И последнее, чтоб уж суммировать то, что я сказал.
Мне кажется, что термин «графомания» не имеет никакого отношения к болезненности состояния, разве что в крайней своей стадии, когда уже становится объектом внимания психиатров.
Фактически ответ на вопрос был уже дан в начале статьи:
Почему автор, не имеющий способностей – графоман, а талантливый автор, одержимый той же самой страстью – уже не графоман? И где граница способностей, которые из психически больного человека (графомана) превращают автора в психически здорового писателя?
Мне кажется, графоман останется графоманом независимо от признания публикой. Внутренняя потребность писать не имеет никакого отношения к признанию и к таланту.
Т.е., грубо говоря, графоман, признанный публикой, становится в общественном мнении писателем.
Я уже приводил пример символиста Брюсова, ставшего почти гением после того, как на протяжении долгого времени был всего лишь графоманом.
А все определения, которые на графоманство вешают, как то:
Признаками графоманских сочинений принято считать: нарушение связности и цельности текста; назойливое и неоправданное повторение одних и тех же образов в разных текстах; любовь к банальным и «выветрившимся» мотивам и образам; откровенные заимствования из чужих произведений, приближающиеся к плагиату; невольные нарушения элементарных синтаксических правил, стилистические и лексические изъяны и погрешности, создающие непреднамеренные комизм и двусмысленности.
Они настолько субъективны, что, кажется, даже объяснять не стоит. Тот текст, который одному читателю покажется бессвязным и не цельным, у другого вызовет восторг. И т.д.
На форуме Фантасты.ру обретается некий Милослав Князев. В его книгах можно найти практически полный набор этих самых признаков, и он сам это с лёгкостью признает. При этом на днях выходит уже 16-й его роман, а суммарный тираж его книг давно перевалил за сотню тыщ экземпляров. И, как бы не высмеивали его книги периодически на том форуме, у Князева огромная армия поклонников.
Мне кажется, графоман останется графоманом независимо от признания публикой. Внутренняя потребность писать не имеет никакого отношения к признанию и к таланту.