Я схватила с ложа сумку, выскочила за дверь и рванула по широкому коридору к выходу в общий зал. Пускай меня лучше разорвут демоны, чем собственный брат. В зеленоватой дымке уже показались ближние жилища туатов, когда меня сгребли в охапку и затолкали в тёмный угол.
– Куда?! Ты же обещала больше не дурить! – негодующе зашипел Асгрим.
Я нащупала свободной рукой в сумке охотничий нож и выставила перед собой.
– Оставь меня, слышишь?!
Вместо того, чтобы отступить, Асгрим протянул ладонь и стёр с моего лица кровь.
– Он тебя ударил? – с сочувствием спросил стражник. Меня это взбесило не меньше, чем его, должно быть, мои бесконечные извинения. – Вот поэтому тебе не стоило с ним видеться. Приворот обращает истинную любовь в ненависть. Чем сильнее человек любил, тем сильнее будет ненавидеть.
Я отшатнулась. Вжалась в стену. Это чудовищно! Они заставили брата меня возненавидеть!
– Вернись. Обещаю, он больше тебя не потревожит. Мы совсем скоро найдем провожатого, который отвезёт тебя к отцу!
– Нет! – я приставила нож к собственному горлу. – Подойдёшь на шаг, и я убью себя. Мой отец высокий лорд, ничем не слабее вашего короля. Мою гибель он вам не простит. Он заставит орден разорвать договор. Стражи здесь камня на камне не оставят, как должны были сделать давно. Вы ответите за то, что сотворили с моим братом!
– Не глупи, – Асгрим держался нарочито беспечно, но я видела, как дрогнули его плечи. – Никто не знает, что ты здесь. Мы выбросим твой труп в лесу. Все решат, что на тебя напали разбойники.
– Совсем никто, даже птицы и звери? – спокойно глянула ему в глаза. Я больше не пугливая лань, а угодивший в западню хищник, которому нечего терять и некуда отступать. – По моему следу идут ищейки. Уверена, среди них найдутся те, кто понимает язык животных. Они легко узнают правду.
– Ты не посмеешь, – рассмеялся Асгрим.
Это было ошибкой. Я находилась именно на той грани отчаяния, когда посмела бы что угодно. Лезвие поддело тонкую кожу на шее. Удивительно, от телесной боли душевная начала утихать.
– Нет, стой! – стражник опустил руки и ссутулился. Сдался.
– Выведи меня наружу. Ты же сам этого хочешь: выспишься, отыщешь свою корову и перестанешь, наконец, исполнять почетную обязанность тряпки для ног вашей заносчивой принцессы.
Асгрим одарил меня тяжёлым, пронизывающим взглядом. Ожидание затягивалось. Я уже думала исполнить угрозу, как стражник обречённо выдохнул:
– Твоя взяла. Идём. Если ты погибнешь, не хочу, чтобы мой народ был в этом замешан.
– Куда?! Ты же обещала больше не дурить! – негодующе зашипел Асгрим.
Я нащупала свободной рукой в сумке охотничий нож и выставила перед собой.
– Оставь меня, слышишь?!
Вместо того, чтобы отступить, Асгрим протянул ладонь и стёр с моего лица кровь.
– Он тебя ударил? – с сочувствием спросил стражник. Меня это взбесило не меньше, чем его, должно быть, мои бесконечные извинения. – Вот поэтому тебе не стоило с ним видеться. Приворот обращает истинную любовь в ненависть. Чем сильнее человек любил, тем сильнее будет ненавидеть.
Я отшатнулась. Вжалась в стену. Это чудовищно! Они заставили брата меня возненавидеть!
– Вернись. Обещаю, он больше тебя не потревожит. Мы совсем скоро найдем провожатого, который отвезёт тебя к отцу!
– Нет! – я приставила нож к собственному горлу. – Подойдёшь на шаг, и я убью себя. Мой отец высокий лорд, ничем не слабее вашего короля. Мою гибель он вам не простит. Он заставит орден разорвать договор. Стражи здесь камня на камне не оставят, как должны были сделать давно. Вы ответите за то, что сотворили с моим братом!
– Не глупи, – Асгрим держался нарочито беспечно, но я видела, как дрогнули его плечи. – Никто не знает, что ты здесь. Мы выбросим твой труп в лесу. Все решат, что на тебя напали разбойники.
– Совсем никто, даже птицы и звери? – спокойно глянула ему в глаза. Я больше не пугливая лань, а угодивший в западню хищник, которому нечего терять и некуда отступать. – По моему следу идут ищейки. Уверена, среди них найдутся те, кто понимает язык животных. Они легко узнают правду.
– Ты не посмеешь, – рассмеялся Асгрим.
Это было ошибкой. Я находилась именно на той грани отчаяния, когда посмела бы что угодно. Лезвие поддело тонкую кожу на шее. Удивительно, от телесной боли душевная начала утихать.
– Нет, стой! – стражник опустил руки и ссутулился. Сдался.
– Выведи меня наружу. Ты же сам этого хочешь: выспишься, отыщешь свою корову и перестанешь, наконец, исполнять почетную обязанность тряпки для ног вашей заносчивой принцессы.
Асгрим одарил меня тяжёлым, пронизывающим взглядом. Ожидание затягивалось. Я уже думала исполнить угрозу, как стражник обречённо выдохнул:
– Твоя взяла. Идём. Если ты погибнешь, не хочу, чтобы мой народ был в этом замешан.