Красное стёклышко

            Алина была обычной немолодой двадцатишестилетней девушкой. Такое в жизни иногда случается, когда биологический возраст индивида не поспевает за приобретённой мудростью, читаемой в усталых безвкусно подкрашенный бесцветных глазах. Не дурнушка, но и не красавица. Золотая середина с пока еще слабо различимой апельсиновой коркой на волнующих желейных полушариях ягодиц. Персик сладкий и сочный, но уже перезрелый, с нетоварного вида дефектами и  ограниченным сроком реализации. Номинант премии «Выбор обывателя».

            Если читатель мог бы вооружиться невообразимым зондом и безопасно  проткнуть плоть Алины и посмотреть, что происходит у неё внутри, то он был бы, по меньшей мере, удивлён. Повсюду на её внутренних органах кишели колонии паразитов. Сердце, печень и лёгкие были у них городами со всеми вытекающими социальными проблемами перенаселённости и безработицы. Невидимые жильцы по автобану кишечника путешествовали по организму, доставляли грузы и спешили по своим хозяйственным нуждам. По выходным паразиты в компании друзей или с семьями отдыхали и весело проводили время, плескаясь в янтарно-солёных волнах мочевого пузыря, или с экскурсиями посещая достопримечательности, например, Великую пещеру, где они,  поражённые размерами естественного памятника природы, с благоговением в полной тишине, что слышно, как сочится и сверху падает каплями влага, рассматривали величественные своды, а потом, вначале сдержанно, а дальше, осмелев, для забавы кричали в пустоту. Громкое эхо множилось и не сразу затихало в дальних тёмных пределах полости человеческого тела.    

            Нет, это были не длинные белые отвратительные черви, которые Алина однажды видела в телевизионной передаче про ужасы Африки, они скорее напоминали многоруконогих маленьких человечков со смешным носом в виде хобота тапира. На удивление, своим существованием они не причиняли вред девушке. Напротив, по субъективным внутренним ощущениям эти непонятным образом попавшие в неё гастарбайтеры постоянно что-то внутри неё строили, обновляли и ремонтировали. Как-то Алина заметила, что у неё рассосался шрам после удаления аппендикса, теперь она умела сердцем чувствовать ложь, а её трубчатая женская мышца обрела исключительную эластичность.

            Всё бы хорошо и с этим необычным недугом можно было бы вести нормальную жизнь, но незнание, вернее, её знание о незнании причин этой деликатной проблемы очень беспокоили девушку. Отсюда нервозность, вспыльчивость и частые вспышки раздражительности, так заметные окружающим. Постоянной головной болью девушки было то, что ни один врач-паразитолог не мог обнаружить у неё этих существ. Анализы были хорошими, хоть ты тресни. По третьему кругу сменялись больницы, доктора, многие  уже знали частую посетительницу по имени и за её спиной крутили пальцем у виска, подразумевая, что давно пора обратиться к психиатору.

            Как-то раз, на веселье в кругу друзей, кстати, с большинством из них  она впоследствии разругалась, Алина, захмелев и набравшись храбрости, разоткровенничалась про свою проблему, но те, жестокосердные, только подняли  её на смех. После того неосторожного признания  они  какое-то время забавы ради  ещё продолжали её подначивать. Когда  кто-нибудь  в кафе или ресторане заказывал итальянскую пасту, то всегда находился шутник, который с ухмылкой начинал, измазанными в соусе губами, шумно всасывать в себя спагетти. Длинным белым червяком оно проскальзывало в рот, — Кому еще глиста аппетитного? Чур, Алинке не предлагать! – все за столом покатывались от хохота.   

            После очередного приступа ипохондрии, Алина решилась на ректальное обследование. Если и существовала последняя возможность выявить паразитов, то только через заднюю калитку, так рассуждала она.  Было стыдно и инстинктивно страшно, ведь она с парнями никогда не занималась «этим»  в то место.

            В перегороженном ширмой кабинете для осмотра  пахло хлорамином. Одна из люминесцентных ламп в потолочном светильнике перегорела, мигала и раздражающе потрескивала, а полиэтиленовая плёнка кушетки брезгливо прилипала  к открытым участкам тела. Алина в ожидании боли вся сжалась, но, на удивление, всё прошло гладко. Наоборот, к своему смущению ей понравилось это новое ощущение. Колоноскоп приятно холодил и, как по маслу, скользил в поисках разгадки, но, сколько ни всматривался через него в пышущие жизнью недра её плоти пожилой доктор  с мягкими и тёплыми пальцами рук, — увы, медицина была бессильна диагностировать это заболевание, которого не найти ни в одном справочнике. Зато, после этой процедуры она стала чуть раскованней  в постели и теперь позволяла особенным мужчинам всякие проказы, как знак доверия и расположения,

            Перечитав в интернете  десяток статей с советами по борьбе с паразитами, Алина приобрела множество пилюль, настоек и прочих препаратов, которые гарантировали превосходный лечебный эффект даже у крупного рогатого скота, что уже говорить о человеке. Тотальному медикаментозному истреблению маленького народца должен был способствовать и голодомор, который она устроила, перейдя только на скудную растительную пищу. Её коварные агрессивные намерения не остались, не замечены. Рассерженные таким предательством, симбиоты ответили симметрично, – они внутри Алины что-то сломали, и её месяц пучило и слабило.

            Осознав своё бессилие и тщетность потуг в искоренении внутреннего врага, Алина позорно капитулировала и решила жить с ними в гармонии, навеки закопав топор войны.  Военное положение сменилось мирной жизнью. В первую очередь, разительно изменилось её отношение к самим паразитам. Она стала за собой замечать, как,  нет-нет, да и остановится дома перед зеркалом, оголит живот и начнёт его нежно поглаживать, чувствуя пальцами, как они отзываются на ласку и толкаются изнутри. Или начнёт  им рассказывать, с абсолютной уверенностью,  что те всё слышат, как день прошёл, кто её обидел, какие покупки задумала и прочую ерунду. Перед тем, как обняться с Морфеем, зарывшись с головой в синтепоновое одеяло, она обязательно желала им спокойной ночи, а то могла и с материнской заботой  шёпотом рассказать сказку, спеть песенку или зачитать любимые строчки из «Мцыри», единственное, что помнила по школьному курсу.

            При всей идиллии новых отношений Алина по-прежнему не теряла надежду доказать всему миру свою правоту, поэтому изредка, вооружившись деревянными одноразовыми палочками для суши, старательно ковырялась в содержимом унитаза. Вдруг удастся подцепить выпавшего из неё человечка с носом тапира?!

            В каждой женщине должна быть тайна, состоящая из хитросплетения маленьких и больших секретов. Не таких пустяковых и несерьёзных, как, например,  утреннее ощущение после возлияния, что у тебя грязные уши и их срочно надо почистить ватной палочкой. Нет, это всё ерунда. Как вы уже поняли из предыдущего повествования, у Алины в голове жили тараканы размером с мадагаскарских. А теперь речь пойдёт о трёх секретах, которые она тщательно хранила, причём сплошь интимных.

            Первый секрет заключался в том, что её «цветочек» не выделял тот самый  жидкий секрет, что так необходим для устранения последствий трения при любовном акте. С этой сухостью Алина научилась справляться при помощи косметического вазелина с экстрактом ромашки, но ведь не всегда удобно носить с собой в дамской сумочке тюбик? Уже не раз случалось, как очередной непредвиденный порыв страсти вихрем подхватывал её, кружил, срывая одежду, и швырял в объятья вовсе незнакомого человека, когда её внутреннее распалённое либидо брало верх над осторожностью и  предусмотрительностью. После таких животных и «хардкорных» срывов Алина в течении нескольких дней расплачивалась за свою опрометчивость, страдая от болезненной натёртости, но учёба на ошибках была не свойственна её натуре.

            Второй секрет был не оригинален, как печально может заметить каждая третья моя читательница.  Сегодня в наш нано век робототехники и электронных технологий эта проблема шелушащийся экземой продолжает уродовать плоть торжества человеческого гения. Дело в том, что наша героиня  при наличии хорошего полового аппетита  не получала удовольствия от коитуса. Почему-то в фильмах для взрослых, которые она несколько раз видела, девушки кричали, стонали, запрокидывали голову и закатывали глаза. Алина, же во время секса ничего подобного не испытывала, чтобы так эмоционально реагировать на возвратно-поступательные движения. Приятно и щекотно, вот как могла бы она охарактеризовать свою скудную гамму чувств.

            В женском кругу её коллеги в курилке любили между сплетен делиться своими эротическими приключениями и достижениями. Как-то раз, покашливая в клубах никотинового дыма и изящно сплюнув в урну, кадровичка Елена похвасталась тем, что пьяная на балконе  устроила часовой марафон со своим  уже не молодым бойфрендом  и своим предоргазменным рёвом разбудила в пять утра весь многоквартирный дом.  Захлопали ставни окон, перепуганные жильцы, матерясь и проклиная городскую акустику, еще долго пытались определить источник этого сладострастного рёва. Тем временем, нарушительница спокойствия, укрывшись от соседских глаз на полу балкона, довольно хихикала, целовалась с Виктором Сергеевичем  и уплетала сизые мягкие дачные сливы, что хранятся там в эмалированной миске.

            При следующем перекуре  анорексичная Кристинка из отдела рекламы, а эта всегда любит приврать,  самодовольно поведала о том, что в прошлый вторник развратничала  с мужем на лестничной площадке, (видите ли, захотелось её чего-то новенького) и, умело исполнив игру на мужской флейте, так возбудила свои эрогенные зоны в глубине глотки, что от удовольствия упала в обморок,  больно ударившись головой о ступеньку. Алина слушала эти истории, пачкая помадой фильтр «Vogue», хмурилась и сильно завидовала.

            Может причина только в ней? Может с её «ракушкой каури» что-то не так? Почему она не умеет в такие моменты расслабиться, а постоянно озабочена видом своей некрасивой  волосатой родинки на спине? Как в процессе отвлечься от неприятного запаха изо рта партнёра и не стесняться своих хлюпающих звуков? Слишком много вопросов.

            Хотя её посещало предположение, что нечто приятное с ней однажды случилось. Дело было пять лет назад в санатории «Долина нарзанов», куда она с мамой поехала лечить гидрокарбонатными  водами желудочные колики, печальный результат экспериментов с диетами. Там на вечерних ретро танцах Алина сошлась с отдыхающим провизором из Калуги. Переполненная курортным авантюризмом, девушка сама пригласила его на «белый танец» и всё завертелось.

            — Только бы он был порядочным человеком! Только бы у моей красавицы  с ним всё получилось! Сколько ж можно в девках ходить? – до рассвета возносила в глубокое южное небо молитвы мать, всю ночь тактично ожидая на скамеечке возле бювета, с радостью предоставив в распоряжение влюблённых  двухместный номер с удобствами в блоке. Что, ни сделаешь ради счастья дочери.

            Той жаркой цикадной ночью Алина, одуревшая от чачи и запаха цветущих магнолий, погребённая разгорячённым мужским телом в продавленную и скрипучую кровать, испытала нечто столь приятное, что в пароксизме удовольствия издала несколько утробно-горловых звуков. Позже, анализируя ситуацию, она связала эти ощущения и сумеречность своего сознания с пятью неизвестными гомеопатическими таблетками, которые её уговорил проглотить красавец мужчина.

            На следующий день, холодно поцеловав на прощание в лоб, он выписался из санатория и оздоровлённый отправился домой к жене и сыну. Нежному ростку их романа было не суждено распуститься во что-нибудь стоящее с точки зрения флористики.

            Алина понимала, что, только технически вооружившись, она может одержать победу над своей дефектностью и научиться доставлять самой себе многократное бабское счастье. Для этого через интернет она заказала видео-курс «Я сама» под авторством Марии-Антуанетты Соломоновой, обучающий секретам женского самоудовлетворения.

            Загрузив диск в DVD плеер, она оголилась и приняла удобную позу на полу перед телевизором, подстелив под себя верблюжье одеяло и отбросив стыд и вековые предрассудки. На синем фоне появилась надпись-предупреждение, что данное учебное пособие не имеет аналогов в мире, не является порнографией и противоречит догмам официальной медицины. После информации маленькими буквами  о снятии авторами с себя ответственности за жизнь и здоровье обучаемого, Алина поёжилась от холода или нервов и пожалела, что не прикрыла в комнате форточку.

            Зазвучала космическая музыка Эннио Морикконе и на экране появилось панорамное изображение горного хребта, потом камера сфокусировалась на крупной хищной птице, которая парила над вершиной. Видео ряд скорей всего был заимствован из караоке, так как после гор начали мелькать пейзажи с водопадами, пальмами и туристами, прохаживающимися по узким средневековым улочкам какого-то города. Затем, откуда ни возьмись,  магия хромакей явила взору Алины немолодую и по внешнему виду одинокую женщину в гипюровом платье, которое по своей открытости вполне могло сойти за ночную сорочку.

            Мария-Антуанетта Соломонова поздоровалась, представилась и начала сбивчиво невыразительным голосом, видимо впопыхах выучила наизусть текст, рассказывать про свой обучающий курс:

            — Милые женщины, я хочу доступным и понятным каждой кухарке языком втолковать, что самоудовлетворение, а я принципиально не использую такие термины, как мастурбация и онанизм, просто необходимы в жизни. Ещё Гиппократ говорил, что ключ к женскому здоровью находится между ног, а мой вдохновитель Зигмунд Фрейд женскую истерию и неврозы успешно лечил электротоком, — она зачем-то достала пьезозажигалку для конфорки и несколько раз треснула разрядом в камеру.

            — Я являюсь первой и истинной вестницей новой религии  Вселенского рукоблудия. Я – пророк и мессия, не побоюсь такого сравнения, которая  готова  нести свой крест в сегодняшнем нетерпимом и шовинистическом masculinum обществе.

            — Ритуал общения со своим телом  можно поэтически сравнить с  игрой на арфе, когда пальцами рук  извлекается звук и рождается волшебная мелодия, — в этот момент ведущая пропала и вместо неё пошло видео с арфисткой, самозабвенно перебирающей струны.

             - Рассмотрим пример. Одинокая  женщина  решила пойти в ресторан, чтобы отдохнуть и познакомиться с молодым человеком. Личная гигиена, немножко формидрона, украшений  и красивое платье — и вы самая неотразимая, но не торопитесь. Перед выходом в свет уделите своему либидо 30 минут, займитесь самоудовлетворением, чтобы унять природный зуд. Чувствуете, как проясняется голова, как легче дышать без оков похоти?  Такое «трезвое» свидание не заставит на следующий день жалеть о случившемся.

            — Другая же, неудовлетворённая, которая не вняла моему совету, придёт в ресторан и, обуреваемая желанием секса, напьётся, что только усилит пагубную тягу к противоположному полу. В этом состоянии она совершит главные три  роковые ошибки:  будет вызывающе танцевать, так что порвутся колготки, подсядет за соседний стол  к  незнакомой мужской компании, потом поедет с ними в сауну, где в обморочном состоянии отдастся по очереди или всем сразу, — Алину прямо передёрнуло от этих слов, — несколько раз она была на волосок от такой перспективы.

            — Всего этого можно было избежать, приобрети она мой диск «Я сама» и дополнительный DVD «Заклинания на богатого мужа».

            — А, как этому научиться, спросите вы? Учиться ничему не надо — организм сам подскажет дорогу и способы для наслаждения. Даю подсказку — после работы загляните в овощной ларёк, купите дайкон, или попросите мужа из гаража принести черенок от лопаты, мол, вы хотите резьбой по дереву заняться. Никогда не недооценивайте пользу от домашних электробытовых приборов, которые всегда под рукой, — Алина нащупала зубную щётку «Oral-B» на батарейках, которую заранее помыла мылом и приготовила.

            Голова из телевизора продолжала,  — В СМИ постоянно муссируется отвратительная ложь, что на «своей арфе» играют только одинокие и никчемные женщины. Это в корне не верно!  Cui prodest? А выгодно это мужчинам, которые боятся, что в новом мире самодостаточных  женщин им не будет места.

            — Рукоблудие — это наша гражданская позиция, новый виток эволюции, когда женщина перестаёт быть зависимой от нахождения в её вагине мужской плоти, — после этой революционной тирады идиллические пейзажи вместе с рассказчицей резко сменились на вид номера отеля.

            Топорная склейка видео и различная цветопередача первого и второго  сюжета могла бы навести наблюдательного зрителя на мысль, что далее последует сцена из фильма с категорией ХХХ. Так оно и вышло — на кровать легла долговязая голая девушка в синяках и в комариных укусах от инъекций на локтевых сгибах, лицо которой было размыто пикселями. Далее в течение сорока минут она нарочито страстно трогала себя за срамное место и вводила в полости тела предметы домашней утвари с гладкой ручкой. Камера то и дело подолгу задерживала своё любопытное око на её нижних прелестях цвета несвежей буженины, приближаясь так близко, что, казалось, вот-вот в них провалится. 

             Алине была очень разочарована. Ничего нового для себя она не почерпнула, и 499 рублей за диск, который и, показать кому,  стыдно, было откровенно жаль. Тем не менее, она решила на практике применить полученные рекомендации.

            Как обычно, вначале у неё всё  стало  получаться, даже впереди замаячил долгожданный финиш, но ни глубокая амплитуда,  ни ускорение частоты  не могли сдвинуть её с достигнутой точки возбуждения, — не вытанцовывается, — как заметил бы Гоголь, — хоть пальцы в кровь сотри. Тогда она решила помочь себе воображением, закрыла глаза  и представила рядом с собой ЭмСи Хаммера – постер с обаятельным чернокожим рэпером  в детстве висел над кроватью её старшей сестры, она в точности помнила его изображение. Это была её секретная палочка-выручалочка на случай, когда внешность мужчины, пыхтевшего над ней, вызывала уныние.

            Хаммер зашёл в комнату, огляделся и встал напротив одеяла с Алиной. Он плотоядно улыбнулся своими белыми имплантатами и удалым чечёточным шагом сделал пару кругов.

            — Мистер Хаммер, я хочу вас, — прошептала Алина.

            Певец провернулся вокруг себя на каблуке и стянул до колен свои широченные  шаровары из позолоченной ткани. Под ними оказались худенькие  ножки и неприличных размеров мужское достоинство.

            — Пожалуйста, только не пораньте меня, — задышала она в предвкушении, стараясь не отвлекаться на судорогу от напряжения в ноге.

            Бац, гость воображения с растерянным видом исчез, а на его смену возник образ    кисти её руки  с обломанным акриловым ногтем на безымянном пальце. Злополучная мысль о предстоящем маникюре безжалостно разметала весь сексуальный настрой. А до счастья было рукой подать… 

            Свою третью тайну Алина готова была забрать с собой в могилу. Это её пугало, тревожило, но иррациональное патологически притягательное желание повторять это вновь и вновь было выше здравого смысла. Дело в том, что под своей подушкой она хранила красное стёклышко. Кусок  обыкновенного  стекла красного цвета, осколок светофильтра от какого-то прибора, который она как-то подобрала на улице. Читателю может показаться, что кусок стекла под подушкой служил оружием самообороны, но, смею вас уверить,  истинное его назначение было в другом. Если Алине удавалось привести домой мужчину и заняться с ним любовью, то, в тот момент, когда сладострастный гость в момент кульминации  зажмуривал глаза и нависал над ней, готовясь оросить её лицо и грудь рисовым отваром страсти, женщина незаметно доставала из-под подушки заветное стёклышко и начинала через него смотреть на происходящее.

            В такие моменты комната окрашивалась в красный цвет, и всё происходящее принимало возбуждающе зловещий вид. Главная роль в этом инфернальном действе отводилась её половому партнёру, точнее, его восставшему органу любви. Превозмогая страх  быть застигнутой врасплох, Алина концентрировала свой взгляд на таинстве извержения.

            Мужской вулкан, восхитительно сотрясаясь, выбрасывал из своего жерла на неё потоки горячей красной магмы. Всё происходило настолько близко, что она успевала рассмотреть даже анатомические изъяны.

            — Ну и что тут такого? Может Алина с детства мечтала стать вулканологом?! — резонно заметят самые проницательные из вас.

            Нет, друзья! Если при своих первых забавах со стёклышком она и проводила  невинные и познавательные аналогии с проявлением гнева подземных богов, то уже на протяжении последних нескольких лет красное стёклышко извлекалось лишь для одной цели.

            Если посмотреть через окрашенное стеклышко на семя любовника, то последнее  выглядело как настоящая кровь! Красная густая кровь вытекала толчками из чресел мужчины. От обилия пунцовых брызг ложе любви напоминало ей место зверского убийства.  Алина с торжеством самки богомола наслаждалась конвульсивным содроганием  своего гостя, представляя, что он бьётся в предсмертной агонии.

            — Это я, Лилит-обольстительница, его убиваю, это из-за меня он страдает, теряя драгоценные живительные соки своего тела, — злорадствовала она. С каждой каплей он слабеет, как поросёнок, которого в деревне на глазах пятилетней Алины трёхгранным ржавым штыком заколол в сердце дедушка.

            Быстро пролетали секунды разыгранного перед ней представления в багровых тонах, стёклышко украдкой вновь пряталось под подушку, где могло по несколько месяцев ожидать нового выхода в свет, а монохромный чудной мир в её спальне рассеивался, как, впрочем, и таинство мужской кровопотери…

            Не легка женская доля. Горькие моменты и разочарования намного легче перенести, когда за щекой тает конфетка, поэтому все носительницы двух XX хромосом страшные сладкоежки. Алина не была исключением.

            В супермаркете она всегда старалась обходить стороной стойки с конфетками! Но, натолкнувшись и  забыв о фигуре, начинала алчно сгребать в корзину в несметных количествах сладости, предпочтительно  яркие упаковки иностранного драже «Scittles» и «M&M».

            Себе она объясняла непередаваемую словами тягу к конфетам этих марок, желанием вернуться в светлые воспоминания отрочества. Уже дома, как наркоман трясущимися руками она отправляла в рот горсти «Scittles», гликемический индекс зашкаливал, кисло-сладкий вкус навевал нежные воспоминания о детских куклах, которые родители выкинула при переезде, о не разлей вода  подружках с которыми она до позднего вечера играла в «классики» и «резинку», пока мама не высунется в окно и грозным голосом не загонит домой. Вспоминались первые зелёные яблоки, которые вся дворовая детвора грызла до первого случая дизентерии, мультики, доверительный обмен между самыми близкими личными самодельными тетрадями-анкетами, в которых среди рисунков сердца и сложенных конвертиком «секретиков» можно  было прочитать в кого влюбилась Наташка с соседнего подъезда. И, даже, после всего того, что она перевидала во взрослой жизни, ностальгирующая Алина могла зардеться от смущения, когда в памяти возникали подробности её  игр с мальчиками в "больничку". Рефлексия с хрустом сжимала череп девушки, на глаза наворачивались слёзы, которые вместе  с  разноцветной слюной, окрашенной пищевыми красителями, она размазывала по лицу.

            — Попробуй радугу, попробуй радугу, попробуй радугу фруктовых ароматов!!!

            Ещё более необычные переживания посещали её, когда она выедала красные и жёлтые драже  из пакетика "M&M". В период зимней тоски Алина могла часами лежать и смотреть по ТВ сериалы, уплетая цветную глазурь.

            Рекламный слоган этого бренда  настолько деформировано отпечатался в её сознании и мутировал в редкую перверсию, что не было и раза, когда она с полным семени ртом кокетливо шамкая и пуская пузыри, не удивила бы, раскинувшегося на кровати довольного мужчину, своей коронной фразой, -  Тает во рту, а не в руках.

            Странно, но при всем своём неспортивном образе жизни и безразличности к спорту, Алина любила посещать  баскетбольные матчи, но только те, где соревновались  приезжие иностранные команды. Билеты в первые ряды продавались по баснословным ценам, и достать их, порой было очень сложно, но овчинка стоила выделки.

            Сама игра её мало интересовала, всё внимание необычной болельщицы  было приковано к игрокам африканской внешности. Весь матч она восторженно рассматривала выступающие бугры мышц на телах  поджарых атлетически скроенных спортсменов, наслаждалась блестящим эбеновой цветом кожи, иногда её обоняние улавливало мимолётный мускусный запах, исходящих от экзотических мужчин. С «дарвинистским» любопытством изучала она негроидные лица с широкими приплюснутыми носами, тяжёлыми надбровными дугами, толстыми, словно от инъекций ботокса, колбасками губ          

            В тот день Алине приснился пугающий и одновременно интригующий сон. Она пробовала убежать  из магазина косметики с неоплаченной губной помадой, но парализованные ноги её не слушались, и она топталась на месте возле рамки противокражного детектора. На работе утром, когда ночной холодный пот был смыт в душе, и она чувствовала себя свежей и бодрой, девушка тет-а-тет поделилась сновидением с подругой Людой из её отдела.

            Людмила была псевдоинтеллектуальной читательницей журналов "Психология" и "Караван историй", увлекалась Фрейдом и НЛП- технологиями, вела в интернете блог, разбиралась в гороскопах и всегда про всё имела своё мнение. Вдобавок, она носила очки, что только усиливало её вес в женском коллективе. 

            Эта начитанная дама с лёгкостью знатока истолковала необычный сон, дословно, как попытку похищения фаллического символа  вследствие отсутствия гармонии в половой жизни. Рецепт и рекомендация для борьбы с аноргазмией свелись к тому, чтобы Алина в ближайшее время нашла себе мужика с конским темпераментом.

            — Ты же понимаешь, что вода даже камень точит, — многозначительно потирая палец о палец, намекнула Люда.

            — Как говаривали древние латиняне, а они, поверь, знали в этом толк  – «клаус клаву пэллитур» — ну, ты меня понимаешь. Дерзай и не унывай.

            В течение рабочего дня Алина была сама не своя, — рассеянно слушала коллег, опрокинула на юбку кружку кофе и наделала ошибок в  отчётности. Всем своим естеством она предчувствовала, что этим вечером обязательно должно что-то произойти, случиться очень важное и особенное в её жизни, после чего всё изменится в лучшую сторону. Несколько раз она проверяла рукой боковое отделение её сумочки, на месте ли  лежит, загодя приобретённый, билет на сегодняшнюю игру американцев с какой-то нашей командой.

            Как назло время тянулось бесконечно долго. Алина еле дотерпела, когда закончится баскетбольный матч. Болельщики практически уже все покинули трибуны, когда она, сама удивляясь своей храбрости, проскользнула в служебное помещение спортивного комплекса. С деловым видом своего человека, зажав под мышкой специально приготовленную для этого случая папку, она, уверено цокая высокими каблуками, принялась блуждать в поиске своей цели по незнакомым коридорам. Сперва заблудившись, Алина, в конце концов, остановилась возле двери мужской раздевалки, из-за которой доносилась иностранная речь. Сейчас её разгорячённое воображение рисовало потных и приятно уставших двухметровых чёрных  мужчин, которые с радостью в голосе обсуждали недавнюю победу. Девушка, прислонившись к стене,  стояла на ватных ногах и слушала через дверь гулкие и басистые голоса. Тонкие чесночные струйки  стекали под её блузкой, тело начала сотрясать  нервная дрожь, лицо и уши горели  и от волнения щёки окрасились румянцем.

            Решительным движением Алина распахнула дверь раздевалки. На неё уставилось больше дюжины пар зрачков  с контрастирующими с цветом кожи белками глаз. Парни хищно заулыбались, обнажив белоснежные зубы. Часть негров баскетболистов стояла или сидела на лавках в полотенцах, но девушка не преминула заметить, что некоторые интересные экземпляры были абсолютно голые. Алина сконфуженно пробормотала: «Гуд монинг, май нейм ис Алина», — и сделала шаг вперёд…

            Чья-то шоколадная лапа с рыжими волосами цвета молодого орангутанга услужливо захлопнула дверь и провернула замок на два оборота. Вдруг, кто помешает!