Ввожу первую часть истории о том, как Сероглюки стали селом.

 

На столбах висели гирлянды болгарских колбасок и бутылок из-под текилы. Оркестр самокатного батальона настраивал свои тромбоны и барабанные установки. Сероглючане хорошо оделись и торжественно распивали напитки на сеновале – к самому началу их позовут. Все знали – Нижние Сероглюки станут селом.

Все началось в другом месте, но не сказать, чтобы вообще – всё же, Верхние Кандюки – свет не дальний, половина, пока еще, деревни бывала там и все, безусловно, знают самую клетчатую личность в радиусе тридцати километров. Вот эта личность задумала возвести храм Бахи, о чём все так же слышали. Примерно в то же время восстанавливали сеновал. В общем, между деревнями началась строительная дуэль. Вначале Кандюки брали верх – при храме Бахи, статуе Кикабидзе, Биг-Бена и МГУ в Сероглюках были лишь сеновал и Импаир-Стейт-Билдинг, и тот недостроенный. Но Дон Лебидо посчитал, что переезжать в Кандюки из сеновала будет проблематично и выписал из Германии архитектора Георга Альфредовича Днисше. С ним дело пошло намного быстрее, появились статуя Ленину и Акрополь, но Кандюки набрали обороты и догнать их было практически невозможно. Вот тогда и предложил Днисше хитрость – построить кафедральный собор и получить тем самым статус села. Тут же и придумали название – Рождества Христова, которое произошло на сеновале, а Сероглючане очень, как все знали, уважают это заведение.

При мафии сделать все необходимые махинации не было сложным делом и уже через три дня вошёл Дон Лебидо к архитектору, разбудил от обязательного деревенского бодуна криком: «… вставай, … Днище, разрешение добыл, …».

Разрешение есть, значит Сероглюки – практически село. Можно праздновать!

Торжественное открытие ничем не отличалось от какого другого мероприятия. Ну, стоит упомянуть лишь о том, что льва торжественно отбелили, тот впал в ещё один стресс, но ему объяснили, что он альбинос и такое бывает, что на время его успокоило. Ну, ещё председатель Игнатьич отбыл восвояси, восклицая боевые кличи и победоносно сверкая зубом, на огромном свине Прокофьевны, прибежавшим на звуки матчиша, которые издавал носом Кузька, у которого случилась передозировка просроченных лекарственных препаратов, которых он выклянчивал всю неделю у каждого Сероглючанина без исключений для того, что бы он отключился и не ехал в поле, но тут его ждал провал – лекарства чрезвычайно взбодрили его, он весело себя чувствовал и не спал всю эту неделю, из-за чего наступила вышеуказанная дозировка. А всё началось с того, что одна из куриц решила, что трактор Беларусь похож на Хумер и залетела под капот. В итоге всем стала ясно, что началось всё с Трофима.

Солнце осветило застолье. Заколыхалось, зашевелилось всё, начали приходить в себя тяжёлые головы. Колька-ассенизатор немало удивился, обнаружив себя, привязанного за шнурки за верхушку столба ЛЭП. Его мат привёл в чувство всех остальных, и даже в Верхних Кандюках слышали сии трели. Потихоньку очухивалось собрание. Вдруг кто-то спросил: «А где Днище?». Архитектора небыло. Все помнили, что удивительно, конечно, что он всю кульминацию гулянки провел по пояс в ведре квашеной капусты. Ни Днисше, ни ведра ни капусты.

 

Продолжение трагедии следует.