Сегодняшнее утро, как и все предыдущие, Андрей решил начать с яичницы: в запустевшем холодильнике быстро отыскались яйца, масло по обыкновению стояло в тумбочке, а соль покоилась на своем месте, на полке. Разбив яйца и залив на сковородку, Андрей уставился в желтые разводы и задумался о чем-то своем.

Утром ушла Анжела, пока он еще тихо посапывал в кровати. Просто собрала вещи и исчезла в неизвестном направлении. Андрей нисколько не сердился на нее, потому что знал, что рано или поздно это случится. Ведь она уже давно поговаривала о том, что пришло ее время, что куда-то пора. Однако парень совсем не придавал значения ее словам, просто думал, что это нечто бабское, перебесится, и все будет как прежде. День ото дня ей становилось только хуже: то дралась, то кричала, то била посуду, то рыдала в подушку. Совсем уж странным было то, что она требовала сначала отпустить, потом удержать, а еще дать яда и сослать в дурдом. Наивно было думать, что это пройдет, а разобраться во всем помогла случайность.

На Новый Год в гости приехал друг детства Виталий с товарищем, которого все просто звали Калмык. Настоящее имя он предпочитал не называть, говорил, что какое-то поверье не позволяет. Весело смеясь над своими шутками, эти двое ввалились в квартиру, смахнули с шапок и курток снег, которым их засыпало чуть ли не по уши, и быстро уселись за богато уставленный стол. Было все, что только могла пожелать душа: оливье, курица с картошкой и даже тортик. Анжела, как настоящая хозяйка, суетилась на кухне и вовремя наполняла всем тарелки. В ход пошло вино — бокал, другой, третий. Подвыпив, Калмык начал представляться шаманом и уверять всех, что может в каждом увидеть его изначального зверя, то есть душу человека и что живет в его тонком мире. Андрея с ходу провозгласили Волком, сильным, волевым зверем, который не знает дома. Калмык говорил, что Волк может без устали следовать за добычей, но что еще он никогда не прощает старых обид. Тогда Андрей просто рассмеялся и подтвердил каждое слово. Все было так – нигде шаман не соврал. Дома нет и по сей день, зато воли и сил, хоть отбавляй, деть некуда, как впрочем и обид с долгами. Затем Калмык перевел взгляд на Анжелу, сидящую рядом, и, начиная трезветь, сказал лишь: «Человек». Значения этим словам никто не придал, все попросту рассмеялись и выпили еще по бокалу вина. Однако шаману явно было не до смеха, закаменев, он буравил тяжелым взглядом лицо Анжелы, искривившееся в гримасе. Не выдержав, она разревелась и быстро выбежала из кухни.

Андрей тогда еще услышал от Калмыка: «Бойся ее, ибо оборотень она. Как только придет большая луна, так сразу сожрет. Если человека немного останется – уйдет». Но словам никто не придал значения, ни во что не хотелось верить в ту волшебную новогоднюю ночь. Казалось, что все наладится, а о другом исходе даже не могло быть и речи.

Очнувшись от грустных размышлений, Андрей опустил глаза: желтые разводы, бывшие когда-то яйцами, плавали по холодной сковороде, а неприятный запах заполнил все вокруг. Парень так и забыл зажечь газ.