Об отце Еремее много еще не сказано, но пока что хотелось бы вспомнить один давишний анекдот про тракториста Тимошку!

 

Много уж рассказано о Нижних Сероглюках, а об обретении трактористом Тимошкой душевного равновесия и позабыто как-то. А дело то вот как было…

Прекрасные погоды стояли тем летом в Нижних Сероглюках – солнце играло лучиками на жестяных крышах, птицы щебетали, овода жужжали да блямбы на голых спинах оставляли. Всё чин-чинарем! Казалось бы пей, ешь, поливай капусту, перебирай движок и бед не знай, ан нет, не суждено было трактористу Тимошке в тот день в полной мере насладиться благами беззаботной сероглюкской жизни. Корни то вот откуда росли: случилась накануне с Тимошкою беда, — женился он. По любви.

Чуть свет подняла его жена, вытащив беднягу из объятий находящегося в состоянии сильного алкогольного опьянения Морфея, и высказала ему о своём желании невероятной силы обладать вещью, яких не то что в Сероглюках, да и в самих Адоевых Каменюгах не видывали. Надо было срочно ехать в райцентр, в котором как в Греции…

И вот верный своему супружескому долгу тракторист ехал на своем стальном коне, перебудив полсела и выслушав короткие, но поучительные напутствия своих земляков.

Солнце играло лучиками на хромированном глушителе — подарке брата на свадьбу, щебет птиц заглушался обиженным тарахтением неперебранного движка, овода жалили непереставая. И овладело Тимошкою не испытываемое им до того момента чувство несокрушимого душевного равновесия, закурил он задубевшую «приму» и улыбнулся всему миру. В какой-то момент тракторист понял, что не помнит цели своей поездки и равновесие маленько пошатнулось. Видать объятия Морфея были так крепки, что проснулся то молодожен только теперь.

Возвращаться чтобы переспросить жену о своей великой цели было уж поздно, — полпути давно позади, да и решил Тимошка не мудрствуя лукаво купить водки, а там видно будет. С таким высокоградусным презентом и явился он на порог дома на третий день после отъезда. В Сероглюках его уж успели записать в покойники, но жена его была молода и все еще верила в чудеса, тем более чудеса такие периодически случались с Тимошкой.

— Марьюшка! – радостно сказал Тимошка и раскинул руки готовый заключить любимую в пламенные объятья.

Хмурый взгляд жены говорил о том, что она не разделяет эйфорию мужа.

Описание жестокой сцены счастливого возвращения кормильца в семью было навсегда утеряно. Но понял Тимошка в тот день раз и навсегда — кто не видит суеты мира, тот суетен сам, и забухал по-черному.