Глава Семнадцатая. Берлин. Искушение.

Глава Семнадцатая.

Берлин.

Искушение.

Они шли на встречу по строго выверенным секретарями часам. Шли в сопровождении, но оно шло позади, что создавало иллюзию их неспешной бесцельности. Они встретились в заранее обусловленном месте в полукруглом зале, рядом со столиком, на котором стояла ваза с фруктами и водой для участников конференции. И всё совершенно случайно, как и договаривались.

Встретившись, они улыбнулись, раскланялись и пожали друг другу руки. А Большой Босс, к тому же взял из вазы большое аппетитное яблоко и протянул Русскому – то ли противнику, то ли союзнику, но всегда – уважаемому врагу. Тот кивнув, поблагодарил и, взявшись за яблоко потянул. Да не тут-то было! Большой Босс крепко схватил кончиками пальцев, и не отпускал яблоко. Но русский ничуть не удивился сопротивлению, а просто вывернул округлый предмет из цепких пальцев и вонзил в него зубы. С хрумканьем и наслаждением.

Американец, ухмыльнувшись, спросил:

— Помнится как-то один премьер не смог перелететь Атлантику?

— Порой больно широка та Атлантика — не сил ни хватит, ни желания…

— Да, но это вызвало широкий резонанс. А сколько критики!

-Критики … что возомнили! Забыли, для чего их вообще до печати допустили. Забылись, кто их ебет и кормит.

Большой Босс прокашлялся от такой прямоты.

-Вообще всякая критика,- профессиональная,- кинокритики, литературоведы, научные оппоненты,- все они призваны для того лишь, что бы оправдать Любой Продукт любого творчества. Найти в нём смысл. Не так ли?

— М-да… Но, вот – пример. Собрались люди, весомые люди, и заслушали докладчика. Решили, что, где и почём. Доклад одобрили, а докладчика отправили на защиту диссертации, изъяв предварительно из его доклада сведения, касающиеся секретности.

А учёная братия взяла, да пошла в скрытую оппозицию. Взяла да и раскритиковала ту диссертацию, мало того – высмеяла. А соискатель молчит, возразить весомо не может – секретность! А они еще пуще изгаляться, хотя знают – не с улицы человек пришел. Вот такие они – критики.

Большой Босс продолжал свое:

— Но, согласитесь, что не всегда и не все такие. Поиски смыслов – вот задача настоящего, а значит критического ума. Мы, мир, нуждаемся в критике. Ведь часто даже великие ученые, достигнув какого-то либо результата в ходе своих — без разницы в какой сфере,- исследований, не могут сообразить, понять, помыслить — «домыслить акт творения». Ибо сами часто сливаются с самим процессом своего эксперимента–исследования, что просто необходимое условие самого проведения исследования.

Недопустимость стороннего наблюдателя, это ключ к эзотерическим знаниям. Их невозможно постичь, не включившись в процесс. А включившись в процесс, невозможно объяснить, что это вообще было.

Тем более его результаты — до чего Оно, это новое Изделие приложимо, и что вообще Оно значит. Творцы не способны придать результату эксперимента, исследований, итоговую форму – выразить смысл. Критик с большой буквы – способен.

Для Михаила Фёдоровича акцентация речи американца на словах: «Оно», «Изделие», был более чем прозрачный намёк. И он отыграл назад и на фланг.

— Вам нравится футбол? Ах, извините, у вас свой американский, очень силовой спорт, а в нем трудно предположимы некоторые ситуации из настоящего Мирового футбола.

— Мой внук играет в университете в соккер, а это и есть, кажется, ваш футбол…

— В университете…- значит, только учится….

Так вот,- помню, в игре Российской Футбольной сборной со сборной Финляндии осенью 2008 года сложилась интересная ситуация. Русская команда так быстро играла, так загнала финнов, что те просто не успевали убирать ноги, уходить с позиций или вообще что либо делать иное, кроме как – забивать в свои ворота. И, что бы они не делали,- становилось только хуже для них.

Это Мышление и Действие в одном флаконе. Сделать так, что бы Вы в любом случае оказывались в потоке дерьма лавирующего впереди корабля.

Михаил Фёдорович четко выделил слова: «Вы», и :«…в потоке дерьма», и заглянул снизу вверх в глазки Большого Босса.

— Я бы сказал что это ситуация Роковая и доступна лишь интуиции. А она рождает порой неординарные решения. – Большой Босс ни сколько не смутился.-

Вот вы, кажется, считаете, что нашли выход из своей ситуации, из своего тупика. Передвинули точку напряжения насущных вопросов и ответов в другую страну и – умываете руки?

Может, оставим это жонглирование мячом? Есть же насущные вопросы – общие.

— На них вы знаете варианты ответов. – Буркнул михаил Фёдорович,- Война. Революция. И ваш самый насущный, самый главный вопрос ваш я знаю: «как всё поправить, изменить – ничего не меняя».

— Но это и ваш вопрос. И вы остались-таки Коммунистом. И для вас: «чем хуже, тем лучше?»

Михаил Фёдорович ничего не ответил.

Может быть, вместе начнем думать? Сядем вместе, рассмотрим проблему….Японский сад камней,- очень к тому происходит. Хотя он предназначен скорее для отдыха мозга,- для действенного «безмыслия». Не действенное «безмыслие» — сон. Но есть еще одна очень действенная методика поиска выхода из без выходных положений, идущей то ли от Йоги, то ли от Дзэна. Это — созерцание любой неровной поверхности- чаще камня, но не расслабленное, а упорное.

Бессмысленно упорное мышление,- мозг пытается уйти – спастись, отвлекается на насущные мыслишки, «левые» ассоциации. Вслушивается в организм: где что кольнуло. Нет,- гоните его к процессу вглядывания в поверхность камня. У некоторых слабеньких умом мозг просто выключался – выпадал в сон. Но сильный, подкормленный хорошо мозг все-таки находил смысл! Не конечный – он невозможен для человека. Предположительно,- лишь Богу сподобно разглядеть в неровностях камня весь смысл и процесс творения, и увидеть там свое отражение.

Михаил Фёдорович ухмыльнулся:

-Такие ребята достойны восхищения. Вы предлагаете мне, и тем, кто со мной, войти в ваше сообщество «критиков»?

-Да.

— Но тогда я не понимаю «творцов». Господ Демиургов, ваших и наших, так «глубоко» загнавших смысл, или так до него и не докопавшихся – что никому без помощи Критиков этого смысла не видно.

Но в таком случае, когда явлен смысл, продут творчества уже не продукт «Творца Лажового», а Критика, и даже не текст, который вышел в результате размышления Критика, а сам процесс мышления, приведший к конечному тексту – смыслу.- Вот истинно достойный восхищения предмет Искусства! Но его невозможно вычленить из головы Критика, так что приходится признать и ценить вместе с произведением искусства и самого критика, как хранителя ценностей и их производителя.

Хотя Демиурги наши наоборот, если и ценят такого критика, то как эксперта. Какая ты элита! Это мы, мол и сам могли бы! Хотя самим не досуг: мы всю жизнь другим – Важным – занимались! Бабло колотили. А то бы мы сами – ого-го! Да и ныне дел много. Так что ты специализированный узкофункциональный человечек постарайся,- освяти, а мы уж денежку за труды приплатим!

И, в итоге скупают всякую дрянь, бред полный, и, просто вредную, своей патологической энергией или «энерго-вампирностью», продукцию так называемых художников, поймите, они, без Великого Критика, – ничто! Не тем деньги платите, господа! Деньги надо платить Критику!

-Да, некоторым людям нужно платить только за то, что они просто – есть.- Ни с того ни с сего вставил Большой босс, видно подумав о чем-то своём.

— Да и вообще, не пора ли менять самих Демиургов? И наших и ваших? Вот сегодня, спустя столько лет оглядываясь назад,- вся эта игра в «Красную Угрозу», да и сам проект «Советский Союз» кажутся огромной, непревзойденной Акцией Прикрытия. Аж голова кружится – как весь мир смогли развести: миллиарды людей…

— Да, глубокоуважаемый Михаил Федорович, всё это – кажимость. Весь мир наполнен иллюзиями и химерами. И преднамеренный обман лишь ничтожная часть в этой круговерти.

Не было никакого заговора, нет и других заговоров.

Но, парадоксально, они есть.

Заговоры становятся фактом опоследованно, как итог свершившегося, состоявшегося. Но никто, поверьте,- это лишь потуги на звание божества,- никто сознательно не мог спланировать и привести в жизнь ни один глобальный план.

Просто есть точка напряжения места, момент актуализации. И кто бы, какие бы усилия не принимал: за, против, поперек, или,- совсем в другой плоскости и на другую тему,- это усилие само вдруг изменит свой вектор, потеряет первоначальный смысл и притечет в точку напряжения – вольно или не вольно участвуя в созидании, в формировании События. Поэтому, если кто и плетет заговоры, так это только сам Господь Бог.

— Да… и главное: никого не поймать за руку. Спасибо, я наелся. — С этими словами Михаил Фёдорович сунул яблочный огрызок в руку Большого Босса, держащую сигару. И, поклонившись, удалился, оставив обескураженного оппонента.

Удалился, Удовлетворенный.