Вот это критика! Сегодня почитала уже три разных критики и подумала, а почему бы не покритиковать самого критика?

Так о чем тут критика? Да ни о чем. Перечислена масса определений, о которых я вообще не думала. Жанр, стиль, композиция, сюжет… Явный штамп из учебника штампов по критике. Вот если бы каждый критик подходил с точки зрения раскрытия изюминки рассказа, тогда бы критика засверкала бы бриллиантом в этом море темных литераторов.

Особенно удивило определение жанра. Критик пишет: «Реализм. Бытовой юмор.»

Ну. Думаю, сейчас хохотать буду. А нет. Критик углубляется в самую суть рассказа, выискивает изыски, и что самое интересное, находит.

Рассказ действительно написан с юмором. О том, как героиня плохо переносит полеты и какие ляпы и казусы при этом преподнесла жизнь. Веселуха ведь. Но критик напуган до смерти. Читаем: «…не обязательно рассказывать все подряд. Предупреждать надо, а не делать так, чтобы читатель тоже испугался до полусмерти, до колик, до диареи…»

Бедный критик. До каких же симптом его проняло. Ну бросил бы этот рассказ на полуслове да и бежал бы в туалет. Но тем не менее, критик прочел весь рассказ, что говорит о недюжинном захватывающем сюжете. Оторваться ведь не мог. Ну да. Что-то там его напугало до «диареи..», в результате чего критик озлобился на автора. А нефиг писать так реалистично. Как написал сам критик: «…влез в шкуру персонажа и тоже испугался…»

Так чего же так испугался критик? Может он боится летать? Одно описание самолета привело его в дикий ужас? Становится интересно и читаю критику дальше.

«…испугался до полусмерти, до колик, до диареи вида огромных белых шаров…»

Вот оно что. Критика напугали белые шары. Это, видимо, с детства тянется. Разбудил спящего ребенка лопнувший воздушный шарик, вот и последствие — стал критиком. Но почему белый? Видимо лопнувший шарик был белого цвета, после чего критик стал до диареи бояться одного только вида белых шаров. Напрашивается сюжетец для ночной сказочки. «Огромный белый шар тихо плыл в темноте. Он медленно приближался, увеличивался в размерах, становясь все больше и больше. Уже через несколько минут он стал с футбольный мяч. О ужас! Сейчас он лопнет и раздастся оглушительных хлопок! А-а-а-аа-а!!!»

Н-да. На этом местекритик пишет, что… «пережил неприятные моменты, за которыми последовали очень приятные…» Ну конечно. Кто бы сомневался. Момент испуга – дело не очень приятное, зато в период диареи – очень приятные. С облегчением! Критик жжет не по-детски. Только вот о чем он думает? Что должно было быть в голове, чтобы так вот сор из избы… Свои мысли на этот счет критик открывает, придираясь к словам автора, описывающие ощущения после приземления самолета. И ставит в пример то, что у него в голове и что он чувствует. Читаем: «…ворочался внутри головы разбушевавшийся дикобраз…». Офигеть, правда? Нет слов. Да и букв тоже. Срочно надо делать МРТ. Вообще интересно узнать, как в голове ворочается разбушевавшийся дикобраз. Не ежик, не кот, не мышка. А именно дикобраз. Ну хоть бы насекомое какое-нибудь. Это хоть понятно как туда попасть может. Самое простое — залететь в рот. Тоже ведь голова и тут не поспоришь. Залезть через носовые пазухи в гайморовы полости. Черт знает, возможно ли такое? Скорей всего слизистая убьет бедное насекомое напрочь. Но тут ведь дикобраз! Каков же размер этой головы? И ведь она ничем, выходит, не забита. Разве что всю полость занимает несчастный дикобраз, который рвется наружу. Несчастное животное. Представляю как ему там тесно, одиноко, тоскливо. Вот и разбушевался. На свободу хочет.

Ладно. Не буду смаковать поставленное критиком в пример. Самое главное, что критик сделал правильные выводы. «…масса совершенно замечательных сценок, историй…» Тут с ним не поспоришь. Не смотря на свой животный страх, критик все же похвалил рассказ, и однозначно сожалеет о том, что, как он выразился сам: «не может влезть в голову героини, чтобы ощутить всю прелесть милых приключений…» Да ладно. Хватит и тех ощущений что были. До колик…

Ура критику! Он победитель конкурса!