ОффтопикОстановив машину у знакомого дома, Сергей вошёл в подъезд и поднялся на лифте на шестой этаж. Лиза открыла дверь, у него сжалось сердце, когда он заметил её измученные, потухшие глаза. Быстро прошёл по коридору и тихо открыл дверь в комнату. Подошёл к кроватке, где лежала девочка, уставившись в потолок.
— Где же подарок? — спросила Лиза, войдя за ним. — Что же ты, Рокфеллер, приехал с пустыми руками? — в голосе звучала горькая ирония.
— Нет, — коротко ответил он, осторожно взяв на руки дочь. — Я привёз подарок.
Дочь с безразличным видом сидела у него на руках, не реагируя ни на прикосновения, ни на звуки. Глаза полуприкрыты, губы сжаты. Полное безразличие ко всему миру.
Сергей подошёл к окну, ощущая, как предательски подкашиваются ноги. Прошла долгая минута, другая. Он вздрогнул от звонкого голоса:
— Папа, смотри, они живые! Смотри, папа, шкаф вылез из окна. У него большие глаза. Ой, и столик тоже.
На сером унылом фасаде здания, расположенном напротив, развернулась весёлая феерия: столик лихо сплясал чечётку, массивный шкаф густым басом исполнил песенку. Часы в деревянном резном корпусе кружились в вальсе с комодом.
Катя захлопала в ладоши и рассмеялась, словно зазвенели сотни маленьких колокольчиков.
— Папочка, почему ты плачешь? — вдруг спросила она, проведя пальчиком по мокрой дорожке на его лице. — У тебя что-то болит?
— Нет, зайчик, просто в глаз что-то попало.
Сергей поймал восхищенный взгляд жены.
— Как ты это сделал? — срывающимся голосом прошептала Лиза.
Он не ответил. Не стоит объяснять, как сделал чудо, иначе оно потускнеет, как фальшивое золото.
Когда счастливая дочь уснула, обняв большого плюшевого мишку, он вышел в прихожую и наткнулся на жену.
— Может быть, ты останешься? — впервые за долгие годы она предложила это сама.
— Я приеду завтра, и мы проведём вместе выходные. Согласна?
Искрящиеся счастьем глаза Лизы стали безмолвным ответом.
Сергей ехал по ночному городу, и перед глазами стояло улыбающееся лицо дочери, и звучал в ушах её смех. Пять лет назад врачи поставили безнадёжный диагноз. «Апатия. Кататония. Коллапс. Вернуть её к жизни может только чудо» — разводили руками лучшие эскулапы. И лишь один предложил: «Какое-то потрясение. В хорошем смысле этого слова может вернуть вашей дочери радость жизни. Но как это сделать — сказать не могу».
Сергей смог это сделать. Сколько это стоило — не имело значения.
Все золото мира тускнело перед смехом его малышки.
— Где же подарок? — спросила Лиза, войдя за ним. — Что же ты, Рокфеллер, приехал с пустыми руками? — в голосе звучала горькая ирония.
— Нет, — коротко ответил он, осторожно взяв на руки дочь. — Я привёз подарок.
Дочь с безразличным видом сидела у него на руках, не реагируя ни на прикосновения, ни на звуки. Глаза полуприкрыты, губы сжаты. Полное безразличие ко всему миру.
Сергей подошёл к окну, ощущая, как предательски подкашиваются ноги. Прошла долгая минута, другая. Он вздрогнул от звонкого голоса:
— Папа, смотри, они живые! Смотри, папа, шкаф вылез из окна. У него большие глаза. Ой, и столик тоже.
На сером унылом фасаде здания, расположенном напротив, развернулась весёлая феерия: столик лихо сплясал чечётку, массивный шкаф густым басом исполнил песенку. Часы в деревянном резном корпусе кружились в вальсе с комодом.
Катя захлопала в ладоши и рассмеялась, словно зазвенели сотни маленьких колокольчиков.
— Папочка, почему ты плачешь? — вдруг спросила она, проведя пальчиком по мокрой дорожке на его лице. — У тебя что-то болит?
— Нет, зайчик, просто в глаз что-то попало.
Сергей поймал восхищенный взгляд жены.
— Как ты это сделал? — срывающимся голосом прошептала Лиза.
Он не ответил. Не стоит объяснять, как сделал чудо, иначе оно потускнеет, как фальшивое золото.
Когда счастливая дочь уснула, обняв большого плюшевого мишку, он вышел в прихожую и наткнулся на жену.
— Может быть, ты останешься? — впервые за долгие годы она предложила это сама.
— Я приеду завтра, и мы проведём вместе выходные. Согласна?
Искрящиеся счастьем глаза Лизы стали безмолвным ответом.
Сергей ехал по ночному городу, и перед глазами стояло улыбающееся лицо дочери, и звучал в ушах её смех. Пять лет назад врачи поставили безнадёжный диагноз. «Апатия. Кататония. Коллапс. Вернуть её к жизни может только чудо» — разводили руками лучшие эскулапы. И лишь один предложил: «Какое-то потрясение. В хорошем смысле этого слова может вернуть вашей дочери радость жизни. Но как это сделать — сказать не могу».
Сергей смог это сделать. Сколько это стоило — не имело значения.
Все золото мира тускнело перед смехом его малышки.