1. К украинскому языку это не имеет никакого отношения.
2. Этот приём известен не только у Олди. Для примера — классичнейшая классика:
«Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего-то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ласково-глянцевито блестела вода в далеком Дунае!» (Лев Толстой, «Война и мир»).
«Всё сгнило здесь, думал Максим. Ни одного живого человека. Ни одной ясной головы. И опять я сел в калошу, потому что понадеялся на кого-то или на что-то. Ни на что здесь нельзя надеяться. Ни на кого здесь нельзя рассчитывать. Только на себя. А что я один? Уж настолько-то историю я знаю. Человек один не может ни черта...» (и дальше цитата в этом духе одним абзацем ещё почти на страницу) (Стругацкие, «Обитаемый остров». Издание ещё тех времён, когда у издательств не было кадровых проблем, как выразился Юррик).
То есть, переводя на современно-писательский язык, это то же самое, что Светлана назвала «глубоким фокалом», а Ариса — «фоном» происходящего".
Это — вполне допустимо и во многих случаях реально украшает произведение и делает его ярко окрашенным и запоминающимся, но всё должно быть уместно и в меру. Как и многие другие синтаксическо-стилистические приёмы того или иного автора.
1. К украинскому языку это не имеет никакого отношения.
2. Этот приём известен не только у Олди. Для примера — классичнейшая классика:
«Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего-то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ласково-глянцевито блестела вода в далеком Дунае!» (Лев Толстой, «Война и мир»).
«Всё сгнило здесь, думал Максим. Ни одного живого человека. Ни одной ясной головы. И опять я сел в калошу, потому что понадеялся на кого-то или на что-то. Ни на что здесь нельзя надеяться. Ни на кого здесь нельзя рассчитывать. Только на себя. А что я один? Уж настолько-то историю я знаю. Человек один не может ни черта...» (и дальше цитата в этом духе одним абзацем ещё почти на страницу) (Стругацкие, «Обитаемый остров». Издание ещё тех времён, когда у издательств не было кадровых проблем, как выразился Юррик).
Всё это называется "несобственно-прямой речью". По Грамоте. ру, «Сущность ее заключается в том, что в ней почти полностью сохраняются лексические и синтаксические особенности чужого высказывания, манера речи говорящего лица, эмоциональная окраска, характерная для прямой речи, но передается она не от имени персонажа, а от имени автора, рассказчика. Автор в этом случае соединяет мысли и чувства своего героя со своими, сливает его речь со своей речью. Этот прием часто используется в художественной литературе и публицистике, когда автору нужно показать своего героя как бы изнутри, дать читателю услышать его внутренний голос» ©.
То есть, переводя на современно-писательский язык, это то же самое, что Светлана назвала «глубоким фокалом», а Ариса — «фоном» происходящего".
Это — вполне допустимо и во многих случаях реально украшает произведение и делает его ярко окрашенным и запоминающимся, но всё должно быть уместно и в меру. Как и многие другие синтаксическо-стилистические приёмы того или иного автора.