ОффтопикЭдорас вторые сутки скитался по склонам этой проклятой скалы. Измученный и голодный он уже почти не видел смысла продолжать поиски далее. Но надежда все еще не покидала его, а лишь тень сомнения. Он вглядывался впереди себя сквозь белую пелену сыплющегося с хмурых небес снега. Лютая вьюга и метель сбивала эльфа с пути, терзала рассудок сомнениями, резала и пощипывала ему кожу пробираясь даже сквозь крепкий элидрийский, темный доспех нестерпимым холодом. Он шел по пятам этих зеленомордых выродков. Следы замел снег, но эльф обладал острой врожденной интуицией, у него были некоторые задатки к высшей магии. Это позволяло ему всегда хорошо совладать со своим разумом и подсознанием. Возможно, не всё потеряно и эти твари — каннибалы еще не успел разбить очередной привал и приняться обгладывать девушку до костей.
Метель стихла, а суровый ветер успокоился. Эдорас наконец выбежал на ровную, просторную поляну среди голых, скользких, обрывистых камней где его взору открывались бескрайние просторы равнины, тянущиеся к горизонту. Он, кружась на месте, взволновано оглядывался по сторонам, переводя дух. Тяжелая отдышка не давала ему сосредоточиться. Но вдруг эльф учуял опасность, присутствие наверняка живого существа и ринулся туда, откуда поступали тревожные сигналы. Уже было поздно. Эдорас услышал звуки, как будто кто-то сорвался вниз с обрыва, издавая душераздирающий вопль, но это был голос точно не девичий, слава богам, а скорее орчий. Он вновь повнимательнее осмотрелся вокруг и неподалеку в пару десятках шагов от себя заметил ее. Распростертая на белом, холодном снегу лежала изнеможенная, рыжеволосая полу оголенная красавица в изорванном, белом платье.
— Нэльва! – воскликнул радостно и в тоже время взволновано эльф стремительно приближаясь и лязгая громоздкими доспехами. Ее грудь вздымалась, она дышала. Значит всё таки еще жива! Он склонился, нависая над ней, заботливо приподнял, обнимая ее за грациозную шейку. В своей изнеженной ладони она крепко сжимала рукоять окровавленного ножа. Гадкая орочья кровь стекала маленькими капельками с искривленного лезвия, очерняя снежную белизну. Эдорас начал ощупывать и осматривать ее замерзшее, но к удивлению не побледневшее, а солнечного, тепловатого оттенка тело. Ран и увечий, слава богам, не обнаружилось. Она совершенно цела, предположил эльф, скорее всего она сомлела то ли от лютого мороза, то ли изголодалась бедненькая совсем. А возможно нечто еще, эта желтизна гладкой, ухоженной кожи девушки сбивало светлолицего эльфа с толку. Любой другой человек побледнел бы давно при таком длительном нахождении в низких температурах. Неизвестно как там к ней относились эти зеленомордые каннибалы, вряд ли гостеприимно и что они ей причинили ведь тоже не ясно. Вот это и настораживает. Молодая девушка Нельва из людского рода была у этих зверей в качестве пленницы.Ночная прохлада, поселившаяся под тенью могучих стволов вековых деревьев, еще не выветрилась с утренними лучами солнца, что радостно освещали открытые полянки и просветы тропинок между деревьями. Возвращающийся после очередного подвига рыцарь, неспешно ехал на своем вороном коне через магический лес. Эти владения славились своими запутанными тропами и всей магической ратью, что обитала в темной чаще. Рыцаря этот таинственный лес с пропащими местами не пугал. Перед глазами открывались лишь непроходимые дебри и где-то там, скрываясь от любопытных взглядов редких путников, жили загадочные существа. Проехав очередной просвет, он выехал на золотистую поляну и резко остановил коня, увидев как на озаренную светом поляну, вышел могучий тролль, повелитель этих лесов, и король всех магических существ. Рыцарь заворожено смотрел на огромного тролля и восхищался его силой. Король повернул голову в сторону человека, и замер не зная, что сказать. Ведь люди издавна избегают его владений и не суют сюда нос. Но этот «муравей» на коне, в глазах которого промелькнул испуг сменившийся любопытством, не спешил с криком убегать прочь.
Могучий тролль поставил около себя огромный посох больше похожий на бревно: с резной поверхностью и закрепленное с двух концов веревкой, чем вызвал легкое содрогание земли. Конь, заржав, испуганно попятился, но рыцарь остановил вороного друга и продолжил смотреть на лесного короля, загораживающего собой проход, ведущий в соседнее королевство. Тролль знал эту дорогу, ибо она пролегала через земли ведьм, что заманивали в свои дома странников проходивших мимо. Накормив досыта, напоив и уложив спать уставших гостей, ведьмы дожидались, пока наивные путники не заснут крепким сном. После чего разрубали их тела и варили отменный суп. Король троллей решил предупредить непутевого странника об опасности на этом пути, но не знал, как начать разговор, чтобы тот понял язык троллей.
Рыцарь не понимал, чего хочет от него тролль. Загораживая проход, идущий вглубь леса, по которому нужно проехать, смотрел своими немигающими глазами, в которых не было ни злобы или ненависти, лишь такое же чистое любопытство. Вороной начал нервничать: недовольно фыркая и мотая головой, бил копытами о мягкую, поросшую мохом, землю.
Внезапно подняв руку с посохом, тролль начал мычать, трясти головой, махать руками. Рыцарь ошеломленно замер, даже конь, встав как вкопанный, смотрел на странные телодвижения тролля. «Может у него так принято здороваться? А раз так, значит нужно просто повторять?»
Спрыгнув с коня, рыцарь шагнул к троллю и принял ту же позу: ноги чуть расставлены, руки подняты вверх. Вместо посоха, в руке зажат меч. В доспехах было тяжело двигаться, но он тряс руками, как можно сильней, мотал головой из стороны в сторону, и старался мычать так же громко и протяжно, как и лесной король. Так продолжалось несколько минут, пока рыцарь не заметил, что тролль больше не пытается «здороваться», а просто смотрит на него и взгляд какой-то грустный-грустный очень. «Может, я что-то неправильно делаю?» Громкий вздох, магического существа, заставил вороного, наблюдавшего за ними со стороны, вздрогнуть. Заржав в ответ, шагнул к хозяину, и ткнулся мордой в его спину. Тот обернувшись, потрепал того по холке, заметив, что тролль понуро качая головой уходит. Тропа свободна. Можно ехать! Довольный собою рыцарь, вскочил на коня и направил по тропе, где недавно стоял тролль. «Странный какой-то лесной король», — полуобернувшись в седле, человек бросил последний взгляд на мохнатое существо, — «ну и бог с ним, главное, что можно ехать дальше».
Тролль, не оборачиваясь, все дальше углублялся в лес. И все-таки люди, глупые создания. А ведь он просто хотел предупредить об опасности, поджидающей впереди.
«Да уж, людскую глупость ничем нельзя искоренить, ни добрым делом, ни злыми помыслами».
Метель стихла, а суровый ветер успокоился. Эдорас наконец выбежал на ровную, просторную поляну среди голых, скользких, обрывистых камней где его взору открывались бескрайние просторы равнины, тянущиеся к горизонту. Он, кружась на месте, взволновано оглядывался по сторонам, переводя дух. Тяжелая отдышка не давала ему сосредоточиться. Но вдруг эльф учуял опасность, присутствие наверняка живого существа и ринулся туда, откуда поступали тревожные сигналы. Уже было поздно. Эдорас услышал звуки, как будто кто-то сорвался вниз с обрыва, издавая душераздирающий вопль, но это был голос точно не девичий, слава богам, а скорее орчий. Он вновь повнимательнее осмотрелся вокруг и неподалеку в пару десятках шагов от себя заметил ее. Распростертая на белом, холодном снегу лежала изнеможенная, рыжеволосая полу оголенная красавица в изорванном, белом платье.
— Нэльва! – воскликнул радостно и в тоже время взволновано эльф стремительно приближаясь и лязгая громоздкими доспехами. Ее грудь вздымалась, она дышала. Значит всё таки еще жива! Он склонился, нависая над ней, заботливо приподнял, обнимая ее за грациозную шейку. В своей изнеженной ладони она крепко сжимала рукоять окровавленного ножа. Гадкая орочья кровь стекала маленькими капельками с искривленного лезвия, очерняя снежную белизну. Эдорас начал ощупывать и осматривать ее замерзшее, но к удивлению не побледневшее, а солнечного, тепловатого оттенка тело. Ран и увечий, слава богам, не обнаружилось. Она совершенно цела, предположил эльф, скорее всего она сомлела то ли от лютого мороза, то ли изголодалась бедненькая совсем. А возможно нечто еще, эта желтизна гладкой, ухоженной кожи девушки сбивало светлолицего эльфа с толку. Любой другой человек побледнел бы давно при таком длительном нахождении в низких температурах. Неизвестно как там к ней относились эти зеленомордые каннибалы, вряд ли гостеприимно и что они ей причинили ведь тоже не ясно. Вот это и настораживает. Молодая девушка Нельва из людского рода была у этих зверей в качестве пленницы.
Ночная прохлада, поселившаяся под тенью могучих стволов вековых деревьев, еще не выветрилась с утренними лучами солнца, что радостно освещали открытые полянки и просветы тропинок между деревьями. Возвращающийся после очередного подвига рыцарь, неспешно ехал на своем вороном коне через магический лес. Эти владения славились своими запутанными тропами и всей магической ратью, что обитала в темной чаще. Рыцаря этот таинственный лес с пропащими местами не пугал. Перед глазами открывались лишь непроходимые дебри и где-то там, скрываясь от любопытных взглядов редких путников, жили загадочные существа. Проехав очередной просвет, он выехал на золотистую поляну и резко остановил коня, увидев как на озаренную светом поляну, вышел могучий тролль, повелитель этих лесов, и король всех магических существ. Рыцарь заворожено смотрел на огромного тролля и восхищался его силой. Король повернул голову в сторону человека, и замер не зная, что сказать. Ведь люди издавна избегают его владений и не суют сюда нос. Но этот «муравей» на коне, в глазах которого промелькнул испуг сменившийся любопытством, не спешил с криком убегать прочь..Могучий тролль поставил около себя огромный посох больше похожий на бревно: с резной поверхностью и закрепленное с двух концов веревкой, чем вызвал легкое содрогание земли. Конь, заржав, испуганно попятился, но рыцарь остановил вороного друга и продолжил смотреть на лесного короля, загораживающего собой проход, ведущий в соседнее королевство. Тролль знал эту дорогу, ибо она пролегала через земли ведьм, что заманивали в свои дома странников проходивших мимо. Накормив досыта, напоив и уложив спать уставших гостей, ведьмы дожидались, пока наивные путники не заснут крепким сном. После чего разрубали их тела и варили отменный суп. Король троллей решил предупредить непутевого странника об опасности на этом пути, но не знал, как начать разговор, чтобы тот понял язык троллей.
Рыцарь не понимал, чего хочет от него тролль. Загораживая проход, идущий вглубь леса, по которому нужно проехать, смотрел своими немигающими глазами, в которых не было ни злобы или ненависти, лишь такое же чистое любопытство. Вороной начал нервничать: недовольно фыркая и мотая головой, бил копытами о мягкую, поросшую мохом, землю.
Внезапно подняв руку с посохом, тролль начал мычать, трясти головой, махать руками. Рыцарь ошеломленно замер, даже конь, встав как вкопанный, смотрел на странные телодвижения тролля. «Может у него так принято здороваться? А раз так, значит нужно просто повторять?»
Спрыгнув с коня, рыцарь шагнул к троллю и принял ту же позу: ноги чуть расставлены, руки подняты вверх. Вместо посоха, в руке зажат меч. В доспехах было тяжело двигаться, но он тряс руками, как можно сильней, мотал головой из стороны в сторону, и старался мычать так же громко и протяжно, как и лесной король. Так продолжалось несколько минут, пока рыцарь не заметил, что тролль больше не пытается «здороваться», а просто смотрит на него и взгляд какой-то грустный-грустный очень. «Может, я что-то неправильно делаю?» Громкий вздох, магического существа, заставил вороного, наблюдавшего за ними со стороны, вздрогнуть. Заржав в ответ, шагнул к хозяину, и ткнулся мордой в его спину. Тот обернувшись, потрепал того по холке, заметив, что тролль понуро качая головой уходит. Тропа свободна. Можно ехать! Довольный собою рыцарь, вскочил на коня и направил по тропе, где недавно стоял тролль. «Странный какой-то лесной король», — полуобернувшись в седле, человек бросил последний взгляд на мохнатое существо, — «ну и бог с ним, главное, что можно ехать дальше».
Тролль, не оборачиваясь, все дальше углублялся в лес. И все-таки люди, глупые создания. А ведь он просто хотел предупредить об опасности, поджидающей впереди.
«Да уж, людскую глупость ничем нельзя искоренить, ни добрым делом, ни злыми помыслами»