Пролог

«Я знаю: сбывается чудо,

Да только вот не всегда...

А сердцу всё-таки верится

В несбыточные слова...»

Э. Асадов, «Зимняя сказка»

Солнце на линии горизонта окрасилось красным — завтрашний день будет ветреным. Или морозным? А, чёрт с ним. Затянувшись в очередной раз, омега вцепился пальцами в сиденье качелей, останавливая неприятное покачивание. Отвратительное чувство полёта вызывало только тошноту. Перед парнем с букетом ромашек упрямо стоял Тиан, альфа. Сынок богатеньких родителей с прекрасным образованием, приписанным женихом и ослиным упрямством. Не было проблем, называется.

— Джей! — ну конечно, как же так? Великого Кристиана Александра Де Брольи из знатного рода «бла-бла-бла» и не слушают! Ай-яй-яй, плохой Джейми, плохой!

Хриплый смех заставил альфу немного отступить. Беги, мальчик, беги, нечего тебе тут ловить. Потушив уже начинавшую жечь пальцы сигарету о скамью, омега оценивающе зыркнул в сторону «наречённого» — только подумайте, наречённого ему! — альфы.

— Тиан, нахера? — достать ещё одну сигарету, тут же прикурить, заставляя альфу поморщиться от неприятного, едкого дыма. Омега, казалось, только из него и состоял. Едкий, вонючий дым дешёвых сигарет. — Ну скажи мне: нахер я тебе сдался? Мало вокруг текущих по одному твоему слову омежек? Или дыры нынче стали совсем бездонными?

— Джей… — Кристиан поморщился. Ну, снова-здорово. Сколько можно нервы мотать. И ему, и себе. — Ты — моя омега. Я без тебя не мог…

— Так нравится травиться? — ещё один оценивающий взгляд. Альфа, как альфа. Среднего роста, не сказать, чтобы атлет, но мускулы имеются. Брюнет с вечным одуваном кудрей на голове. Завивается каждые пару часов, чтобы имидж себе не портить. Против воли Джей улыбнулся. Двадцать два года ребёнку стукнуло, а он всё дует губы и хлопает голубыми глазами. Не будь щетины на лице — сошёл бы за подростка. И за что это счастье привалилось?!

— Джей…

— А, когда родители тебя женят, мне стоять шафером за твоей спиной и скалить зубы?

— Джей! — возмущённо хватая ртом воздух, Тиан надулся. Ассоциации с большим медведем усилились.

— Ах да, прости, забыл совсем: кто ж меня туда пустит! — голос стал поистине мурлыкающим. Как же это приятно: видеть, как твои слова задевают, колют, режут; видеть сжимающиеся в кулаки ладони и дымку гнева, застилающую глаза.

— Рыжик! — тут же схлопотав неслабый тычок грязным ботинком, альфа нахмурился. — Никто мне не нужен, кроме тебя, сколько раз можно повторять? Ты — мой омега, я хочу, чтобы ты жил со мной, встречал меня с работы и улыбался по утрам. Родители поймут, они тебя просто не знают. И я никогда тебя не…

— Ещё раз назовёшь Рыжиком — убью, — мрачно пообещав, снова затянулся Джеймс. Нытьё надоело до невозможности. Когда это наивно-невинное создание уже прекратит капать на нервы?! С усилием потерев виски, Джей устало фыркнул.

— Достал. Делай, что хочешь, я предупредил, — а в груди разливалось странное тепло от широкой, искренней улыбки альфы. «Хотя понять его можно — три месяца без секса дитятко!» Мстительно сощурившись, омега прошипел:

— Медвежонок.

Парень в последний раз затянулся и выкинул окурок. О чистоте родной природы не думалось совсем. Скорее о том, где будет лечить рёбра, когда Тиан отпустит его из своих объятий.

— Будешь разбрасывать носки — придушу во сне подушкой!