А разве имеет значение такой формальный признак, как живут они вместе или не живут?
Угу, тогда вот про моего персонажа:
Скрытый текстЭнгус плохо ориентировался в реалиях той эпохи, прицельно их не изучал, и застал её совсем ребёнком. В памяти остался беспросветный мрак. Семья вечно переходила с места на место, внезапно и часто, словно от кого-то бегала, скиталась по каким-то складам, свалкам, хижинам в захудалых деревнях. Часто люди, чумазые и неопрятные, вечером принявшие и приютившие Энгуса и его родню, наутро подвергались жестокому избиению со стороны отца. Он зачем-то связывал им руки и ноги, бил разными предметами, кричал и чего-то требовал. Иногда даже давал палки и железяки сыновьям и велел им ударить или пырнуть. Энгус тогда не понимал, зачем это было надо, но делал, как велел отец. Мученики кричали, иногда сдавленно сквозь зубы, иногда во всё горло. Им было больно, но Энгус старался об этом не думать. А когда связанные люди переставали кряхтеть и шевелиться, замирали с широко распахнутыми глазами и открытым ртом, становилось страшно. Но и мысли не возникало ослушаться отца. В свои три года Энгус не понимал, что совершает нечто предосудительное, не знал, что такое смерть.
Только потом, попав в Энигмиум, стал понимать, что же это на самом деле было, и содрогался от мысли, чего творил, пребывая в неведении. Но мама велела никогда никому не рассказывать ни про то, чем занимались отец и старший брат, ни вообще про своё детство и семью. И Энгус первое время молчал, ведь чувствовал, что всё это очень плохо, и если энигмии узнают, то выгонят на улицу, полную врагов, тех самых, от которых постоянно приходилось прятаться его семье.
И Энгуса действительно чуть не отчислили, едва разобравшись в его происхождении. При нём об этом не говорили, но по тому, как на него смотрели, как выделяли среди прочих детей, Энгус чётко чувствовал, что с ним что-то не так, что он чужой. Он догадывался, что люди, среди которых довелось оказаться — и есть те самые враги, которых так боялся отец. Энгус знал, что это именно те, которых надо бояться, а не другие безобидные, у которых отец прятался. Но страшно почему-то не было. Что-то подсказывало Энгусу, что враги почему-то не любят только отца, а его не тронут. И от осознания этого становилось необыкновенно спокойно.
Позже, когда наставники рассказали Энгусу, как опасались проблем с его криминальной семейкой, он в ответ им поведал часть своих мрачных воспоминаний. Что собирая вещи для очередного перехода, отец постоянно совал свои взрослые железяки в игрушки, говоря что так надо, и что это будет секрет, о котором нельзя говорить другим дядям и тётям. Что на местах стоянок, отец вместе со старшим братом высверливал что-то из этих железяк. Но до сих пор Энгус никому не говорил, что в раннем детстве видел, как убивают людей, что сам стоял рядом и даже принимал в этом участие.
Он тоже обязан любить свою семью и помогать ей?
Вы с Евгением меня просто поражаете, честное слово… вы верите в святых? То есть, любое отступление от 100% святости сразу же делает человека негодным в положительные персонажи?
Это Ваши домыслы.
На самом деле, Вы по-другому расставили приоритеты, у Вас получилась другая мораль. Так что понимания тут не будет.
Получается, вы не верите, что плохой отец может быть хорошим правителем?
Ну, если хотите — не верю. Я вообще в хороших правителей не верю. Собственно, Ваши слова только это подтверждают:
Только польза — это опять абсолютизм. Только польза — это если с любой точки смотреть — и будет видна одна польза. Так не бывает, потому что не бывает никогда.
Нет Только пользы, всё. При Сталине был порядок, но очень много людей погибло. При Горбачёве и Ельцине случилась перестройка, но опять же, много людей погибло.
При любых правителях всегда кому-то хорошо, а кому-то плохо, меняются лишь подходы и приотитеты правителей, происходит пертурбация, и те кому хорошо и плохо меняются местами. А какого правителя считать хорошим?
И когда по улице едет кортеж президента или короля, он вправе давить любого, кто выскочит на дорогу. Вы об этом знаете?
Нет не знаю.
Но это однозначно хорошо?
Наказать ведь можно и по-другому. Наказать, но не покалечить.
То есть, сына Васи пупкина за то же самое мы сажаем в тюрьму, потому что Вася простолюдин, а сына мэра наказываем внутри семьи, чтобы не покалечить. Это же такой полезный человек для общества, что ради него можно исключение сделать, а Вася что, плодит только ублюдков, которых можно и в расход.
А у него не только военнопленные, у него война целиком,
Значит — селя ви, с сыном пролетел, собственно, раз сам до этого довёл — то не имеет морального права исправлять свои ошибки за счёт других, которые в этих ошибках ничем не виноваты.
А можно отдать в систему, и тогда уже не отцу решать, условно сын получит или фактически.
Я не отдавание в систему вижу допустимым только там, где система не честная, а провинившийся не сильно провинился. Пьянство за рулём — для меня из тех грехов, когда не только в систему, а к чертям в преисподню отдать не жалко. Если только этого парня не другие опаивали и не совали силком за руль, тогда они виноваты, и тогда их к чертям, а не его.
Злоупотребление положением или равнодушие к судьбе родного сына?
Только потом, попав в Энигмиум, стал понимать, что же это на самом деле было, и содрогался от мысли, чего творил, пребывая в неведении. Но мама велела никогда никому не рассказывать ни про то, чем занимались отец и старший брат, ни вообще про своё детство и семью. И Энгус первое время молчал, ведь чувствовал, что всё это очень плохо, и если энигмии узнают, то выгонят на улицу, полную врагов, тех самых, от которых постоянно приходилось прятаться его семье.
И Энгуса действительно чуть не отчислили, едва разобравшись в его происхождении. При нём об этом не говорили, но по тому, как на него смотрели, как выделяли среди прочих детей, Энгус чётко чувствовал, что с ним что-то не так, что он чужой. Он догадывался, что люди, среди которых довелось оказаться — и есть те самые враги, которых так боялся отец. Энгус знал, что это именно те, которых надо бояться, а не другие безобидные, у которых отец прятался. Но страшно почему-то не было. Что-то подсказывало Энгусу, что враги почему-то не любят только отца, а его не тронут. И от осознания этого становилось необыкновенно спокойно.
Позже, когда наставники рассказали Энгусу, как опасались проблем с его криминальной семейкой, он в ответ им поведал часть своих мрачных воспоминаний. Что собирая вещи для очередного перехода, отец постоянно совал свои взрослые железяки в игрушки, говоря что так надо, и что это будет секрет, о котором нельзя говорить другим дядям и тётям. Что на местах стоянок, отец вместе со старшим братом высверливал что-то из этих железяк. Но до сих пор Энгус никому не говорил, что в раннем детстве видел, как убивают людей, что сам стоял рядом и даже принимал в этом участие.