столицы аборигенов. Встречный ветер, — это всегда неприятно. Радиационный фон, кстати, — девять норм. Из-за пыли, которую этот циклон пригнал из пустошей. И еще, для этих широт восточный ветер — нечастое явление, я бы сказала — аномальное. Здесь всегда преобладали западные ветра, с океана, за счет этого климат был более мягким и влажным. До войны, разумеется.

— Космический корабль, и боится ветра? — удивился Титов.

— А попробуйте в атмосфере управлять этим неповоротливым чемоданом. Это в космосе он — грозный орел, а в атмосфере — грузный сундук. 25 тонн, между прочим, это без нагрузки. И потом, по правилам Гражданского космоплавания мне запрещено использовать в атмосфере планет разгонные двигатели в полную силу. Я могу работать на основных двигателях, но тогда позади нас возникнет новый ураган, так как я стану новым центром сверхнизкого давления. А если я включу крейсерский ход, у меня отберут пилотскую лицензию, да и тормозить мы будем где-то у восточного океана. Мы летим на двадцати процентах мощности, и приходится то прибавлять, то убавлять мощность, чтобы двигатели не мучать. Помните, вы мне рассказывали, как ездили на старинном бензиновом экипаже? Так вот, чтобы было понятно, представьте, что вы вынуждены ехать либо на первой, либо на второй передаче.

— А вы разбираетесь в технике, Стелла!

— А вы считаете, женщина из нашего мира может только вышивать и глазки кавалерам строить?! — Стелла нарочно скорчила смазливо-комическую физиономию. — Меня, кстати, давно дома соблазняли купить хороший экипаж на бензиновом или паровом ходу, но зачем он мне? Я дома-то бываю в год хорошо, если пару месяцев. Будет простаивать, либо прислуга будет на нем раскатывать. А хороший механический экипаж стоит, между прочим, от миллиона. Нет, это нерентабельно. Мне хватает либо моего робота, либо аэроплатформы…, либо просто пролетку нанять, или подводу. Да, кстати, — она высветила перед Степаном еще один экран с картой местности и точкой аварии. Полет продлится около двадцати минут, сначала мы идем на юг-юго-восток, курсом 120, потом над руинами аэропорта делаем петлю и поворачиваем строго на север, почти по меридиану, затем начинаем забирать к северо-западу, на двенадцать градусов западнее меридиана.

— А зачем такая сложность с петлей?

— В аномальную зону хотите попасть?! Я не имею желания. Двигатели могут встать прямо в воздухе, и будем лететь вниз, как сундук неверной супруги, застигнутой с любовником, это вам не планер с широкими и длинными плоскостями крыла. А если напрямую, то придется идти над городскими кварталами, и можно получить в брюхо ракету от аборигенов, которую не факт, что без проблем отразит ЗП. Я, собственно, не мудрствую лукаво и следую за истребителем, — Стелла показала на экране мигающую зеленую точку, быстро двигающуюся на восток.

— Так высота почти десять километров!

— Достает до стратосферы. Это адское место! Вы не имеете моего зрения, не видите, как это выглядит на самом деле. Представьте себе, огромный черный гриб-тень, поднимающийся в самые небеса! Многокилометровые выбросы энергии с кроваво-красными прожилками, из которого исходят волны ужаса! Если есть на свете дьявол, там, несомненно, его приемная. На периферии зоны, конечно, влияние слабее, но приборы все равно барахлят. Разберитесь, куалийцы, с этим местом, вы же такие образованные!

— Как вы сказали? Куалийцы? Кто это?

— Куалийцы или куали? Это вы. Так мы называем Землю и вас, землян, — ответила графиня. — «Кхуали» — это название птицы, похожей на вашего журавля. В созвездии Кхуали и находится ваше Солнце, если искать вас на нашем небе. Маленькая золотистая звездочка… В Киллибуре куалицы уже никого не удивляют, там посольство, там к ним уже привыкли, несмотря на то что они ведут почти затворнический образ жизни… А вот где-нибудь в отдаленной провинции королевства вас бы могли принять за бога. Или за дьявола! А церковь бы вне зависимости от того, сколько вы ей пожертвовали золота, подтвердила бы либо один, либо другой вариант.

— Не уважаете вы церковь, Стелла, — улыбнулся Степан. — Как и положено ведьме?!

— Нет, не уважаю. Я могу уважать отдельных ее представителей. Но я не люблю, когда веру используют, как бизнес. Впрочем, у нас с ними взаимная любовь. Многие церковники вполне серьезно в газетах и в своих проповедях пытаются рисовать из меня даже не ведьму, а какое-то чудовище, которая устраивает жертвоприношения дьяволу, наводит порчу и пьет кровь молоденьких девушек! А мне надоело отрицать, я люблю шокировать общество, и я стала соглашаться. Знаете, масса плюсов! К тому же я официальная ведьма королевства, и мне по статусу положено! Совращать девушек — то есть учить их, что они не являются собственностью наглых мужчин, поклоняться дьяволу — то есть разговаривать на инопланетных языках, колдовать — проводить опыты, изготавливать новые материалы и лекарства на производственном оборудовании.

— С вами очень трудно найти общий язык, Стелла! — засмеялся Титов. — Мужчин вы не любите, церковь ненавидите!

Графиня посмотрела на него таким взглядом, что Титов чуть не встал по струнке.

— Вам за мужчин обидно или за церковь? Степан, мою прабабку сожгли на костре, как ведьму. Церковь благословила в свое время уничтожение целой маленькой цивилизации на Южных островах, разрушение целой культуры. Церковь заявляет, что, например, лечение болезней антибиотиками, — это потворство дьяволу, а угнетенное положение женщины — это норма, установленная Богом. Про то, что данная организация, которая говорит о мире и воздержании, а сама имеет доход от ввоза опиума из колоний, я вообще молчу. Я открыто говорю и пишу в газете, что единственная задача нашей церкви, которая сидит у сапога власти, — это держать народ в узде, покорным и забитым. Вот тут они и вспоминают, какое я исчадие зла! Хотя времена меняются, и сейчас в Королевстве официальная церковь это скорее лающий пес, чем кровожадный волк. Что же касается мужчин, я бы вам целую речь могла прочесть о положении женщин в моем мире, и что высшей радостью для них называется роль инкубатора и бесплатного приложения к мужу, которая еще и во всем виновата. А на Земле религия еще играет какое-то значение?

— Имеет, конечно, но не такое значение, как у вас. У нас церковь — это скорее течение добровольцев, объединенных одной культурно-идеологической парадигмой, но не противоречащая другим, — отвечал Титов.

Корабль, достигнув условной точки, стал крениться на левый борт, круто разворачиваясь почти на девяносто градусов. Грязно-оранжевое солнце в серо-желтых разводах ушло из поля зрения. Внизу была видна серая почти прямая линия автотрассы, и извилистая сухая речная долина. Прямо по курсы на горизонте высились, словно останцы, щербатые остатки домов. А серая линия была автострадой, на которой в один ужасный день навсегда застыли сотни автомобилей.

— А за что казнили вашу прабабку? — спросил Титов

— А вы сами как думаете? За то, что была ведьмой. А если серьезно, скорее всего за то, что моя прабабка принадлежала к одному из трех семейств, претендовавших на престол королевства после окончания Большой Смуты. Была настоящая гражданская война, в центре которой — противоборство трех аристократических родов. Но определенные культы моя родственница практиковала, оставив после себя весьма большой фолиант с большим количеством рецептов, описаний физических и пси-явлений, а самое главное — дневниковые записи Смуты с весьма нелестными описаниями действий тогдашних властей и их союзников. Ну и властям ничего не стоило состряпать против нее дело и обвинить в колдовстве! Фолиант чудом дожил до наших дней и попал в мои руки. Если бы я его сейчас решилась выставить на продажу, он бы ушел за миллионы! Ведь исторических документов и свидетельств, переживших Смуту, сохранилось немного, так что сейчас историки ломают голову, пытаясь восстановить точную хронологию событий. Но ведь во все времена причины одни и те же. Ну и за прабабку я уже, так скажем, рассчиталась.

— Каким образом, если не секрет?

— Самым изящным и благословенным. Так сложилась судьба, что на меня работала праправнучка главного инквизитора на том процессе. Со временем я стала ее покровительницей, а потом удочерила ее. И она называет матушкой ведьму Жю Сет, продолжательницу рода той, оклеветанной нечастной женщины. Я надеюсь, тот главный инквизитор сейчас от радости в своем склепе вращается со скоростью сверхсвета!

— Совсем не дело — использовать ребенка в каких-то клановых распрях, которые тянутся из глубины веков! Вы извините, но…

— Не извиню… Во-первых, этому ребенку уже восемнадцать лет. Во-вторых, не каждая родная мать так заботится о своем чаде, как я, это уж хоть у чужих людей прилетайте и спросите. У меня нет детей, а у нее не было родителей. Лишь одна старая тетка, которая, к сожалению умерла три года назад, и девочка осталась совсем одна. Кто бы о ней позаботился? Тетку мне откровенно жаль, хорошая была женщина, хоть и священница.

— Священница?! — вытаращил глаза Титов.

— Да, а что вас так удивляет? В хилликианстве не только мужчина, но и женщина может быть духовным лицом. А как иначе? Священник причащает и исповедует мужчин, а священница — женщин. А, если объединить, прихожанки в таком понаисповедуются мужчине-святому отцу, что он у утра будет думать о чем угодно, только не о богослужении! Пожалуй, это единственная возможность женщине влиять на общественную жизнь в нашей стране, — у церкви всегда был большой авторитет. Само королевство получило наименование по имени великого святого и пророка Хилликия, Гласа Божьего в мире людей.

— Получается, если бы судьба сложилась по-другому, вы бы могли быть королевой? — спросил капитан.

— Вполне, — согласилась графиня. — Правда я бы не хотела этого. Упаси меня боги, возглавлять государство в период вечного экономического кризиса. Меня все устраивает, как есть. А откуда ваши корни, капитан?

— А мои предки были крестьянами. Вольными крестьянами Ярославской губернии, — сказал Титов. — Правда, говорят, были среди предков и староверы, вот их в старые времена церковь притесняла. Но с другой стороны, мой далекий предок до октябрьской революции в 20 веке был сельским священником. Это уже по ветке матери.

— А у вас лицо крестьянское, — заметила Стелла. — Красивое, мужественное, скуластое лицо кузнеца или виноградаря, которого обожают молоденькие пастушки. И, бьюсь о заклад, на ваших предков наверняка заглядывались и аристократки! Я, если честно, робею перед вами, потомок землепашцев. У вас очень сильная энергетика. Лучистая, если хотите...

— Да я и сам человек лучистый! Но перед такой аристократкой, как вы, ни один революционер бы не устоял. Будь вы царицей России, революций бы просто не было.

— Спасибо, Степан, на сегодня довольно комплиментов. Наши анархисты та не считают. — подытожила Жю Сет. — У вас, я слышала, в первом Советском Союзе за религию преследовали. А сейчас относятся лояльнее?

— Дело в том, старинный Советский Союз и современный, — это две разные страны, у которых общее только название, — объяснил Титов. — Ну еще флаг, герб, гимн и административное устройство. У нас нет руководящих партий, власть принадлежит министерствам и Верховному Совету СССР, а также советам граждан на разных уровнях. И гарантирована свобода совести, хотя, конечно, на религиозных людей иной раз ворчат и обвиняют их в дремучести. Да и Советским-то союз вновь объединившихся стран во главе с Россией был назван скорее по старой памяти, по результату опроса общественного мнения!

— Итак, правнук священника и правнучка ведьмы вместе летят спасать потерпевший аварию экипаж, — улыбнулась Стелла.

— Видите, какая полезная штука — прогресс! Скажите, если вашу прабабку признали ведьмой и … репрессировали, то это должно было коснуться и вашей семьи?

— Вас интересует, как мы вообще сохранились? — спросила Стелла. — Родственников прабабки принудили отречься от нее, подписать письмо с осуждением, и тогда дело ограничится только ссылкой и сменой фамилии. Ну и разумеется, отказ от притязаний на престол. Фамилия моих биологических родителей другая. А вот моя, — Жю Сет, по названию ее родной местности, — уже взята мной от старой ведьмы. К тому же, — я, простите за нескромность, национальная героиня королевства и ведьма официальная.

— Все равно, ведьм не существует, колдовства и магии тоже, — подвел итог капитан. — Готов стать официальным подопытным. Можете на мне, как на добровольце, провести какой-нибудь магический эксперимент. И проверим, сработает ли!

— А вам этого очень хочется?! Не пожалеете? — Графиня понизила голос, глядя прямо в глаза Степану, — Просто у меня иногда работает.

Титов приумолк. Вообще эта дама действительно обладала какой-то непонятной силой, как будто гипнотизирующей, обволакивающей собеседника, заставляющая его подчиняться ее воле. Это отмечали многие. А немногие, услышав такое, только покрутили бы пальцем у виска. Вон полковник Ковун, представитель «компетентных органов», свободно шутит-хохмит со Стеллой, называет ее «дщерью непутевой», но сам за нее глотку перегрызет. Вон с Иванниковой Ириной они вообще подруги не разлей вода, причем Стелла называет ее «сеньорой» и чуть ли не кланяется перед ней. (Хотя Иванникову и сам командующий побаивается). А старлей Саня Машура постоянно ругается с ней, называет старорежимной барыней и рабовладелицей, более того, один из немногих, кто обращается к ней на «ты», хотя между ними разница тринадцать лет. Вчерашний курсант еще, после училища… И ему Стелла все прощает, хотя с ответными любезностями в долгу не остается.

Корабль начал снижаться. Уровень горизонта поднимался выше, пилотесса подала штурвал от себя и снизила скорость, всматриваясь в мониторы.

— Скоро будем на месте, готовьтесь, Степан. Смотрите в оба, — хотя с орбиты и сообщают, что район чист, я вот каким-то женским чутьем чувствую неладное. Что-то там есть нехорошее… По поводу нашего разговора… Да вы абсолютно правы, Степан Сергеевич, какие ведьмы в наше время?! Нет никакого колдовства, и магий никаких не существует, а то, что есть — это самая обыкновенная наука. Даже официальные власти ограничиваются в основном ворчаниями и стонами о морали и нравственности. Но людям этого не докажешь, а я и не стараюсь. Репутацию дьяволицы иметь неплохо. Фискалы ко мне наведываются реже, чем к другим. Чернь, воры, разбойники предпочитают держаться от моих земель подальше. Мне на поля не подбрасывают дохлятину, конкуренты, не крадут скот, не портят посевы, потому что боятся! Вот и хорошо, меня это устраивает. Начальник королевской охранки вообще богу молится, чтобы я к нему в гости не нагрянула во время очередного визита!

— Вы извините, конечно, но мне кажется, нехорошо играть на невежестве народа. Хотя вы сами только что обвиняли в этом церковь, — заметил Титов.

— А если народ сам хочет быть невежественным, если ему так спокойнее?! Вы знаете, Степан, что ведьмы, колдуны и прочая нечисть в государстве — самые необходимые персонажи? И если таковых нет, их нужно назначить!

— Не понимаю вас…

— Все же ясно как день. Если есть ведьма, — всегда есть на кого свалить свою неудачу. День не так пошел, — это не ты что-то сделал не так, это где-то ведьма колдует! Урожай погиб, лавка прогорела, бюджет в минусе не потому, что куча народу делает не то и не так, а потому что вредные ведьмы и колдуны народу мешают. На костер их сразу нельзя, — не те времена нынче! Без ведьм в нынешнем государстве — как без рук! И представьте себе вечное противостояние… Королева, святая церковь, государственные мужи с одной стороны, — и ведьмы, колдуны, враги и шпионы, — с другой! Всегда есть, на кого списать ошибки. Правда, есть и минус, — иногда народ встает на дыбы от мудрейшего правления тех самых государевых мужей, и чтобы успокоить толпу, пару-тройку ведьм все же тащат на костер или на плаху, чтобы показать народу, что власть не дремлет и заботится о народе денно и нощно! Так что помимо старой колдовской книги хорошо бы еще иметь недвижимость и счета в банках, лучше иностранных, и звездный корабль с хорошим вооружением. А лучше — не ссориться уж совсем с теми самыми серьезными мужами, и сохранять баланс, при котором всех все устраивает.

Графиня говорила быстро, как пулемет, с легкостью коверкая некоторые звуки русского языка. Чисто остзейская немка 19 века, приехавшая в Россию. Она вообще всегда говорила быстро, и было впечатление, что слова ее не всегда успевают за мыслью. Ну и чтобы понимать ее, нужна была некоторая привычка.

— Стелла, вы как будто рассказываете прошлое Земли, — согласился Титов. — Когда-то наша планета была разделена на кучку мелких государств, которыми правили, по сути, промышленные магнаты под прикрытием демократических правительств. Они грабили целые народы, настраивая их друг против друга, чтобы недовольство людей переводить на других, таких же товарищей по несчастью. Или на внутренних врагов, по сути, на тех инакомыслящих, кто смеет высказываться против существующего положения вещей. Были авторитарные страны, где неугодных просто уничтожали, или их обвиняли в преступлениях, которых они не совершали. Были страны, где напоказ поддерживалась свобода слова и демократия, — там неугодных просто высмеивали, выставляли сумасшедшими, сочиняли про всякие пакости. А народы представляли собой аморфную массу ненавидящих друг друга бессильных одиночек, которым проще было ненавидеть соседа, чем увидеть истинные причины своих бед. Вот вы, Стелла, тоже одиночка, уж простите меня, которая вроде бы и говорит правильные вещи, но высовываться не хочет. Вам не кажется?!

— Да, не хочу, — согласилась графиня. — Я не героиня, не борец за правду, я просто живу, как могу, и воспитываю дочь. Она — вот мой народ, она меня волнует в первую очередь, пусть хоть мир вокруг треснет. Может, непатриотично, но я — одинокая слабая женщина, и моя первая обязанность, — мой дом и мое чадо. Это уже вы, мужчины, воюйте, сражайтесь, утверждайте законы, занимайтесь политикой и экономикой, а мы с удовольствием вас раскритикуем, что вы все сделали не так!

Стелла изменила курс, закладывая контрольный круг над целью. Так она обязана была сделать по правилам.

— Вы рассказывали, — сказал Титов. — Да нет, я не осуждаю вас… Чтобы осуждать вас, мне нужно было прожить вашу жизнь в вашем облике, с вашей душой. Сколько вашей дочери уже?

— Восемнадцать скоро исполняется… Стала совсем взрослой красавицей. — Графиня нажала на клавишу, и на мониторе возникло трехмерное изображение большеглазой юной брюнетки изумительной красоты.

— Самый лучший возраст! Дочь, кстати, не скажешь, что не родная вам. Ваша юная копия! От женихов отбою не будет!

— Никаких женихов! — отрезала графиня. — Ей об этом думать еще рано, пусть выучится сначала нормально. Знаю я, что нужно в этом возрасте мужчинам! Ради этого, они что угодно сочинят, любую рождественскую сказочку про любовь. А женщина опять остается в дураках, оболганной и во всем виноватой!

— Ну, это уже обидно! — возмутился Степан. — Есть ведь и приличные мужчины!

— Есть. Но мужчины, они всегда мужчины, хоть ваши, хоть наши… Ваши, конечно, на голову выше наших по многим качествам. Но как говорил, кто-то из древних, в этом мире мужчина всегда охотник и победитель, женщина — всегда добыча и проигравшая, вопрос только в какой степени.

— Вот уж позвольте с вами не согласиться! Есть и женщины, охотницы на мужчин еще те!

— Есть. Они лишь пробуют играть по правилам, установленным вами. И они, как правило, те же проигравшие, даже если и не осознают этого. Хотя, я, возможно зря, смешиваю ваших и наших мужчин, по старой привычке. Простите, если я не права.

— А в дружбу между мужчиной и женщиной вы верите?

— Дружба мужчины и женщины — это пакт о ненападении между странами, который соблюдается только до тех пор, пока в нем есть смысл. Это уже кто-то из ваших мудрецов прошлого написал. Подождите, вон наши потерпевшие на связи….