В лавке старика-механизатора мы с Анри поняли, что не знаем, как вызвать джинна из лампы. Если мы её потрём, то нам придётся загадывать желания, а джинн хоть и кажется дружелюбным, может выкинуть неприятный сюрприз. Мы бы так и мучались сомнениями весь вечер, если бы дядюшка Анри — МакГи — грубо не постучал по лампе кочергой. Через секунду из носика повалил пар. Джинн мог бы показаться грозным и рассерженным, если б не его хлопковый халат с пёстрыми цветами и съехавший набок ночной колпак с красной тесьмой.
— Как вы посмели разбудить меня, смертные букашки? — просипел джинн.
Я виновато улыбнулась:
— Нам нужна твоя помощь, чтобы узнать, что именно случилось с принцессой крыс.
Джинн зевнул, не прикрывшись ладонью и показывая тёмно-зелёное бездонное нутро, поморгал, отгоняя сон.

А вот вы, господин механизатор, лизоблюд, раз защищаете негодяя!

Что мы знаем о Крауде точно, с доказательствами? Ничего. Только то, как он выглядит. Разве за домыслы осуждают на смерть?

Всю следующую неделю мы вчетвером трудились над механическим конём. Мы отмеряли металлическую проволоку, резали, гнули. Лепили из глины формы и обжигали их в печи, затем плавили ненужные обломки древних мечей и заливали расплавленное железо в формы, чтобы получить обшивку для нашего механизма.
Каждое утро Анри заваривал мне чай с фруктами и высушенными цветами по местному обычаю.

Пожалуйста, не хмурьтесь, — я замечаю, как угрожающе скалятся мои слушатели. — Понимаю, что для вас это единственное пристанище и вы благодарны за него местным божкам. Но я никак не привыкну к царящему у вас холоду и гуляющим ветрам.

Принцесса по-прежнему мирно спала, теперь на джинновой кушетке.

Мы были в тронной зале, и с водного пола на нас взирали прожжённые проказой зеркала отражения.