Классно расписано) Только удивительно, что Дей не уверен в своей внешности. если красив даже для Ши.
(Второй вариант образа мне больше нравится).
Ему в общем интересна только Алиенна А она не говорила, что любит. Наоборот, твердила, что готова уехать ради блага волчьема принца. Т.е. он не уверен не во внешности, а в том, что он любим Лили, не было бы этой неуверенности, Гвенн не смогла бы ему внушить, что Лили любит другого, и ее надо срочно удержать всеми возможными методами
Бранна жаль, не повезло с внешностью
А вот и нет! Братья у него раскрасавцы, а в себе неуверены! А Бранну вообще все равно! Можно сказать, что и его внешность тоже сформировала.
Т.е. он все знает о своей внешности и совершенно не переживает. Более того, появление Бранна при дворе короля Дея — это нечто настолько феерическое и ржачное, что тебе явно понравится.
Вот, к примеру, малая толика
Скрытый текст
В большой комнате, которая служит одновременно перекрестком, стоит компания небесных — беловолосые переговариваются, перешучиваются, спорят и что-то оживленно обсуждают. Хотя они спокойнее волков, иногда, под настроение, небесные становятся буйными и грохочущими, словно грозовые тучки.
Похоже, Бранн, нам с тобой не повезло попасться к ним именно под такое настроение.
Один из небесных оборачивается, сверкает на Ворону ясными голубыми глазами, высокомерно вскидывает подбородок.
— Какой занятный неблагой цвет! Кажется, вы не считаетесь красавцем? — белая, совершенная по форме бровь выгибается, губы презрительно кривятся.
Бранн, даже не дослушав реплику, разворачивается на пятке и оглядывается к ближайшей отражающей детали обстановки — зеркальному оформлению над каминной полкой. Подходит, осторожно приподнимает перья, отчасти черные, отчасти серые, напряженно вглядывается, а потом с облегчением оборачивается на озадаченных небесных.
— Вы напугали меня. Я уж думал, мой родной пегий поменялся в благих землях на что-то действительно отталкивающее! — радостно оглядывает удивленно разглядывающих его ши. — А красавцами у нас считаются все высшие неблагие.
Ворона не врет, просто не причисляет себя к ним. Небесным, впрочем, этого знать не обязательно.
— Поговаривают, вы так долго жили на болоте, что практически сроднились с ним! — находится другой небесный, его голубые глаза отдают промозглой серостью. — Так что и ши считаться можете лишь постольку-поскольку! Болотный неблагой!
И хмыкает, глядя на куртку.
Бранн выглядит озадаченным: его, судя по тону, опять пытаются обидеть правдой.
— Болото было моей вотчиной примерно триста лет, это правда. С тех пор я немного диковат, что тоже мне известно, — теперь улыбается Бранн, стараясь быть дружелюбным.
Улыбка эта, правда, производит обратный эффект, небесные становятся очень серьезными.
— Хранитель болота или принадлежит болоту сам, или болото принадлежит ему, но болотным неблагим я был совершенно точно, — кивает Ворона с воодушевлением. — Однако не совсем болотным, раз упырём не стал, так что вы все ещё можете считать меня ши!
И радуется, что объяснил.
Небесные бледнеют вовсе, стараясь уложить в голове, что наша Ворона укротила болото и немного не дотянула до упыря. Пожалуй, я могу их понять, есть отчего побледнеть. И куртка теперь вовсе не кажется смешной, и пегие волосы не вызывают вопросов.
И особенно пугает дружелюбная улыбка.
— Н-но вы теперь волк? — уточняет покуда молчавший благой, самый низенький, все равно выше Бранна. — Благой волк?
— Теперь да, — Бранн рад, что его поняли. — Правда, звание Хранителя болота пожизненное, те, кто был до меня, редко доживали даже до смены, чаще Трясина лакомилась ими, и лишь потом объявлялся новый ши-Хранитель. И от своего собственного Дома, так уж вышло, я не отказывался.
Наша Ворона подается навстречу, стремясь сделать себя понятнее, благие дружно шарахаются назад.
— Но вы правы, я волк, я благой волк! — успокоительно поднимает руки ладонями вверх.
И спокойствие в исполнении волка будоражит умы и волнует души небесных ничуть не меньше волнения почти состоявшегося упыря.
— Я королевский благой волк, — улыбается, но ушами не дергает, слишком много взглядов вороньи уши сегодня уже поймали. — А есть ли в Доме Неба такие ши, которые отвечали бы за безопасность Дома? И находились в Доме Волка? Видите ли, я хочу есть, а они, быть может…
Благие переглядываются, осторожно и бледно улыбаются, бормочут что-то извинительное и отчаливают всей компанией в ближайший к себе коридор.
Я почти уверен, заподозрили, что Бранн жаждет крови. А что составляет меню магического недоупыря из трясины, полунеблагого королевского волка, не стоит проверять на зуб.
— …знают, как пройти на кухню… — разочарованный взгляд в спины благих небесных.
Ох, Бранн, не расстраивайся. Я могу показать тебе дорогу!
— Да, Луг, пожалуйста, прошу тебя, покажи, — обхватывает высокий лоб ладонью, устало прикрывая глаза. — Благие ши запутывают меня всё больше.
Ох, неблагой! А как ты запутываешь благих ши!
Сестра и Дей его любят, дед Лорканн души не чает, в неблагой библиотеке — обожают, волки относятся с уважением, а Алиенна — дружески. Он четко делит своих и чужих — и с чужими не церемонится и совершенно не прислушивается к их мнению.
Бранн совершенно асоциален! А еще у него офигенные изумрудные глаза.
Ну. а Джессика Альба — конечно — это пять по образу!
А вот и нет! Братья у него раскрасавцы, а в себе неуверены! А Бранну вообще все равно! Можно сказать, что и его внешность тоже сформировала.Т.е. он все знает о своей внешности и совершенно не переживает. Более того, появление Бранна при дворе короля Дея — это нечто настолько феерическое и ржачное, что тебе явно понравится.
Вот, к примеру, малая толика
В большой комнате, которая служит одновременно перекрестком, стоит компания небесных — беловолосые переговариваются, перешучиваются, спорят и что-то оживленно обсуждают. Хотя они спокойнее волков, иногда, под настроение, небесные становятся буйными и грохочущими, словно грозовые тучки.
Похоже, Бранн, нам с тобой не повезло попасться к ним именно под такое настроение.
Один из небесных оборачивается, сверкает на Ворону ясными голубыми глазами, высокомерно вскидывает подбородок.
— Какой занятный неблагой цвет! Кажется, вы не считаетесь красавцем? — белая, совершенная по форме бровь выгибается, губы презрительно кривятся.
Бранн, даже не дослушав реплику, разворачивается на пятке и оглядывается к ближайшей отражающей детали обстановки — зеркальному оформлению над каминной полкой. Подходит, осторожно приподнимает перья, отчасти черные, отчасти серые, напряженно вглядывается, а потом с облегчением оборачивается на озадаченных небесных.
— Вы напугали меня. Я уж думал, мой родной пегий поменялся в благих землях на что-то действительно отталкивающее! — радостно оглядывает удивленно разглядывающих его ши. — А красавцами у нас считаются все высшие неблагие.
Ворона не врет, просто не причисляет себя к ним. Небесным, впрочем, этого знать не обязательно.
— Поговаривают, вы так долго жили на болоте, что практически сроднились с ним! — находится другой небесный, его голубые глаза отдают промозглой серостью. — Так что и ши считаться можете лишь постольку-поскольку! Болотный неблагой!
И хмыкает, глядя на куртку.
Бранн выглядит озадаченным: его, судя по тону, опять пытаются обидеть правдой.
— Болото было моей вотчиной примерно триста лет, это правда. С тех пор я немного диковат, что тоже мне известно, — теперь улыбается Бранн, стараясь быть дружелюбным.
Улыбка эта, правда, производит обратный эффект, небесные становятся очень серьезными.
— Хранитель болота или принадлежит болоту сам, или болото принадлежит ему, но болотным неблагим я был совершенно точно, — кивает Ворона с воодушевлением. — Однако не совсем болотным, раз упырём не стал, так что вы все ещё можете считать меня ши!
И радуется, что объяснил.
Небесные бледнеют вовсе, стараясь уложить в голове, что наша Ворона укротила болото и немного не дотянула до упыря. Пожалуй, я могу их понять, есть отчего побледнеть. И куртка теперь вовсе не кажется смешной, и пегие волосы не вызывают вопросов.
И особенно пугает дружелюбная улыбка.
— Н-но вы теперь волк? — уточняет покуда молчавший благой, самый низенький, все равно выше Бранна. — Благой волк?
— Теперь да, — Бранн рад, что его поняли. — Правда, звание Хранителя болота пожизненное, те, кто был до меня, редко доживали даже до смены, чаще Трясина лакомилась ими, и лишь потом объявлялся новый ши-Хранитель. И от своего собственного Дома, так уж вышло, я не отказывался.
Наша Ворона подается навстречу, стремясь сделать себя понятнее, благие дружно шарахаются назад.
— Но вы правы, я волк, я благой волк! — успокоительно поднимает руки ладонями вверх.
И спокойствие в исполнении волка будоражит умы и волнует души небесных ничуть не меньше волнения почти состоявшегося упыря.
— Я королевский благой волк, — улыбается, но ушами не дергает, слишком много взглядов вороньи уши сегодня уже поймали. — А есть ли в Доме Неба такие ши, которые отвечали бы за безопасность Дома? И находились в Доме Волка? Видите ли, я хочу есть, а они, быть может…
Благие переглядываются, осторожно и бледно улыбаются, бормочут что-то извинительное и отчаливают всей компанией в ближайший к себе коридор.
Я почти уверен, заподозрили, что Бранн жаждет крови. А что составляет меню магического недоупыря из трясины, полунеблагого королевского волка, не стоит проверять на зуб.
— …знают, как пройти на кухню… — разочарованный взгляд в спины благих небесных.
Ох, Бранн, не расстраивайся. Я могу показать тебе дорогу!
— Да, Луг, пожалуйста, прошу тебя, покажи, — обхватывает высокий лоб ладонью, устало прикрывая глаза. — Благие ши запутывают меня всё больше.
Ох, неблагой! А как ты запутываешь благих ши!
Сестра и Дей его любят, дед Лорканн души не чает, в неблагой библиотеке — обожают, волки относятся с уважением, а Алиенна — дружески. Он четко делит своих и чужих — и с чужими не церемонится и совершенно не прислушивается к их мнению.
Бранн совершенно асоциален! А еще у него офигенные изумрудные глаза.
Представляшь — вот только нашла!Спасибо тебе огромное!