Я, например, понимаю Ксению. И дело не в Леме и его произведениях. А во времени, в котором мы живем. И образе мышления каждого человека. Совокупности параметров его восприятия.
Тут же — реакция толпы. Как так, человек не читал Лема «Солярис»? Значит, и разговаривать с ним нечего. Это же классика, это шедевр, это… считается образцом «психофантастики».
А Ксюша говорит: да ладно, ничего особенного. Герой — картонный. Не впечатлило.
А «зал» ожидал другой реакции. Общепринятой. Только кем принятой? Людьми, которые жили до Ксении полвека назад? Да тогда все было другое.
И при обилии великолепных смыслов и идей этот Крис вызывает у меня…
Она же не отрицает задумку Автора. А намекает на то, что для нее не хватило эмоциональности мужского образа.
То есть, в такой ситуации мужчина (Крис) по ее мнению должен более эмоционально воспринимать события. Она судит по себе, или ей есть с кем сравнить. Сравнить? Вряд ли. Она просто не знает мужчин. Она не понимает, как можно вести себя мужику в подобной ситуации, что описана в книге.
Может быть, так и нужно было писать о мужских переживаниях, сухо, лаконично, опуская как будто целые гигабайты эмоций
Вкупе, с криками толпы о гениальности произведения, мнение Ксении —
Возможно, я — скептичная скотина. Возможно, для своего времени эти идеи были прямо вырви глаз, а сейчас все и так об этом знают…
И, соответственно, она преувеличивает, успокаивая толпу —
И вот я не знаю, что сказать. То есть книга безусловно крутая, но… я не потрясена.
Мое мнение — она просто не знает, как воспринимать книгу. Для нее — это обыкновенный фантастический роман, написанный много лет назад. Она, как молодой пилот, учившийся летать на сверхзвуковом самолете, и попавший за штурвал «кукурузника». Проще — встав с кресла водителя новейшего «Мерседеса», садится за руль первого «Запорожца».
Я, например, понимаю Ксению. И дело не в Леме и его произведениях. А во времени, в котором мы живем. И образе мышления каждого человека. Совокупности параметров его восприятия.
Тут же — реакция толпы. Как так, человек не читал Лема «Солярис»? Значит, и разговаривать с ним нечего. Это же классика, это шедевр, это… считается образцом «психофантастики».
А Ксюша говорит: да ладно, ничего особенного. Герой — картонный. Не впечатлило.
А «зал» ожидал другой реакции. Общепринятой. Только кем принятой? Людьми, которые жили до Ксении полвека назад? Да тогда все было другое.
Она же не отрицает задумку Автора. А намекает на то, что для нее не хватило эмоциональности мужского образа.То есть, в такой ситуации мужчина (Крис) по ее мнению должен более эмоционально воспринимать события. Она судит по себе, или ей есть с кем сравнить. Сравнить? Вряд ли. Она просто не знает мужчин. Она не понимает, как можно вести себя мужику в подобной ситуации, что описана в книге.
Вкупе, с криками толпы о гениальности произведения, мнение Ксении — И, соответственно, она преувеличивает, успокаивая толпу — Мое мнение — она просто не знает, как воспринимать книгу. Для нее — это обыкновенный фантастический роман, написанный много лет назад. Она, как молодой пилот, учившийся летать на сверхзвуковом самолете, и попавший за штурвал «кукурузника». Проще — встав с кресла водителя новейшего «Мерседеса», садится за руль первого «Запорожца».