1. Роман о глобальной борьбе Добра и Зла, Типа Бог и Дьявол ведут войну за людские души. сами великие силы за кадром, действуют обычные персонажи, но из мозаики многих судеб и событий явно вырисовывается, что настало как раз время решающей битвы: быть миру дальше или или сгинуть в пучине беззакония. Все круто, все хорошо: герои прописаны, интриги продуманы, подвиги реалистичны и вызывают душевный отклик, накал нарастает, нарастает… и вот как мозаика из разрозненных событий разворачивается полотно Последней Битвы. Читатель затаив дыхание перелистывает страницу — он ждет финала, победит все же Свет, Добро и Господь Бог или Дьявол ввергнет мир в пучину Мрака…
У автора в принципе есть два пути: первый — «дать вариант выхода из кризиса», т.е. подарить читателю некий свой путь для победы Добра, поделиться сакральным знанием; или второй — выдать промежуточный результат и оставить читателя самого размышлять над тем, как из кризиса выйти. В любом случае вопрос «Кула же мы идем, люди? Что же мы такое неверное творим?» актуален.
Но тут — нате вам — Богу все внезапно надоело, и он (вдруг!) устраивает Всемирный Потоп. И в несколько абзацев смывает все грандиозное полотно Последней Битвы. Ной стоит и смотрит на девственно-чистый мир.
Спрашивается: нафига? Потоп можно было устроить и на первой странице, не предъявляя читателю кучи разных судеб и их борьбы. И главное, после потопа все наши «Куда идем» просо никому не нужны.
2. История с двумя ГГ. Повествование от имени одного, он обычный, а второй — странный, загадочный, непонятный. Обстоятельства требуют от них тесного общения, выполнения совместных миссий, узнавания друг друга, взаимовыручки и пр. Персонажи постепенно изучают друг, который странный. Потом происходит кульминационное событие, требующее от персов наконец-то объясниться, раскрыться до конца…
У автора опять есть два пути: первый — герои объясняются, и тогда читателю дается разгадка персонажа-тайны и показывается способ разрешения всего того психологического накала, который между героями есть: то ли преодолеют, то ли не смогут. Или второй — они так или иначе расстанутся, ничего не узнав друг о друге до конца. Да, финал открытый, но останется тайна.
Но нет. Автор просто обрывает историю и тупо в лоб выдает все тайны путем такой околонаучной ксенологической лекции, без эмоций и психологического подтекста.
3. Старая сказка на новый лад. В сюжет старой всем известной истории вкладываются новые современные смыслы. Все хорошо, неординарно, остроумно. Пока не наступает финал. И вот он наступает и — бац — новые смыслы пропадают, остается только тот самый старый и традиционный, который у этой сказки всегда и был.
Вот такие варианты я называю откровенно слитыми финалами. Как будто автор писал-писал, и к концу просто не вынес собственной истории, не осилил накала или весь этот процесс ему просто прискучил, и он завершил все либо огромным роялем, либо обрывом всех линий и простым утверждением, что потом все были счастливы (умерли), либо самым банальным образом, который не просто вторичен, а десятеричен уже (при том, что сама история была оригинальна).
1. Роман о глобальной борьбе Добра и Зла, Типа Бог и Дьявол ведут войну за людские души. сами великие силы за кадром, действуют обычные персонажи, но из мозаики многих судеб и событий явно вырисовывается, что настало как раз время решающей битвы: быть миру дальше или или сгинуть в пучине беззакония. Все круто, все хорошо: герои прописаны, интриги продуманы, подвиги реалистичны и вызывают душевный отклик, накал нарастает, нарастает… и вот как мозаика из разрозненных событий разворачивается полотно Последней Битвы. Читатель затаив дыхание перелистывает страницу — он ждет финала, победит все же Свет, Добро и Господь Бог или Дьявол ввергнет мир в пучину Мрака…
У автора в принципе есть два пути: первый — «дать вариант выхода из кризиса», т.е. подарить читателю некий свой путь для победы Добра, поделиться сакральным знанием; или второй — выдать промежуточный результат и оставить читателя самого размышлять над тем, как из кризиса выйти. В любом случае вопрос «Кула же мы идем, люди? Что же мы такое неверное творим?» актуален.
Но тут — нате вам — Богу все внезапно надоело, и он (вдруг!) устраивает Всемирный Потоп. И в несколько абзацев смывает все грандиозное полотно Последней Битвы. Ной стоит и смотрит на девственно-чистый мир.
Спрашивается: нафига? Потоп можно было устроить и на первой странице, не предъявляя читателю кучи разных судеб и их борьбы. И главное, после потопа все наши «Куда идем» просо никому не нужны.
2. История с двумя ГГ. Повествование от имени одного, он обычный, а второй — странный, загадочный, непонятный. Обстоятельства требуют от них тесного общения, выполнения совместных миссий, узнавания друг друга, взаимовыручки и пр. Персонажи постепенно изучают друг, который странный. Потом происходит кульминационное событие, требующее от персов наконец-то объясниться, раскрыться до конца…
У автора опять есть два пути: первый — герои объясняются, и тогда читателю дается разгадка персонажа-тайны и показывается способ разрешения всего того психологического накала, который между героями есть: то ли преодолеют, то ли не смогут. Или второй — они так или иначе расстанутся, ничего не узнав друг о друге до конца. Да, финал открытый, но останется тайна.
Но нет. Автор просто обрывает историю и тупо в лоб выдает все тайны путем такой околонаучной ксенологической лекции, без эмоций и психологического подтекста.
3. Старая сказка на новый лад. В сюжет старой всем известной истории вкладываются новые современные смыслы. Все хорошо, неординарно, остроумно. Пока не наступает финал. И вот он наступает и — бац — новые смыслы пропадают, остается только тот самый старый и традиционный, который у этой сказки всегда и был.
Вот такие варианты я называю откровенно слитыми финалами. Как будто автор писал-писал, и к концу просто не вынес собственной истории, не осилил накала или весь этот процесс ему просто прискучил, и он завершил все либо огромным роялем, либо обрывом всех линий и простым утверждением, что потом все были счастливы (умерли), либо самым банальным образом, который не просто вторичен, а десятеричен уже (при том, что сама история была оригинальна).