Пожалуй, единственное, что мне в рассказе понравилось — это композиция. Чёткая структура, читается легко, не запутываешься во временах и событиях. Ну и эротическая сцена весьма неплохо прописана, если не считать мелких огрехов («простынь» — это чисто разговорное слово, литературный вариант — «простыня», поэтому оно странно смотрится в контексте остального описания, написанного литературным языком.) Но остальное…
Сначала по сюжету. Извините меня, но это стандартная блатная слезодавилка. Шансонный шлягер, развёрнутый в рассказ. Особенно убила банальная до примитива сцена встречи с сыном через много лет — приём настолько заезженный, что его использование «в лоб» оправдано разве что в пародийно-сатирических произведениях.
О героях. Пожалуй, убедителен только ГГ. Олеська получилась неправдоподобной. Ну не могу я представить, как юная, самоотверженная и наивная девушка за считанные недели превращается в стервочку:
Она провоцировала меня. Бесконечно разбрасывала по комнатебелье, часто переодевалась при мне. Иногда по ночам приходила, ложилась рядом. Я теперь не приходил домой пьяным: выпить и придти к Олеське было равносильно катастрофе. А когда я не ночевал по этой причине дома, она устраивала настоящие истерики с битьем посуды и пощечинами.
Текст полон стилистических и орфографических неточностей, при этом написан крайне неровно. Такое впечатление, что в отдельных местах он редактировался, а прочее писалось как Бог на душу положит и в таком виде выкладывалось.
бесстыже оголял женские плечи и ноги: от минимума их одежды кружило голову.
Выделенное слово — не из того стиля.
Весьма напрягают повторы одних и тех же слов в близко стоящих частях текста, никак стилистически не опраданные.
бесконечные ряды картошки как бесплатное приложение к свежему воздуху
Девушки без детей-приложений
Кстати, вот по этому последнему кусочку охотно верю, что ГГ — уголовник.
вполне осознавая, что есть хорошо, а что есть плохо,
Расстегаи есть — хорошо, а шаурму — плохо? Сами-то видите, насколько странно и двусмысленно вышло.
Ещё из той же серии:
Грозный Димка вдруг стал каким-то жалким, растерянным. Масла в огонь подлила Олеська, расхохотавшись вдруг звонко, заливисто, запрокинув голову.
Он ведь был другом отца. И Олеська, совсем ведь девчонка…
и в людей поливали, и в проезжающие машины
Поливать в кого-что? Поливать можно кого или что. А «в кого» можно брызгать, к примеру. Ну или вливать.
— Убью, гаденышей!..
Запятая не нужна.
— Ну ты и говнюк, — пробормотал он то ли со злобой, то ли с одобрением, — трахаешь девку, а сам молчок? И еще с папаши бабки сдирать собрался? Типа калым за невесту, что ль?
Я ухватился за соломинку:
— Хотел вот сказать. Жениться собираюсь на Олеське, как думаешь, Пашка Стасику отсрочит долг? Вроде как «свой» он мне будет.
Димка ответил:
— Мы со своих не берем ничего. А тебе втык будет, что язык проглотил. Готовь поляну, молчун.
Вот так все и разрешилось. Стасика больше никто не трогал… А Олеську мне пришлось оставить у себя. Я не знаю, как она объяснялась со Стасиком. Он ее отпустил. Но при виде меня отворачивал лицо и молчал.
Феерически неправдоподобная сцена. Бандиты отказались от части дохода только из-за того, что какая-то шестёрка шестёрки спит с дочкой крышуемого? НЕ ВЕ-РЮ!
мне доверили контроль за оборотом по району паленой водки.
Интересно, где он находится, этот «район паленой водки». Знать бы, чтобы не заезжать туда.
Почему не было сказать по-человечески, без двусмысленностей:
мне доверили контроль за оборотом паленой водки по району.
Тоже не идеально, но хоть понятно.
Олеська стала для меня неким оправданием, неким белым пятном в жизни.
«Белое пятно» — это синоним неизведанного или даже недоступного (например, «белые пятна истории»). А то, о чём говорит автор — скорее «светлое пятно».
— Какая учеба? Как вы пять лет штаны протирать и последнее без соли доедать?
После «вы» просится тире.
И т.д. и т.п.
Словом, моя субъективная оценка — скорее нет, чем да. И самый главный минус, повторюсь — это банальный шансонно-уголовный сюжет, который не спасти никакой стилистической правкой.
Я ухватился за соломинку:
— Хотел вот сказать. Жениться собираюсь на Олеське, как думаешь, Пашка Стасику отсрочит долг? Вроде как «свой» он мне будет.
Димка ответил:
— Мы со своих не берем ничего. А тебе втык будет, что язык проглотил. Готовь поляну, молчун.
Вот так все и разрешилось. Стасика больше никто не трогал… А Олеську мне пришлось оставить у себя. Я не знаю, как она объяснялась со Стасиком. Он ее отпустил. Но при виде меня отворачивал лицо и молчал.