Критика на конкурс (в свободной манере).

«Заседание военного трибунала продолжается. Комиссия выслушала всех фигурантов дела, ознакомилась с доводами, в том числе и рассудка, и пришла к определенным достаточно обоснованным выводам. Прежде, чем зачитать окончательный приговор, члены трибунала пояснят свою позицию.

Встаньте, Рядовой Без Имени и выслушайте по стойке «смирно»!

В вашем отчете в самом первом предложении указано: «Мы охраняли дорогу». Кто вы? Банда? Взвод? Полк? Ополчение? Эти вопросы возникли, потому что вы сразу показали никчемность важного боевого поста. Выразили ваше личное равнодушие. Вяло сообщили трибуналу обстоятельства вашего предназначения. Это звучит так же, как если бы вы сказали — «Мы охраняли свинарник». Что, несомненно, говорит о бессилии и духовной измотанности боевого подразделения, уверенности состава в некоей бестолковости дежурства на посту.

Вы не удосужились сообщить ни численность младшего состава, ни указали имена особо активных, надежных, проверенных в бою товарищей. С первых предложений отчета создаётся впечатление, что на боевом посту несли службу двое или трое неизвестных.

Вернёмся к дороге. Что это? Тропка в парке? С первого же предложение ясно, что вы не владеете тактической информацией. Да, вы указываете особенности вашего блокпоста, из которых видна безалаберность отношения к важному делу в данном подразделении. Почему мешки только «сверху набитые песком»? Почему бетонные плиты красивым «зигзагом» уложены по дороге, а землянка не прикрыта и не охраняется, не защищена должным образом! Она — «на обочине». Тем самым вы начисто лишаете смысла существования важнейшей стратегической точки на транспортном сообщении.

Что за огни или источники света находятся в степи? Ваше описание «резкой степи» и беспощадного моря, нас не удовлетворило. В дальнейшем отчете, они (море и степь) так и не проявили своих вражеских наклонностей. Беспощадность климатических условий и особенностей ландшафта не были обоснованы.

Комиссия обязана указать на разбалансировку вашего словотворчества. «Соленый запах» — что это? Либо вкус, либо запах. Что вы употребляли, что бы так смешать вкус и осязание? Какой смысл нарушать объективность отчёта?

Вы утверждаете, «блокпост считался спокойным, хотя война докатывалась и сюда — в виде обстрелов».

Почему в открытом просматриваемом пространстве вы не озаботились превратить место службы в неприступную крепость из подбитых машин, например? Ответим за вас.

Потому что вы не скрываете благосклонность врага — «мы были неплохой мишенью».

Потому что вы не хотели защищать важнейшую транспортную магистраль. Вы «филонили», тем самым создавая для врага (которого, надо признать, вы ни разу не назвали, не описали, что лишний раз говорит об общем благосклонном отношении к нему) условия для возможной победы. А ведь это был целый «прифронтовой работающий город»!

Вы пишете отчёт, даже не осознавая, что выражаете свою слабость и безответственность: «Да и не задавались мы подобными глупыми на войне вопросами, а просто охраняли дорогу — то есть, то, что от неё оставалось, — спасаясь от обстрелов в землянке».

Почему вы решаете за командование, какие действия назвать глупыми? Почему быстро прячетесь в землянке при первых выстрелах? Таким образом, мимо вас могла пройти колонна с постреливающими врагами. А вы бы отсиживались, как кроты, под землей?

Тем ярче на фоне проявления трусости и равнодушия смотрится ваше возмущение действиями батальонного начальства. Да, часть обещаний, исходя из боевой обстановки, не была выполнена. Сложились обстоятельства. Но это не значит, что действия военного начальства должны подвергаться осмеянию и сомнениям, а необдуманные поступки состава блокпоста быть изначально непродуманными!

Вам везло. «БЫВАЛО, мы ловили контрабанду.» То есть, ваши действия и успехи просто были стихийными? О каком отпуске может идти речь? Об отпуске для халтурщиков?

Однако, вы хорошо знаете и пользуетесь не свойственными для младшего состава терминами. «Между Сциллой-степью и Харибдой-морем», например. Это говорит не только о вашем достаточно высоком общем образовании, но и об интеллектуальной зашорености, равнодушии к происходящим событиям.

«Однажды одного бойца ранили.» Мы уже отмечали, что вы не удосужились узнать имён своих товарищей. Но вы во время обстрела позволяете себе отсиживаться в землянке вместо того, чтобы помочь раненому бойцу. Он самостоятельно доползает до блокпоста, и только после этого вы оказываете ему помощь! Вы проявляете недовольство, обнажая в себе самые худшие качества представителей интеллигенции, оказавшихся в военной форме:

«Мы ПОТРАТИЛИ на него почти всю НАШУ скудную аптечку и сообщили в батальон».

Таким образом, понятно почему нового бойца вы встретили холодно, не по-товарищески.

Вы «стали рассматривать новенького», словно это прислана была кукла из магазина резиновых изделий!

Вы сообщаете: «В своей ладной форме он выглядел ряженым, производя нелепо-мирное впечатление». Извините, а у вас какая форма была? Вас беспокоило, что она неладно сидела на вас? Если это была одна и та же форма, то ваше отношение к нашей форме, как клоунскому костюму, вызывает недоумение! Кроме того, вы конфисковали у новичка выданное ему обмундирование! Вот в отчете указано, что вы заранее обдумали: «я мысленно пытался подобрать подходящую ему одежду».

Вы не сообщили начальству, не высказали в отчете ваше отношение к серьезному ранению вашего старшего, к проявлению им симптомов психического отклонения. Тем самым, вы подготовили почву для разыгравшейся трагедии. После искренней речи новичка, вы молчали, участвуя в общем неприятии молодого бойца. «Повисло грозовое молчание». Вы стразу поняли о приближении неприятностей, но ничего не сделали для их предотвращения. «Против ОЖИДАНИЯ, неприязнь старшего к Соловью ничем больше себя не проявила».

Вы равнодушно следили за ситуацией, для вас это было очередным развлечением. «Шоу», как вы изволили выразиться в отчете. Вы отнеслись к боевому товарищу, как к собаке — «натаскивал его, как ищейку». Для вас важно было — выловить грузовик со спиртным. Кстати, вода из бутылки не цедится, а выливается.

Вы ярко описали ваше раздражение по поводу успехов новичка, как будто сами не получали подобное внимание! Не получали? Значит, дело еще хуже…

А ваш товарищ скромно признался вам в том, что для него данный случай мелочь, но романтически настроенный юноша еще выразил вам о своем желании увидеть море поближе. Насмешливо, с издевкой вы разрешили ему проступок первым, позволили ему обрести уверенность в такой возможности — отлучиться с боевого поста. «Пойди и укуси!»» Подхваченный ваш голос старшим бросил удобрение в почву для трагедии. Вы никак не отреагировали на лицемерие вашего начальника: «Хорошая работа требует своей награды». Работа-то была сделана! Вы следили равнодушно за веселостью бойца. Как только старший удалился и послышались выстрелы, вы вместо того, чтобы оценить обстановку, залегли на землю, словно пуганый заяц.

Да, вы предупредили старшего о рапорте, но так и не сделали этого. Почему? Потому что вам, в отличие от новичка, было разрешено подходить к морю, и за это не следовало наказание. Вы не постеснялись покинуть боевой пост, мародерствовать, обыскать одежду, найти личные вещи убитого, заняться чтением на месте трагедии.

Таким образом, вы сами – своим равнодушием, своей пустотой — отравили и море и степь. И литературу. Надеемся, что вы, любитель танцев мертвецов, поняли омертвелость вашей души, глубину вашей безответственности.

Ваш непосредственный начальник – Автор — не смог четко провести границу между добром и злом, не обозначил свое отношение к происходящему ярко и решительно, повел себя как батальонное начальство — наскоком рассказал историю, не сделав для рядовых читателей ни общегуманистического посыла, ни выразив свое оригинальное мнение. Сумбурно обвинил природу в безжалостности, отдаленности от человека, тем самым подчеркнув неустроенность, непонимание современного общества целей своего существования.

Автор двигался в данном отчете «на поводу» сложившихся обстоятельств на локальном объекте, проявил смирение с положением «а мы в землянке у дороги».

И, если в отношении Автора будет рассматриваться отдельное дело, то решение военного трибунала по поводу персонажа Без Имени – расстрел».