А какие вопросы-то, если можно, конкретно?

Это не исторический роман явно, потому что Орбин — никак не Древний Рим. У него другая история и другие реалии, подходить к нему с мерками Древнего Рима неправильно — там все не так, как в историческом Риме. И аллегория тут не на Древний Рим, а на Вечный Рим на самом деле.

 

Если про то, что вы упомянули, то вот из текста:

Одни растения сменялись другими, садовники, что ухаживали за ними, приходили, старились и умирали, но сам сад был все так же юн и красив. Сейчас он утопал в прозрачной пене молодой лиственичной хвои и цветущего миндаля, манил ковром нарциссов, гиацинтов и крокусов.

девочка лет двенадцати с растрепанной косой протянула венок из миндальных веток с вставленными среди них желтыми нарциссами, перевязанный такой же ярко-желтой ленточкой, вынутой из косы.

То есть, речь идет о венке из веток цветущего миндаля лишь с несколькими нарциссами, а не наоборот. И миндаль — никакое не фантастическое растение. Откуда же мне знать, что есть еще люди, не представляющие себе, как это выглядит? Мне казалось, все знают — растение-то более, чем распространенное.

 

А про сари я тоже посмотрел. До того, как оно упомянуто, в тексте есть и шиварийские невольники в доме Вейзов, и шиварийские добрые нянюшки, и шиварийский чай, и упоминание того, что Вейзы традиционно ведут дела с южанами из-за гор — фарисами и шиварийцами, и потому требуют от детей знания языков, обычаев и культуры этих народов. И только потом — сари на высокопоставленной рабыне по имени Рахмини.

Разве всего этого не достаточно?