Начало

Дмитрий проснулся от лёгкого толчка.

— Ээй… Просыпайся… — Катерина трясла брата за плечо.

— Доброе утро… — сонно пробормотал Громов.

— Доброе утро. Завтрак уже на столе, — улыбаясь ответила Катя.

— Ага… иду.

Дмитрий быстро умылся, принял душ и присоединился к сестре. На завтрак были блинчики и кофе.

— Когда ты успела? Сейчас семь утра, — спросил Громов с жадностью поглощая завтрак.

— Я всегда рано встаю, — улыбнулась сестра.

— Очень вкусно! Спасибо!

— А я смотрю ты решил вернуться к реставрации часов? — поинтересовалась Катя допивая свой кофе.

— Да… Решил, что мне это поможет немного отвлечься…, — пожимая плечами ответил Дмитрий.

— Правильно! У тебя это всегда хорошо получалось. Катя ободряюще похлопала брата по плечу и принялась за мытье посуды.

У Громова зазвонил телефон.

— Громов слушает!

— Привет Дим. Пришли результаты гистологии. Я обнаружила кое что интересное. Заедешь или мне подготовить официальный отчёт? — раздался в трубке голос Ксении Юрьевны.

— Доброе утро. Нет, Ксюш, отчёт — это долго. Я сам заеду. Через полчаса буду, — вставая из за стола ответил Дмитрий.

— Хорошо. Жду, — судмедэксперт отключила звонок.

— Кать, тебя завести на работу?

— Да, было бы отлично!

— Тогда — десять минут на сборы! — сказал Громов и вышел из кухни.

Подкинув сестру до гимназии Громов направился в морг. У него ужасно ныла поясница — результат сна за столом. Он ерзал на сидении машины и никак не мог сосредоточиться на деле. Толковых мыслей в голову так и не пришло…

Он вошёл в секционную. На этот раз все столы были пусты. Судмедэксперт сидела за компьютером и что-то печатала.

— Доброе утро! — поприветствовал Громов.

— Привет, Дим, — Ксения оторвалась от монитора, — кофе будешь?

Громов отрицательно покачал головой.

— Что там с результатами?

— При повторном осмотре трупа, я обнаружила след от инъекции в области паха. Гистология показала высокое содержание галоперидола в крови. Ещё я обнаружила остатки неизвестного мне токсина. Я отправила образец токсикологу. Как только будут результаты — я сообщу, — ответила Ксения.

— Галоперидол? Нейролептик? — спросил Громов.

— Да… И я почти с уверенностью могу сказать, что убийца имеет какое-то отношение к медицине, — кивнула эксперт.

— С чего такие выводы? — Громов приподнял бровь.

— Судя по тому что я обнаружила только один след от инъекции, могу предположить, что он ставил ей капельницу с галоперидолом. Но он умело рассчитал количество препарата. У неё не было передозировки. Без соответствующих знаний — это тяжело сделать, — сказала Ксения.

— Это же психотропный препарат. Соответственно он отпускается только по рецепту? — задал вопрос майор.

— Да. Но если он медик или фармацевт, сам понимаешь — достать препарат для него не проблема, — вздыхая ответила судмедэксперт.

— Он держал её на психотропах, чтобы она не сопротивлялась во время издевательств… — рассуждал Громов.

— Именно. В подавляющем большинстве случаев, при приёме нейролептиков данной группы, человек остаётся в сознании, но все рефлексы, в том числе и болевой, притупляются в несколько раз, — констатировала Ксения Юрьевна.

— То есть, жертва была в сознании, но не чувствовала боли… Она могла понимать, что именно с ней происходит? — спросил Громов.

— Не думаю. Если она была здорова, я имею в виду психически, могу предположить, что у неё в момент приёма препарата были галлюцинации, — ответила эксперт.

— Галоперидол в таком количестве мог вызвать кровотечение из за которого она умерла? — спросил Громов.

— Нет. Однозначно нет. Он в первую очередь действует на центральную нервную систему и на сердце. Я думаю кровотечение вызвал токсин, который я обнаружила, — ответила Ксения.

— Понятно… Спасибо, Ксюш, — протягивая руку сказал майор, — держи меня в курсе.

— Конечно. Я сразу позвоню, — Ксения в ответ пожала руку Громова.

Выйдя от судмедэксперта Громов направился в участок. На пороге он столкнулся с Соболевым.

— Доброе утро, Дмитрий Александрович! — поздоровался Илья.

— Доброе утро, стажёр, — Громов ответил на рукопожатие, — Удалось что-нибудь найти по бабочкам?

— Товарищ майор, я всю ночь провел в интернете. Оказывается любителей разводить и собирать бабочек огромное количество, — говорил Соболев поднимаясь по ступенькам.

— И что ты выяснил?

— Ровным счётом ничего, — вздохнул лейтенант, — личинки и куколки бабочек можно купить в интернете без проблем. Всё зависит от цены — чем реже вид, тем дороже. Причём их можно заказать из любой точки мира.

— А ввоз в страну? Их же должны как-то отслеживать? — поинтересовался Громов открывая дверь своего кабинета.

— На форуме, на котором я провел почти всю ночь, говорят, что если бабочка не является редким видом её ввоз практически не отслеживается, — начал Соболев.

— А если представляет? — перебил его майор.

— Тут посложнее конечно, но все равно возможно. Их либо нужно декларировать и платить определённый налог, что по меркам среднестатистического человека — дорого, либо… — Соболев сел за стол.

— Ну не тяни кота за причинное место, стажёр! — возмутился Громов.

— Один из пользователей этого форума рассказал мне схему, которой пользуются коллекционеры когда хотят провести редкий вид бабочек, но не хотят переплачивать… — лукаво улыбнулся лейтенант.

— Стажёр! — набычился майор.

— Ну все, все… — Соболев примирительно поднял руку вверх. — Короче. Их перевозят либо на растениях, либо на фруктах. И чаще всего это контрабандные товары. Так что — отследить покупку этих милых созданий, практически не возможно, — заключил Илья.

— Приятного мало, — вздохнул Громов, — а что с инсектарием?

— Тоже ничего. Продажей оборудования для разведения бабочек в Питере и области занимается пять фирм. Я вчера обзвонил их все. За последние несколько месяцев ни одна из них не производил продажу подобного оборудования. Но! На этом же форуме я вычитал, что его можно сделать самостоятельно. Там даже инструкция прилагается, — ответил лейтенант.

— Значит он сам построил инсектарий и купил этих траурниц абсолютно беспрепятственно, — констатировал Громов.

— Товарищ майор, Быков говорил, что популяция этого вида мала на территории России. Но они же все таки водятся в нашей стране. Может он их просто поймал? — задал вопрос Соболев.

— Тогда это еще хуже. Так мы вообще не сможем найти следов его деятельности. Хотя я сильно сомневаюсь в том, что хладнокровный убийца, будет бегать по полям, по лесам с сачком в руках, — ответил майор.

— Да уж… — ухмыльнулся стажёр, — а от экспертов есть новости?

— Да. Я только что был в морге. Гистология показала, что убийца накачал жертву галоперидолом, — кивнул Громов.

— Из за этого она и умерла? — спросил Соболев.

— Нет, Ксения обнаружила в крови жертвы остатки какого-то токсина. Она уверена, что именно он и стал причиной смерти. Ждём ответа от токсиколога, — объяснил майор.

— Галоперидол — это же сильнейшие психотропное лекарство. Значит он имеет доступ к подобным препаратам. Может он работает в психиатрической больнице? — размышлял Соболев.

— Возможно. Ксения тоже уверена в том, что убийца имеет какое-то отношение к медицине. Он не допустил передозировки у жертвы, — сказал Громов.

— Если у него открытый доступ к психотропам, то этот след тоже ничего не даст, — досадой произнёс лейтенант.

— То-то же и оно… — тяжело вздохнул Громов.

Телефон майора снова подал признаки жизни.

— Громов слушает! — поднял трубку следователь.

— Не могу сказать, что утро доброе. Громов, ты должен это видеть. Приезжай, срочно! — на одном дыхании выпалила Ирина и бросила трубку.

Громов поспешно встал из за стола и направился к выходу.

— Что случилось? — спросил Илья тоже поднимаясь со стула.

— Едем в лабораторию. Криминалисты что-то откопали. И судя по тону Ирины — это «что-то» не предвещает ничего хорошего.

До здания лаборатории они доехали за десять минут. Громов взлетел по лестнице перепрыгивая ступеньки. Соболев мчался за ним.

— Что?! — подходя стремительным шагом к Ирине спросил майор.

— Нужно пройти в операторскую, — ответила Ирина. Громову показалось, что она не на шутку взволнована.

— Дим, только я тебя прошу — держи себя в руках. Ладно? — она положила ладонь на плечо Громова.

— Да в чем дело?! — не понимая спросил следователь.

— Флешка которую ты принёс. Там… — начала криминалист. Выглядела она при этом виновато.

Громов не дослушал её. Он почти забежал в кабинет, в котором работали криминальные фотографы и операторы.

— Показывайте! — прогремел он открывая дверь. Трое мужчин озадаченно переглянулись.

— Дмитрий Александрович, вы только не волнуйтесь, — обратился к нему сержант, который делал снимки на месте преступления.

— Показывай, сержант! — Громов с силой повернул кресло, в котором сидел фотограф к монитору.

Сержант глубоко вздохнул и произведя несколько быстрых манипуляций с мышкой запустил на экране видео.

Монитор транслировал кадры какого-то пепелища. Фокус камеры был настроен на крупный план, поэтому первые две минуты съёмки было не понятно, что это горит и где. Постепенно камера начала отдаляться и Громов схватился за спинку стула, чтобы не упасть. У него потемнело в глазах. Он узнал дом, который горел на экране. Он узнал этот дачный посёлок…

По мере отдаления камеры, на экране появились четыре пожарные машины и две кареты скорой помощи. Был слышен сочувственный ропот толпы, собравшейся за линией ограждения и жуткий, сметающий все на своём пути треск горящего дерева. Апогеем съёмки стали кадры рыдающего, мечущегося из стороны в сторону Громова. На чёрном экране побежали буквы:

«ТЕБЕ ПОНРАВИЛСЯ ФЕЕРВЕРК, ГРОМОВ?!

ЭТО ВСЕ В ТВОЮ ЧЕСТЬ!!!»

Майор вцепился в спинку кресла так, что был слышен хруст его суставов. Соболев оторвался от экрана и посмотрел на Громова. Тот был мертвенно бедным. Его скулы были чрезвычайно напряжены, и с каждым новым кадром все сильнее подрагивали.

Неожиданно панорама съёмки сменилась. Теперь на экране было какое-то плохо освещенное помещение, напоминающее подвал. Серые бетонные стены, два маленьких прямоугольный окна под потолком. У северной стены стояла старая панцирная кровать. На ней лежал грязный не застеленный матрас. В центре помещения стоял железный стул, который был привинчен к полу четырьмя большими болтами.

Раздался голос за кадром: «Майор! Я дал тебе достаточно времени для скорби. Пора приниматься за работу!». Голос был искусственно изменён и напоминал робот — автоответчик. Громов так сильно скрипнул зубами, что все присутствующие в комнате устремили на него взгляды.

Снова смена кадра. Тоже помещение, только теперь на видео ночь. Это можно было определить по кромешной тьме в оконных проёма этого сооружения.

Луч света освещал только пустой стул в центре комнаты. Судя по траектории падения света — у левой стены стоит прожектор. В кадр он не попадает. Камера начинает подрагивать. Видимо оператор снял её со штатива. Камера медленно движется мимо пятно света по направлению к кровати. Снимающий вошёл в тень и включил на камере свет.

На кровати лежит блондинка в одном нижнем белье. Её плечи дрожат, то ли от холода то ли от страха.

— Встать! — приказывает оператор.

Девушка не подчиняется, а только сильнее начинает дрожать.

— Встать, я сказал! — оператор бьёт ногой по быльце кровати. На его ногах военные берцы.

Девушка медленно поворачивается и встаёт перед своим мучителем. Свет от камеры слепит её глаза. Снимающий наводит на её лицо крупный план. Это девушка, которую обнаружили в лесу.

— Отпустите меня, пожалуйста! Я никому ничего не скажу! Клянусь! Умоляю вас — отпустите меня!!! — заикаясь говорит жертва. Её голос полон мольбы, а в голубых глазах застыл смертельный ужас.

— Шшш… Тебе понравится. Обещаю! — произносит человек за кадром и проводит костяшками пальцев по её скуле. Его рука одета в кожаную черную перчатку.

Опять смена картинки. Этот же подвал, снова ночь, снова включён прожектор. На стуле сидит та же девушка, только теперь она брюнетка. На её руках и ногах видны следы заживающих порезов. Девушка полностью голая. На её лице блуждает глуповатая наркотическая улыбка. Очевидно она под действием галоперидола. Камера находится на штативе и стоит немного правее от центра комнаты. В кадре появляется высокая мужская фигура. Фигура облачена в чёрный свободный балахон, который не даёт возможности рассмотреть никаких особенностей фигуры, кроме ширины плеч. На голове чёрная маска-колпак, по типу тех, что носят представители Ку — клукс — клана. На руках все те же перчатки.

Когда убийца подходит к жертве в его левой руке что-то поблескивает. Они находятся метрах в трех от камеры, поэтому рассмотреть, что именно у него в руке не представляется возможным.

Правой рукой он берет девушку за подбородок и приподнимает её голову, заставляя посмотреть на себя.

— Ты готова? — спрашивает он и гладит её по щеке.

— А ты разрешить потом? — глядя на своего палача спрашивает жертва.

— Конечно разрешу… — отвечает убийца.

— Готова… — девушка расплывается в блаженной улыбке и послушно убирает руки с колен.

Мучитель медленно, со вкусом начинает полосовать тело жертвы. Он методично наносит ей порезы, двигаясь сверху вниз — от рук к ногам. Девушка постанывает. Но стоны больше напоминают стоны удовольствия, а не стоны боли. Пытка длится около десяти минут. Фигура в балахоне стоит перед жертвой спиной к камере и закрывает обзор на происходящее…. Когда убийца удовлетворил свою жажду крови, он сделал шаг в лево, повернулся к камере лицом и театрально поклонился.

Открывшаяся картина представляла собой некий сюрреалистический сюжет. Обнажённая девушка, на теле которой было около пятидесяти кровоточащих порезов, в упор смотрела в камеру и удовлетворённо улыбалась. Кровь медленными, тонкими струйками стекала на пол, образуя под ней лужу. Не отводы взгляда от камеры, жертва начала размазывать кровь по своему телу и лицу. Убийца скрестив за спиной руки наблюдал за происходящим. Девушка повернула к нему измазанное кровью лицо и спросила:

— Теперь можно?

— Можно, малыш. Покажи им, что тебе хорошо, — все таким же изменённый голосом произнесла фигура.

Жертва снова повернула голову на камеру. Её затуманенный взгляд пытался сфокусироваться на объективе. Девушка широко расставила ноги, облизала указательный и средний палец правой руки и продолжая глупо улыбаться, начала мастурбировать. Убийца вышел из кадра.

Минута темноты и снова видео. На этот раз кадры демонстрировали спину жертвы. Она так же сидела на стуле. На её лопатках зияло два больших разреза — примерно 25см в длину. Мужчина держал камеру в правой руке. В кадре была видна только левая. В руке был большой строительный степлер. Когда этот урод приложил его к правой лопатке жертвы, Ирина не выдержала и отвернулась. Он медленно начал отстреливать скобы в тело жертвы. Девушка начала приглушенно мычать и попыталась отстраниться, но у неё ничего не вышло.

Когда с этой пыткой было покончено, убийца сделал несколько шагов назад, демонстрируя результат своей работы. Обе раны были плотно стянуты скобами. Их было около тридцати. Девушка была привязана к стулу кожаным чёрным ремнем в области талии. Он обошёл её и установил камеру на штатив. Теперь жертва была лицом к камере. У неё во рту был красный пластиковый шарик. Монстр подошёл к ней. Вытащил кляп и погладил по голове. Он был одет так же, как и в предыдущем кадре.

— Умница, — сказал он продолжая гладить её.

— Это было больно… — всхлипывая произнесла девушка. Её речь была сильно заторможена.

— Ты же хочешь быть красивой, малыш? — спросил он обходя её и рассматривая свое художество. Жертва кивнула.

— Ну вот… Для этого нужно пройти через все стадии перерождение. А это всегда больно, малыш, — сказал убийца и снова погладил её по голове.

И снова новая картинка. Декорации те же. Только девушка на стуле одета в алое платье. Её глаза закрыты, но она ещё жива. Об этом свидетельствует едва уловимое движение диафрагмы. На её шее уже знакомый полицейским ошейник. Голова зафиксирована в положении вверх. Судя по всему жертва без сознания.

В кадр входит убийца. В его руках закругленная хирургическая игла и чёрная лента. Он становится лицом перед девушкой, вновь закрыв обзор зрителям. Около двадцати минут, в полной тишине он провидит какие-то манипуляции с лицом девушки. Закончив, фигура делает шаг в лево и снова театрально кланяется.

Итог его работы поверг в шок даже самых бывалых сотрудников правоохранительных органов. Глаза несчастной девушки были аккуратно и плотно зашиты. Из мест проколов медленно стекала кровь, создавая на её лице подобие слез. Сейчас жертва была похожа на мироточивую икону…

Монстр удаляется из кадра. Через несколько секунд он возвращается держа в руках миску. Он снова становится перед жертвой лицо, заслоняя её. Судя по звукам убийца смывает кровь с лица жертвы. Закончив с гигиеническими процедурами он вновь покидает кадр.

На заднем плане слышны отдаляющиеся шаги и лязг железной двери. Тишина. Около пяти минут в кадре находится только девушка.

Снова лязг двери, снова шаги и ещё какой-то еле уловимый не понятный звук. Тишина. Слышен только этот новый звук. Это напоминает трепет расправленных парусов, когда они наполняются ветром. Только очень маленьких парусов. Проходит ещё несколько минут и в кадр вихрем врываются десятка три бабочек. Тех самых траурниц, которых обнаружили на месте преступления. Вот что это был за звук! Звук хлопающих крыльев. Бабочки изящным смерчем кружат по комнате. Небольшими группами они опускаются на голову и плечи жертвы. Снова устремляются вверх и снова возвращаются к девушке. Этот траурный полет продолжался около пяти минут.

В кадре вновь появился убийца. Он зашёл девушке за спину и положил руки в перчатках ей на плечи.

— Завораживающее зрелище, не так ли, Громов? Вся лёгкость, все изящество, вся красота мира в одном кадре! Прекрасные, чистые создания… Мне не понятно, почему учёные всего мира признали человека венцом эволюции? Вот, — он поднял голову вверх, — вот венец эволюции, образец терпения и жажды к жизни! Но к моему огромному сожалению, — убийца снова смотрел в камеру, — эти красавицы так мало могут радовать нас своей красотой… Они проходят огромный, болезненный и трудоёмкий путь от личинки к имаго, лишь для того чтобы вскоре умереть…. Печально, правда? Поэтому я решил увековечить красоту этих прелестниц! Она, — изверг переложил левую руку с плеча жертвы на её голову, — стала первым шедевром в моей коллекции! Первым, Громов, но не последним! Это будет завораживающе, обещаю! Сезон охоты открыт, майор! — с вызовом произнёс палач. Чёрный экран. Конец кровавого ужаса.

— Мне нужна копия! Немедленно! — рявкнул Громов и вылетел из кабинета громко хлопнув дверью.

— А в чем собственно дело? И что товарищ майор делал на этом видео? — недоуменно спросил Соболев.

— В результате взрыва, в этом доме погибли его жена и дочь, — тихим, печальным тоном объяснила Ирина и тоже вышла из операторской.