КошмарЯ долго брела по тёмному лесу, полному старых скрюченных буков, пока не увидела вдали просвет; тогда я побежала туда — но, как только выскочила из лесной темени навстречу серому свету дня, застыла как вкопанная.
Я стояла на краю круглого котлована — размером с маленький городок. Безжизненного, выжженного: будто что-то взорвалось в самом его центре, и огневая волна уничтожила всё, что раньше было на его месте — и успокоилась, лишь дойдя до того места, где сейчас находилась я.
Щурясь, я всмотрелась в горизонт. По ту сторону котлована угадывались полуразрушенные небоскрёбы, с которых осыпалось всё стекло, оставив один лишь голый бетон. Развалины города, потихоньку рассыпавшиеся в пыль под сизыми тучами.
Что здесь произошло?
И как я здесь оказалась?..
…и тут я почувствовала взгляд. Будто чьи-то склизкие, липкие пальцы коснулись моего лица.
Я повернула голову вправо, откуда-то зная, куда смотреть — и увидела его.
Можно было бы подумать, что он в классическом чёрном брючном костюме — но тьма этого костюма была абсолютной. Это была сама чернота: изменчивая, вкрадчивая, насыщенная и зыбкая, словно сгусток ночного мрака. Ноги его не касались земли, а лицо…
Это и было главной проблемой.
Вместо лица у него была всё та же непроницаемая чернота, принявшая очертания человеческой головы.
Безликая.
Я попятилась, когда он шагнул ко мне. Вернее, не шагнул — я не заметила движения его ног — но вдруг исчез с того места, где был раньше, чтобы потом возникнуть ближе. Ужас комком свернулся в животе, протянул ледяные щупальца к сердцу, к горлу, прокатился холодной волной от шеи до кончиков пальцев…
Я развернулась — и рванула назад, в лес.
Я бежала, не разбирая дороги, не оглядывалась — но чувствовала, что он идёт за мной. Преследует, не отставая, обжигая спину пристальным взглядом.
Как он может смотреть, если у него нет глаз?..
Вдали вдруг показалось что-то белое. Не задумываясь, я побежала туда — почему-то это белое показалось мне противопоставлением той черноте, которая наступала мне на пятки — но, немного приблизившись, замерла. Даже несмотря на черноту, которая — я знала — приближается ко мне сзади.
Это был висельник. Девушка в белом платье, с длинными каштановыми волосами. Она висела спиной ко мне, едва заметно покачиваясь, описывая ногами небольшую дугу.
Я не видела её лица, но в ней было что-то до боли знакомое.
Я вдруг поняла, что эта длинная, до талии, копна прямых волос с аккуратно подравненными кончиками жутко походит на мамину.
И на мою собственную.
Сглотнув, я решилась подойти ближе и заглянуть в её лицо, как вдруг поняла, что не в силах сделать ни шагу: леденящий ужас окатил колючими мурашками, парализовал, сковал по рукам и ногам.
Потому что он был прямо за моей спиной.
Я отчаянно зажмурилась — и тут меня разбудило пронзительное верещание будильника.
Резко распахнув глаза, уставившись в потолок, я кое-как одной рукой нашарила визжащую железяку на тумбочке рядом с кроватью. Нашарила пальцами кнопку, ответственную за выключение, и визг оборвался.
Я стояла на краю круглого котлована — размером с маленький городок. Безжизненного, выжженного: будто что-то взорвалось в самом его центре, и огневая волна уничтожила всё, что раньше было на его месте — и успокоилась, лишь дойдя до того места, где сейчас находилась я.
Щурясь, я всмотрелась в горизонт. По ту сторону котлована угадывались полуразрушенные небоскрёбы, с которых осыпалось всё стекло, оставив один лишь голый бетон. Развалины города, потихоньку рассыпавшиеся в пыль под сизыми тучами.
Что здесь произошло?
И как я здесь оказалась?..
…и тут я почувствовала взгляд. Будто чьи-то склизкие, липкие пальцы коснулись моего лица.
Я повернула голову вправо, откуда-то зная, куда смотреть — и увидела его.
Можно было бы подумать, что он в классическом чёрном брючном костюме — но тьма этого костюма была абсолютной. Это была сама чернота: изменчивая, вкрадчивая, насыщенная и зыбкая, словно сгусток ночного мрака. Ноги его не касались земли, а лицо…
Это и было главной проблемой.
Вместо лица у него была всё та же непроницаемая чернота, принявшая очертания человеческой головы.
Безликая.
Я попятилась, когда он шагнул ко мне. Вернее, не шагнул — я не заметила движения его ног — но вдруг исчез с того места, где был раньше, чтобы потом возникнуть ближе. Ужас комком свернулся в животе, протянул ледяные щупальца к сердцу, к горлу, прокатился холодной волной от шеи до кончиков пальцев…
Я развернулась — и рванула назад, в лес.
Я бежала, не разбирая дороги, не оглядывалась — но чувствовала, что он идёт за мной. Преследует, не отставая, обжигая спину пристальным взглядом.
Как он может смотреть, если у него нет глаз?..
Вдали вдруг показалось что-то белое. Не задумываясь, я побежала туда — почему-то это белое показалось мне противопоставлением той черноте, которая наступала мне на пятки — но, немного приблизившись, замерла. Даже несмотря на черноту, которая — я знала — приближается ко мне сзади.
Это был висельник. Девушка в белом платье, с длинными каштановыми волосами. Она висела спиной ко мне, едва заметно покачиваясь, описывая ногами небольшую дугу.
Я не видела её лица, но в ней было что-то до боли знакомое.
Я вдруг поняла, что эта длинная, до талии, копна прямых волос с аккуратно подравненными кончиками жутко походит на мамину.
И на мою собственную.
Сглотнув, я решилась подойти ближе и заглянуть в её лицо, как вдруг поняла, что не в силах сделать ни шагу: леденящий ужас окатил колючими мурашками, парализовал, сковал по рукам и ногам.
Потому что он был прямо за моей спиной.
Я отчаянно зажмурилась — и тут меня разбудило пронзительное верещание будильника.
Резко распахнув глаза, уставившись в потолок, я кое-как одной рукой нашарила визжащую железяку на тумбочке рядом с кроватью. Нашарила пальцами кнопку, ответственную за выключение, и визг оборвался.