Избранное дитя, как давно не рождалось вас в этом мире,
ИзбраннЫЕ ДЕТи, как давно не рождалось вас в этом мире,
или тогда уж ТЕБЯ))
конфликт обращения в ед ч и далее «вас»
Они плевали в лицо, которое еще вчера сдавалось самым страшным и самым сильным на этом свете
казалось? считалось?
— Где щенок!?
Захватившие замок были безжалостны… так шептал слуга-старик? А еще, что самое главное для меня теперь — дожить до завтра. Не думать. Не плакать. Не жаловаться. Просто собрать то, что вывалилось из корзины, и уйти.
— Убейте каждого мальчишку в замке! Прирежьте змеёныша!
— И этого тоже? — спросил один из молодых воинов, явно намекая на меня.
Я дрожал, стараясь не отрывать взгляда от мостовой. И даже липкость запекшейся крови под пальцами была сейчас не так страшна, как этот вопрос.
ну не знаю, 10 лет? тока что всех нах убили, по моему ребенок просто затихнет, но такое думать не будет в этот момент…
— Послушай, мальчик, — сказал мне на следующий день мужчина со шрамом через всё лицо. — Забудь, кем ты был, забудь, где жил, кому служил, кого любил. Помни лишь об одном — слабакам в нашем мире не место.
Я должен дожить до завтра. Череда одинаковых дней. Одна мысль… одно чувство. Одно воспоминание. И одно желание. Я должен дожить… липкая кровь на руках. Коснувшаяся губ Шрама улыбка:
— Вот ты и убил… в первый раз.
Ребенок. Младше меня на года на три. Но новый муж его матери не хотел чужих детей.
Я действительно убил? Мне все равно. Я должен дожить до завтра. Как-нибудь.
мнэм… убил? Должен дожит до завтра? Почему и зачем? кому должен? Не верится как то ни в то что убил, ни в то что должен…
Но этот «дух» который хочет присоединиться, упс за корявость, тот хорошо написан…
или тогда уж ТЕБЯ))
конфликт обращения в ед ч и далее «вас»
Захватившие замок были безжалостны… так шептал слуга-старик? А еще, что самое главное для меня теперь — дожить до завтра. Не думать. Не плакать. Не жаловаться. Просто собрать то, что вывалилось из корзины, и уйти.
— Убейте каждого мальчишку в замке! Прирежьте змеёныша!
— И этого тоже? — спросил один из молодых воинов, явно намекая на меня.
Я дрожал, стараясь не отрывать взгляда от мостовой. И даже липкость запекшейся крови под пальцами была сейчас не так страшна, как этот вопрос.
Я должен дожить до завтра. Череда одинаковых дней. Одна мысль… одно чувство. Одно воспоминание. И одно желание. Я должен дожить… липкая кровь на руках. Коснувшаяся губ Шрама улыбка:
— Вот ты и убил… в первый раз.
Ребенок. Младше меня на года на три. Но новый муж его матери не хотел чужих детей.
Я действительно убил? Мне все равно. Я должен дожить до завтра. Как-нибудь.
Но этот «дух» который хочет присоединиться, упс за корявость, тот хорошо написан…