Оффтопикя не совсем поняла в нескольких местах, мотивация ускальзывала. Вполне возможно изза моей собственной тупости, но как же я ненавижу здесь комменты писать, очень очень неудобно и текст отмечать неудобно, эти долбанные копипасты.
Я продолжал собирать вывалившееся из корзины. В ушах толчками крови билось слово — неприкасаемый. И с каждым мигом всё, что ещё вчера было для меня важным, покрывалось пеленой страха и забвения.
не уверена, ребенок занет что это бяка причем бяка кастовая вложенная в него всем воспитанием, да он в шоке, но чтобы собирал бяки??? прямо вот все отрезало что было важным? и стал собирать бяки? Это моет делать взрослый по волевому решению, но ребенок очень вряд ли. ОЧЕНЬ вряд ли. будет смотреть на высыпанное, но скорее соберет его этот слуга, и натолкает в корзинку обратно и прошипит чтонить для зашиты…
Увы, не прошёл. Мало того, неделю назад, в лишённый солнца осенний день, мои люди приволокли в лагерь странного пленника. Сначала я разозлился — тащить его сюда было глупо и опасно. Потом смилостивился и захотел убить сразу — серая осень, скука, распуганные войной люди и почти никакой выручки в последнее время. А тут такой подарок судьбы… Шкуру с него можно спускать целый вечер, а может, даже часть ночи. Хоть какое-то, а развлечение.
Но что-то меня остановило. Может, стальной блеск серых глаз? Или едва уловимые движения сильного зверя, от которых мышцы свело от напряжения? Опасный противник. Сильный. А дался двум соплякам из моего отряда. Даже себя слегка помять позволил. Так бывает? Нет, говорило что-то внутри, так не бывает…
— Поговорим? — тихо сказал он.
Дурное предчувствие ледяной змейкой пробежало по позвоночнику. Предчувствию я доверял — наёмных убийц оно частенько спасает от смерти. Рука сама потянулась к мечу и остановилась на полпути. Хочет поговорить? Я опустил руку и кивнул — поговорим. Подраться мы завсегда успеем, как и спустить с него шкуру. Да, он силен. Но против всего лагеря — даже он никто. Мы живем убийствами. Судя по его взгляду — он живет не только ими.
— Может, с глазу на глаз? — так же тихо спросил он.
— Бешенный, лучше не надо… странный он какой-то, — прошептал мне на ухо Хромой.
Да я и сам видел, что странный:
вот это вообще не поняла. Чего его притащили? зачем его притащили? Ограбить и выкинуть и делов то… А И вроде даже пленник который им и не нуден и не настаивает на разговоре с вождем бандитов… и вдруг «поговорим?» как за столом в кабаке… не знаю… меня непонятки глодают…
Но что-то меня остановило. Может, стальной блеск серых глаз? Или едва уловимые движения сильного зверя, от которых мышцы свело от напряжения? Опасный противник. Сильный. А дался двум соплякам из моего отряда. Даже себя слегка помять позволил. Так бывает? Нет, говорило что-то внутри, так не бывает…
— Поговорим? — тихо сказал он.
Дурное предчувствие ледяной змейкой пробежало по позвоночнику. Предчувствию я доверял — наёмных убийц оно частенько спасает от смерти. Рука сама потянулась к мечу и остановилась на полпути. Хочет поговорить? Я опустил руку и кивнул — поговорим. Подраться мы завсегда успеем, как и спустить с него шкуру. Да, он силен. Но против всего лагеря — даже он никто. Мы живем убийствами. Судя по его взгляду — он живет не только ими.
— Может, с глазу на глаз? — так же тихо спросил он.
— Бешенный, лучше не надо… странный он какой-то, — прошептал мне на ухо Хромой.
Да я и сам видел, что странный: