Сцена— Элла? — позвал незнакомый мне голос. — Элла, Вы тут? Живы?
Рассудив, что хуже, чем есть, уже вряд ли будет, я выбралась из-под стола. И увидела хозяина незнакомой пары ног. Это был довольно высокий русоволосый мужчина со светло-голубыми глазами. И было в этих глазах что-то неуловимо знакомое.
Впрочем, сейчас мне было не до него и не до смутных ощущений. Владислав снова застонал и повалился на подпаленный и залитый кровью ковер. Я встала рядом на колени и попыталась отвести его руки, чтобы осмотреть рану.
— Оклемается, — сердито напомнил о себе незнакомец. — Крови, поди, достаточно нахлебался.
Борис тоже выбрался из-под стола и отстранив меня, все-таки справился с судорожно сжатыми руками принца. Рана выглядела жутко. Никогда раньше я не видела ничего подобного. Рубашка и кожа, очевидно, сгорели полностью, судя по тому, что видны были несколько ребер слева. А от вида всего остального, обугленного, но все равно начинающего кровоточить, меня, никогда не считавшую себя особенно слабонервной, чуть не стошнило. Не стошнило, наверное, только потому, что страх оказался сильнее отвращения.
— Ничего он не нахлебался, — резко бросил Борис, осматривая рану. — Не до того было.
— И что с того? — сухо поинтересовался незнакомец. — Одним кровососом меньше, невелик убыток.
Я едва удержалась от искушения залепить этому гаду хорошую оплеуху. Надо же, еще совсем недавно я была бы счастлива избавиться от Владислава. Хотя, таким способом может и тогда не была бы.
— Он умрет?
— Скорее всего, — до странности спокойно ответил мне Борис.
В голове пронесся целый ураган мыслей. Как же так? Вампиры ведь должны быть сильными, их должно быть очень трудно убить! Вспомнились слова товарища в костюме, допрашивавшего меня, о том, что Владислав самый сильных из всех вампиров здесь.
— И ничего нельзя сделать? — дрогнувшим голосом спросила я.
— А что тут сделаешь? — равнодушно ответствовал мне голубоглазый незнакомец. — Нечего было вставать на дороге у файербола.
Я ничего не ответила, ограничившись злым взглядом, и, тронув Бориса за плечо, повторила вопрос.
— Возможно, ему поможет твоя кровь. Ты ведь миньон его отца.
Странно, но после этой фразы у меня не возникло и тени сомнения в собственных ближайших планах. Я выпрямилась и оглядела разгромленную столовую в поисках ножа или еще чего-нибудь острого.
— Эй, ты чего?! — заорал голубоглазый. — Даже не вздумай давать вампиру свою кровь. Он же твою душу украдет!
Борис невесело улыбнулся в ответ:
— Ты вроде колдун, а веришь в сказки.
Я внимательно посмотрела на колдуна и почему-то вдруг совершенно отчетливо поняла, что сам он ни во что подобное не верил. Хотя очень бы хотел, чтобы поверила я. Но, если честно, конкретно сейчас я не изменила бы своего решения, даже если бы и поверила в эту чушь про душу.
Как назло, все доступные ножи были столовыми, тупыми, потому пришлось подобрать острый осколок стекла. Смотреть на то, как он режет мою кожу, я не рискнула. Ранить саму себя намеренно, да еще и наблюдать процесс было бы уже перебором, а мужики, гады, не торопились предложить помощь. Так и стояли, с одинаково нерадостными лицами.
После нескольких капель, упавших на губы раненого, он все-таки шевельнулся и начал слизывать стекающую из пореза кровь. Как-то до странности осторожно, даже не пытаясь схватить меня за руку или хоть просто к ней присосаться. Довольствовался тем, что вытекло самостоятельно. А потом оттолкнул мою руку и отвернулся.
Я так и осталась сидеть на коленях рядом с ним, пытаясь хоть что-нибудь понять. Вроде бы, вампиры должны как-то иначе реагировать на предложенную им кровь. Логично было предполагать, что процесс кровопития им нравится. А этот… этот… Я так и не нашла нужного слова для Владислава, зато от души обругала Бориса, когда тот больно перетянул мне руку бинтом. Этот странный вампир мне словно одолжение сделал, выпив пару глотков!
Не переставая злиться, я взглянула на рану принца. Кажется, она стала выглядеть лучше. Не так ужасно.
— Жить будет, — облегченно улыбнулся Борис. — Через пару часов оклемается.
Вот как. Значит, настало время разъяснить русоволосого незнакомца, топчущегося в двух шагах от меня. Как-то подозрительно много обо мне знает этот колдун. Уж не из тех ли он нехороших товарищей, что нашли меня для Шуйского и его мерзкого костюмированного подручного?
Именно об этом я его и спросила. Не слишком-то стесняясь в выборе выражений. И, похоже, одновременно шокировала и весьма крепко обидела.
— Я тут ни при чем, — угрюмо ответил он. — Это вот они, которые сюда нагрянули. Эти сволочи за деньги для кого хочешь что угодно наколдуют, ренегаты клятые. А я, между прочим, приставлен тебя защищать.
Я порадовалась, что так и не встала. А то бы точно села прямо на пол, не сходя с места.
— Почему это?
— Потому что ты — одна из возможных преемниц Верховной Ведьмы.
О том, что такие новости надо сообщать как-нибудь более тактично, начиная издалека, товарищ, похоже, знать не знал. Да в вообще, звучало это заявление как бред сумасшедшего.
Расценив мое обалделое молчание как приглашение продолжать, парень нахально уселся задом наперед на единственный уцелевший в комнате стул, сложил руки на спинке и, глядя в мои округлившиеся глаза, заявил:
— И король Игорь не мог этого не знать. Ты с шестнадцати лет отмечена нашим знаком. Но, увы, он теоретически мог иметь на тебя право, по соглашению с Ковеном.
— Притормози, — вмешался в разговор Борис. — Ты говоришь о трехстороннем союзе колдунов, вампиров и демонов?
Я обессилено прислонилась к стене. Становилось все чудесатее и чудесатее.
— Не колдунов, а магов. Или пункт о том, чтобы вы наконец начали называть нас правильно, следовало тоже вписать в договор, чтобы получить хоть какую-то надежду на его исполнение? — огрызнулся голубоглазый.
— Мы сейчас об этом спорить будем? — не выдержала я.
Судя по физиономиям обоих мужчин, они бы с удовольствием поспорили именно об этом именно сейчас. Даже, возможно, с применением мер физического воздействия на оппонента. Но, увидев выражение неистовой злости на моем лице, передумали.
— И теперь право на нее переходит к Владиславу?
— Не к Владиславу, — буркнул колдун, — К коронованному королю вампиров. И не на нее, а на преемницу Верховной.
— Какое еще право? — елейным голоском процедила я.
— По соглашению о трехстороннем союзе король вампиров должен вступить в брак с преемницей Верховной Ведьмы. Ну, или с самой Верховной, тут уж как получится. Наша нынешняя госпожа, скажем так, давно вышла из брачного возраста, потому, полагаю, король Игорь собирался жениться не ее преемнице, как только она будет объявлена. Но раз он погиб, и сейчас короля нет, все зависит от того, что случится раньше — появится новый король или преемница сменит госпожу Елену.
Я откровенно запуталась, но все-таки сообразила, что мне было менее всего понятно.
— А при чем тут демоны-то?
— А демоны просто запросили вечного мира, сообразив, что объединение магов и вампиров может больно по ним ударить, если они вовремя не подсуетятся, — вместо голубоглазого ответил мне Владислав.
И только тут до меня дошло самое главное. Мама дорогая, это ж если он станет-таки королем, а я окажусь преемницей этой Верховной Ведьмы Елены… без меня меня женили?! То есть, замуж выдали, но какая к демонам разница!!!
Пока я, медленно, но верно свирепея, переваривала эту во всех отношениях потрясающую новость, колдун набрался наглости продолжить.
— Через неделю претенденткам исполнится двадцать пять, и Совет Ковена определит преемницу. Так что никакого Лондона. Мы ведь узнали, где она и куда направляется, ренегаты узнали, а значит, и подручные вашего Шуйского могут. С них станется и самолет, если что, взорвать, они ж не в курсе, что она одна из претенденток.
— А может, объявить об этом? — устало спросил Борис. — Тогда хоть ее они оставят в покое. Насколько я знаю, ни Шуйский, ни Вышинский нарушать договор не планируют.
Неожиданно оба, и он, и колдун, уставились на Владислава, словно ожидали его решения. Тот приподнялся на локте, посмотрел на меня и улыбнулся:
— Так мы и сделаем. Забирай ее.
Голубоглазый благодарно кивнул и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Руку я гордо проигнорировала, встала сама. Очень хотелось наговорить всем троим гадостей, но от злости не получалось сформулировать ни одного сколько-нибудь изысканного выражения. Потому даже и прощаться с вампирами не стала.
Тут всё же прослеживается некоторая постановочность, то есть, диалоги построены так, чтобы дать информацию, и это как-то видно, а вот своё назначение — подачу инфы, не очень-то выполняет. Попробую разобрать, почему.
Правда… Тут ещё один момент, он показался мне странным, но я чего-то сразу не сказала. Почему Борису на Владислава так пофиг? Ну и героиню это должно, наверное, удивлять, поэтому она или потом должна спросить у Владислава, или может, не спрашивать, но чего-нибудь подумать.
Но это не к постановочности, это к тому, что чего-то, вроде, не очень хватает.
Теперь про постановочность:
Первое, что меня удивило, хотя я решила не цепляться сначала, потому что когда читается хорошо, у меня нет желания цепляться и требовать чего-то исправлять, понятно же ж…
Но вообще, странность такая — что чего-то не хватает в реакции героини. Она как-то не боится этого незнакомца, а ведь он — чужой, и не понятно, может, он же и напал на Владислава. Честно говоря, во время описания боёвки у меня возникла такая мысль — не он ли это с Владиславом сделал?
Элла, наверное, сначала так и подумает, потом посмотрит на Бориса, тот вроде спокойный, значит, знает этого незнакомца, значит, незнакомца можно вроде как не бояться.
Дальше, диалоги:
— Эй, ты чего?! — заорал голубоглазый. — Даже не вздумай давать вампиру свою кровь. Он же твою душу украдет!
Борис невесело улыбнулся в ответ:
— Ты вроде колдун, а веришь в сказки.
Эти реплики для того, чтобы дать представления о суевериях и о том, что они реально суеверия, и что голубоглазый — колдун?
То есть, пока я вижу, что да, тут добавлено столько всего, чтобы дать представление, что:
1. Есть суеверие, что вампир с кровью может украсть душу;
2. Что это именно суеверие;
3. Что есть некие колдуны.
И реплики дальше:
4. Что колдуны правильно называются магами.
Вот вопрос — надо ли всё это именно сейчас давать читателю?
Думаю, в первую голову надо давать именно то, что будет важно для понимания ближайших событий, а всё, без чего пока терпит, отложить до какой-нибудь ситуации, где будет мало важной инфы, там можно и вставить. Но, я не говорю, что сейчас прямо-таки нельзя, просто сейчас не надо подчинять диалог тому, чтобы всенепременно дать именно эту информацию.
Хотя, может быть, я чего-то не просекла во взаимоотношениях Бориса, Андрея и Владислава. Может быть, задумывалось, что у них они напряжённые, и тут как раз эта напряжённость так проявляется — Андрей пытается настроить Эллу против Владислва, Борис хочет сказать ему прямо: «Андрей, чё ты творишь, это же мой друг, не мешай девушке его спасать», но по каким-то причинам прямо не может. С другой стороны, он же прямо назвал его колдуном, специально, чтобы уязвить? Спасать Владислава Борис тоже не спешит, из него это вытрясать приходится. То ли там какая-то фишка есть, что миньон должен сам проявить инициативу, иначе спасение не сработает? Но Элла вроде и так её проявляет.
Потом, это:
Именно об этом я его и спросила. Не слишком-то стесняясь в выборе выражений. И, похоже, одновременно шокировала и весьма крепко обидела.
— Я тут ни при чем, — угрюмо ответил он. — Это вот они, которые сюда нагрянули. Эти сволочи за деньги для кого хочешь что угодно наколдуют, ренегаты клятые. А я, между прочим, приставлен тебя защищать.
Я порадовалась, что так и не встала. А то бы точно села прямо на пол, не сходя с места.
— Почему это?
— Потому что ты — одна из возможных преемниц Верховной Ведьмы.
Понимаю, что если она так спросила, как тут описано (неплохо же всё же думаю привести слова, если там только матюгов нету, но, думаю, просто с бранными словами, без мата — будет нормально).
Дальше либо Андрей ответит так же, пока не успокоится, либо, если как тут сказано — он угрюмо ответил, может быть, лучше он скажет:
«Не торопись, давай я тебе всё по порядку объясню, пойдём, присядем».
Или, если они хотят побыстрее уйти — то другой вариант:
«Наспех ты ниего не поймёшь, давай переместимся в безопасное место и там обо всём обстоятельно поговорим».
А дальше бы рассказ, где уже он раскладывает всё по полочкам.
Как передавать рассказ — варианта два.
Первый — цитировать рассказ дословно, но тут может выйти плохо, если разговор путаный, тогда да, из него будет сложно выуживать инфу.
Второй вариант — пересказать суть разговора, как-нибудь так:
«Они оба долго мне что-то объясняли, я переспрашивала, они объясняли снова. В конце концов я из их объяснений усекла что:» — далее героиня излагает суть того, что она поняла.
Рассудив, что хуже, чем есть, уже вряд ли будет, я выбралась из-под стола. И увидела хозяина незнакомой пары ног. Это был довольно высокий русоволосый мужчина со светло-голубыми глазами. И было в этих глазах что-то неуловимо знакомое.
Впрочем, сейчас мне было не до него и не до смутных ощущений. Владислав снова застонал и повалился на подпаленный и залитый кровью ковер. Я встала рядом на колени и попыталась отвести его руки, чтобы осмотреть рану.
— Оклемается, — сердито напомнил о себе незнакомец. — Крови, поди, достаточно нахлебался.
Борис тоже выбрался из-под стола и отстранив меня, все-таки справился с судорожно сжатыми руками принца. Рана выглядела жутко. Никогда раньше я не видела ничего подобного. Рубашка и кожа, очевидно, сгорели полностью, судя по тому, что видны были несколько ребер слева. А от вида всего остального, обугленного, но все равно начинающего кровоточить, меня, никогда не считавшую себя особенно слабонервной, чуть не стошнило. Не стошнило, наверное, только потому, что страх оказался сильнее отвращения.
— Ничего он не нахлебался, — резко бросил Борис, осматривая рану. — Не до того было.
— И что с того? — сухо поинтересовался незнакомец. — Одним кровососом меньше, невелик убыток.
Я едва удержалась от искушения залепить этому гаду хорошую оплеуху. Надо же, еще совсем недавно я была бы счастлива избавиться от Владислава. Хотя, таким способом может и тогда не была бы.
— Он умрет?
— Скорее всего, — до странности спокойно ответил мне Борис.
В голове пронесся целый ураган мыслей. Как же так? Вампиры ведь должны быть сильными, их должно быть очень трудно убить! Вспомнились слова товарища в костюме, допрашивавшего меня, о том, что Владислав самый сильных из всех вампиров здесь.
— И ничего нельзя сделать? — дрогнувшим голосом спросила я.
— А что тут сделаешь? — равнодушно ответствовал мне голубоглазый незнакомец. — Нечего было вставать на дороге у файербола.
Я ничего не ответила, ограничившись злым взглядом, и, тронув Бориса за плечо, повторила вопрос.
— Возможно, ему поможет твоя кровь. Ты ведь миньон его отца.
Странно, но после этой фразы у меня не возникло и тени сомнения в собственных ближайших планах. Я выпрямилась и оглядела разгромленную столовую в поисках ножа или еще чего-нибудь острого.
— Эй, ты чего?! — заорал голубоглазый. — Даже не вздумай давать вампиру свою кровь. Он же твою душу украдет!
Борис невесело улыбнулся в ответ:
— Ты вроде колдун, а веришь в сказки.
Я внимательно посмотрела на колдуна и почему-то вдруг совершенно отчетливо поняла, что сам он ни во что подобное не верил. Хотя очень бы хотел, чтобы поверила я. Но, если честно, конкретно сейчас я не изменила бы своего решения, даже если бы и поверила в эту чушь про душу.
Как назло, все доступные ножи были столовыми, тупыми, потому пришлось подобрать острый осколок стекла. Смотреть на то, как он режет мою кожу, я не рискнула. Ранить саму себя намеренно, да еще и наблюдать процесс было бы уже перебором, а мужики, гады, не торопились предложить помощь. Так и стояли, с одинаково нерадостными лицами.
После нескольких капель, упавших на губы раненого, он все-таки шевельнулся и начал слизывать стекающую из пореза кровь. Как-то до странности осторожно, даже не пытаясь схватить меня за руку или хоть просто к ней присосаться. Довольствовался тем, что вытекло самостоятельно. А потом оттолкнул мою руку и отвернулся.
Я так и осталась сидеть на коленях рядом с ним, пытаясь хоть что-нибудь понять. Вроде бы, вампиры должны как-то иначе реагировать на предложенную им кровь. Логично было предполагать, что процесс кровопития им нравится. А этот… этот… Я так и не нашла нужного слова для Владислава, зато от души обругала Бориса, когда тот больно перетянул мне руку бинтом. Этот странный вампир мне словно одолжение сделал, выпив пару глотков!
Не переставая злиться, я взглянула на рану принца. Кажется, она стала выглядеть лучше. Не так ужасно.
— Жить будет, — облегченно улыбнулся Борис. — Через пару часов оклемается.
Вот как. Значит, настало время разъяснить русоволосого незнакомца, топчущегося в двух шагах от меня. Как-то подозрительно много обо мне знает этот колдун. Уж не из тех ли он нехороших товарищей, что нашли меня для Шуйского и его мерзкого костюмированного подручного?
Именно об этом я его и спросила. Не слишком-то стесняясь в выборе выражений. И, похоже, одновременно шокировала и весьма крепко обидела.
— Я тут ни при чем, — угрюмо ответил он. — Это вот они, которые сюда нагрянули. Эти сволочи за деньги для кого хочешь что угодно наколдуют, ренегаты клятые. А я, между прочим, приставлен тебя защищать.
Я порадовалась, что так и не встала. А то бы точно села прямо на пол, не сходя с места.
— Почему это?
— Потому что ты — одна из возможных преемниц Верховной Ведьмы.
О том, что такие новости надо сообщать как-нибудь более тактично, начиная издалека, товарищ, похоже, знать не знал. Да в вообще, звучало это заявление как бред сумасшедшего.
Расценив мое обалделое молчание как приглашение продолжать, парень нахально уселся задом наперед на единственный уцелевший в комнате стул, сложил руки на спинке и, глядя в мои округлившиеся глаза, заявил:
— И король Игорь не мог этого не знать. Ты с шестнадцати лет отмечена нашим знаком. Но, увы, он теоретически мог иметь на тебя право, по соглашению с Ковеном.
— Притормози, — вмешался в разговор Борис. — Ты говоришь о трехстороннем союзе колдунов, вампиров и демонов?
Я обессилено прислонилась к стене. Становилось все чудесатее и чудесатее.
— Не колдунов, а магов. Или пункт о том, чтобы вы наконец начали называть нас правильно, следовало тоже вписать в договор, чтобы получить хоть какую-то надежду на его исполнение? — огрызнулся голубоглазый.
— Мы сейчас об этом спорить будем? — не выдержала я.
Судя по физиономиям обоих мужчин, они бы с удовольствием поспорили именно об этом именно сейчас. Даже, возможно, с применением мер физического воздействия на оппонента. Но, увидев выражение неистовой злости на моем лице, передумали.
— И теперь право на нее переходит к Владиславу?
— Не к Владиславу, — буркнул колдун, — К коронованному королю вампиров. И не на нее, а на преемницу Верховной.
— Какое еще право? — елейным голоском процедила я.
— По соглашению о трехстороннем союзе король вампиров должен вступить в брак с преемницей Верховной Ведьмы. Ну, или с самой Верховной, тут уж как получится. Наша нынешняя госпожа, скажем так, давно вышла из брачного возраста, потому, полагаю, король Игорь собирался жениться не ее преемнице, как только она будет объявлена. Но раз он погиб, и сейчас короля нет, все зависит от того, что случится раньше — появится новый король или преемница сменит госпожу Елену.
Я откровенно запуталась, но все-таки сообразила, что мне было менее всего понятно.
— А при чем тут демоны-то?
— А демоны просто запросили вечного мира, сообразив, что объединение магов и вампиров может больно по ним ударить, если они вовремя не подсуетятся, — вместо голубоглазого ответил мне Владислав.
И только тут до меня дошло самое главное. Мама дорогая, это ж если он станет-таки королем, а я окажусь преемницей этой Верховной Ведьмы Елены… без меня меня женили?! То есть, замуж выдали, но какая к демонам разница!!!
Пока я, медленно, но верно свирепея, переваривала эту во всех отношениях потрясающую новость, колдун набрался наглости продолжить.
— Через неделю претенденткам исполнится двадцать пять, и Совет Ковена определит преемницу. Так что никакого Лондона. Мы ведь узнали, где она и куда направляется, ренегаты узнали, а значит, и подручные вашего Шуйского могут. С них станется и самолет, если что, взорвать, они ж не в курсе, что она одна из претенденток.
— А может, объявить об этом? — устало спросил Борис. — Тогда хоть ее они оставят в покое. Насколько я знаю, ни Шуйский, ни Вышинский нарушать договор не планируют.
Неожиданно оба, и он, и колдун, уставились на Владислава, словно ожидали его решения. Тот приподнялся на локте, посмотрел на меня и улыбнулся:
— Так мы и сделаем. Забирай ее.
Голубоглазый благодарно кивнул и протянул мне руку, чтобы помочь встать. Руку я гордо проигнорировала, встала сама. Очень хотелось наговорить всем троим гадостей, но от злости не получалось сформулировать ни одного сколько-нибудь изысканного выражения. Потому даже и прощаться с вампирами не стала.
Борис невесело улыбнулся в ответ:
— Ты вроде колдун, а веришь в сказки.
— Я тут ни при чем, — угрюмо ответил он. — Это вот они, которые сюда нагрянули. Эти сволочи за деньги для кого хочешь что угодно наколдуют, ренегаты клятые. А я, между прочим, приставлен тебя защищать.
Я порадовалась, что так и не встала. А то бы точно села прямо на пол, не сходя с места.
— Почему это?
— Потому что ты — одна из возможных преемниц Верховной Ведьмы.