Глава 3

гла

Часть третья. Еретик.

Имя мне Еретик, ибо отверг я слово Его.

Имя мне Еретик, ибо свободен разум мой.

Имя мне Еретик, ибо не преклонил я колен.

«…Смеркается. Я снова вынужден прятаться, но на этот раз почему-то я уверен, что это конец. Они найдут меня. Неуловимые и стремительные, вооружённые мечами, топорами, кистенями, способные даже после двенадцати выстрелов в упор из пистолета ещё двигаться. От них нет спасения. Можно лишь бежать или постараться подороже продать свою жизнь.

Я научился воевать за эти годы и передал свои знания соратникам. Но сейчас я понимаю, что наше дело проиграно. Я чувствую, как захлопнулась клетка и мне теперь некуда бежать. Но я должен дописать свою повесть.

Вокруг сыро, где-то капает, и лишь свеча отгоняет липкий мрак. Из под моей руки быстро бегут строки.

Нас остались лишь единицы из некогда сплоченной и мощной организации. В начале всё шло гладко. Наши акции, именуемые обожравшимися, властолюбивыми святошами, терроризмом имели огромный успех. Мы были против порабощения человечества тем, что они прятали за верой. А ведь именно на почве веры разгорелась Последняя война. Мало кто сейчас об этом знает, потому что Храм следит за информацией попадающей людям. Не спорю, у нас были не самые гуманные методы, но когда вся цивилизация, весь род человеческий, готов упасть на колени, склонить голову перед ложью, остановиться в своём развитии, ни о какой гуманности речи идти не может.

Я помнил всё: как эта, превращённая в скотов, толпа сжигала вынесенные из домов книги, как уничтожались величайшие научные труды, над которыми работали гении, как они стали, будто по звонку, ходить на молебен и везде страх, подлость, предательство. Люди забыли о свободе. Люди забыли о том, что они люди. Лишь желание упасть ниц, из-за того, что их спасли от Последней войны, царило в сердце каждого. Порой мне кажется, что лучше бы мы стёрли сами себя с лица земли, чем превратились в то, чем мы являемся сегодня.

Вера должна оставаться верой, и применять её в качестве орудия власти как минимум подло. Впрочем, им уже было всё равно. Нас никто не хотел слушать, нас боялись как зачумлённых, на нас доносили. И тогда я понял, что ни одно сопротивление не может жить без поддержки народа. Но мы не сдались. С ещё большим остервенением мы бросились в бой за свободное человечество, за человечество мыслящее, чувствующее и умеющее любить.

А потом мы встретились с ними. Сияние за спинами, страшное оружие в руках, они ничего не говорили, не предлагали сдаться, они просто находили нас, для того чтобы убивать. Это была форменная резня. Обвязываясь гранатами, мои товарищи бросались на встречу бесстрастным убийцам, давая возможность уйти другим. А погибали лучшие: профессора, писатели, ведущие журналисты ещё тех довоенных времён. Цвет общества, достойнейшие бросили Ему вызов. Люди, на которых должны были равняться, стали изгоями, доживающими свой век в бесконечной войне.

Я проверяю оружие, время поджимает. Пистолет— старая добрая Беретта 92 и одна граната.

Не смотря ни на что, мы сохранили знания. Величайшие произведения довоенного времени, репродукции картин, записи музыки, всё это было спрятано в надёжных тайниках, о которых знало всего несколько человек. Я верю, что когда-нибудь это

величайшее достояние нашей цивилизации найдёт более достоянных почитателей, чем мои современники.

Я прожил долгую жизнь, и я не боюсь встретить смерть достойно. Мысли путаются, но я уверен, что ты, далёкий читатель, поймёшь меня.

Я верю, что люди рано или поздно сбросят оковы, сковавшие их волю, разум и честь, иначе все те жертвы, что принесли мы, были напрасны. А если эта книга попадёт в руки отупевших, жалких тварей, что когда-то смели именовать себя людьми, то знайте, что вы лишь стадо, которое рано или поздно поведут на убой в честь очередных богов или властелинов. Вы трусливо спрятались за спиной Храма, пообещавшего вам покой и стабильность, тем самым, став его рабами навсегда. И дело даже не в том, что вы в который раз становитесь на колени, суть в том, что вы не можете жить, без того, чтобы вами кто-то не управлял. Вы разучились принимать самостоятельные решения, вам страшно без пастуха, что поведёт вас дальше, потому что сами идти, вы уже не можете. «ЧЕЛОВЕК ЗВУЧИТ ГОРДО» — написал когда-то гениальный зарубежный писатель со странной фамилией Горький, впрочем, уверен, вам это ни о чём не говорит. Пусть эта фраза не даёт вам никогда покоя, пусть она терзает вас, напоминая о том, что вы уже не люди.

Я слышу шаги наверху. За мной пришли.

Я знаю, что от вас ничего не спрятать, поэтому ты, тот, кто через несколько минут явится сюда освящённый сиянием за спиной знай, вы не победили, до тех пор, пока хоть в одном из тех, кто борется за Человека бьётся сердце. Ни одна система не могла надолго сковать человечество своими цепями, потому что всегда находились те, кто шёл против ветра.

Коридор под прицелом, шаги всё ближе. Мне остаётся только ждать…»