Где-то у меня валялся «эдо», стихоотзыв на повесть…

Арм-анну и Юте.

— Что со мной, я не знаю. Мне никто не сказал,

Что на свете бывает такое…

Одинокое небо, загляни мне в глаза!

Может быть, хоть тогда я пойму, что со мною.

Нет, не нужно… я сам поднимусь к небесам,

Чтобы тенью своей чью-то землю отметить.

И тогда все пойму, только сам,

Наполняя огнем летний ветер.

— Я не знаю, что это. А может, и знаю теперь…

Яркий блик на ресницах – пыль звездного света…

Ты – другой. Только сердце мне шепчет – «поверь!»

И иного оно не дает мне ответа.

Кто же я для тебя? Нет, не так.

Если б только посмела, я спросила бы, кто ты.

Одинокий и горький, я не смею сказать тебе «враг»,

Подаривший мне яркую радость полета.

— Я плыву в небесах и подбрюшье седых облаков

Мягко стелется мглой надо мною.

Кто же это придумал — не слово, а выдох – «любовь»?

Все отдать бы тому, кто придумал такое,

Это солнце и ветер… Но я не прощаюсь с землей,

Где меня моя тень, словно брат мой встречает.

Я вернусь, ты не бойся, я всегда возвращаюсь домой —

Это сердце к тебе возвращает.

— Только, только вернись! Я огонь для тебя разожгла,

Буду ждать хоть всю жизнь, не боясь в одиночество прянуть.

Если это любовь – я бы все за нее отдала,

Чтобы только дождаться и снова в глаза твои глянуть.

Мой Арм-анн! Ожидание чудовищным зверем таится в груди.

Перед ним все ничто — и угрозы, и плачь, и молитвы.

Мое сердце с тобой. Видишь — птицей летит впереди?

Хочешь, сердце оставь, но себя самого мне верни ты!

— Горько, страшно, темно. На земле, в небесах — нет значенья.

Мир огромен, и кто я – песчинка, что тает уже…

Улететь, убежать…. От себя? Бесполезность движенья

Наказанием телу, а память – скорбящей душе.

Будь же счастлива. Только на это теперь уповаю,

Подарив свое счастье другому, чей лик незнаком.

Я – ушедший. И болью утраты любовь называю

И молчанием крик, что у горла трепещет комком.

— Беспокойно и стыло в богатом просторном дому.

И не ждать не могу, так, как прежде тебя я ждала.

Но теперь – я боюсь не дождаться и горькую тьму

Прогоняет лишь память, что прежде ненужной была…

— Я успел, я вернулся, И горечь и жалость – напрасно

Вы во мне отвергали надежду на верность путей.

Я вернулся к тебе. О, любимая, как ты прекрасна

В ярком золоте светлых рассветных лучей!

Так прекрасна надежда, что как чудо желанна,

Так прекрасна любовь,, что за жизнь побуждает сражаться.

Так прекрасны те волны, что выносят на берег Арм-Анна,

К той, которая стоя ждала и сумела дождаться.

29 января 1998 г.