— Вот так сразу? — Лекс заметно подался в сторону, когда порожденные зеркалом Ирен щупальца тумана потянулись в их с Ниной сторону. — Я пожалуй отойду, мудрейшая, я тут, все таки, лишний.

— Не покидай своего места, маг. Тебе куда-то бежать уже не имеет смысла. — Эрис зачерпнула ладонью клок тумана и послала его вверх. На месте потолка разверзлось звездное небо. Видение потекло по стенам, на пол — и вот уже вокруг не крохотная комнатка, а залитая луной лесная поляна. Нина оказалась стоящей в пятне лунного света, ветер трепал ее распущенные волосы и, неожиданно, — серое ведьмовское платье. Лекс стоял достаточно далеко, почти на краю поляны, но девушка все же разглядела растерянно-напряженное недовольство на его лице. Нине и самой стало как-то не по себе, но тут Эрис начала читать заклинание, и что-то в глубине души девушки отозвалось так сильно, что из глаз брызнули слезы. Словно она, Нина, забыла что-то самое главное и прожила всю жизнь без этого, а теперь вспомнила. Ведьма пела, а из леса начали тянуться вереницы зверей: каждый подходил к новорожденной ведьме и касался мордой ее ладони. Нина слышала их голоса — звери знакомились с ней. Девушка каждому кланялась в ответ, судорожно пытаясь все запомнить и не перепутать очередную Быстроногую с какой-нибудь Быстроловящей. Голова шла кругом, но вот поток лесных зверей иссяк, и из тумана, так и висевшего над зеркалом, шагнула Ирен. Нина никогда не помнила свою мать вот такой — с распущенными волосами украшенными алыми бусами, в сером платье, с гордо поднятой головой. Мать улыбнулась Нине, подошла к ней и поцеловала в лоб. Голова девушки тут же переполнилась мелькающими картинами, которые быстро сменились щадящей темнотой. Последнее, что она услышала, падая в обморок — слова матери: «Ты отвечаешь за неё, маг».

Очнулась Нина уже утром в доме Алексия.