Агония.

Во второй половине февраля дедка Валерка снова появился в своей однушке. Из больницы он вернулся с сестрой на социальном такси и всего за неделю выжил из нашей квартиры двух работяг белорусов, которые до этого его терпели несколько месяцев. Они съехали также внезапно как и мы недавно, предупредив за час и оставив ключи Семенычу. Снова мне пришлось вернуться в наш несчастливый дом и я зашла к дяде Саше, чтобы узнать что случилось.

Как оказалось, после инсульта Серов вроде оправился физически, но полностью обезумел. Дедка Валерка постоянно видел свою мать, которая умерла ещё несколько лет назад. Она приходила к нему и обличала в том, какой он неблагодарный и бессовестный. Серов в ответ проклинал её с своей манере.

— ВЕДЬМА СТАРАЯ, ТВАРЬ, КАК ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛА. СТАРУХА, ДА ОТСТАНЬ ТЫ ОТ МЕНЯ! — кричал он на несколько этажей. По ночам обезумевший дед не спал и бродил из угла в угол по своей крохотной квартире, превратившейся в клетку, из которой он теперь сможет выбраться только мертвым. — МАТЬ, МАТЬ, МАТЬ — повторял он одно и тоже слово. Иногда, старик забывался тревожным сном на пару часов, давая соседям короткую передышку, чтобы проснувшись снова начать бредить. Для окружающих было загадкой почему человека в таком тяжелом состоянии держали в обычной квартире, а не в специализированном учреждении.

Видения мучали его, но родственники ничего не делали, чтобы помочь дедке Валерке. Очевидно, что они не хотели продлевать ему жизнь ни на одну лишнюю секунду.

Ушлая сестра, как его официальный представитель, заключила договор с органами опеки и к Серову два раза в сутки стали приходить соц. работники, чтобы покормить его и поменять подгузники. После инсульта дедка Валерка полностью утратил навык самообслуживания и теперь мог есть только, когда его кормили с ложки.

Странные сиделки приходили к нему каждый день к семи утра и ещё раз поздно вечером, хотя официальный график их работы был строго с 9 до 17 часов и только по будням. Ещё они мгновенно появлялись, стоило только Серову начать звонить Ларисе с упреками. Удивительно было и то, что видя в каком состоянии находится дед, они не пытались ему помочь. К тому же, чтобы развлечь больного старика соц. работники включали ему телевизор погромче. Как же без этого? Упоительные вечера с Владимиром Соловьёвым плавно перетекали в ночи и дни.

На третий день после появления Серова соседи по этажу собрались вместе и решили обратиться к очередной тетушке, которая, судя по крикам из квартиры деда, пришла его кормить. Они высказали свои претензии по поводу поведения её подопечного и предложили вызвать на дом участкового врача. Хамоватая женщина средних лет с циничной ухмылкой сказала, что ничего не может сделать, ведь соц. работники дают больному только те лекарства, что выписаны ему врачом — им запрещено заниматься самодеятельностью. С её слов, родственники были против того, чтобы беспокоить Валерия Васильевича сразу поле выхода из больницы, поэтому не позволят никому чужому переступить порог квартиры. Что касается криков Серова — так дедушка глуховат, поэтому он постоянно переспрашивает, а озверевшие соседи только ищут повод, чтобы извести больного человека, который только недавно начал идти на поправку после инсульта. Скороговоркой выпалив это, она захлопнула дверь прямо перед носом ошеломлённых жильцов. Такое впечатление, что свой ответ она заучила заранее.

Возмущению измученных собственников соседних квартир не было предела, поэтому сразу несколько человек написали жалобы в органы опеки, с требованием провести проверку по данной ситуации. Вскоре им всем пришла однотипная отписка, что дескать, в адрес вышла комиссия вместе с врачом, но никаких нарушений они не нашли. В квартире была еда и средства для реабилитации проживающего в ней инвалида, состояние которого было вполне удовлетворительным. По выводам комиссии: не было никаких оснований для вмешательства в эту ситуацию надзорных органов.

Тогда соседи начали сами вызывать врача на дом для больного деда, но его никто так никогда и не увидел. Измученные люди обратились с жалобой на бездействие участкового терапевта к заведующей местной поликлиники, к которой был прикреплен Серов, а та им ответила, что врач по их вызовам ходит к квартиру к деду практически каждый день, звонит в дверь, но ему никто не отвечает. Раз пациент дверь не открывает, не может же доктор взломать её силой. — резонно заметила заведующая. Да и вообще, в нашей стране давно нет карательной медицины, поэтому нельзя заставить лечиться кого-либо насильно, против его воли.

Потом соседи разузнали, что по-новому Закону о соц. опеке, запрещено прикреплять к невменяемым людям соц. работников, а это значило, что по документам Серов числился как психически здоровый человек.

Учитывая то, что сестра деда руководила отделом опеки и имела многочисленные многолетние связи со всеми гос. ведомствами, нас с мужем такое развитие событий ничуть не удивило.

Вскоре нас шокировала ещё одна новость: Зинаида Михайловна приняла решение съехать из своей квартиры. Неужели у неё не осталось никакой надежды на разрешение этой ситуации и она сдалась после стольких лет борьбы с "Сатурном"?

Как оказалось, причина её переезда была в другом, во всяком случае, со слов самой пожилой соседки. У её внука родился первый ребенок и она перебралась к родственникам, чтобы помогать с малышом. Семейная жизнь всегда была на первом месте у бабули-детектива. Однако, узнав что она больше не живёт в нашем подъезде, я почувствовала себя брошенной на произвол судьбы, несмотря на то, что мы продолжали созваниваться. Зинаида Михайловна посоветовала мне спокойно реагировать на внезапные неприятности, по её мнению Серов был в агонии и конец его истории был уже близок. Для неё вопрос был только в том, отчается ли кто-то ещё из соседей настолько, чтобы продать свою квартиру "Сатурну" с невероятным дисконтом. Она считала, что весь этот цирк с выходом Серова из больницы нужен был только для того, чтобы, при помощи обезумевшего инвалида, оказать максимальное давление на доведенных до отчаяния людей, имевших несчастье жить с ним рядом.

В тот вечер, когда я зашла к Семёнычу за ключами, мы решились с ним на небольшой эксперимент. Мы пошли к квартире Серова, чтобы при помощи диктофона записать разговор с больным дедом. Потом Семёныч собирался прикрепить его в качестве доказательства к заявлению в правоохранительные органы. Даже после стольких лет он продолжал верить в кристальную честность людей, которые должны защищать Закон. Консервативный до мозга костей, дядя Саша пользовался простым кнопочным телефоном, поэтому он попросил меня сходить с ним вместе и сделать запись на мой смартфон. Я решила ему помочь, но молчать во время разговора, чтобы там не было слышно моего голоса. Меня совсем не радовала перспектива быть втянутой в очередной виток проблем с "Сатурном".

Выйдя из квартиры дяди Саши, мы оба услышали странные монотонно повторяющиеся звуки, раздававшиеся из квартиры Серова.

— АБ-АБ-АБ-АБ-АБ-АААА-АБ-АБ — за закрытой дверью своей квартиры дедка Валерка в исступлении громко выкрикивал повторяющиеся слоги. Похоже, что он стоял в коридоре у самого входа.

— Серов может так орать несколько часов. Видимо голодный, ждёт когда придёт сиделка и покормит его. Совсем скатился до животного состояния. Прям как большой пес, который ждёт возвращения хозяина. Сонюшка, начнём.

Сжавшись от ужаса в нервный комок, я нажала на кнопку начала записи. Дядя Саша позвонил в дверь.

— КТО? КТО ЭТО? — заорал Серов через закрытую дверь. В его голосе был животный страх. Нас разделяло с ним не больше полуметра.

— Валера, это я — Сашка. Открой!

— МАТЬ! МАТЬ, ПРИШЛИ ЖАЛОВАТЬСЯ, ЧТО ТЫ ОПЯТЬ ОРЕШЬ. БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! МАТЬ!

Меня захлестнула волна жалости к сумасшедшему деду. Похоже, он был уже не в нашем мире, но его измученная физическая оболочка по привычке продолжала цепляться за жизнь, не понимая что время на исходе.

— Открой, Валера! — снова громко сказал дядя Саша.

— КТО ЭТО? КТО?

Мы подождали ещё несколько минут, стоя перед закрытой дверью, слыша как безумный старик снова начал выкрикивать странные обрывистые слоги.

— Бесполезное это занятие, — сказал Семёныч и сделал мне знак заканчивать запись, но вдруг послышался звук отпираемого замка и дверь приоткрылась. На пороге стоял Серов в одной только пожелтевшей от старости майке, нижняя часть его тела была полностью обнажена. Он очень похудел с того дня как я видела его в последний раз, кожа стала совсем бледной. Дедка Валерка был похож на призрак самого себя.

— КТО ЭТО? — Он стоял от нас в нескольких десятках сантиметров и глядел прямо на меня невидящим взглядом блекло-голубых глаз. Такое впечатление, что после инсульта он полностью ослеп.

— Это я Саша. Тебе вызвать врача, Валера?

— ВРАЧА? ЗАЧЕМ ВРАЧА? — прокричал дед.

— Ты же кричишь, плохо тебе? Давай скорую вызову, тебя врач посмотрит. — Громко с напряжением сказал Семёныч, практически в лицо деду. Валера перевел немигающий взгляд на дядю Сашу. Похоже, он ориентировался в пространстве по памяти тела и слабым отзвукам, что ещё каким-то чудом мог воспринимать.

— ААА? НЕ СЛЫШУ! Я НЕ КРИЧУ, ЭТО МАТЬ КРИЧИТ. БОЛЬНАЯ ОНА, ПОМРЕТ СКОРО. ДОСТАЛА МЕНЯ. —

— Давай врача вызову? Зачем ты кричишь? — не оставлял попыток уговорить безумца дядя Саша.

— ИДИОТ! У МЕНЯ МАТЬ БОЛЕЕТ, ЭТО ОНА КРИЧИТ. — Серов со злостью захлопнул дверь. Я выключила диктофонную запись. В ней было достаточно материала, чтобы провести принудительную психиатрическую экспертизу дедки Валерки. Оставалось только достучаться до гос. органов.

В этот момент в сторону двери Серова длинной тенью метнулась женщина в темном пальто. Как оказалось, сиделка уже некоторое время стояла у лестницы и наблюдала за нашим разговором .

— Так, что здесь происходит? Зачем вы изводите больного человека? — с угрозой в голосе сказала она. Во всей ее фигуре чувствовалось напряжение.

— То происходит, что вас тут быть не должно в воскресенье в восемь вечера. Ваш рабочий день закончился в пятницу. — безапелляционно отрезал Семёныч.

Я стояла оцепенев, к горлу подступил комок. Как эта тётка смогла незаметно к нам подкрасться? Что она слышала? Хотя Серов орал на весь дом и она слышала всё. К счастью, сиделка вроде не заметила, что я делала запись.

Сотрудница органов опеки подошла к двери и дернула за ручку.

— Убирайтесь отсюда или я сейчас полицию вызову! — процедила женщина.

— Это я сейчас полицию вызову. Вы вообще кто, будущая счастливая вдова Серова? — Семёныча несло. Я была в ужасе и, схватив его за руку, попыталась оттащить ото двери. Страсти накалялись.

— А это не ваше дело. — сиделка бросила на нас цепкий взгляд хищной птицы. — Хотя, вот: я из симпатии помогаю пожилому человеку в свое свободное время. Это не запрещено. — с вызовом добавила она.

— В милиции сказки свои рассказывать будете! — Семёныч резко повернулся и пошел к своей квартире, а я осталась на лестничной клетке в растерянности. Сердце стучало, во рту пересохло, мысли бешенной каруселью крутились в моей голове. Что же теперь будет?

— Ничего вы не сможете доказать. — глядя мне прямо в глаза, с холодной уверенностью отчеканила сиделка. Дверь за нею захлопнулась раскатистым звуком звонкой пощёчины. Казалось, весь наш дом вздрогнул.

Позже, мы сидели на кухне дяди Саши и обсуждали произошедшее.

— Очевидно, что кроме "черных" риелторов существуют и "черные" сиделки! — констатировал дядя Саша.

"Стервятница" — промелькнуло в голове. Я вздрогнула от собственных мыслей.

— Буду в прокуратуре обжаловать отписку из МВД, что мне пришла недавно. Отправил заявление ещё в январе, но менты снова предложили в суд обратиться, опять не выявили никаких нарушений в результате проверки. Уверен прокуратура поставит их на место! Когда там послушают эту запись, то проведут всестороннее расследование! Всех этих уродов привлекут к ответственности, что своим бездействием помогали издеваться над больным человеком.

Я не знала что сказать. Дядя Саша был полностью прав, но всё это звучало так наивно. Ведь он действительно верил, что в правоохранительных органах работали не обычные люди со своими страстями, а героические персонажи книг Юлиана Семёнова и братьев Вайнеров. Глеб Жеглов и Володя Шарапов — вот к кому он хотел обратиться в своём заявлении, но я то знала, что прочитают его совсем другие люди. Тогда я решила не отвечать дяде Саше потому, что не могла подобрать нужных слов. Вероятнее всего, что из прокуратуры ему прийдёт очередная отписка.

Вечером я рассказала мужу о случившимся, он внимательно выслушал меня и обдумав всё заметил:

— Семёнычу нужен начальник, который питается другими начальниками. Надо сыграть на противоречиях системы правоохранительных органов, но, по нынешним временам, шансов всё равно мало.

Тем же вечером мы с мужем переслали Семёнычу на электронную почту диктофонную запись.