Начало

— И так! Что мы имеем? — спросил Громов лейтенанта, помешивая кофе. Они сидели в небольшом уютном кафе. Маленькие круглые столики, милые тюлевые занавески на окнах, приветливый персонал. Майор заказал яичницу с помидорами и теперь пил кофе в ожидании своего завтрака. Соболев же попросил только бутылку воды. Его лицо до сих пор было мертвенно бледным, а руки отбивали чечетку.

— Дмитрий Александрович, как вы можете есть после того, что мы только что увидели? Я ещё сутки не смогу ничего в рот взять, — не справляясь с крышкой от бутылки сказал лейтенант. Громов перегнулся через стол. Выхватил из рук Соболева бутылку, открыл её и поставил перед ним.

— Стажёр, я уже столько лет в этом деле… Если бы после каждого убийства я голодал, то уже давно был бы язвенником. Ты тоже задумайся над этим… Официант принёс заказ майора и ещё раз поинтересовался у Соболева не передумал ли тот.

— Нет, спасибо. Я воздержусь, — вежливо ответил лейтенант.

— Дмитрий Александрович, я понимаю, как я выгляжу… Просто она такая молодая и красивая. Была… А какой-то придурок её убил. Да не просто убил, а ещё и поглумился над телом. Знаете, она мне чем-то напомнила мою бывшую девушку… — будто извиняясь сказал Илья. Громов отложил вилку и внимательно посмотрел на лейтенанта.

— Стоп, стажёр! Запомни правило номер 2 — никогда не причисляй жертву к кругу своих знакомых или близких. Твои эмоции и переживания должны остаться за пределами расследования. Как ты думаешь, почему хирурги не оперирует своих детей? Почему онкологии не лечат своих жён, а? Потому что, для того чтобы хорошо выполнять свою работу, нужно быть холодным и расчетливым профессионалом! Хочешь сочувствовать — иди в священники. Уяснил? — спокойно, но строго, будто разговаривая с маленьким ребёнком, сказал майор.

— Уяснил, товарищ майор. Просто это все не справедливо… — опуская глаза ответил лейтенант.

— А где ты в нашей жизни видел эту сука, справедливость?.. — горько усмехнувшись сказал майор и вернулся к завтраку.

— И так вернёмся все таки к делу. Труп молодой женщины найден в лесополосе. По словам эксперта— смерть наступила более 24 часов назад. Что это значит, Соболев? — не отрываясь от тарелки спросил Громов.

— Он убил её в другом месте и привёз на поляну уже мертвой. Во первых — рыбак был вчера на этом месте и тела там не было. Во вторых — на месте не обнаружено ни следов крови, ни следов борьбы, — ответил лейтенант глядя в свои записи.

— Правильно, стажёр. Что ещё можешь сказать? — вытирая рот салфеткой поинтересовался майор.

— Я немного прогулялся там по местности, — глотнув воды начал Соболев, — метрах в пятистах от места обнаружения трупа, есть пляж. Я видел там пару лодок. Может он привёз труп в лодке? — глядя на Громова закончил лейтенант.

— Стажёр, это затопленный карьер! Закрытый водоём! — откинувшись на спинку стула ответил Громов.

— Я знаю, Дмитрий Александрович. Но я вот, что подумал. Если он такой осторожный и не хотел следить на месте преступления, то наверняка подумал об отпечатках протекторов. Ведь на подъезде к опушке грунтовая дорога. А вчера был дождь и отпечатков мы там не нашли. Может он проехал дальше по трассе, там припарковал машину, перенёс труп в лодку, приплыл сюда, устроил все это, а потом таким же путем вернулся назад? — с надеждой взглянув на Громова, спросил стажёр.

— Хм… Не плохое умозаключение. — ответил майор. — Нужно послать криминалистов осмотреть лодки.

— Что-нибудь еще? — спросил майор. Соболев растерянно пожал плечами.

— Во сколько рыбак обнаружил тело? — поинтересовался Громов, допивая свой кофе. Лейтенант зашуршал листками блокнота.

— Когда он прибежал к участковому было около пяти — светало. А нашёл он её когда было ещё темно. Соответственно — в промежутке между 04:00 и 04:30 утра, — отрываясь от блокнота ответил Соболев.

— Верно, стажёр, — Громов подкурил сигарету, — и что из этого получается? — спросил он выпуская клубы дыма.

— Затрудняюсь ответить… — подумав несколько минут сказал Соболев.

— Ты же сам сказал, что вчера был дождь! Открой прогноз на вчерашнюю ночь и посмотри в каком промежутке времени он шёл! — приказал Дмитрий. Соболев достал телефон и открыл первый попавшийся сайт гидрометцентра.

— Вчера с 21:00 до 02:00 в этом районе был дождь, — недоуменно ответил Илья.

— Воот, стажёр… А платье на жертве сухое. Он привёз её туда после дождя. Соответственно между 02:00 и 04:30. На подготовку мизансцены, я думаю, у него ушло часа два. Так что нашему рыбаку крупно повезло — он запросто мог сам стать прикормкой для рыбы, — констатировал Громов и потушив окурок встал из за стола. Соболев последовал его примеру. Майор достал из бумажника 500 рублей положил их на стол и направился к выходу.

— Дмитрий Александрович. Я знаю, что на месте преступления повёл себя как школьник… Просто… Я не думал, что в первый же день будет такое. Больше такого не повторится! — на ходу оправдывался Соболев.

— Ты когда поступал в академию думал, что всю жизнь будешь выезжать на бабушек, мирно скончавшихся в своих постелях? — ухмыльнувшись спросил майор.

— Ну не то чтобы… Просто… — не нашёлся с ответом Илья.

— Привыкай, Илюха, — Громов остановился и пристально посмотрел стажеру в глаза, — на этой работе, ты столкнёшься с таким биомусором, которого не увидишь больше нигде и никогда! И самое мерзкое в нашем деле — это то, что тебе волей неволе придётся опуститься до их уровня. Потому что если ты не поймёшь их мотивов, ты никогда не сможешь их уничтожить! Уяснил? — спросил Громов, положив ладонь на плечо лейтенанта.

— Уяснил, товарищ майор, — подтянувшись ответил Соболев.

— А вообще…, — подходя к машине сказал майор, — ты справился даже лучше, чем я на своём первом убийстве.

— Правда? — улыбаясь спросил лейтенант.

— Правда, правда. Только в следующий раз — смотри в оба! Уяснил? — пригрозил Громов пальцем.

— Так точно, товарищ майор! — приняв серьёзный вид ответил Илья. Громов подавил улыбку — ему определённо нравился этот парень.

Они сели в машину. Громов вставил ключ в замок зажигания. В динамиках орал Лева: Варваара… ооуоу… Варваараа… И они помчались сквозь зелёное моря леса назад в Питер.

Приехав в участок Громов и Соболев тут же направились к подполковнику.

— У себя? — спросил Громов у секретаря, заходя в приёмную Соколова. Женщина нехотя оторвала глаза от монитора и смерила Громова недовольным взглядом.

Это была женщина лет сорока, с бледными серыми глазами. Её тусклые русые волосы всегда были собраны в пучок. Она постоянно носила однотипные деловые костюмы и судя по её вечно недовольному выражению лица — недолюбливала людей в принципе.

— У себя, — проскрипела она и тут же вернулась к своим делам.

Громов решительно шагнул вперёд и открыл дверь.

— Можно, Андрей Яковлевич?

— Громов? Уже вернулся? Заходи, заходи, — ответил подполковник, откладывая папку с документами в сторону. В след за майором, в кабинет начальника вошёл Соболев и закрыл за собой дверь.

— Ааа… Я вижу — уже познакомились? — улыбаясь спросил Соколов. — Ну и как тебе молодое поколение?

— В целом не плохо..., — ответил Громов, подходя к столу подполковника, — парень подкинул одну интересную идею, нужно будет проверить, — майор хлопнул Соболева по плечу и сел за стол.

— Ну вот видишь, Митя, я же тебе говорил, ей-богу, что парень толковый! — удовлетворенно заявил Соколов. Соболев, пытаясь скрыть довольную улыбку, тоже уселся за стол.

— Ну? Что там в Левашово? Рассказывайте, — спросил подполковник и нажал на кнопку селектора, — Татьяна Михайловна, принесите нам кофейку, будьте любезны, — обратился он к своему секретарю.

— Что всем? — недовольно проскрипел селектор в ответ.

— Ну конечно всем, что за вопрос? — раздражённо ответил Соколов и отключился.

— Ну? Что там с трупом? — снова обратился он к Громову.

— Ситуация, конечно не из простых, Андрей Яковлевич..., — начал майор, — девушка, на вид лет двадцати, распята между деревьями. Место преступления — театрально обставлено. Рядом обнаружили алтарь с мёртвыми бабочками и увядшими цветами. Убийца явно хотел произвести впечатление. Улик нет, следов тоже. Очень осторожный, по мнению экспертов работал в перчатках, — закончил Громов и достал пачку сигарет, — я закурю?

Подполковник одобрительно кивнул и достав из нижнего ящика стола пепельницу, поставил её перед майором.

— Митя, твоё мнение — это единичный случай или нам ждать серию? — озадаченно спросил Соколов. Майор глубоко затянулся.

— Боюсь, Яковлевич, на одной жертве он не остановится. Ты сам это поймёшь, когда увидишь фотографии с места преступления, — с досадой ответил Громов.

В этот момент дверь в кабинет открылась и на пороге появилась Татьяна Михайловна, держа в руках разнос с дымящимися чашками. Она направилась к столу и расставив кофе перед полицейскими, остановилась возле подполковника. Вопросительно посмотрев на секретаря снизу вверх Соколов спросил:

— Вы что-то хотели, Татьяна Михайловна?

— Да, Андрей Яковлевич! Вы обещали подписать их ещё вчера, — указала она глазами на папку с документами.

— Татьяна Михайловна, если вы не заметили — у нас тут дело повышенной важности! Как только я освобожусь, я все подпишу и дам вам знать! — недовольно изрёк подполковник.

— Хорошо, Андрей Яковлевич, — фыркнула она и направилась к окну. Она распахнула обе створки металлопластиковой конструкции и подошла к двери.

— Между прочим, — язвительно сказала секретарь, обращаясь к Громову, — капля никотина способна убить лошадь!

— Как видите, Татьяна Михайловна — я не особо похож на гнедого, — продолжая курить парировал Дмитрий Александрович. Татьяна Михайловна вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

— Митя, ну вот как это называется, а? — возмущённо начал Соколов, — когда шёл на повышение — думал хоть на старости насмотрюсь на хорошеньких девушек! Ведь столько молоденьких курсанток у нас практику проходили. Нет же — приставили ко мне эту эсесовку, ей-богу! Ты её видел?! Серая, как мышь церковная! А глазища — это ж просто ужас! Если честно — я её даже побаиваюсь… — понижая голос закончил Андрей Яковлевич. Соболев подавить смешок.

— Товарищ подполковник, ты же женат, — выпуская колечко дыма сказал Громов.

— Женат, Митя, но не слеп! Ладно… Это все лирика — раздражённо отмахнулся Соколов, — ты уверен, что это серийник?

— Яковлевич, я не первый год варюсь с этой мразотой в одном котле. Мой опыт и моё чутье подсказывают мне, что наш морг ещё пополнится трупами…, — затушив сигарету серьёзно ответил Громов.

— Черт! Этого нам ещё не хватало, ей-богу! — стукнув ладонью по столу со злостью сказал подполковник, — какими будут твои дальнейшие действия?

— Сейчас мы отправимся в морг — послушаем, что скажет судмедэксперт, — начал деловито майор. Соболев при упоминании о морге слегка побелел.

— После — хочу ещё раз отправить криминалистов на место преступления — проверить догадку стажёра. И нужно отработать бабочек… Есть у меня один знакомый энтомолог на биофаке, — закончил Громов и отхлебнув из чашки, встал из за стола. Соболев тоже встал.

— Хорошо, майор. Работай. И держи меня в курсе, — кивнул Андрей Яковлевич. Майор с лейтенантом пожали руку Соколову и вышли из кабинета.

Морг находился в нескольких кварталах от участка. Они сели в машину и Громов спросил:

— Стажёр, ты вообще бывал на вскрытии?

— Да… приходилось во время учёбы… Не нравится мне в морге, — удрученно ответил Соболев.

— Никому не нравится, лейтенант, но в нашем деле без этого никуда, — сказал Громов и завёл машину.

Чем ближе они подъезжали к отделению патанатомии, тем сильнее бледнел Соболев.

— Соберись, лейтенант! — строго сказал Громов и припарковал машину.

Когда они вошли в помещение, их окутал плотный, устойчивый запах формалина и хозяйственного мыла. Лейтенант шумно выдохнул. Громов, подбадривая, хлопнул его по плечу.

Многие люди, наверное удивятся, но в морге, очень часто можно услышать смех. Персонал, за многие годы работы, уже научился смотреть в лицо смерти с улыбками на губах. Для них это такая же работа, как если бы они были рядовым механиками. Ведь для того, чтобы понять причину поломки — механизм нужно изучить изнутри. Так же и с людьми. Чтобы понять причину смерти, порой нужно заглянуть в самые дальние уголки человеческого организма. С первого дня работы в органах, Громов всегда восхищался судмедэкспертами. Он считал, что судмедэксперт — это тот человек, который в своё время, решил связать свою жизнь с одной из самых сложных профессий, на которую у большей половины человечества не хватило бы ни физических, ни моральных сил…

Полицейские шли по узкому коридору. Справа от них, практически у самого входа в здание, находился траурный зал. Громова тут же накрыла безжалостная волна болезненных воспоминаний. Слишком болезненных и слишком ярких. Два гроба… Один больше, второй меньше… Два гроба… Закрытых… Два гроба… Ангел в изголовье… Лакированные… Два… Гробы, гробы, гробы! — барабанило у него в висках. Он на минуту остановился. Привалился к стене и прижав пальцы к вискам мотнул головой, в надежде отогнать эти душераздирающие видения. «Соберись, старший следователь по особо важным делам, Громов Дмитрий Александрович! Ты здесь не для этого. Здесь чужое горе! Не твоё!», — мысленно приказал он сам себе.

— Дмитрий Александрович, с вами все в порядке? Может воды или присесть? — подбежал к нему обеспокоенный Соболев.

— Всё в порядке, стажёр. В порядке… Душно здесь, — перевёл дух Громов и они пошли дальше. Время от времени, лейтенант кидал на Громова озадаченные взгляды.

Слева от них, расположилась просторная, стерильная комната. В ней находилось около тридцати ячеек с горизонтальными холодильниками — здесь хранились трупы. Пройдя ещё метров пять, они вошли в святая святых отделения паталогической анатомии — секционный зал, или, проще говоря секционную.

Здесь стояло три стола из нержавеющей стали. На двух из них лежали трупы. Один из них был накрытый белым саваном, над другим сосредоточенно корпела судмедэксперт. У стены стояли весы с гирьками для взвешивания внутренних органов. У стола над которым склонилась эксперт — тележка с инструментами. Чего на ней только не было… Всевозможные ножи, скальпели и бритвы. Множество ножниц и щипцов самой разнообразной формы. Пинцеты, зонды и даже пилы и долото.

Мужчины подошли ближе и перед ними открылась самая кошмарная, для большинства людей, картина.

На столе лежало тело молодой, некогда, красивой женщины. На шее, где-то в двух сантиметрах от подбородка начинался разрез. Он тянулся через все тело и заканчивался в районе лобка. Кожа, подкожный жир и мышцы были рассечены до костей. Ребра тоже были разрезаны и слегка разведения в стороны. В момент, когда полицейские вошли в секционную, судмедэксперт извлекала из тела жертвы внутренние органы для взвешивания и последующего исследования.

— Д… Дмит… Дмитрий Александ-д-дрович, я, я… — начал заикаться лейтенант и прикрыв рот рукой выбежал в коридор.

— Прямо и направо! — крикнул вслед убегающему Соболеву майор.

Судмедэксперт аккуратно положила только что извлеченную печень жертвы в контейнер из нержавеющей стали и подняла глаза.

— Ааа, Дмитрий Саныч? Проходи… — снимая перчатки, приветливо сказала она. Это была женщина тридцати восьми лет, с короткой стрижкой, карими, слегка раскосыми глазами и ярко выраженными скулами. Звали её — Ксения Юрьевна.

— Здравствуй, Ксюша, — ответил Громов, пожимая её руку. За восемь лет совместной работы у них сложились тёплые, дружеские отношения.

— Ты как всегда, в трудах? — спросил он кивая в сторону секционных столов.

— Ты же знаешь — мы всегда зашиваемся. И в прямом, и в переносном смысле… — не весело ухмыльнулась она, — скажи лучше — как ты? — участливо спросила Ксения.

— Ксюш, я бы не хотел… — качая головой тихо произнёс Громов.

— Я понимаю, Дим. Прости… Давай по делу, — извинилась она и направилась к столу. — Приблизительный возраст жертвы 23-25 лет. Судя по температуре печени умерла она от 26 до 32 часов назад. Следов сексуального насилия не обнаружено. На теле видимых травм, повлекших за собой смерть — нет. На руках и ногах множественные тонкие порезы. Могу предположить, что её резали лезвием. Судя по степени рубцевания, все порезы разной степени давности. Самый старый был нанесён 2 — 2,5 недели назад. Самый свежий — около 48 часов назад. И что характерно — ни на одном из рубцов я не обнаружила следов заражения. Даже на самых свежих… — поднимая глаза на Громова сказала Ксения.

— То есть, ты хочешь сказать, что этот урод резал её, потом обрабатывал раны, а потом снова резал? — спросил майор.

— Да, Громов. И это длилось не одну неделю. Ещё она стерильно чистая… Прежде чем убить её, он её выкупал. Судмедэксперт взяла с тележки две пары резиновых перчаток. — Помоги мне её повернуть, — попросила она и протянула пару перчаток следователю. Когда они повернули труп девушки на бок, Громов увидел, что вместо степлерных скоб, на месте серповидных ран, теперь были два аккуратных шва.

— Смотри сюда, — указала эксперт на спину и поясничную область тела жертвы. — Видишь эти следы? — взглянула она на Громова. Тот кивнул. — Переворачивай. Это точечные кровоизлияния, но никаких подкожных гематом я не обнаружила.

— То есть? — не понимая спросил майор.

— То есть — её не били, не кусали, а синяки есть. Похоже на геморрагический синдром. Это когда кровеносные сосуды лопаются сами по себе, без какого либо воздействия из вне. Всё её органы тоже, буквально плавали в крови, — ответила эксперт.

— В смысле? — снова недопонял Громов.

— У неё было сильное внутреннее кровотечение. Желудочно-кишечный тракт, почки, лёгкие, печень… Пострадали буквально все жизненно важные органы. От этого она и скончалась. — констатировала Ксения Юрьевна.

— Что могло вызвать такое обширное кровотечение? — поинтересовался Громов.

— Скажу точно — это не травмы. Моё предположение — ей дали какой-то препарат. И судя по всему она его выпила — на теле не обнаружено следов от уколов. Пока не могу точно сказать, что именно она приняла — нужно провести ряд тестов… И ещё — она крашенная. Жертва блондинка. Покрашена недавно — недели три назад. — ответила эксперт.

— Ты считаешь — это он её покрасил? — задал вопрос следователь.

— Вполне возможно, — кивнула Ксения.

Громов повернулся к столу и принялся внимательно рассматривать лицо жертвы. При жизни она действительно была красивой. «Что же тебе пришлось пережить? Где он тебя держал? Как долго издевался над тобой?.. Я даю слово — я найду это животное!» — про себя пообещал майор.

— Вот куда приводит нас дорога, бабушка…. На секционный стол. Кого-то раньше, кого-то позже, но неизменно сюда… — сказал он вслух.

— Что прости? — спросила Ксения.

— Ничего. Мысли вслух…, — отмахнулся Громов, — это все?

— Нет, — судмедэксперт многозначительно взглянула на майора и подошла к письменному столу. — Вот это я обнаружила у неё во рту, — она указала на компьютерную флешку, — хотела отправить криминалистам.

— Я сам отвезу. Есть пакет? — с интересом разглядывая флешку спросил Громов.

— Громов, это не еще все, — сказала Ксения протягивая ему бумажный пакет.

— Что ещё? — майор перевёл на неё взгляд.

— Глаза, рот, лопатки — он изуродовал её, когда она была ещё жива…, — тихо произнесла судмедэксперт.

— Больной ублюдок! — отчеканил Громов и поспешно вышел из секционной.