Космонавт

Недавно мне исполнилось семь лет. И в самый день рождения я услышал по телевизору слово «космонавт». Оно заинтересовало меня жутко, вот прямо с первого звука: сразу же видно, что это необычное, очень редкое слово! Кос-мо-навт! Конечно, читал я ещё не так хорошо, во втором классе-то, — по слогам, в общем. И даже это давалось мне с большим трудом! Однако у меня был особый, деловой подход: я всегда закрывал глаза, представляя вместо слогов ступеньки, как будто поднимался по ним, а, достигнув конца лестницы, одновременно произносил и само слово.

Но иногда я сбивался даже и так: как будто спотыкался вдруг и падал с лестницы чуть ли не кувырком. Конечно же, мне приходилось начинать всё сначала и повторять, и повторять, пока не будет совсем хорошо. Разумеется, как же без этого?! Да никак! Совсем! По крайне мере, учителя всегда так говорили.

После того, как я услышал это слово, мне сразу же захотелось разузнать о нём всё, до самой малейшей подробности. Может, проще всего было бы спросить у родителей: они почти наверняка знали, так как были людьми очень умными. Но я почему-то стеснялся и немного боялся — не знаю чего. Я решил поэтому чуть-чуть подождать, так сказать, набраться храбрости.

Наверное, вы сразу подумали, что всё-таки надо было мне сходить в школьную библиотеку, а ещё лучше — в городскую. Там это слово определённо есть! Но обо всех библиотеках сложилось у меня не слишком хорошее мнение: не нравились мне они, вот и всё. Ещё каждый раз приходили эти библиотекарши и спрашивали у нас, все ли сдали учебники и книги. Так мне это надоедало!

Был ещё вариант: обратиться за помощью к Интернету. Но там такие слова заковыристые и навороченные использовали, что я не смог их прочитать. Хотя одно я понял точно: космонавт — это профессия. На этом и закончилось моё посещение Интернета, и ничего другого, кроме как ждать, мне, по сути, не оставалось. Да и вскоре я забыл об этом, потому что в мире и так было много всего интересного, что мне хотелось узнать.

Через пару недель, после того как я услышал про это слово, учитель в школе нам сказал, что завтра у второклашек должна была состояться встреча… с космонавтом. Я даже как-то сразу не понял, но вскоре уже улыбался вовсю. Да!!! Когда мои одноклассники услышали про эту встречу, они почему-то изрядно приуныли. Правда, стоило классной сказать, что это необязательно, так сразу же начали скакать и галдеть как ненормальные. И я их не понимал.

Хоть бы учителя правду говорили… Папа часто жаловался на какие-то сорванные встречи, к которым он готовился очень много времени. Он серьёзно расстраивался тогда. Поэтому я боялся, что этой встречи тоже не будет.

В этот день я обрадовался так сильно, что заработал пару двоек по моим самым нелюбимым предметам: окружающему миру и труду. И как же я умудрился, а?! А… впрочем, мне же было не до учёбы: меня переполняли разнообразные чувства, но вот ни совести, ни ответственности… Все мысли занимала предстоящая встреча с космонавтом.

Кое-как я вытерпел уроки, а потом — выговор за двойки, уже дома. Наконец наступил долгий, мучительный сон, такой, какой обыкновенно бывал у меня перед поездкой или важным событием. Вроде бы спать совсем не хотелось: я волновался, перекатывался с боку на бок, а всё-таки понимал, что сон мне нужен. Иначе увеличивался шанс, что завтра я буду полностью разбитый.

В общем же, и тут всё, слава богу, обошлось. Я проснулся утром, собрал быстро рюкзак, почти не глядя, какие «предметы» в него кладу, и пошёл в свою любимую школу. Что ж… идти было недалеко, и школа виднелась из окна моего дома.

Это было довольно большое здание буквой "п". Серое. И ничего особенного! Крыша плоская, только виднелись какие-то штуки — вроде бы антенны — и провода. Было бы их немного больше — школа походила бы на настоящего монстра. Из комиксов.

Уже на пороге школы я почувствовал, что космонавт приехал. В воздухе витал холодок, а вокруг стояла тишина. Вроде бы так всегда было в фильмах ужасов.

Когда я шёл по коридору к актовому залу, то заметил на стенах белые следы от рук и даже ног. Впрочем, тут же себя успокоил: наверняка это ребята играли на переменках. Я ведь делал так же.

На дверях актового зала висела белая лента, а на ней чёрным было написано: "12 апреля — День кос-мо-нав-ти-ки". Прочитав это, я вдруг понял, почему раньше никогда не слышал про этот день и про слово «космонавт!»

Дело в том, что в прошлом году мы учились по-другому расписанию, и 12 апреля выпадал у нас на каникулы. В этот день — ещё до школы — я всегда уезжал к бабушке в деревню, где телевизор показывал очень редко, а если показывал, то мне было не до него. Я игрался в песочнице, строил крутые замки и катался на велосипеде. А радио… радио это старое давно уже как не работало.

В школе не было никого из учеников, хотя на самом деле ничего странного в этом я не заметил, ведь до первого урока оставалось ещё много времени. Но одноклассники-то должны уже прийти! И наверняка они уже давно ждали меня в актовом зале.

Я вздохнул, робко постучался и зашел внутрь, очень надеясь, что не опоздал. В центре, на стуле, сидел пожилой мужчина в военной форме. На груди у него висели разные ордена и медали. На его лице играла лёгкая улыбка.

Осмотревшись, я понял, что никого больше нет, только наша классная, Мария Владимировна. Неужели никто, кроме меня, не пришёл? Я снова их не понимал.

Мария Владимировна была строгой и порой не упускала возможности сказать какую-нибудь колкость, ставившую тебя в неловкое положение. Временами, однако, Мария Владимировна очень трогательно смотрела на нас, с такой улыбкой на лице! Но это, наверное, замечал только я, потому что остальные относились к ней без особого уважения: складывали странные "шутки", которые не стоили и улыбки. Остановить я их не мог; пытался, конечно, но меня не слушали.

— Здравствуйте, Мария Владимировна, а что… где остальные?

— Привет, Толя. Ну… это ведь необязательно, и заставить мы никого не можем: ещё потом родителям пожалуются, а там… Эх, важные все такие стали: только замечание сделал, так они уже готовы привести кучу правил, что можно, а что нельзя. Да это для нас, учителей, кто-то, может, эти правила и придумывал. Личностями стали… Видимо, неинтересно это, Толя, никому больше.

Я многое не понимал, но основное до меня дошло.

— Как же это может быть неинтересно, Мария Владимировна?! Это же так… круто! Космонавт настоящий приехал! Он столько, наверное, рассказать может о своей профессии, тем более что сразу — по названию — видно: она необычная и захватывающая.

— Раньше было… да… круто, а сейчас безразлично всем. Сегодня все хотят быть менеджерами, директорами там или бизнесменами. А такие профессии, действительно интересные, которыми без сомнения можно гордиться, совсем уж забыли. Впрочем, что-то я разговорилась, и ты не понял, наверное, ничего. Так что давай, садись на стул, а наш уважаемый гость тебе всё расскажет.

Мария Владимировна вышла из актового зала, а я неуклюже подошёл к космонавту и сказал:

— З-здравствуйте.

— Здравствуй, пионер! Как тебя звать-то? Ты не стесняйся. Я не кусаюсь.

— То… гхм, — я отчего-то вдруг выпрямился и со всей гордостью произнёс. — Анатолий Михайлович!

— Во-от. Очень приятно, а меня — Виталий Львович. Что ж… раз больше никто не придёт… Ну, садись, сейчас будет очень интересно.

Он посмотрел на меня, вздохнул, а я внезапно невольно улыбнулся: было что-то доброе в этом человеке.

— Да не волнуйся, мы и без них обойдёмся.

Я подтащил стул и сел рядом. А потом мы заговорили. Разговор пошёл буквально обо всём, но Виталий Львович наверняка заметил, как мне не терпелось расспросить его о профессии. И когда я узнал о космических кораблях, полётах на Луну и первом выходе в открытый космос, то замер. Нелепо моргал своими не видавшими ещё ничего глазами. А как захотелось!.. Я только на секунду представил себе всё это и улетел куда-то в облака.

В конце Виталий Львович, словно прочитав мои наивные мысли, сказал:

— Ты, Анатоль Михалыч, запомни, что нет абсолютно плохих профессий. В каждой профессии есть что-то хорошее и что-то плохое. Есть, конечно, ещё неграмотные люди: «авось, пойдёт, ничего ведь не случится». Так что… ты будь хоть и слесарем, хоть и сантехником, но работу, свою же работу уважай! Не романтично, конечно, зато по-мужски… и совесть точно чиста.

Когда я, покраснев, признался, что не понимаю, он потрепал меня по волосам и сказал всего одно слово: "Поймёшь!"