Глава 9

Глава 9

Новая жизнь.

Мы шли, солнце уже окончательно сдало свои позиции, проигрывая надвигающейся ночи, воздух становился прохладным, а дышать легко. Лотосы на нашем пути больше не встречались, вдалеке и по сторонам, только иногда были слышны гул и шум от редких смерчей, видимо цветы, где-то в стороне от нас, находили своих жертв из немногочисленной фауны, этого милого заповедника странных существ.

— Кому то опять не повезло… — тихо сказал я, когда мы услышали очередной рев от закрученного вихря.

— Угу, — с выражением знающего человека подтвердил Скиф. — Ночью пустыня оживает, охотиться начинают — все на всех...

— Как бы нас, кто не задумал сожрать, — посетовал я. — Нам есть, кого еще бояться, кроме гончих и лотосов?

— Не знаю, — Скиф простодушно пожал широкими плечами. — Живности здесь хватает разной, днем вся прячется, а ночью, чего угодно можно ожидать, вот например; тех же серых пустынников…

— Серых кого? — я повернулся с заинтересованным лицом к Скифу.

— Серых, серых… — подтвердил тот. – Но их нам бояться нечего, ты и сам пустынник, точнее Киса твоя, пустынник, да вдобавок не просто, а черный!

— Хм. А в чем разница кроме цвета?

Мне было любопытно, и я спрашивал, а любезный харун не видя причин мне отказать отвечал:

— Разница есть… Большая Киф, разница!

— И какая? — я прищурил один глаз в ожидании ответа.

— Серый пустынник, это основная масса здешних мутантов, а вот черный, это уже элитник! — он произнес последнее слово с уважением, хоть и не любил моего кису.

— Да ладно! — я воскликнул, не поверив своим ушам. – Мой Киса — элита?

— Элита, элит! — с торжественными нотками гордости, Скиф выговорил эти слова, глядя на меня снизу вверх, снисходительно. Блин и как у него это получается — снизу то вверх, а такое чувство, что наоборот, подумал я и улыбнулся.

— Ну, спасибо тебе друг, не забуду твою щедрость! — подначил харуна.

— Да, всегда, пожалуйста, — ответил тот и поспешил продолжить:

— Эмм…. А за что, спасибо то?

Я расхохотался, не удержавшись и чуть успокоившись, ответил:

— За то, что черного сразу выдал, а не серого! И еще обманул, что он единственный доступный....

— Так он и есть единственный, я тебя не обманывал, — не понимая, куда, я клоню, возмутился харун.

— Да-да. Вот прямо единственный из единственных и никаких других доступных, нет!?

— Нет, — коротко и невозмутимо ответил Скиф.

— Ну тогда лови картинку… — не стал я тянуть и отправил Скифу меню с доступными морфами.

Скиф остановился и замер. В сгустившейся темноте, его лица, мне не было хорошо видно. Но, как у моего друга медленно отвисала челюсть — заметил, такое зрелище, я никогда не пропущу мимо своих глаз.

Мне почему-то очень нравилось подкалывать моего харуна и периодически над ним издеваться. Хотя, как я заметил, и он, кажется, любил, делать то же самое в отношении меня. Жук мелкий, не с тем связался, посмотрим еще, кто, кого… Вот получите сэр, отвисшую челюсть и пойдите, распишитесь, за ее получение, пожалуйста, размышлял я, пока мой харун зависал, что-то экстренно обдумывая.

— Эмм… Эт… — отвиснув, он попытался заговорить.

— Челюсть закрой, потеряешь… — не удержался я и подначил его с усмешкой.

— Я не понимаю, как? — по лицу харуна явно было видно, что у него сейчас происходит конфликт программ.

— Что не понимаешь, почему этот серый — открыт в доступе?

— Нет! — резко оборвал меня мой друг харун.

Здесь уже я, заинтересовался, что он имеет в виду под своим — нет.

— Не понял, что — нет?

— Нет! — еще раз подтвердил Скиф. – Меня не серый заинтересовал.

— А кто тогда!? — пришло время удивляться и мне, я смотрел не понимая подвоха, на своего харуна. Тот повернулся ко мне всем корпусом и внимательно посмотрел на меня, пристально так посмотрел, изучающе, и не спеша продолжил:

— С серым мне все понятно, накормил кису собачками, она тебе доступ к еще одному моду открыла. А вот, посмотри в меню и скажи мне, мой друг. Когда появился этот мод!?

Я в недоумении развернул свое меню, пробежался по пустынникам, не обнаружив ни одной открытой модификации кроме двух, свернул меню обратно, и непонимающе уставился на Скифа.

— Нет там ни каких открытых, — больше скороговоркой выпалил, чем ответил я.

— Не там смотришь, открой черного пустынника, открой счетчик проведенных боев...

— Секунду, бросил я и развернул…

— Гончих открывай!

— Открыл, что дальше?

— Приоритетное управление открой.

— Открыл… Упс! — я чуть не поперхнулся. — Харуун меня за ногу!

— Читай вслух! — рыкнул Скиф.

— Пастух для гончих смерти… — я прочел непонимающе, откуда это взялось и замер в ожидании объяснений.

— Дальше читай, открывай мода.

Я открыл и увидел всего лишь одну модификацию...

— Читай!

— Пастух «Певун», — я прыснул смехом, прочитав идиотское название и продолжил:

. – Это что еще за хрень — «Певун», твою платформу!?

— Воот! А я тебе об этом говорю… Ты характеристики прочти, тогда все сам поймешь. Почему ты мне раньше не сказал, что у тебя этот мод открыт?

— Так я и не знал, сам же видишь, удивлен не меньше тебя, — я начал читать описание пастуха, а когда закончил, спросил своего друга:

— Это что получается, мне им песни нужно петь, и они меня слушать будут? — и опять не удержавшись и просмеялся прямо в лицо Скифу...

— А ты, что, петь умеешь? Для того, что бы они тебя слушали, особенности нужны, голос редкий очень, очень редкие частоты в тембре, ты же слышал, как они воют, а им самим хоть бы хны! Это при том, что вокруг них, камни взрываются от воя!

— Ну слышал и что? На меня-то это не подействовало!

Скиф взглянул на меня внимательно, немного помолчал, о чем-то размышляя и, выпалил с выдохом:

— А я то, еще думал тогда, как тебя от их воя не свернуло… Это когда ты ринулся, как полный псих на собачек! — уточнил Скиф, и по нему сразу же стало видно, что логический конфликт его систем, медленно, но верно — разрешается, хмурость и непонимание на лице — исчезли.

— Скиф! Загадок хватит, объясняй мне, раз сам все понял, — не выдержал я и повысил на него голос.

— Объясняю сейчас… — вздохнул друг. – Слух у тебя особенный, здесь сомнений не может быть, моя система больше не конфликтует. Но вот для пастуха нужен еще и голос особенный, — Скиф наклонил голову к плечу и посмотрел на меня вопросительно.

— Ха! — я облегченно выдохнул. – Так в этом нет загадки, я петь просто умею. Да и слух, сам понимаешь, нужен, когда петь любишь.

— Петь!? — переспросил он.

— Ну, да — петь…. Ну, под гитару там, былины разные, песни старинные, романсы… Хобби у меня такое, — пояснил я Скифу и продолжил:

— В годы учебы, историей земли увлекался, а так как по корням я русский, то увлекся и историей родины своих предков, их бытом, их культурой, песнями. Заодно увлекся игрой на гитаре, инструмент есть такой — древний, научился играть и попробовал петь — вполне получилось...

Харун стоял, вытаращив на меня глаза и молчал, мне даже не по себе как то стало.

— Я изучаю вашу историю. Последние несколько тысяч лет, люди почти утратили дар голоса, это как-то связано с изменившимися условиями и средой обитания, потеряв свою родную планету, вы перебирались на другие освоенные, но так нигде и не нашли идеально схожих с землей, по гравитации в частности…

— Ну да, есть такое дело…. И?

— И люди с редким голосом стали рождаться реже, нет, петь вы не разучились, но вот редкие, как вы говорите от Бога, стали совсем редкими, а мод пастух, как раз может работать только с таким голосом. Проверь, пожалуйста, когда он активировался?

— В смысле?

— Время активации проверь, в архиве мода есть такая функция...

Я залез в функционал и проверил. Действительно, такая функция была, и оказалось, что модификант активировался совсем недавно, по времени это совпало со встречей с лотосами.

— Когда в засаду угодили, тогда и открылся, — я сообщил ожидавшему от меня информации, дотошному другу.

— Ясно теперь, — уже спокойно и с полным пониманием произнес харун.

— Что ясно? Мне например, ничего не ясно, — возмутился я, глядя на эту бестию с партизанскими наклонностями.

— Да то и ясно! Слышал бы ты себя… Как орал и заливался матами, когда драпал от прожорливых цветочков, — расхохотался Скиф. Хлопая меня по плечам, и тряся, что есть силы. При этом он, еще и улыбался, как дурак, поблескивая озорными глазами. – Ты вопил на все лады, а система тебя прочитала и под новые показатели ввела изменения в функциях, я хочу послушать Киф, как ты поешь! Выберемся к оазису, там продемонстрируешь, слышишь, как воют гончие?

— Давно слышу. Их лотосы жрут, мне кажется, вон, как плеваться зачастили...

— Зачастили это верно, но не факт, что жрут, гончим с их скоростью ничего не стоит пробежать по открывающейся воронке, ни разу не угодив в нее.

— Это что значит, опять гончих потрошить придется, колонию мы почти миновали, смерчи позади остались...

— Умный, умный, а дурак ты все же, Киф! — Скиф даже замедлил шаг, говоря мне очередную язву.

— Сам дурак! — я обиделся на него, притворно конечно и добавил:

– Догадался уже, петь собачкам будем...

***

Петь действительно пришлось, когда мы добрались до долгожданного оазиса. Не сказать, что я был поражен увиденным, но сменившийся вид бесконечных песков на вид территории покрытой травкой, небольшими кустарниками и редкими деревьями, меня умилил сильно, прибавляя тем самым, настроения и бодрости.

Хоть мы и подошли к конечному пункту своего путешествия в темноте, и оазис был освещен только луной; воду мы нашли быстро. И разогнав от небольшого пруда или лучше сказать большого родника, всю мелкую живность, мы упали на берег и просто напросто, утопили свои лица в освежающей прохладе чистого источника, наслаждаясь ей и утоляя жажду.

— Пей медленно, — посоветовал я харуну. – Маленькими глотками пей, не торопись, вода от нас не убежит.

— Угу, — нехотя согласился он, набирая очередную ладошку холодной и сказочно вкусной воды со счастливой физиономией.

Напившись, мы разделись и ополоснулись, после чего, почти умиротворенные уселись на мягкую, темно-зеленую в свете луны траву, около спасительного родника.

— Костерок бы еще, — я задумчиво проговорил, глядя на отсветы желтого спутника в воде.

— Так не проблема, соберем сушняка немного, на маленький костер хватит, ты, кстати, почему ночное зрение не активируешь, всю дорогу смотрю на тебя и смеюсь!

— Смеешься!? Да я и не знал, что такое умение есть… Ты же, не говорил мне об этом! — протянул руку и дал Скифу подзатыльник, тот возмущенно зашипел, а я продолжил:

– Это за то, что смеешься, я ведь нуб и всего интерфейса не знаю, а над нами грешно смеяться! Понял?

— Ладно-ладно, — согласился мой друг капитулируя. – Признаю, что не прав, но смотреть на тебя, все равно было весело… — не удержался он от подначки, а я зло осклабился и потянул руку собираясь дать ему второй подзатыльник. Скиф от меня увернулся и торопливо продолжил:

— Все, молчу — молчу, успокойся!

Ночное зрение, которое я поспешил отыскать в функционале, оказалось полезным даже сейчас, когда мы добрались до конечной точки. Пользуясь им, мы пробежавшись вокруг родника, быстро насобирали различного хвороста для костра и вернулись. Разжигать я доверил Скифу, тот не возражал и достав из-за пояса огниво, принялся за дело, оказывается у него оно было, говорю же, партизанщина доморощенная, а не друг, харун его за ногу...

Огонь, потрескивая, разгорелся, моментально стало тепло и уютно, захотелось просто посидеть и посмотреть на него. На огонь вообще можно смотреть бесконечно, как и еще, на пару вещей в этом мире, да и в других мирах, наверняка так же, извечное, нигде не меняется, на то, оно и извечное.

Мы сидели и молчали, наслаждаясь мгновениями отдыха и радуясь тому, что дошли, что рядом вода, а под ногами не жгучий песок, а мягкая и манящая сном трава, покрывающая зеленой периной, этот маленький пятачок жизни, в океане вечных песков.

— Киф! — произнес мой друг. – Ты обещал...

— Я помню Скиф, — лукаво и как-то с любовью, ответил я своему другу и мысленно поймав себя на том, что я действительно полюбил и действительно стал считать харуна родным для себя, продолжил:

– Это старая песня, для нее не нужна музыка, в ней самой она есть, в самих словах…

— А про что она? — не удержался от вопроса харун.

— Про старого война, вернувшегося домой после долгой службы. Слушай… — и я негромко запел, постепенно повышая интонации и наполняя пространство, словами старинной песни:

— Отслужил солдат службу долгую,

— Отслужил солдат службу ратную,

— Двадцать лет служил и еще пять лет,

— Адмирал аншеф, ему отпуск дал,

— И пошел солдат во родимый край,

— И нашел солдат избу русскую...

Я закончил петь, харун молчал, а на его щеках, о боги, были слезы. Самые, что ни наесть, слезы. Он смотрел на огонь печальным взглядом, и мне показалось, что его электронный мозг, сейчас был где-то далеко, в своем таинственном мире и в мое сознание вновь закралась мысль, о том, что не может не живое создание, так вести себя, ну, не может и все тут.

Харун вдруг очнулся и вышел из состояния задумчивости, повернулся ко мне, взглянул как-то изучающе, а потом медленно отвернувшись, огляделся по сторонам и осторожно кивнув мне, тихо сказал:

— Оглянись...

Я оглянулся, и мое выражение лица в ужасе изменилось, я замер.

Вокруг костра в несильном отдалении от нас, молча, кто сидел, кто лежал, вытянув вперед свои лапы, неподвижно, замерзшими изваяниями, пришедшими из фильмов ужасов, расположились гончие. Их, было, не меньше трех десятков, жутко страхолюдных, но как я понял, благодарных зрителей, подкравшихся столь незаметно и столь близко, что казалось, стоит подняться и протянуть руку, чтобы коснуться их морд.

Я приоткрыл рот, пребывая в каком-то странном ступоре, от созерцания столь холодящей кровь картины умиротворения и покоя, в котором ластились сейчас, эти дикие и свирепые псы пустыни, окружившие нас со всех сторон, своей мрачной сворой.

На экране, перед глазами появилось сообщение:

Задание «ОАЗИС» завершено.

Подтвердить.

«Да» «Нет»

Я молча утопил иконку «Да», сообщение исчезло и тут же следом, приятный женский голос меня оповестил:

— Вы завершили задание «ОАЗИС» в полном объеме, вы и ваш капитан в безопасности, ожидайте следующего задания. Голос пропал, я посмотрел на своего харуна, тот посмотрел на меня, улыбнулся и пожал плечами, дескать, а что ты хотел, фанфары и золота себе в награду, так нет мол, не-до-жде-ешь-ся приятель!

— Эх, харун — харун, — я неодобрительно покачал головой. – Все тебе развлечения. Ты хоть скажи, зачем мне эту бабу с сексуальным голосом в голову запихал?

Харун опять пожал плечами и с невинной физиономией и ответил:

— Да так, захотелось мне, вот и запихал. Тебе не нравится?

— Да оставь, пусть будет. Что теперь… — кивнул на собак. – Куда песиков девать? Не уходят...

— Как куда? Прикажи, уйдут...

Последовав совету, я, не оборачиваясь, повысил голос и скомандовал своим новым, нежданным питомцам, чтоб шли они… По делам, в общем! Те в свою очередь, молча и послушно поднялись с насиженных местечек, и нехотя развернувшись к нам своими бронированными задами, побрели кто куда, исчезая в темноте ночи, а спустя минуту мы остались у костра одни, посреди этого райского местечка в суровой пустыне, под скромным названием «ОАЗИС».

— Теперь что?

— А теперь, послушай немного меня внимательно и потом все, тебя уже ждет, реал… — добродушно сказал мой друг, подбрасывая немного веток в огонь. – Там! — он поднял указательный палец вверх, как будто реал где-то там, наверху и продолжил:

— Там, у нас, кажется неприятности…. Не перебивай, просто слушай. Так вот, там у нас, с тобой большие неприятности, мы сейчас находимся не у Карла Альбертовича в доме, нас… — он немного помолчал и снова продолжил:

– Нас там, украли, а профессор куда-то пропал, когда я сканировал последний раз реальность, док покидал дом, а спустя час, примерно, в дом пришли люди и нас увезли… Не перебивай. — Скиф выставил вперед ладонь, заставляя меня замолчать.

– Увезли нас далеко, а потом мы летели, дальше нас переместили под землю. Судя по всему, так же в какую-то лабораторию, где точно мы находимся, я не могу сказать, но если смотреть времени и ориентирам внутреннего компаса, мы где-то в океане, скорей всего на острове...

— Скиф! Подожди, — я не выдержал и все же перебил друга, услышанное просто шокировало и вдобавок, меня интересовала судьба профессора. – А профессор, что с ним, нам ни как не узнать?

Моя судьба, меня сейчас не сильно беспокоила, выйду в реал разберусь, что там за перцы нас украли, а вот, что с доктором, меня беспокоило очень сильно.

— Нет, увы… Сейчас ни как не узнать, для этого ты и выйдешь в реал немедленно, хотя я планировал чуть позже это сделать, когда док с ума сойдет, пытаясь привести нас в сознание. Я не забыл еще, как он меня под пресс запихивал и издевался всячески шестьдесят лет. Ты представляешь, он, мной, орехи колол, как будто другого предмета для такого унизительного использования не нашел! — искренне и очень забавно со стороны, возмутился Скиф и продолжил, видя, что я ни как, не отреагировал на его жалобу:

— Открой меню модов, пожалуйста.

— Открыл.

— Принимай одного морфа в список, я тут на досуге мифы и легенды человечества изучал, кстати, хочу заметить, вы во многом заблуждаетесь, не все легенды просто легенды…

Я начал было округлять глаза, но Скиф меня остановил, продолжив говорить:

– Потом расскажу, сейчас о новом моде, в твоем списке. Я подумал, что такой морф, будет наименее бросаться в глаза в человеческом мире…

— Какой, такой? — я вставил вопрос, не удержавшись от любопытства, мне захотелось изучить и испытать нового морфа.

— Не торопись, сейчас все объясню, — заверил меня харун. – Морф простой, от людей почти не отличается, у вас он известен как упырь или вампир.

Мои глаза заметно превратились в мелкие тарелки, но Скиф не обратил на это внимания и продолжил говорить:

– Да, не смотри ты так, словно летучего верблюда увидел, такие кстати есть… Не поперхнись, рот закрой… Молодец! Да, вампиры не легенда, есть раса такая, только без всяких ваших, боязнь света, серебра, чеснока! Все намного проще, они раса, реальная раса. Да, плотоядные, но жрут все, а не только себе подобных несчастных людей, — объяснял харун, а я сидел молча и не перебивал его, он спокойно продолжал:

– Да, они очень сильные, но сразу замечу, твой морф будет, куда сильнее настоящих вампиров и куда проще, чем они. Внешне ты от человека отличим, не будешь ни чем, кроме чуть — чуть трупного цвета кожи и отрастающих по желанию когтей на руках и клыков во рту, достаточных для того, чтобы порвать плоть даже слона и подобных ему созданий. Скорость и силу, я задрал тебе почти по максимуму в морфе, они тебе наверняка понадобятся, как только выйдешь в реал.

— Прямо так сразу и понадобятся!? — опять я не выдержал и задал вопрос в появившейся паузе между монологами Скифа.

— Угу, к сожалению, сразу, они там пилить тебя собираются, лазером! — харун усмехнулся и прищурился, собираясь взглянуть на мою реакцию.

— Пилить!? — я прохрипел, переполняясь чувством праведного гнева, и подскочил на ноги! Я им … ять устрою щазз ПИЛИТЬ!!!

— Сядь! — остановил меня Скиф, видя, что перестарался в разъяснениях о судьбе тела. – Не кипятись, может они не со зла, они же не знают, что мы живы, здоровы и просто заняты пока, своими делами...

— Скиф! Знают, не знают, да какая разница? Они нас пилить собрались! — я продолжал возмущаться, присаживаясь обратно.

— Ну, да, здесь я согласен, перебарщивают ребята, чревато… — Скиф развел руками и поморщился, порицая любителей науки, продолжил свою речь:

– Ты все же не горячись там, может они нам не враги. Выясни вначале, что с Карлом Альбертовичем стряслось, я если честно, сильно к нему привязался за эти годы, хоть и гад он еще тот, тоже резать лазером меня пробовал, но как видишь, ничего, я к нему хорошо отношусь.

— Хорошо, я постараюсь без жертв, но если они первые начнут, то я за себя не отвечаю. Порву на запчасти и на пальмах вывешу, если они там есть!

— Хорошо, договорились, морфа проверять будешь?

— Нет, там проверю, ты же сказал, что ничего особенного в нем.

— Сказал, помню… — вздохнул мой друг. – О, чуть не забыл! Морф, лицо может менять. Если тебе это поможет, буду рад, не планировал эту функцию добавлять, но добавил, пусть будет… Но только лицо, запомни, вес и рост, пока нет, нельзя…

— Почему? — я искренне огорчился, но слегка, и так, было огромным чудом, обладать всеми этими морфами в своем арсенале.

— Ресурсы Киф, все ресурсы, мы с тобой разговаривали по этому поводу, ты забыл?

— Нет, помню… — пробурчал я. – Будут тебе ресурсы, дай время, все будет!

— Хорошо, тогда посидим на дорожку, по традиции, — харун мне подмигнул и расплылся в улыбке. Мы с минуту помолчали, потом Скиф спросил:

— Готов?

Я кивнул головой, улыбнулся и спокойно ответил:

— Привет реал...

***