Стиходром № 5 . Итоги.

ПОЗДРАВЛЯЕМ ПОБЕДИТЕЛЯ СТИХОДРОМА №5
НАЙКО

2-е место — Аривенн

3-е место — Лисовская Виктория

_________________________________________________________________________

Оценки:

ВНЕКОНКУРС

1 — Фиал

2 — NeAmina

3 — Таманская Евгения Владимировна

4 — Таманская Евгения Владимировна

5 — Лисовская Виктория

6 — Ромашка не забудь меня пчела

БОЛЬШОЕ СПАСИБО ВСЕМ УЧАСТНИКАМ И ЧИТАТЕЛЯМ!!!

№1

Пряный привкус ковыля,

Золотистый вихрь пыльцы.

Дикий ветер усмирять

Не посмеют Дочь и Сын.

Распушат копыта пыль,

Столб достанет до небес.

И тогда Судьба решит:

Там, где Степи, станет Лес.

Не попятится Река,

Не вернуть былую стать.

Но восстанет ото сна,

Защитит заблудших Мать.

Сызнова начнутся дни,

Заклубится горький дым…

За спиной Отцов расти

Неповадно молодым!

№2

Танец темнокожей рабыни.

Цепи сверкают короткими звеньями,

косы взметаются черными змеями,

смех на губах,

вызов в глазах,

смелая,

резкая,

сильная,

дерзкая.

Птица без крыльев, рабыня, невольница,

Африки дочь, искушенье, чаро́вница.

Бунт и призыв,

страстный мотив.

Хищница

вольная,

гибкая

молния!

Горечь не скроет улыбка лукавая,

быть предначертано сладкой забавою.

Воля зовёт,

в небо, вперёд,

сердце – в полёт…

Шаг, поворот, шаг, поворот…

№3

Мираж

Под солнцем, выжигающим песок,

На бледной, выцветшего неба сини.

В блаженный, сладостью манящий сон

Под мерный ритм пылающей пустыни,

Туда, где звёзд алмазных хоровод,

Туда, где нет печали, только ветер

Играет створками литых ворот

И ворошит покой тысячелетий.

Туда, где нет ни мёртвых, ни живых,

Где выгорели мысли и сознанья,

И лишь узор яшмовых мостовых

Хранит секрет творенья Мирозданья.

Туда, в грезу, в мой самый сладкий сон,

Под небеса чарующего мира

Иду к тебе, мой рай, Ирем Колонн —

Глоток прохлады, вожделенный Ирий.

№4

Не смотри мне в глаза, заклинаю,

В твоем взгляде – погибель моя,

Я – дитя темноты, демон – знаю…

Я живу – смерть живому даря…

Мою стылую кровь, будто ртутью

Отравляет твой ангельский взгляд.

Я – убийца, и сей грешный путь я

Выбрал сам; сам во всем виноват…

Это было давно, только помню,

Что был жалок, и беден, убог,

Жизнь казалась мне чашею боли,

И я проклял того, кто есть Бог…

И с тех пор – я ничтожный скиталец,

Я не ведаю искры добра,

Ах, как жажду порой, чтоб прервалась

Моя жизнь пулей из серебра…

Не смотри мне в глаза, заклинаю,

Ты – всего лишь игрушка на ночь,

Ты свечою бескровной растаешь,

О, порока развратная дочь!

Но… в глаза не смотри, ты рождаешь

Образ той, что когда-то любил,

Не боишься, и не осуждаешь,

Что в себе я людское убил…

Не смотри мне в глаза, умоляю,

До рассвета останусь с тобой,

А когда солнце в окна заглянет –

Ты найдешь прах на простыне мой…

№5

Орган и колокол сквозь красоту там-тама

Сквозь языки огня, стремящегося к небу,

взлетая взглядом от мечты, в дурмане окрыленный…

Холодный ловит блеск чужого солнца,

которое, играя, отразилось

от купола, хранящего чужого бога.

Где то тепло, что с молоком впиталось?

Осталось позади с семьей и домом,

а впереди лишь поле и работа,

и чернота во всем, а не любовь от солнца.

Те дети, что рождались и родятся

здесь вдалеке от сладости свободы,

лишь слышать будут отголоски, слезы грусти,

приправленные танцем и там-тамом,

иль песни под чужими сводами у храма.

Но это ли их путь и процветанье?

И это то, к чему они пришли, отрёкшись?

Вернее, не они, а их насильно оторвали…

Тоской пронизан взгляд, который так недавно

подернутый мечтой воспоминанья,

случайно пал на то, что сердцу больно,

взамен родному видеть и свободе.

№6

Песок впитает пот и кровь,

не став при этом плодотворней.

Его костьми укроют вновь,

во славу цели благородной.

На стенах Акры жуткий зной.

И всё невнятно, будто морок.

Металл доспеха жжет — хоть вой

А под стеной лютует ворог.

Иерихонскою трубой

Украшен плащ, украшен щит.

Меня присяга гонит в бой

И пусть господь нас защитит

Я голову сложу в песках,

в святой земле закончу путь.

Но крест останется в веках,

Не форма главное, но суть.

№7

Обряд дождя

Бабушка Ханга выткала Древо,

Бьют в барабаны Заир и Сает.

В огненном круге юные девы

Просят у духов священный совет.

Тайны племен, поклонение предкам —

Их не забыть, передать остальным.

Девы кружатся по сломанным веткам,

В небо уносится вьющийся дым.

Выйдет Руфаро с протянутой чашей:

Черное зелье угодно Богам.

В белое воин отважный окрашен,

Пьет и бросает одежду к ногам.

Танец дождя. Барабаны грохочут.

Падают листья в горящий костер.

Падают кости животных, пророчат.

Древние духи начнут разговор.

№8

Серебрятся в таинственном свете крыши замков. И тени бойниц

Заплетает причудливо ветер в эфемерные контуры птиц.

Бьют копытами чёрные кони, что стоят у железных ворот…

Тишину мягким шёпотом тронет эта ночь – и твой сон оживёт.

Он навеян легендою древней, отразившейся эхом от скал,

Дивный сон о восточной царевне, ослепительной Деве Песка.

Говорят, её видят в пустынях: предстаёт она, словно мираж,

В её взгляде искрится и стынет мир чужой, не похожий на наш.

Её речи — легки и напевны, её губы – краснее вина,

А беззвучная поступь царевны сладких тайн и признаний полна.

На руках – золотые браслеты, словно змеи из огненных струй…

И она под полуденным светом дарит путнику свой поцелуй.

Он прохладен и дарит спасенье от усталости, жажды, обид …

И сейчас, этой ночью осенней на губах моих словно горит.

Знаю я, нам обоим приснится образ девы песчаной не раз…

Отчего опускаешь ресницы, пряча взгляд ослепительных глаз?

Среди звёзд и осенней прохлады, наяву, а не в призрачном сне,

Ты своим ослепляющим взглядом ту царевну напомнила мне.

№9

В джунглях Африки дикой,

Где деревья стоят, как колонны

Древних храмов, напрасно

Забытых когда-то людьми,

Где нет давящих стен

И нет крыш над тобой многотонных,

С замиранием сердца

Свой взгляд к небесам подними.

Душный сумрак зелёный

Стекает сквозь кроны густые

Вниз, роняя на листья,

Как капли росы, светлячков.

Рой цветных мотыльков,

Словно искры лампадок живые,

То пылает огнём,

То трепещет цветками вьюнков.

И неслышно, как будто

Земли не касаясь ногами,

Словно жрица по храму,

Сквозь джунгли идёт не спеша

Африканская девушка,

Трепетная и нагая,

Словно детская,

Вечно открытая Богу, душа.

№10

В какой-то точке неба.

Белое, джазовое.

Знаешь,

Слова ничего не значат,

Когда джаз…

А когда в какой-то точке неба

Светит твоё Солнце,

Их просто нет…

И вот тогда

Можно болтать со звёздами

И понимать детей.

А может быть даже

Слышать Вивальди.

Знаешь,

Когда умираешь,

Потом так весело рождаться,

Когда в какой-то точке неба

Светит твоё Солнце

И бегать по облакам…

Знаешь,

Когда понимаешь,

Что в какой-то точке неба

Всегда светило твоё Солнце,

Бывает так трудно

Смотреть в зеркало

И снова ловить ветер…

Конечно можно отвести глаза.

Но оно ведь светит…

№ 11

Засыпай, мой малыш Голубое Перо.

Я спою тебе песню о дальних созвездьях,

О ветрах Кордильеров, о деде твоем,

Что оставил в горах свое храброе сердце.

Он был лучшим охотником — Ветер-в-Ночи,

С ним никто не сравнился в искусстве погони,

Метки стрелы его, а удары точны,

Он стоит на вершине, и мир на ладони.

Но однажды шаман у большого костра

Нам поведал слова очень древней легенды:

Про безликую смерть, что танцует в горах

На закате, когда ветер воет в ущельях.

И услышав ее, потерял дед покой,

Возвращался в селенье не раньше заката,

А однажды весной, не вернулся домой,

В Кордильерах в ту ночь не смолкали раскаты.

Его Ястреб нашел у ущелья Ветров,

Он лежал у подножья скалы, будто прыгнул

И обломком стрелы, что зажата в руке,

На камнях нацарапано было — «Я видел».

Засыпай, мой малыш, пусть твой сон берегут

Голубое перо и ветра Кордильеров.

Смерть танцует в горах, слышишь эхо шагов?

Это Ветер-в-Ночи ее ищет в ущельях.

№12

Эй Пабло, Пабло Пикассо!

В искусстве куб твой-колесо.

Твое одно лишь полотно,

Знакомо так со словом зло

ВНЕКОНКУРС