***

Прознали на районе про разные непотребства, творящиеся в Нижних Сероглюках и снарядили комиссию. Комиссия, как водится, из трёх персон состоит, замзава Агафьи Спиридоновны, терапевта районной поликлиники, выполняющего по четвергам приём в кабинете психиатрии Николенко и облдусмена по правам Евтихия Коловратовича. Напутствие комиссии давал лично сам, сам же и наделил комиссию правами чрезвычайными и полномочными. Но ни мандатов, ни маузеров не выдал ввиду их отсутствия на районе, выдал только талоны на бензин для видавшего виды ГАЗика-69. Знатоки спорили, то ли это год выпуска раритета отечественного автопрома, то ли число наездов, совершенных раритетом. Шофер Колька на работе не появлялся с прошлого четверга по причине очередного запоя, поэтому терапевт-психиатр Николенко обосновался за рулём раритета и ударил по газам.

На полдороге раритет догнало отделение боевых самокатов, но бойцы оказали уважение колымаге, отчаянно штурмующей колдобины и водозаполненные колеи, выстроились журавлиным клином, в Нижние Сероглюки комиссия въехала в середине почётного эскорта, так что ни мандаты, ни маузеры не понадобились. Лихо затормозив у почты, которая в одном деревянном домишке с сельпо ютилась, Николенко открыл дверь, поскольку окно у раритета спокон веку не открывалось, высунул ногу в резиновом болотном сапоге и обратился к простушке, мирно пасущей козу на месте бывшего памятника вождю мировой революции:

— А скажи мне, селянка, где тут самый главный?

— А в Мексику махнул, — селянка думала, что дона Лебидо надо заезжему убогому, которого без сопровождения охраны самокатчиков в лес не выпускают.

Николенко опечалился и призадумался. Облдусмен, не долго думая, воспользовался паузой, выскочил весь из себя тоже в резиновых болотных сапогах, но не по самое немогу, а завёрнутых на манер мушкетёрских ботфорт, от чего вид у него был лихой, но придурковатый. Высоко задирая ноги, Евтихий Коловратович поднялся по скрипучим ступеням сельпо на предмет поправления здоровья, но в сельпо отродясь не было ничего, кроме текилы и макаронов. Зато текилы и макаронов было столько… текила облдусмену была не по карману, а макароны ни нафиг не нужны. Это он сперва так подумал. Выглянув в подслеповатое окошко сельпо, Евтихий Коловратович понял, как он заблуждался. С заднего двора сельпо в воздух поднималось ничто иное, как Летающий Макаронный Монстр.

Это дон Лебидо наконец удумал, чем пронять Бахаев и батюшек. Он выпросил у своих Нью-Ййокских друзей подержанный стратостат и заставил продавщицу Дуську наклеить на него все просроченные макароны. Макарон оказалось вполне достаточно, и к к моменту въезда чрезвычайной комиссии всё как раз оказалось готово.

— Святые Макароны!!! Раминь!!! – запричитал набожный Евтихий Коловратович и сразу уверовал в самую истинную из всех истинных религий во Вселенной.