Кажется, дело начиналось так.…

 

Блестя в лучах заходящего солнца начищенными до зеркального состояния боевыми самокатами и серебряными шлемами с крылышками по бокам, на окраину Нижних Сероглюков вступил отряд офицеров славного гвардейского Н-ского полка.

Поодаль, на почтительной дистанции, за ним неотступно следовала гурьба кандюхинских маркитанок с козами. Замыкал кавалькаду блудный жеребец, когда-то без вести пропавший во время атаки ПионЭрки и Бабы с веслом на укропный запас Анастасии Викторовны. Почуяв родину, он радостно ржал.

В воздухе прямо таки торжествовало предчувствие скорого праздника. С интуицией опытного разведчика, Полковник, возглавлявший отряд, рысями повел его самым коротким путем (через огород Никитишны) прямо к сеновалу, где все уже было готово к разврату. Полковник нашел бы офицерский клуб и с закрытыми глазами — запах свежевыгнанного самогона и элитной текилы, бочонок которой прислали Дону Лебидо его мексиканские друзья, был густ до осязаемости.

Лихо развернувшись во фронт около приветственно украшенного входа в сеновал, самокатчики замерли, а Полковник, плотоядно шевеля огромными усами, отчего Баба с веслом впервые в жизни затрепетала, и чуть не выронила весло из могучей руки, окинул сверкающими очами встречающих.

-Здрра-авия желаю! — маркитантские козы привычно обделались от энергичного приветствия Полковника, и даже сам Дон неожиданно для себя тихонько пукнул в штаны. Видимо, это приветствие нанесло большое впечатление и на остальных участников торжественной встречи.

Грузно спешившись, усач вразвалку подошел к Дону, справедливо выделив его из толпы как главного, и истово придушил в могучих объятиях, отчего тот окончательно расслабился.

— От лица всех офицеров полка выражаю всем присутствующим наше искреннее восхищение оказанной нам честью…

Пока не чуждый красноречия Полковник развивал официальную часть, Дон глазами показал Микки, что тот назначается временно ответственным, и шмыгнул переодется.

К всеобщему счастью, официальную часть особо не затягивали. После короткого спича Полковника ПионЭрка вынесла ему рюмку текилы с ломтиком лайма на серебряном подносе.

— От всех сероглючан с почтением… — и зыркнула, стерва, так бойко, что Поковник потеплел очами, а выпив чинно, отставив изящненько мизинчик (с добрый большой палец на нормальной человеческой ноге), молодцевато хлопнул ее по заднице, отчего в ее корпусе жалобно звякнула арматура.

— Мерси большое! Ну-с, осмотрим культурное заведение?

Микки, переодетый ради такого случая в бабу и оставивший свою знаменитую сигару, услужливо подхватил Полковника под руку и томно заглядывая в его мужественное лицо, торжественно ввел его под сень распутного сероглюченского сеновала…