Ну мы тут не мой рассказ обсуждаем.Мелоди и не обсуждала ваш рассказ, лишь указала
 
avatar
Ну мы тут не мой рассказ обсуждаем.
Мелоди и не обсуждала ваш рассказ, лишь указала на то, что сказки тут не больше (а я добавлю — даже меньше, чем у вас, и меньше джокеров в рукаве, чем в истории про жезл и ангелов смерти). Почему именно на ваш? Потому что рассчитывала, что вы наверняка его помните и поймете ее мысль.
Так я не люблю фэнтези именно за то, что она как джокер в рукаве — вытаскиваешь и говоришь — а это вот фэнтези, поэтому так. Есть определенные законы. Надо держаться в жестких рамках, а не делать их расплывчатыми.
Какие законы тут нарушены? Конкретно?
Человек, который почему-то боится серебра и чувствует сонливость после 11-ти вечера у вас почему-то стал оборотнем. С какой стати?
Это как раз соблюдение законов, а не нарушение. Человек, который реагирует на серебро и боится ночи — не обязательно оборотень, но оборотень на его месте вел бы себя именно так. И если бы он не реагировал на эти факторы — вот тогда бы было нарушение законов и джокер в рукаве.
У человека могут быть разные фобии, и когда человек чего-то боится… не значит, что это надо объяснять какой-то мистикой.
И в этом прелесть рассказа, прелесть мистики: есть лили нет чудо (в данном случае сташное чудо, ужастик, монстр) — остается загадкой, отдается на откуп вере читателя, его желанию увидеть это чудо или остаться прагматиком. Это прием такой, мне он очень нравится.
К слову, то, что вообще-то люди прагматичны и в чудеса не верят — главная причина того, что Жоао так долго не могли поймать.
Это не месть. А «ковровая бомбардировка». Чтобы всех снести подчистую. Не важно — кто прав, кто виноват. Для чего? А просто так. Чтобы потешить публику.
Вы уж меня простите, но это именно месть. Очень тонкая и жестокая месть, очень тонко выверенная. Роберте нет дела до того, кого убьет ее зверь, ей важно, что наследник Томазо стал зверем, потому что ей важно, погубить не сына врага, а душу сына врага, ей важно, чтобы Томазо не умер — это слишком легко, не пережил смерть сына — это тяжело, но тоже со временем уходит, сглаживается. А вот такая месть будет мучить и терзать каждую минуту, ее нельзя будет забыть, искупить или как-то от нее избавиться.
И где это автор утверждал, что одобряет поступок Роберты? Где в рассказе сказано, что Томазо надо сочувствовать? Где написано, что Жоао следует простить его преступления, покажите?
В рассказе все это отдано также на откуп читателю: читателю предлагается самому подумать, кто переступил какую черту? Кого можно простить и понять, а кого нельзя. И моральный выбор тоже сделать самому — никто ничего не навязывает, никто не указывает пальцем, мол, этот хороший, а тот — гад и сволочь.
Скажем граф Монте-Кристо, которого посадили в страшную крепость подонки, вернулся и отомстил именно этим подонкам.
Скажем, граф Монтекристо — герой-рыцарь в белом плаще. Почему Роберта должна быть тем же самым и не может быть злой ведьмой, например? Или вам бы понравилась перепевка «Графа Монтекристо»?
Но просто схватить невинного человека и заставить его расплачиваться за чьи-то грехи — это не просто бессмысленно, это глупо.
Где здесь схватили человека со стороны, никак не связанного с ситуацией, и заставили расплачиваться за чужие грехи? Вы о чем вообще?
Похожие топики
 

Авторизация


Регистрация
Напомнить пароль