3

По следам Водолея

«… мы имеем множество фактов, собранных достойными доверия людьми. Факты эти указывают на присутствие каких-то сил, каких-то разумных существ, вмешивающихся в нашу человеческую жизнь»

К. Э. Циолковский

— Цангрус, тут холодно! — кричала Мартара в микротел, выхватывая из снега трубчатые стыки модуля. — Также холодно как при постройке «Эллады-1»!

— Подтяни микросетку и снижай влажность газа в кабине! — советовал женщине Цангрус, инж 11-го уровня, — Скоро поднимется снежная буря, а до её начала нам нужно собрать вместе все блоки.

Действительно, специалисты с орбитальных сот должны прибыть уже в сумерки, а обитаемый модуль они до сих пор ещё полностью не собрали. Мартара, сидя в кабине строительного манипулятора и стыкуя блоки между собой, считала, что Отдел психоистории не совсем качественно подготовил материальную базу экспедиции. Основания для этого имелись и, прежде всего, это выражалось в изношенности конструкций модуля, который следовало развернуть в кратчайшие сроки. Модуль оказался старой лунной версии, предназначенной ещё для наладки инженерных систем жизнеобеспечения колоний, и содержал в себе абразивную пыль реголита. Инструкции требовали бережного отношения даже к старому оборудованию, но Мартара как универсальный конструктор, всё равно никак не могла понять логику Кхолля — руководителя отдела. Утилизировать лунный хлам на Земле! Чтобы сэкономить несколько тонн металла! Зачем, когда в АЦ таких модулей тысячи?! Но внутренне женщина знала, что апеллировать к рационализму Кхолля несколько бессмысленно и продолжала вместе с Цангрусом собирать рабочие блоки модуля.

Дул сильный восточный ветер и постоянно заносил иллюминатор снегом. В этой части Земли, отдалённой от АЦ почти на семь тысяч километров, было уже довольно холодно и темно. Цангрус сидел внутри энергоблока и производил наладку микросолнца класса «терра». Датчики среды этого генератора сообщали о небольшом гамма-излучении грунта, что означало вероятную нестабильность работы микросолнца. Откуда здесь могла остаться радиоактивность, Цангрус абсолютно не понимал, но запуск генератора без очистки местности от радиоактивных изотопов не гарантировал его устойчивой работы. Инж опустил к уху микротел.

— Мартара! Надеюсь, снег не мешает сборке?

— Шесть отсеков готовы. Цангрус, осталось собрать бытовые и транспортный, — отвечала она.

— Хорошо. У меня тут немного урана-238. Без очистки нам не запустить микросолнц, — Цангрус быстро перебирал в голове решения: — Ты не могла бы распаковать гамма-сборщик и запустить его в грунт?

— Цангрус, я так и знала, что этим закончится! — возмутилась Мартара, но тут же остыла, — Сделаю! Удивительно, но на Элладе применялось меньше оборудования, чем на родной Земле!

— Эллада, Эллада. Разве на Марсе отсутствует излучение?

— Его там в разы больше, но когда я собирала систему атмосферных шлюзов, то успевала одновременно делать снимки розово-песочных закатов и пить ореховый сок.

— Ха-ха, вот и оформишь интерьер рабочего отсека под Патеру Урана. А пока распаковывай сборщик и запускай его под снег. У нас осталось три часа.

— Цангрус?

— Да?

— А что мы вообще здесь делаем? Здесь уже давно никто не живёт, и жить вряд ли будет.

— Будем создавать виртуальный мир.

— Вот оно что! Тогда я согласна провести под снегом ещё несколько часов.

Инж 11-го уровня, а также психоисторик 1-го класса Цангрус родился и вырос в АЦ. Расположенный чуть южнее экватора на трёх пресноводных озёрах, АЦ являлся единственным городом на планете Земля. Вся остальная территория для нормальной жизни и воспроизводства людей стала малопригодна ввиду сурового холодного климата, частого отсутствия солнечного света на больших площадях и значительного покрытия океанов толстой коркой солёного льда. Некоторые участки материков и острова, расположенные по экватору ещё оставались пригодны для дальнейшего развёртывания модульного строительства, но крупнейшим центром объединённого человечества являлся город АЦ, бывший ранее столицей Африканского Союза. Здесь располагалось ядро человечества, его научный и производственный потенциал, находился административный центр управления, структуры науки, Защитные силы, жилые и социальные объекты. Пятьдесят миллиардов жителей АЦ размещались на нескольких уровнях территории, все без исключения были включены в полезную трудовую деятельность и обеспечивались необходимым минимумом: псевдосолнечный свет, геологическое тепло, пресная вода, жильё, одежда и базовые продукты.

Жилой блок Цангруса располагался на подземном уровне «минус А» западной части гигаполиса в районе Танганьики и имел по соседству станцию подготовки воды и несколько овощных фабрик. Типовой «дом» в этой части города представлял собой терраформированный участок с двухэтажным кубом, подведёнными коммуникациями и маленьким огородом, на котором психоисторик со своей женщиной каждые два месяца снимал новый урожай.

Иметь в АЦ собственный огород было привилегией лишь членов Научного совета, а Цангрус как раз таковым и являлся. Двойное образование позволяло ему работать в Отделе психоистории над проектом «Рождение пророка» на должности помощника руководителя (непосредственный начальник Кхолль). Их отдел организационно входил в более крупную структуру под названием Институт Истории Человечества, занимающийся синтезом гуманитарного знания о прошлом земных народов. Непосредственная цель проекта — реставрация психобиографии пророков прошлого и конструирование их виртуальных миров, настолько увлекла Цангруса, что за несколько последних лет, начиная с 3099-го года, он начал забывать о реальности.

Однажды, вернувшись в свой блок с дальней командировки, Цангрус обнаружил отсутствие жены. Вскоре офицер Защитных сил по Западной части АЦ связался с ним и сообщил, что его жена стала д/э — дестабилизирующим элементом и направлена на оздоровление в Луно-Т. Разбалансировка психики, очевидно, была вызнана долгим семейным и трудовым одиночеством и стала часто проявляться как скандальная депрессия. Психоисторик не находил себе места, так как жена принадлежала к первой генной группе — рекомендуемой к деторождению, однако визит к ней на Луно-Т оказался обнадёживающим. Рисование и поэзия почти избавили женщину от навязчивых мыслей. Они тепло встретились. Позже, наблюдая через мощную орбитальную сеть «Информэнерго», как она ухаживает за растениями в жилом отсеке станции, инж слушал в микротел голос наблюдающего врача, и строил планы на будущее. Психиатр что-то говорил о параметрах эгоцентризма и мыслях-расчётах заниматься абстрактным художественным творчеством, а Цангрус смотрел через сеть, как красивые руки его женщины в тонких прозрачных перчатках нажимают цепи символов и подают в теплицы питательные элементы. Простой производственный график и специальный оздоровительный комплекс действовали на женщину положительно — этически она возвращалась к человекам, и Цангрус мог спокойно возвращаться к работе для начала нового этапа проекта, включающего в себя исследование жизни пророков Эпохи Объединённого Человечества.

Одним из таких пророков был «Водолей», живший в 2427-м году на Юго-Западной территории Евразийского Союза. С помощью руководителя отдела Цангрусу удалось отправиться в этот район на психоисторическую реконструкцию, чтобы создать виртуальный мир пророка.

— Мартара, судя по вибрации, гамма-сборщик ползает прямо под энергоблоком, — инж-психоисторик вертел в руках несколько информационных датчиков генератора. — Думаю, он к ночи не справиться.

— Цангрус, конечно, нет! — женщина закончила сборку и ввела манипулятор в транспортный блок. — Ты же знаешь, что он будет собирать изотопы до их полураспада!

— Ты сегодня весьма саркастична. Но мы не запустим микросолнц и, следовательно, не включим сеть энергоинформационного обмена.

Конструктор дала команду шлюзу на герметизацию и сказала:

— У нас есть ещё орбитальная сеть, гелио-аккумуляторы и Кхолль!

— Мартара, почему ты не любишь Кхолля? — инж-психоистрик вкрутил датчики в анализатор. — Он отличный руководитель и, кроме того, специалист по астросооружениям.

— Он не пустил меня на Венеру!

— Ха, но тогда ты была не готова! — Цангрус окончательно понял, что сборщик будет работать очень долго и надел гермокостюм, собираясь покинуть энергоблок.

— Немыслимо! — возмущение Мартары опять било через край. — Ты тоже так считаешь?

— Конечно, — ответил психоисторик и вышел из энергоблока в ледяную вьюгу.

Сильный пронизывающий ветер гнал по полю массу снега, которая всей своей белой тяжестью обрушивалась на кольцо модульных блоков. Мартара — молодой, но уже опытная строитель сделала всё правильно — собрала все блоки в короткий срок и закольцевала их трубами-стыками. Обитаемый модуль группы психоисториков состоял из 16-и цилиндрических блоков, инженерно связанных между собой: жилые, бытовые и функциональные. Связь с энергоблоком пока имелась только конструктивная.

— Я согласился с Кхоллем, — после небольшого молчания ответил в эфир Цангрус. — Тогда, ведь, на Венере произошла авария, и работать пришлось бы в условиях дефицита кислорода и пищи, под сильной химической нагрузкой на организм.

— Ну и? — с напряжением услышал он вопрос Мартары.

— Нам известно, что ты принадлежишь к первой группе женщин, — психоисторик преодолел заснеженную площадку и, зайдя в транспортный блок, задраил за собой люк.

Женщина стояла в гермокостюме посреди блока и держала в руках пластиковый контейнер с тепловыми гелиоэлементами. Цангрус сразу обратил внимание на глаза Мартары, устремлённые прямо на него.

— Спасибо, — тихо ответила она и добавила: — Продолжим?

— Да! — инж вскрыл несколько ящиков, стоящих в углу блока и, забрав из них инструмент, направился демонтировать перегородку межблокового стыка.

До наступления сумерек оставалось около тридцати минут. За истёкшее время они окончательно подготовили модуль к первому этапу работы — организации труда. Ввиду того, что место оказалось немного заражено изотопами, микросолнц запустить не удалось, и поэтому сеть Информэнерго временно не работала. С одной стороны смещение всего модуля на пятьдесят километров на восток дало бы более чистое место, с другой — вызывать для этого транспортный корабль значило потерять время, а оно у человеков объединённой эпохи строго планировалось на годы вперёд и считалось ценностью. Кроме того, археологически модуль находился в правильном месте для максимально точной реконструкции. Дополнительно запросили у Кхолля несколько мегаватт-секунд, и через несколько минут после их получения, подзарядили сборщик и все аккумуляторы. Проблема передачи силовой энергии на расстояние в пределах магнитного поля Земли уже давно решилась положительно. Теперь все блоки обитаемого модуля освещались, нагревались и проветривались.

Цангрус выбрал себе жилой блок с тремя иллюминаторами. Ему почему-то хотелось завтра видеть много белого снега. Ужин Мартара решила отложить до прибытия коллег. Они уже сообщили с Орбитальных сот о своём вылете и в течение часа должны были прибыть в модуль. Двое специалистов — виртуал-психобиограф и транспсихолог также трудились в отделе и являлись, ввиду своих специальностей, совершенно необходимыми сотрудниками для создания виртуального мира пророка. Команду подбирал лично Кхолль и никаких советов от других слушать на эту тему не хотел. За оставшееся время инж и конструктор обустраивали блоки: подводили воду, раскладывали мебель, настраивали системы жизнеобеспечения. По совету психоисторика Мартара запроецировала все стены под марсианские пейзажи в кремнезёмные тона, а сам он в это время возился с виртуальным генератором на четыре рабочих места.

Ночь и снежная буря опустились на модуль, когда раскрыв шлюз и дождавшись прохождения двух очистительных циклов, двое институтских психоисториков вошли в центральный блок. Челнок быстро доставил их с Орбиты и, растопив под собой снег, приземлился в пяти минутах ходьбы от развёрнутого модуля. Мокрые от растаявшего снега костюмы специалисты оставили в транспортном отсеке, а затем прошли через два стыка в большое и круглое цилиндрическое помещение. Где-то в глубине габаритного виртуал-генератора под биотехническими и кристаллографическими узлами сидел Цангрус и настраивал компьютеры, а Мартара ввинчивала гелиоэлементы в пазы панелей отображения.

— Добрых суток, друзья! — поприветствовал транспсихолог дружно работающих коллег.

— Ты как всегда вовремя, Никколоц! — Цангрус вылез из внутренностей аппарата и поднял вверх правую ладонь в знак приветствия. — С прибытием, Раттака.

— Мартара, отвлекись на миг, — обратился Никколоц к конструктору. — Раттака привезла тебе дистанционный микропередатчик электроэнергии XXV-го века.

— Рада приветствовать!

— Отлично, друзья, теперь, когда мы все собрались, приглашаю на ужин! — психоисторик Цангрус по праву старшего, снял перчатки и жестом пригласил всех следовать за ним.

Четыре человека прошли из центрального рабочего блока в общее помещение. Отличаясь более мягким климатом, общий блок предназначался для приёма пищи, коллективного отдыха, а также для проведения рабочих собраний и семинаров. Мартара разложила здесь более удобную мебель, оформила на динамических стенах земные горные пейзажи, расставила замкнутые биологические системы: в одних плавали аквариус-рыбки, в других росли неприхотливые земные растения. В целом, общий блок напоминал интерьер кают-компании многосотлетней давности.

— Никколоц, Раттака, выбирайте места, заказывайте еду, — Цангрус вновь проявил гостеприимство.

Даже когда в АЦ случались перебои со снабжением морепродуктами у него на «минус А» находились ракообразные и моллюски, и он угощал ими всех.

— Мартара, у тебя хороший вкус, — заметила психобиограф Раттака, поднося руки к кожеочистителю, свои перчатки она предварительно оставила при входе в блок. — Знаешь, на Орбите уже так мило не проецируют стены — актуален стиль «мультикосм».

— Отец научил меня видеть красоту древних земных гор, — голодная конструктор села в гибкое кресло в центре и вызвала еду из бокового пищевого контейнера, — сейчас он на Плато Солнца строит энергостанцию на сатурн-385.

— Моё уважение! Эта же финальная фаза энергоснабжения Марса, — Никколоц снял с себя микросетку и «живую кожу» и, подойдя ко второму пищевому контейнеру, запросил себе креветок, белковые овощи и крупный ореховый фрукт.

— Проект почти завершён, — вступил в разговор Цангрус, он также сидел рядом с контейнером и изучал его возможности.

— Поверите ли, я ни разу не был на Марсе, — улыбнулся Никколоц.

— Зато ты долго работал на Венере! — заметила Мартара.

— Мартара считает, что Венера — центр Галактики.

— Нет! Я считаю, что это оптимальное место для труда молодых, для подвигов.

— Мы все с этим тоже согласны, но есть ещё сотни мест, где их энергия и инициативность востребованы не меньше, а индекс опасности для здоровья молодых женщин в разы меньше, — мягко заметила Раттака, распаковывая тарелку с рыбопродуктами, и добавила: — Почему бы тебе не поработать в нашей орбитальной соте? Кхолль с удовольствием поспособствует этому.

— Нет, Раттака, я — экстенсивный строительный инж, — Мартара ужинала, поглядывая на расположенный рядом аквариус, — вахтовые командировки мой метод технического творчества.

— Ладно, друзья, так или иначе, все мы на своих местах — обобщил Никколоц и процитировал строку из старого трудового свода правил: — «…каждый инж волен трудиться, работать и творить согласно его высокому нравственному пониманию текущей задачи общественного развития…»

— Это Свод Единых Положений двухсотлетней давности, — вспомнила Раттака, — тогда юридическая проблема правовой формализации всех сфер жизнедеятельности была переформулирована и привела к возникновению достаточно общих правил жизни.

— Вы неплохо изучили Эпоху Трёх Союзов, — заметил Цангрус.

— Спасибо, — Никколоц закончил с креветками и вскрыл тепловую оболочку следующего блюда. — А тебе, Цангрус, в рамках нашего обмена литературой, дружески рекомендую загрузить из Информэнерго книгу одного историка прошлого, писавшего о начале той эпохи.

— Какое название?

— Риц Мин Хоф. «Евразийский компромисс тихоокеанской конвергенции», АЦ, 2891-й год.

— Должно быть интересно.

— Кстати, какой год Кхолль выбрал в этот раз? — спросил транспсихолог.

— 2427-й.

— Будете вызывать информационные копии умерших? — поинтересовалась психобиограф Раттака.

— Психодубли? Да, пожалуй. Запросим их в отделе через Кхолля, — Цангрус задумался, — только нужно запустить микросолнц. Без него наш энергоблок не потянет такую нагрузку.

— А в чём загвоздка? — опять спросила Раттака.

— «Загвоздка» — это древнее слово, означающее препятствие в виде мелкого элемента крепления, — уточнила Мартара.

Покончив с ужином, она включила мягкую музыку с передачей ветра и запаха горного луга.

— Анализатор обнаружил здесь изотопы урана, работает сборщик, — сказал инж.

— Потрясающе! Это же настоящая археология — времена использования субактиноидов для получения электроэнергии низкого качества.

— Тем не менее, как ты сказал, Никколоц, эта археология мешает связи с банком психодублей и выходу в сеть.

— Цангрус, давай сейчас сходим к челноку и поставим на сборщик орбитальный утилизатор. Я откручу его от системы удаления корабля, и он вмиг справится с остатками радиации в почве.

— Отличная мысль, пойдём, — обдумал Цангрус и стал натягивать перчатки.

В общем блоке играла поставленная Мартарой волновая музыка, наполняющая пространство внутри цилиндра забытыми запахами горных мхов и лесных трав. Ужин закончился, и все упаковки отправились на переработку. Психоисторики разделились. Мужчины надели гермокостюмы и отправились к челноку, намереваясь ускорить работу сборщика изотопов, а женщины остались отдыхать и разговаривать. Почти всё было готово к труду: обитаемый блок функционировал, виртуальный генератор Цангрус должен запустить завтра, системы энергоснабжения налажены. Оставалось ещё несколько мелких шагов и можно приступать к виртуальному конструированию. В такую командировку психоисторики уже выезжали не в первый раз. Ранее они разворачивали модуль в одной из заброшенных лунных шахт и создавали мир Праведного Одиссея — самого «молодого» пророка человечества, жившего почти весь XXXI век. Виртуальный мир Одиссея вызвал яркий эмоциональный восторг у зрителей АЦ. Мир с центральной идей вынесения генома человека за пределы Млечного Пути для разворачивания там земных биологических программ, получил признание Института Истории, администрации АЦ, а также Эллады-1 и сети колоний «Луно». Проект «Рождение Пророка» решили продолжить, а Кхолль и Цангрус получили общее признание.

— Мартара, 2427-й — год появления Водолея, а это означает, что виртуальный мир должен отразить первые шаги новой культуры того времени, — начала Раттака тематический разговор. — «Культуры дематериализаций».

— Совершенно верно, — ответила Мартара, комкая стаканчик из-под сока в маленький самораспадающийся шарик. — Кхолль сообщал нам об этом на семинаре.

— Следовательно, перед Цангрусом стоит задача показать финальную дематериализацию Водолея.

— Для виртуального генератора это не сложная задача.

— А какие рекомендации на этот счёт даёт Кхолль? — продолжала Раттака.

Мартара переключила канал волновой музыки на тему «горный ручей», подошла к одному из аквариусов и, посмотрев на рыбок, заметила:

— Кхолль даёт лишь самое общее направление для творческого поиска. Впрочем, давай посмотрим запись семинара. Там есть одно интересное место.

С этими словами инж-конструктор провела ладонью по проектору на наручных часах. Тропический пейзаж расступился, и белая стена блока приняла вид рабочего помещения Института Истории.

В глубине большого прозрачного шара, между маленьких на тонкой ножке белых стульев расставленных кругом, ходил высокий и лысый Кхолль и рисовал в воздухе цветные голограммы. На стульях сидели все его сотрудники и коллективно трудились над проектом. В воздухе насыщенном цветными нитями Кхолля, то и дело вспыхивали пузырящиеся мультимерные рисунки, некоторые из которых, Цангрус загонял в прозрачный куб внутри комнаты. Внизу длинной цепочкой без пробелов текла текстовая запись семинара. «Мы должны убедительно показать в финале виртуального мира, что Водолей решил дематериализовать себя согласно идее сострадания, осознавая меру глубокой ответственности всех за всех. Акт его самопожертвования стал символом восстания духа Будущего из пепла плоти Настоящего и мощным ориентиром для информационной трансформации человечества. После него началась принципиально новая эра. Пророки всегда приходят слишком рано для своего времени и в силу этого не могут оставаться с нами надолго», — читала Раттака текст семинара. Тема представлялась сложной.

Цангрус и Никколоц вернулись в модуль в хорошем настроении. И хотя снаружи бесновалась снежная буря, толстым слоем снега покрывшая обитаемый модуль, им, тем не менее, удалось выгрузить утилизатор с челнока, и установить его на сборщик изотопов. Минимальный срок очистки грунта сборщик определил в восемь часов, и Цангрус понял, что запуск Информэнерго становится делом завтрашнего утра. Мужчины сняли гермокостюмы и прошли в общий блок, где Мартара и Раттака занимались прослушиванием записей и общением с АЦ по орбиталке.

— Снаружи минус 47, — сообщил Никколоц и отправился к контейнеру за горячим соком.

— Хм, лето в этой части Земли с каждым годом становится всё суровее, — заметила Мартара, свернув проекции в браслет. — Кстати, а какой климат был в этой части Евразии в год Водолея?

— Умеренный. Летом до плюс 15, представьте себе.

— А пророк жил непосредственно здесь?

— Да, в полукилометре от нашего модуля находится место его рождения, — ответил Цангрус, присев в гибкое кресло между двух кактусов. — Семьсот лет назад здесь располагался жилой городок евразийского завода астросооружений.

— А развалины городка сохранились?

— Конечно, нет! Всю сборку вместе с инфраструктурой перенесли на юг.

— Цангрус, скажи, мы просмотрим сегодня обращение Кхолля? — поинтересовалась психобиограф.

— Да, Цангрус, сейчас уже ночь, а на Орбите действует строгий распорядок, — заметил Никколоц.

— Сейчас, Раттака, — психоисторик вызвал из своего браслета проекцию клавиатуры, мгновенно нашёл на ней нужный символ и выбрал запись из памяти прибора.

Включенная Мартарой волновая музыка исчезла вместе с ледяными горными пиками, а между стеной и аквариусами появилось объёмное изображение головы руководителя отдела психоистории. Голова Кхолля ещё некоторое время прорисовывалась в воздухе пока, наконец, не заговорила:

— Приветствую, вас, друзья! Я рад, что мы приступили ко второму виртуальному миру нашего проекта «Рождение Пророка». На этот раз главным виртуализируемым субъектом будет Руслан Водолеев, в историографии «Водолей». Согласно современной классификации пророков, Водолей относиться к пророкам «космической эпохи», равно как и Праведный Одиссей. Всего две такие выдающиеся личности зафиксированы нашим Институтом Истории за третье тысячелетие. Мир пророка Водолея — мир глобального нравственного преображения человечества, в связи с чем, при генерации виртуального мира просьба внимательно отнестись к его психологическим мотивациям, раннему мировоззрению и снам. Не лишним будет для вас очередной раз обратиться к его Завещанию, а также к некоторым архивным психодублям человеков, окружающих его в тридцатилетнем возрасте. Надеюсь, вы развернули сети и прочли инструкции. Задавайте вопросы.

— Спасибо, Кхолль, за дополнительные мегаватт-секунды, — начал диалог Цангрус. — Но откуда здесь взялся уран? Неужели в этих местах ранее был ядерный могильник?

— В действительности так и есть, — голова руководителя повернулась вокруг оси. — На заре изучения человечеством ядерной энергии и строительства первых электростанций выяснилось, что человеческий фактор способен аннулировать системы безопасности любой сложности. Одно из таких аннулирований и произошло рядом с вашим текущим пребыванием.

— Скажите, если главной задачей мира является историческая правдивость, то как оформить дематериализацию Водолея в финале? — запросила совета Раттака. — В какие цвета следует окрасить идею возрождения?

— В огненно-красные и оранжевые, — ответил Кхолль. — Раттака, виртуальный мир должен быть как полёт кусочка льда к Солнцу. При этом не забудьте отразить нравственную составляющую.

— Кхолль, ты имеешь в виду слова Водолея о том, все должны оставаться человеками?

— Да. Оставаться человеками — не опускаться до д/э и не трансформироваться в постхуман.

— Насколько мне известно, в 2427-ом году слова «постхуман» не существовало, — уточнила Мартара.

— Совершенно верно, Мартара, — ответила объёмная голова. — Пророк использовал другие слова.

Никколоц до этого времени слушал и не участвовал в разговоре, но сейчас отвёл глаза от плавающих между кактусов рыбок и задал голове Кхолля давно мучивший его вопрос:

— Пророк запретил общение психодублей между собой потому, что они начинают выходить из-под контроля? Или потому что у них возможны тяжёлые расстройства психики?

— Никколоц, это запредельное. Только анонимные специалисты, работающие в банке психодублей, знают ответ. Зачем оживлять мёртвых? Очевидно, что это безнравственно и опасно.

— Насколько мне известна биография Руслана Водолеева, необходимо вызвать из архива два психодубля: родного брата и любимую женщину.

— Хорошо, Никколоц, вызывайте, — Кхолль повернулся к Мартаре, явно собирающейся задать следующий вопрос. — Слушаю.

— Кхолль, у тебя отличные навыки парапси! — заметила конструктор. — У меня тоже несколько вопросов по будущему виртуальному миру. Первый касается принципа детализации оболочки мира и второй — как реализовать динамику «общества Водолея», эпохи поздней Евразии?

Цангрус встал с кресла и, пройдя к пищевому контейнеру, вызвал себе кристаллы ультрапресной воды. Он внимательно слушал ответы руководителя, но сейчас решил сам ответить на вопрос Мартары.

— Кхолль, позволь мне, а ты поправишь? Хорошо? Мартара, оболочка мира предполагается динамическая с возможностями полёта и сна. Наблюдатели мира должны как скользить внутри оболочки на уровне вымершего насекомого типа пчелы, так и погружаться на известную глубину в сны пророка. Сделать это не просто, но похожая детализация присутствовала в нашем предыдущем мире. Напомню, что в мире об Одиссее наблюдатели могли окунуться в мысли пророка и видеть мир его глазами. Конечно, сейчас задача несколько сложнее, но самым эффективным принципом тут могло бы стать субъектное прямое моделирование.

— Мартара осуществила отличное погружение в конструирование оболочки мира Одиссея! — дополнил Кхолль. — Помниться, ты применяла архивные модуляторы прошлого века?

— Совершенно верно, ведь Одиссей жил относительно недавно.

— А сейчас попробуй использовать старое объёмное видео и систему глобального исторического регистрирования, — посоветовал психоисторик. — Должно получиться.

— У тебя, Цангрус, есть вопросы? — поинтересовался Кхолль, чьё объёмное изображение уже намеревалось растаять в воздухе.

— Мне интересен отбор пророка и некоторые пророческие умолчания.

— Принцип отбора пророка не меняется уже несколько тысяч лет и всегда остаётся уникальным. Его суть в наиболее тесной двусторонней связи с Высшим Интеллектом. Умолчания же пусть остаются нераскрытыми. Пророк приходит, когда обществу нужен выход из тупика. Благодаря Водолею объединённое человечество взяло курс на Рукав Персея.

— Спасибо, Кхолль, за интересные ответы, — резюмировал Цангрус. — Завтра мы начинаем.

— До встречи, и удачи — с этими словами начальника визуальный разговор.

Оказалось, что уже за полночь. Разговор окончился и теперь, судя по орбитальному времени, следовало идти на отдых. Сон предполагался трёхступенчатым, но Цангрус запланировал проснуться раньше. Расходясь по жилым блокам, психоисторики слышали, как снаружи модуля бушует сильный ветер, принося на своих крыльях горы белого снега.

Утро встретило Мартару солнечным лучом, пробившимся через иллюминатор прямо к ней в блок. Несмотря на то, что корпуса жилых блоков были значительно приподняты над уровнем земли, снега намело очень много. Выбравшись из спального шара и выглянув в иллюминатор, конструктор увидела низкую густую облачность и небольшое количество солнечного света. Метель прекратилась. Такая погода редко баловала людей в этой части Земли. Понимая этот сигнал как начало хорошего дня, Мартара окончательно проснулась и голосом поставила своему жилому блоку ряд команд: доставить и подогреть воду, включить кожеочиститель, отобразить задания дневника и включить сортировку входящих новостей. Каждый инж в пределах орбиты сам создавал и сортировал новости, которые считал интересными для остальных и с помощью сетей запускал их в эфир. Ещё несколько минут зарядки, водных процедур, организационных моментов, и Мартара подготовилась к творческому конструированию сегодняшнего дня. Облачившись в удобное платье с автоподгонкой, она вся свежая и благоухающая вышла из блока на завтрак и в коридоре встретила Раттаку. Вместе они прошли в общий блок. Мужчины уже бодрствовали там: Цангрус настраивал эргономику, а Никколоц колдовал с пищей.

— Мартара, ты успела запустить новость раньше меня, — заметила психобиограф, заходя в блок.

— Утро требует высокой активности! — улыбнулась конструктор. — Кстати, планирую включить сегодня антикварный микропередатчик энергии.

— Забавная у тебя идея — чинить и запускать старые вещи. А я вот больше склонна к анализу древних текстов.

— Старая техника очень капризна, и вообще разбираться в механике одно удовольствие.

Женщины заняли свои места. Цангрус уже успел переключить каналы настройки проекций и теперь все психоисторики сидели не внутри марсианской патеры, а на скале среди волн в открытом море. На гибком меняющем формы столе, были расставлены еда и напитки. Мартара села у своего любимого аквариуса и посмотрела на одну из синих рыбок. Такие же рыбки плавали у неё дома.

Последние семь лет Мартара жила в АЦ. После потери мужа в венерианской аварии, она решила работать поближе к Земле и среди нескольких вариантов трудоустройства выбрала отдел Кхолля в Институте Истории. Отдел постоянно командировал своих сотрудников в разные, в том числе необжитые, уголки и ему требовался виртуальный конструктор. С Цангрусом они познакомились на Луне в первой командировке проекта, и хорошо вместе сработались. Мартара была импульсивна и скора на решения, что, однако, не являлось её недостатком. Принадлежа к первой группе женщин и, вследствие этого, осознавая свой долг перед потомками, она активно искала нового мужчину среди миллиардов жителей АЦ. Её мечтой являлось строительство первого поселения землян вне Солнечной Системы.

— Итак, друзья! — обратился Цангрус к собравшимся. — Нам предстоит генерирование компонентов виртуального мира и последующая их сборка. Сегодня утром анализатор среды сообщил об очистке грунта, и, следовательно, мы запускаем микросолнц и Информэнерго. Никколоц поможет мне собрать компьютерную группу внутри генератора, и мы начинаем.

— Цангрус, необходимо ещё снять со сборщика утилизатор, — сказал Никколоц психоисторику, — он уже полностью нейтрализовал уран. И ещё расскажи о плане труда и распределении работ.

— Хорошо. Теперь об организации труда, — психоисторик начертил в воздухе синюю линию с помощью цветной ручки. — Предлагаю использовать ту же схему творчества, как и в случае создания нашего предыдущего мира «Одиссей». Главные составляющие, которые нам предстоит сгенерировать: аудиовизуальный мир позднего Евразийского Союза с передачей запахов и эмоций, динамическая оболочка, психобиографическая реставрация социальных контактов и модель самого субъекта.

— Достаточно ли будет создать мир городка при заводе астросооружений? — спросила Мартара.

— Нет, ты же знаешь, что Водолей жил там только до своего тридцатилетия.

— Тогда придётся генерировать и мир Байконура XXV века?

— Конечно, ведь, как известно, вторая и большая часть жизни пророка прошла именно там.

— Справиться ли наш генератор с такой насыщенностью оболочки динамичными объектами?

— При прямом подключении к Информэнерго генератор справиться обязательно, но если всё-таки не потянет, то отключим несколько слоёв графики, — и на этот вопрос у Цангруса нашёлся ответ.

Визуализаторы вникали в план и вносили свои поправки. В воздухе появлялись всё новые и новые цветные линии. Цангрус рисовал стрелки плана и одновременно рассказывал каждому его задачу:

— Для себя я определил анализ пророчеств Руслана Водолеева и психоисторию его идей.

— Вероятно, я займусь Завещанием пророка и контактом с психодублями, — заявил Никколоц.

— Да, это очень важное направление нашего творческого поиска, — согласился Цангрус с предложением коллеги. — Оно поможет понять, как произошла трансформация обычного человека, инжа в пророка. Осмыслить первопричину изменения мотивации его поступков.

— А какое направление взять мне? — спросила в свою очередь Раттака.

— Психобиографию и чудеса пророка. Кроме того, Мартаре очевидно потребуется помощь в детализации мира.

— Цангрус, а какие именно чудеса Водолея мы будем реконструировать? Все?

— Нет, Раттака, не все — вмешался Никколоц, — только байконурские.

— Спасение глобального урожая овощей?

— Для виртуального мира будет достаточно только основных: манохирургия над группой венерианских постхуманов и локализация техногенной аварии на стартовой площадке космопорта, — объяснил Цангрус.

— Хорошо, я готова начинать! — Мартара как всегда стремилась быть первой.

— Тогда в путь! Вы с Раттакой проходите в центральный рабочий блок, а мы с Никколоцем закончим пуск оборудования.

С этими словами мужчины выдвинулись завершать наладку модуля. Пройдя коридорными стыками в транспортный блок, они облачились там в гермокостюмы. Дверь отъехала в сторону и через светофильтры шлемов они увидели ровную заснеженную равнину. Солнце слабо пробивалось через повышенную облачность. Вдали виднелись криволинейные плоскости орбитального челнока, а между ним и модулем на снегу сидел металлический «крот». Проваливаясь по пояс в снег, психоисторики дошли до сборщика изотопов и отсоединили от него промышленный утилизатор. Поднять его без строительного манипулятора оказалось невозможной задачей, и Никколоцу пришлось сменить удобный гермокостюм на тесную капсулу аппарата. Цангрус в это время перевёл сборщик в режим охлаждения, и снег вокруг него начал стремительно таять. Пока коллега перетаскивал утилизатор на борт челнока, психоисторику удалось транспортировать сборщик в модуль. После этого Цангрус закрылся внутри энергоблока и самостоятельно запустил микросолнц.

Генератор типа микросолнц являлся одним из самых гениальных изобретений третьего тысячелетия и представлял собой мощную автономную трансэнергостанцию. Энергия частиц, вырабатываемая посредством термоядерной реакции протонов водорода, преобразовывалась в гамма-излучение, а потом через внешнюю установку трансформировалась в уже привычное трансэлектричество. Изобретение позволяло решить энергетические потребности локального объекта, не используя стационарные системы. Все космические корабли, модули и энергоблоки колоний имели двойную систему энергоснабжения: перезаряжаемые гелио-аккумуляторы и микросолнц класса «терра» или «астро». Также на Земле в пределах орбиты функционировала Информэнерго — двухканальная сеть информационно-энергетического обмена, по которой каждый потребитель мог дистанционно получать энергию и информацию в виде сжатого пакета импульсов. Именно к такой сети подключился Цангрус для электроснабжения обитаемого модуля и информационного обеспечения виртуального генератора, требовавшего огромное количество терабайт-секунд. Панель микросолнца засветилась и отобразила всю подключённую к ней нагрузку.

Мартара сидела за виртуальной панелью и создавала заводской городок, в котором будущий пророк провёл первые тридцать лет жизни. Пока Никколоц с Цангрусом не собрали компьютерную группу, можно было сделать несколько черновых вариантов мира, и конструктор приступила к работе. Прежде всего, она вызвала из своего информационного браслета краткую биографию Водолея, изложенную в следующем виде:

« Руслан Водолеев родился в 2427-м году в Юго-Западной Провинции Евразийского Союза в семье работников администрации «Буревестника» — 2-го Евразийского завода Астроинженерных Сооружений. Завод выпускал компоненты Орбитальных сот, корпуса кораблей и ракет, а также имел свой испытательный полигон. В нескольких километрах от центра управления технологическими процессами располагался жилой городок завода, состоящий из нескольких кольцевых улиц и парка посередине. И вот здесь летом 2427-го года по улице Звёздной, в доме №5 в семье Водолеевых родился мальчик. Руслан — второй ребёнок в семье. Первому мальчику Тимуру шёл уже четвёртый год, когда родители отправили его в парковую школу.

Руслан рос тихим и спокойным ребёнком, интересовался человеком и Космосом. Он много времени проводил в большом парке с располагавшейся там школой-планетарием, играл в нём со сверстниками в разнообразные игры. Его родной брат Тимур часто сопровождал его в играх и опекал его. В заводском городке жило немного детей, но все дружили между собой и мечтали работать на космос.

В 2430-2436 гг. Руслан обучался в парковой школе, где проявил повышенный интерес к астрономии и истории отношений человека с Высшим Интеллектом, а затем вслед за своим братом пошёл в единственный Учебный Центр при заводе «Буревестник», выпускавший инженеров 1-го и 2-го классов. После окончания Учебного Центра в 2444 г. Руслан начал трудиться в цеху “Квадро-34”…»

— Мартара, Цангрус запустил микросолнц, — произнесла Раттака, сидя рядом.

— Действительно! — почувствовала конструктор лёгкую вибрацию пола.

— Подключены все источники данных. Поступают сигналы из внешней среды.

— Отлично, тогда я соберу первые элементы психобиографии, а потом подключусь к тебе.

Мартара дочитала краткую выдержку первой части биографии, а затем полностью погрузилась в Информэнерго. В массивах аудиовизуальных данных и пакетах она начала отбирать материалы для оболочки мира: ретрозаписи движения живых объектов, заводские кадры объёмного видео и даже архивы снов жителей заводского городка. Стандартный модулятор динамики обществ позволил ей растиражировать и разместить по черновому виртуальному миру городка несколько десятков тысяч объектов: людей, животных, птиц и насекомых. Случайным образом Мартара закрепила за каждой виртуальной фигуркой собственную интеллектуальную программу и объекты, которым предстояло ещё придать форму, начали самостоятельные движения, реализовывали уникальные наборы действий, начинали жить. Через систему исторического регистрирования женщина вошла в раздел «обозрение событий комплекса «Буревестник» и тут её удивлению не было предела. Среди разнообразных социальных, космических, производственных и других событий городка ей попались две совершенно необъяснимые на первый взгляд истории, произошедшие почти одновременно в 2449 году. Конечно, она заметила, что анализ странных событий в системе сделали, но расшифровке он не поддавался, и лишь неизвестные историки прошлых веков снабдили события собственными трактовками. Все комментарии к данным событиям, сравнительно мелким по значению и не существенным для глобального исторического процесса, делились на две большие группы. Первая утверждала, что это пресекающее подключение Высшего Интеллекта, а вторая — сигналы самоуправления от неизвестных разумных структур. А события эти были таковы: разрушение лаборатории цеха упавшим метеоритом и сильный пожар, возникший после его падения.

Когда Мартара оторвалась от версий древних историков, то заметила, что за соседней виртуальной панелью генератора уже трудится Цангрус. Очевидно, что он полностью завершил наладку оборудования и включился в свою часть творчества. Конструктор сразу решила задать руководителю несколько вопросов относительно любопытных историй, вытащенных из архива:

— Цангрус, у меня тут в системе регистрирования всплыли два случая по 2449 году!

— Как-то связанных с Водолеем? — спросил психоисторик, погружаясь в старый компьютер.

— Да, некое управленческое воздействие на процесс разработки искусственной воды.

— А именно?

— Метеорит и пожар уничтожили все физико-биологические разработки и химическую установку 1-й инженерной лаборатории цеха “Квадро-34”, в которой работал Руслан.

— А что говорил пророк об искусственной воде?

— «В ней не может быть жизни»! — ответила Мартара.

Цангрус на минуту задумался. В молодом возрасте будущий пророк столкнулся с явно выраженной причинно-следственной цепью длинного цикла. Этот импульс, безусловно, оказал на его психику мистическое переживание и, тем самым, подвиг его к последующему погружению в тайну жизни.

— Мартара, это очень интересный ключ. Я не знал, что на «Буревестнике» проводились такие разработки. Конечно, вопрос создания новых жидких сред в космосе до сих пор весьма актуален…

— Некий неопознанный интеллект тогда пресёк разработку искусственной воды! — заметила она.

— Странным выглядит то, что данный интеллект не воспрепятствовал созданию нашего современного «Океана», — рассказал Цангрус о похожей на морскую воду технологической жидкой среде с коротким сроком жизни. — На создание искусственной воды наложили запрет и лабораторию разрушили.

— Это не объясняет цели неизвестного субъекта, — заметила виртуальный конструктор, запуская строения и сооружения и оживляя субъектов городка. — Извини, что отвлекла.

— Думаю, что ответ необходимо искать в пророчествах Водолея, — ответил Цангрус.

Мартара закончила разговор и дочитала абзац из биографии пророка:

«…После полного разрушения лаборатории в результате последующего пожара Руслана Водолеева вместе с другими инженерами направили на работу в соседний цех завода — ”Квадро-36”, где он работал вплоть до своего увольнения в 2457-м году».

Конструктор быстрыми и точными движениями виртуальных инструментов создавала мир заводского городка: выстраивала здания, настраивала палитру звуков и запахов, раскрашивала и оформляла парк городка, выращивала виртуальные растения. Для того чтобы погружение зрителя в мир оказалось полным, женщина использовала сведения об атмосферных, геологических и иных слоях места, на котором стоял обитаемый модуль. В исторической ретроспективе был исследован ветер, количество солнечной энергии, влажность и сейсмичность. Анализ грунта она использовала при построении ландшафта, дорог между городком и «Буревестником», стартовых площадок и полигона. Теперь основа виртуального мира подгружалась из сети согласно введённым параметрам.

Подступить к персонификации человеческих объектов Мартаре помешал мигающий индикатор модуляции. Он напомнил, что она забыла установить в приёмную инструментальную панель старый модулятор физических действий среды. Оторвавшись от работы, она залезла в контрольную голограмму работы модуля и, обнаружив, что искомый модулятор лежит в грузовом блоке, пошла за ним.

Приступая к своей части задания, психобиограф Раттака, прежде всего, определила генеральную мотивацию Водолея — показать на примере своей жизни взаимодействие человека с Высшим Интеллектом. Ещё в раннем детстве Руслан находил особенный интерес к такому маленькому кусочку природы, каким являлся парк заводского городка. Он много времени проводил там, включая дорогу от своего дома на улице Звёздной, дом №5 до школы. Парк в центре городка «Буревестник» был действительно замечателен. В нём росла разнообразная хвойная и лиственная флора, бегала и ползала определённая фауна. Известно, что природа благотворно влияет на гармоническое развитие личности, и Руслан испытал именно такое влияние.

Листая на своей виртуальной панели двойной многосимвольный текст о детстве Водолея, Раттака обращала внимание на эпизоды, формирующие характер будущего пророка. Среди таковых она замечала как мелкие, вроде знакомства с новыми книгами, так и эпизоды покрупнее — полёты семьи Водолеевых к родственникам на Урал. Вся информация о детстве Руслана содержалась в многочисленных файлах оставленных его современниками, и содержала достаточно много точных и мелких деталей. В частности, много записей осталось от брата пророка Тимура и от Ли Маа — женщины самого Руслана. Их психодубли сохранились в банке Института Истории и, получив в отделе допуск, у них можно было более точно узнать о некоторых аспектах детства и юности Водолея. Но эта задача поставлена её коллеге Никколоцу, и Раттака углубилась в психобиографию тридцатилетнего периода жизни.

« …Уход с «Буревестника» Руслан объяснял приоритетом обустройства жизни на Земле перед вынесением её в Космос. Сначала, говорил он, мы должны восстановить жизнь на собственной планете — объединить три геополитических союза в единое мощное космическое человечество и, лишь затем, осторожно осваивать окружающее пространство. Справедливо считая гармонию Духа более важной задачей, нежели производственные и научные достижения, Руслан решил в 2457-м году стать отшельником. Чтобы окончательно разобраться в себе и найти ответы на волнующие его вопросы о Мироздании он покинул свой родной городок и поселился в восточной части Крыма.

Выбор квалифицированного биоинженера, в запасе которого пять лунных командировок, обслуживать в одиночку автоматизированный горный комплекс, нашёл поддержку у администрации «Буревестника» и решением Комиссии по труду евразийской администрации «Юго-Запад» было принято положительное решение. С целью найти наиболее безлюдное место для своих размышлений Руслан облетел всю юго-западную Евразию, но из всех мест ему понравилось только в глубине железных руд на Керченском полуострове. Там рядом с горным комбинатом он оборудовал свой складной дом. Конечно, это характеризовало его как человека замкнутого, сосредоточенного и внутренне одинокого.

В середине XXV века многие люди подверглись воздействию нового психического расстройства — интегрального парапсихоза. Вызванная сильным развитием прикладных парапсихологических навыков, болезнь трансформировала некоторых людей в постхуман — существ аутического типа, разрушающих социальные связи и обладающих сверхчувствительностью психики. В целом массовое помешательство обошло стороной юго-запад Евразии. Не заразился парапсихозом и Руслан. Более того, ему удалось спасти персонал «Буревестника» от массового заражения путём своевременного сообщения об опасности. Так как вирус передавался информационным способом, Руслан обратил внимание жителей на необходимость блокирования группы сетевых каналов и болезнь локализовали…»

Раттака сразу обратила внимание на этот момент. «Парапсихоз возник как побочная реакция на гиперинформированность людей, их предельное насыщение информацией. Процесс зеркальный старинной практике погружения в нирвану, вынесения подсознания наверх», — рассуждала она. Тогда в принципе невозможно было угадать, где и как именно проявит себя новая разновидность вируса. Об этом знал лишь тот, кто видел будущее через призму сегодняшнего дня. Лишь только Высшему Интеллекту это могло быть известно и, исходя из этого соображения, сам собой напрашивался вывод о его косвенной связи с Русланом. Психобиограф задумалась. Как узнать когда последует атака парапсихоза, находясь в тысячах километрах от места и не имея с ним плотного канала связи?! Подобно большинству современников Водолея Раттака не нашла ответа на этот вопрос и продолжила изучать тридцатилетний период жизни Водолея.

«…За год работы горным инженером Руслан Водолеев получил дополнительную специальность историк религиозных текстов (с рецензиями Р. Водолеева можно ознакомиться здесь: ссылка).

За весь цикл вахты на комбинате его посещали дважды: родители и брат Тимур. В частности прилетев осенью 2457-го, Тимур привёз ему энтомориум с муравьями…»

Разглядывая короткие записи видеорегистраторов горного комбината, психобиограф замечала на них простые и ровные движения Водолея. Вот он поднимается из шахты в геологоразведочном костюме, открывает шлюз и проходит в дом. Вот он прогуливается по территории комбината с приборами и следит за погодой. Вот наблюдает за небом, принимает груз и отправляет контейнеры с металлом. Обычный человек, живущий трудовой и размеренной жизнью. Ни по каким признакам нельзя сказать о недостатке живого общения, одиночестве или интеллектуальном «анабиозе». Улыбчивое и доброе лицо, ровная задумчивость и концентрация на чём-то глубоком. И не было для него принципиальной разницы между тем будущим, которое он наметил для себя и настоящим, с которым он находился в ладу. Отмечая эмоциональную человеческую самодостаточность, Раттака приближала лицо Водолея с целью снятия мимических данных, но ничего уникального не обнаруживала.

Тем временем рядом с психобиографом над оболочкой виртуального мира трудилась подруга и, судя по сосредоточенному лицу, сделать ей предстояло много. Раттака решила помочь конструктору с детализацией второго контура оболочки.

— Я вижу, что к Байконурскому периоду ты ещё не приступала. Давай я займусь динамичными объектами, ведь столица Евразии особенно сложна в детализации?

Мартара на секунду оторвалась от принесённого архивного модулятора и ответила:

— Буду признательна! Я тут немного застряла над моделированием среды! Наш институтский модулятор способен проектировать только ветер и солнце.

— Конечно, этого недостаточно, — согласилась Раттака. — В мире об «Одиссее» нам удалось отразить даже естественный блеск реголитовых пород и лёгкую сейсмичность, поэтому будем стараться делать природную среду с максимальным эффектом, чтобы зритель смог прикоснуться к камням и траве.

Итак, приняв на себя часть работы, психобиограф принялась водить ладонями по панелям виртуализации, одновременно размышляя над психологическими мотивациями Водолея.

« Однажды Руслан Водолеев пропал со всех видеорегистаторов комбината. Никто не забирал прибывший груз, на складе готовой продукции стояла стрела с контейнерами, не проверялись приборы. Через трое солнечных суток Водолеева в истощённом состоянии нашёл спасательный отряд в одной из шахт. Отдел металлических руд промышленности «Юго-Запада» провёл собственное расследование происшествия с выездом на место. Оказалось, что Водолеева завёл в шахту некий голос, возникший, как выяснили специалисты на почве переутомления и одиночества. В шахте Руслан провёл без еды и сна около трёх дней, при этом беседуя с воображаемым голосом на религиозные темы. Тщательный медицинский осмотр не обнаружил вредных последствий пребывания в шахте, но на его основании, Водолееву всё-таки рекомендовали покинуть горный комбинат с целью профилактики.

В столицу Евразийского Союза город Байконур Руслан прилетел в мае 2458-го года где почти сразу встретил девушку Ли Маа, которая впоследствии стала его женой. Ли работала инжем 2-го класса в спасательной службе на космодроме «Ю». Их пара образовалась в том же году в Северном жилом районе города».

Раттака догадалась, что тогда в шахте на Водолеева снизошло Откровение, так ведь обычно всегда происходит с истинными пророками; открылся канал духовной связи с Высшим Интеллектом и Руслан получил через него уникальную информацию и способности. Окончательно переселившись в Байконур, пророк устроился астроинженером и благодаря своим первым чудесам сразу стал известен всему миру.

Приступая к психоисторическим аспектам чудес Водолея, Раттака, прежде всего, отметила факт их предупредительности. Все необъяснимые деяния пророка относились к спасению людей и имели характер упреждения опасности. Так, например, произошло в эпизодах мануальной хирургии над венерианскими постхуманами и предупреждение техногенной аварии резервуара с кислотой. Погрузившись ещё глубже в Информэнерго и выуживая оттуда подробности, Раттака подбирала к ним пакеты медиафайлы, которые затем собирались в визуальные блоки и отправлялись на виртуальную панель. Мартаре она параллельно со своей работой сбрасывала готовые массивы. Через пару часов вернулась к чтению канонического текста, описывающего эпизод с хирургией.

«Группу тяжелобольных колонистов дальнего радиуса привезли с «Венеры-2» на космодром «Ю» поздно ночью. Сорок три человека заразились интегральным парапсихозом, проникшим во внутренний купол колонии через заражённый узел связи и уже не стояли на ногах. Когда техники космодрома вскрыли люки челнока, то увидели страшную картину. Все люди словно отравленные вяло бродили по отсекам корабля, их бессмысленные глаза не могли ни на чём сфокусироваться, они кусали самих себя или медленно бились головой о стены. Всё вокруг оказалось измазано кровью, а один из колонистов не подавал признаков жизни. Пострадавших уже хотели вывезти с площадки прилёта, но тут к ним, быстро спустившись с диспетчерской башни, подбежал дежурный астроинженер Водолеев.

Здесь пророк сотворил первое чудо. Все видели, как Руслан по очереди подходил к каждому пострадавшему и прикладывал к его голове ладонь своей правой руки. За всем этим наблюдали инженеры службы спасения, в числе которых находилась Ли Маа. Никто не останавливал полный странной доброты и внимания контакт молодого астроинженера с заражёнными колонистами. Их в любом случае ждал годичный стационар с жёсткой информационной диетой и новейшая терапия. После возложения исцеляющей длани люди приходили в себя и в крайнем удивлении озирались кругом. Они ничего не помнили, но вдруг оказались совершенно здоровы и произошедшее с ними определяли как нарушение третьей фазы сна. Руслан обратился к ним, а также к инженерам и лётчикам с торжественной проповедью. Всё чудо длилось не более часа.

Назавтра вся столица знала о невероятном и уникальном случае мгновенного выздоровления от тяжёлой болезни. Необъяснимый феномен лечения ещё долгое время будоражил умы, являлся предметом оживлённых дискуссий, предпринимались даже попытки его изучения, а Руслан получил имя «Водолей» и мировую известность пророка. К нему потянулись вереницы больных, однако принимал он не всех. После этого случая статистика заболеваемости населения интегральным парапсихозом стала резко снижаться…»

Тут Раттака обратила внимание, что один из видеоблоков, который она создала в рамках детализации оболочки, вдруг потерялся. Поиск по панелям ничего не выдал. Сгенерировав объект повторно, она выложила его на виртуальную панель Мартары. Блок предназначался для встраивания в динамический слой создаваемого мира и содержал несколько живых объектов — военных космодрома «Ю». Десяток солдат должен был «жить» внутри виртуального мира: патрулировать в серой форме периметр прилёта, контролировать обстановку у приземлившегося челнока, опасаясь атаки заражённых колонистов; в целом охранять людей, космодром, и оборудование. И вот этот видеоблок прямо на глазах у Раттаки удалился сам собой. Психобиограф очень удивилась. Она никаким действием не отдавала команды на удаление блока! В третий раз всё повторилось. Ошарашенная самостоятельностью визуальных объектов она обратилась к коллеге:

— Интересно куда девался блок о военных? Мартара, ты не удаляла его из слоя?

— О каком блоке ты говоришь? — задала женщина уточняющий вопрос. — Для детализации ты высылала мне только байконурский блок с челноками и колонистами.

— Знаешь, мне кажется, блок с военными сам себя удалил!

— Ха-ха, это не возможно! Поищи следы блока в предыстории и логе отданных команд.

Крайне озадаченная Раттака ещё около получаса не отпускала ладони от панелей виртуального генератора и оторвалась от него, когда наручный браслет загорелся жёлтым цветом, означавшим перерыв на отдых. Видя серьёзное лицо подруги, Мартара предложила ей и другим перейти в общую комнату для приёма пищи и подведения первых итогов работы.

Психоисторики собрались вместе под пейзажем Патеры Урана и, разместив мебель по собственным вкусам, обменялись мнениями. Цангрус выдвинул пищевой контейнер в центр и достал оттуда четыре стакана с горячим супом.

— Ну, каковы наши успехи? — задал он вопрос, обращаясь сразу ко всем.

— Встречаются загадочные странности! — сразу сообщила Раттака.

— Ты имеешь в виду таинственное исчезновение визуального блока с военными? — спросила Мартара. — Очевидно, его удалил непосредственно блок-сторож генератора.

— А что там за военные? — спросил Никколоц, растворяя себе новую порцию напитка.

— Дело в том, Цангрус, что визуальный блок с байконурскими солдатами самоудалился! Я создавала его четырежды, но каждый раз он исчезал, будучи загруженным на панель Мартары. — заявила Раттака и добавила: — Кстати, вся секретность байконурского объекта «Ю» аннулирована с 2499-го года.

— Может Мартара права и наш генератор действительно сам удалил блок? — спросил Цангрус.

С этими словами психоисторик активировал браслет и залез во внутренности виртуального генератора. Несколько минут он манипулировал символами, просматривая настройки и, наконец, сказал:

— Действительно, это труднообъяснимое удаление. Должно быть, какой-то системный сбой в защите контуров обработки. Раттака, отправь, пожалуйста, описание этого случая в институт.

— Хорошо. Но удаление должно иметь какую-то свою внутреннюю логику.

— Например?

— Ну, допустим, некому интеллекту потребовалось исключить солдат с эпизода об излечении венерианских постхуманов…

— У тебя очень богатое воображение, Раттака! — улыбнулась Мартара.

— Нет, почему же пусть продолжает, — заметил Никколоц, разглядывая пейзаж.

— Так вот, — развила мысль психобиограф, — если от этого оттолкнуться, то неизвестный субъект применил против мешающего ему блока самое простое и доступное средство. Использовал внутреннюю сеть генератора. Значит, он принадлежит информационной природе!

— Это не может быть человек, который через Информэнерго незаметно подключился к генератору? — конструктор задала уточняющий вопрос.

— Только гипотетически, Мартара! Мы вообще-то ещё не деблокировали канал выдачи информации, дабы не тормозила видеопамять. С момента запуска аппарат работает только на приём. Чтобы дистанционно удалить объект требуется, как минимум, его получить, дать оценку, и уже затем принимать решение как это сделать незаметно! — ответил Цангрус.

— А чем провинились военная служба космодрома? — Мартара подошла к ситуации с другой стороны.

— Тем же, чем римские легионеры Понтия Пилата! — попытался пошутить Никколоц.

— Хм, так или иначе, мы можем проверить, какой именно класс интеллекта удалил визуальный блок!

— Интересно, Цангрус, расскажи как? — поинтересовался Никколоц.

— Давайте запустим блок в пространстве модели, — предложил инж-психоисторик провести эксперимент. — Сейчас мы попросим Раттаку опять его создать и интегрировать на готовый динамический слой оболочки. А затем посмотрим, как поведёт себя система с этим элементом. Если она опять удалит блок, то будем считать это неким вирусом, прототипом техноинтеллекта или осколком одного из ИИ. Если субъект проявит разнообразие и удалит блок иным способом, то, скорее всего, он человеческой природы и его будет интересно обнаружить. Иначе — это вмешательство Высшего Интеллекта и мы, вероятно, откажемся от блока.

Психоисторики закончили обед и, пройдя коридорными стыками обратно в центральный зал, заняли рабочие места за панелями виртуального генератора. Цангрус вместе с остальными подключился к панели Раттаки, пригласил её вновь сделать визуальный блок с байконурскими военными и занял выжидательную позицию. В четвёртый раз женщина склеила вместе обрезки старого видео и элементы мультиграфики. Вот военные подстраховывают спасателей, вскрывающих отсек с пассажирами. Один из офицеров делает жестом знак «контроль» и солдаты берут люки под охрану. Тепловизор сканирует внутреннее пространство челнока и через несколько мгновений показывает оператору картинку внутри. Там шатаются горячие тени. Раттака закончила блок, загрузила его в генератор и отправила на панель Мартары.

Несколько минут Цангрус вместе с коллегами наблюдал за тем, как блок по мере готовности подгружался к слою оболочки и интегрировался на пространство модели. Наконец, он был запущен системой, и взорам удивлённых психоисториков вместо Байконура предстала архаическая картина, марширующих под палящим солнцем пустыни красных древнеримских когорт. Блок прокрутил короткую запись строевой подготовки нескольких центурий и самостоятельно стёрся, не оставляя в памяти генератора ни малейших следов римских сандалий на палестинском песке.

Все посмотрели на Никколоца. Весьма смутившись, транспсихолог проговорил:

— Я только на секунду представил себе сцену ареста одного древнего пророка…

— Удивительно, но все мы видели, что блок внутри системы изменил собственный видеоряд!

— Это потрясающе, но у меня нет этому объяснения, — окончательно смутился Никколоц.

— Итак, блок подвергся перемонтажу в момент загрузки в генератор, — заметила Мартара.

— Может быть, Никколоц, у тебя высокий уровень парапси? — спросил Цангрус.

— Нормальный. Средний коэффициент по Орбите.

— Налицо материальное преобразование под воздействием мысли! Давайте повторим.

— Я готов, — согласился транспсихолог. — Раттака, давай опять.

Заученными и уставшими от однообразия движениями ладоней, Раттака в очередной раз создала злополучный блок, попросила Никколоца сконцентрироваться на нём и задумать каких-нибудь новых солдат, желательно из другой исторической эпохи. Транспсихолог напряг мысль и даже прошептал про себя пожелание. Когда блок запустили, то система сообщила о неопределённой ошибке файла и никакого трансформированного видео не последовало. Вместо этого вдруг сработала защита помещения по газу и пространство внутри центрального блока стал наполняться аварийной кислород-гелиевой смесью. Сам виртуальный генератор автоматически перешёл на пониженное энергопотребление и, тем самым, вышел из виртуального проектирования.

— Раттака, немедленно передайте Кхоллю всю информацию по эпизоду. А ты, Мартара, отключи, пожалуйста, аварийную защиту. Совершенно непонятно почему она сработала! Никколоц, проверь газоанализаторы среды.

— Цангрус, мне представляется, что для нас это недвусмысленный сигнал прекратить попытки включения военных в мир о пророке.

— Я согласен, Раттака. Пока мы не получим из института подтверждения локального сбоя генератора или другого обоснования такой блок создавать не будем.

— Хорошо, Цангрус. Тогда я продолжу помогать Мартаре по детализации.

После всех мероприятий люди опять расселись напротив генераторных панелей и продолжили трудиться. Произошедшее оказало на Никколоца определённое влияние, и сквозь колонки символов он размышлял над странным эпизодом с блоком. Он надел контактный шлем, переключил объёмный текст на голосовое распознавание, позволяющее получать эмоции от текста, и вслушался в Завещание Водолея.

«… Люди должны оставаться человеками в любых условиях: на Земле ли, в Космосе ли в условиях голода, в капсуле челнока или шахте.

Берегите себя, не используйте психику свою во вред себе, не опускайтесь до эгоизма и не поднимайтесь способностями выше себя как вида. Помните человек — это высокое, но не высшее.

Не оставляйте жизнь на Земле, несите её к звёздам. Из капли родится жизнь на Персее, как родилась она около Солнца. Помните, что Космос наш дом, поле деятельности, неразрушающего освоения, а Солнце — источник Жизни, энергия его требует сохранения.

Придёт день и человек покинет Землю, как улетели те, которые пролили каплю на неё, чтобы дать ей жизнь. В тот день вода станет камнем, а камень водой, и жизнь воскреснет вновь, и будет это новая жизнь и имя ей будет — Человек».

Слушая старые пророчества в институтском озвучивании, транспсихолог погрузился в эмоции пророка, скользящие в глубине прогнозов о будущем. «Ну конечно, проект «Ладья» начался именно с этого текста. И хотя тема вынесения геномных сгустков за пределы Млечного Пути уже популяризирована, конкретное идейное очертание ей придал именно Водолей», — рассуждал Никколоц. Задумываясь над самыми известными и реализовавшимися пророчествами Руслана, психоисторик понимал всю их актуальность для XXV века, но одна из мыслей пророка представлялась ему особенно перспективной. Речь шла о контакте человечества с другими разумными существами, живущими параллельно с людьми и активно влияющими на них. Водолей описывал существ в Завещании так:

«Существа эти социальны и мудры. Информационная природа делает их бесполыми и многочисленными, живущими только в головах людей в виде мыслей или идей. Они нейтральны к человеку, пока человек сам не организует по непониманию ли, по эгоизму ли, конфронтацию с ними. До тех пор пока человек идёт прямой дорогой Жизни они не выстраивают ему проблем, иначе — перегруппируют материю в препятствия…»

В Институте Истории ко многим пророчествам относились осторожно, но допускали такой гипотетический контакт, отсроченный в неизвестное будущее. Много таких пророчеств имелось и у мыслителей христианской эпохи. Всё это было очень интересно, однако сейчас задача Никколоца состояла не в их анализе, а выстраивании эмоционального фона для виртуального мира. В конце концов, он закончил с Завещанием и, вооружившись палитрами специальных символов, принялся с энтузиазмом создавать эмоциональные вставки для мира. Начал он с того, что разбил 39 лет жизни пророка на три мировоззренческих периода: рождение, откровение и вознесение. В каждом предстояло создать несколько разноплановых эмоциональных впечатлений, которые должны переживать потенциальные зрители, прогуливаясь по миру Водолея. За несколько часов ему удалось создать систему закольцованных между собой эмоциональных вставок с переходом от «Буревестника» к Байконуру и перекинуть их на сотканные Мартарой оболочки. Ради интереса он проверил, не удалились ли они с генераторной панели, после чего перешёл к самой ответственной части — общению с психодублями.

Никколоц короткой текстовой строкой из нескольких иероглифов запросил у Кхолля допуск и пароль в банк психодублей, после чего связался с архивом.

— Банк информационных копий Института Истории Человечества, — ответил металлический голос.

— Отдел психоистории. Виртуальный мир Водолея. Никколоц. Запрос на общение с психодублями Тимура и Ли Маа. Допуск: ноль-ноль-звёздочка-2566-квадрат.

— Ожидайте. Ожидайте. Ожидайте, — голос ещё около минуты терзал слух. — Ваш запрос подтверждён. Время общения восемь минут. Подготовьте оборудование. Сеанс связи с информационными копиями последовательный. Частота канала восемьсот. Задавайте простые вопросы.

Для разговора с давно умершими людьми транспсихолог опустил видеоэкран контактного шлема, затемнил экран панели и настроился. Предстояло выяснить три аспекта с участием Водолея: как исчез интегральный парапсихоз, начало проекта «Ладья» и как происходила дематериализация пророка. Всё полученные через психодублей данные он намеревался использовать для выстраивания новых эмоциональных переживаний.

В шлеме что-то щёлкнуло, экран мгновенно засветился и на его внутренней плёнке Никколоц увидел круглую комнату с креслом посередине. Всё вокруг было белое: и стены, и пол, и кресло и даже мужчина, который спал в нём, также оказался облачён в белоснежный костюм. В нижнем углу изображения отсчитывались секунды. Никколоц деликатно кашлянул и поздоровался на староевразийском языке:

— Приветствую вас, Тимур.

Мужчина дернулся, открыл глаза и уставился на Никколоца, точнее на чёрную проекцию человека, стоящего к транспсихологу спиной и обращавшуюся к нему.

— Здравствуйте, незнакомец.

— Я друг Руслана. Мы вместе работаем на «Ю».

— Мне это сниться?

— Да, — соврал транспсихолог устами проекции.

— Понятно. Я так и подумал. Как вас зовут? — спросил Тимур Водолеев.

— Никколоц.

— Очень приятно. Вы разве друг Руслана?

— Да.

— Руслан на прошлой неделе вылечил экспедицию. Теперь все те люди его друзья.

— Тимур, я хочу, чтобы вы немного рассказали мне про него, — попросил Никколоц психодубль. — Мы из Байконурской службы новостей хотим дать большой материал для остальной Евразии. Нас интересуют подробности исчезновения интегрального парапсихоза и роль в этом Руслана.

Мужчина встал из кресла, прошёлся по белой комнате, осмотрел свою одежду и заметил:

— Какой странный сон, Никколоц. Всё как наяву. И что это за одежда?

Тут Никколоц понял, что поторопился — психодубль его просто не понял. Действительно, слышать такие вопросы во сне достаточно странно, если не сказать больше. Кроме того, согласно инструкции было запрещено намекать копии на псевдореальность общения или иным косвенным способом вызывать у психодублей чувство неестественности происходящего. Поэтому, чтобы исправить ситуацию он начал издалека:

— Вся жизнь похожа на сон. Тимур, я три дня назад прилетел из Африканского Союза. Вы знаете, парапсихоз там исчез!

— Конечно, Руслан ликвидировал его.

— Как ему это удалось?

— Я не знаю, к тому же мы с ним живём в разных областях Евразии, — ответил Тимур.

— Да, слышал, — Никколоц стал настойчив, — но может быть, он что-то говорил про сам вирус?

— Сказал, что парапсихоз появляется от переизбытка побочной информации.

— И всё?

— Ещё говорил, что болезнь исчезнет вместе с грязью и шумом сети…

Чтобы не превращать беседу в подобие допроса Никколоц перешёл на другую тему:

— Тимур, скажи, пожалуйста, Руслан рассказывал тебе о «Ладье»?

— Нет. А что это такое?

— Проект отправки геномных сгустков в Космос.

— Вспоминаю. Ещё когда мы работали в лабораториях «Буревестника». Говорил: «Это начало».

— Начало чего?

— Начало исполнения нашей программы на Земле. Мы ведь только приступили к ней.

— А почему упал метеорит на 1-ю лабораторию?

— Искусственная вода — это сомнительный симулякр, одна из идей атлантистов по конструированию новой природы. Очевидно, что её разработка была пресечена, как и все похожие эксперименты.

— Спасибо, Тимур. Сон не утомил тебя? — спросил психоисторик, следя за убывающими секундами связи. — Сядь, пожалуйста. Вот так. Спи.

— Нет, не утомил. Странно то… — мужчина сел в кресло и заснул.

Сеанс общения оборвался. Транспсихолог получил от брата пророка некоторые расплывчатые ответы. Теперь ему предстояло общение с Ли Маа. «Её психодубль сняли сразу после мирового признания Руслана как пророка, но всё равно нужно быть аккуратнее с вопросами», — размышлял Никколоц. Пробежали полосы загрузки, после чего появилось изображение комнаты аналогичной предыдущей. На этот раз в кресле спала молодая женщина. В углу стояла стандартная контактная проекция.

— Просыпайтесь, Ли, — мягко произнёс Никколоц, зная, что для психодублей проекция выглядит так, как будто сама им сниться.

— Это ты, Руслан? — Ли Маа повернулась в кресле.

— Нет, Ли, это его друг Никколоц. Я тебе снюсь, — ответил он.

— Хм, а что вы делаете в моём сне? — спросила она проснувшись.

К такому вопросу Никколоц не подготовился. Обычно он привык, что психодубли, хотя и являются людьми с большинства точек зрения, не задают таких прямых вопросов. Видимо, в старой программе содержатся ошибки.

— Ли, я пришёл спросить вас о Руслане, — начал он разговор. — Я хочу написать о нём книгу.

Молодая женщина сидела и смотрела на Никколоца. Как и любой другой психодубль она начала разглядывать свою белую одежду. Её сразу необходимо было от этого отвлечь.

— Мне известно, что Руслан решился на дематериализацию путём отправки себя к Солнцу. Правда?

— Да, это его выбор. «Достигнуть Солнца, чтобы восстать из пепла». Умереть за всех нас.

— Скажите, Ли, зачем он избрал такой технически сложный способ? Ведь дематериализацию можно произвести здесь на Земле в Байконуре.

— Чтобы запомнили, как он растворится в будущем.

— Как это?

— Вы, понимаете, Никколоц, — белая одежда явно интриговала женщину, — такие личности как Руслан приходят на столетия вперёд. Дематериализация — символический акт веры в самовосстановление человечества. И вера эта не рациональна.

— Вы провожали Руслана в челнок? — спросил транспсихолог.

— Нет, он ушёл рано утром, один. Я спала, иначе бы полетела бы вместе с ним.

— Он действительно отправился прямо на Солнце?

— Да, когда я проснулась, то сразу позвонила ему.

— Что он говорил?

— Что полёт проходит нормально и его корабль летит в будущее. Я плакала.

— А что он сказал вам на прощание?

— Что делает это ради человечества и что вернётся вновь. А вы верите в его воскрешение?

— Конечно, — ответил Никколоц и уже собирался завершать сеанс, как вдруг задал ещё один вопрос. — По мнению Руслана люди должны направиться к Солнцу?

— Мы все полетим вслед за ним к солнцу нашей души.

— Вы правы, а теперь, пожалуйста, закройте глаза, — у Никколоца оставалось всего несколько секунд. — Засыпайте, вы устали. Спите.

Около часа после общения с копиями транспсихолог находился в состоянии глубокого мысленного погружения. Со стороны казалось, что мужчина сидит, просто уставившись в панель виртуального генератора. Контактный шлем лежал рядом, на панели светились строки Завещания Водолея, в которых пророк делал попытку описания информационных существ, живущих параллельно с человеком. Транспсихолог никак не мог сосредоточиться на тексте. Разговор с Ли Маа поразил его. «Действительно, все мы полетим вслед за ним. Фигурально, чтобы спасти душу, а если сгорим, то восстанем из пепла и начнём вновь», — приходили в голову слова.

И словно в подтверждение мыслей Никколоца некоторые из букв рабочего материала на панели вдруг изменили местоположение, перегруппировались и, сложившись загадочным образом, образовали новый уникальный текст. Потрясённый Никколоц протёр глаза и прочёл возникшую фразу: «Нужно лететь на Солнце».

Это уже слишком! Может это телекинез? Но ведь сейчас он не воспользовался ни одной парапси-практикой! Таких чудес он не видел со времени своего последнего пребывания на Луне. Тогда мистическое совпадение образовалось вследствие обратной связи с виртуальным миром Одиссея, а тут явно поступило прямое указание от неведомого интеллекта. Загадочные буквы с минуту красовались на панели и затем растворились среди прочего текста. Перед Никколоцем опять находилось каноническое Завещание. «Обман зрения? Наваждение? Такого просто не может быть! Это сбоит генератор», — подумал он.

Транспсихолог поднялся и огляделся: рядом трудилась Мартара, чуть левее Раттака, за ней сидел Цангрус, согнувшись над своей частью панели отображения. Никколоца слегка шатало — он почему-то догадывался, что никакое это не наваждение, текст реально сложился в конкретную фразу. По чьему-то произволу и с непонятной целью.

— Цангрус, у меня тут вмешательство! — сказал транспсихолог вслух.

— Кого? — удивлённо воскликнул психоисторик.

— Думаю, что опять виноват генератор. Он продолжает облекать мысли в материальные формы, — Никколоц делился своей догадкой. — Рабочий текст, как и блок Раттаки сам изменил расположение букв, а затем исчез!

Цангрус подошёл к рабочему месту Никколоца и внимательно осмотрел данные панели. На ней бежал обычный двухуровневый текст с активными элементами.

— И что пишет генератор? — спросила Раттака с пониманием.

— Что нужно лететь на солнце!

— Извини, Никколоц, но мы должны проверить тебя на парапси, — вежливо сказал Цангрус.

— Тест будет отрицательный, — ответил транспсихолог. — Вы же знаете.

— Тем не менее, это необходимо. Мы не можем рисковать твоим здоровьем, — парировал Цангрус и жестом пригласил его пройти в жилой сектор, чтобы снять график активности мозга. Пришлось идти.

Проходя по коридору, Цангрус сообщил коллеге, что пришёл ответ от Кхолля по поводу удаляющегося видеоблока.

— Что же в нём? — поинтересовался транспсихолог.

Перед тем как психоисторики вошли в блок, автоматически включилась система жизнеобеспечения, надулась мебель, стал работать обогрев стен, отчего снег снаружи единственного иллюминатора начал быстро оседать вниз, обнажая белое безмолвие евразийской зимы. Мужчины сели в кресла друг напротив друга. Цангрус положил локти на подъехавший столик и посмотрел на Никколоца.

— Кхолль сообщает, что дистанционная сетевая ревизия выявила полную исправность виртуального генератора. Конечно, в широком коридоре возможностей его программного обеспечения, имеется место некоторой, ограниченной алгоритмом-сторожём, вариативности, но не настолько, чтобы сходу трансформировать слова в видеоряд. Ведь, это не детская обучающая программа, — информировал Цангрус, сидящего в кресле мужчину. — Кроме того, Кхолль сказал, что это уже не второй, а третий подобный случай с твоим участием.

— Вот как! — воскликнул транспсихолог. — И что же произошло?

Три минуты потребовалось Цангрусу, чтобы рассказать коллеге об утреннем появлении у него на столе видеокниги Риц Минн Хофа от неизвестного отправителя.

— Получается, что всё дело в тебе, Никколоц, — с сожалением отметил инж. — Давай проверим уровень парапси.

— Я согласен на проверку, но согласно инструкции я и так прохожу её каждый месяц, — Никколоц подошёл к своему «ящику здоровья» и достал сетку с датчиками. — Ведь, ты знаешь, что на Орбите с этим довольно строго.

— Да, однако, мне нужно удостовериться, что всё по-прежнему в порядке, — с этими словами Цангрус взял сетку и закрепил её на голове Никколоца. Далее подключился к ней своим браслетом и прижал датчики к вискам.

— Готов? — спросил он у Никколоца.

— Поехали, Цангрус. Дело же секундное и вернёмся к работе.

Психоисторик включил сетку на голове Никколоца и принялся отслеживать активность мозга. Вначале на электроэнцефалограмме всё было стандартно: беглый анализ последних слов, обрывки ассоциативного мышления, поиск в памяти, образы, эмоции, логика. В общем, несколько параллельных изломанных линий. Но вот одна из кривых взметнулась вверх и ушла параболой вниз, заплясала и через несколько секунд вернулась к обычному циклу, характеризующимся ровными гармониками и симметрией по графику. Цангрус выждал ещё две минуты, повторно просмотрел зигзаг параболы, после чего отправил запись в медицинский отдел Института Истории. Такие отделы организовывались во всех крупных структурах с численностью трудящихся свыше тысячи человек.

Никколоц снял сетку с датчика и с усталым видом спросил:

— Что-то есть?

— Да, Никколоц, есть. Сейчас дождёмся анализа, — ответил психоисторик. — Какая-то парабола.

— Неужели моя способность к образной телепатии так повлияла на график? — улыбнулся Никколоц.

— Вряд ли. Такое сейчас встречается довольно часто.

Неожиданно на браслет пришла расшифровка. Цангрус прочитал её вслух.

— Медицинский отдел ИИЧ, испытуемый сотрудник Никколоц. Общая психика в норме, эмоциональный фон стабилен, внушаемость к гипнозу средняя. Тест на нежелательный уровень парапси отрицательный. Лабораторный анализ выявил всплеск врожденной доброкачественной аномалии. Фиксируем подозрение на раннюю форму навязчивого состояния с вероятностью до 80%. Для детального заключения рекомендуем провести исследование в нейробиологической капсуле.

— Абсурд! — прокомментировал тестируемый сообщение дежурного психолога, — Нет у меня навязчивых состояний!

— Действительно странно! Может быть, ты попал под чужой эгрегор?

— Нет, Цангрус. Точно нет.

— Никколоц, рекомендация поступила правильная — надо пройти исследование в капсуле, — подытожил Цангрус, — но у нас в модуле такого оборудования нет. Придётся лететь.

— К солнцу? — грустно усмехнулся Никколоц.

— Зачем к солнцу? В медотдел, то есть в АЦ. Не собираешься ли ты повторить поступок Водолея? — в шутку ответил психоисторик.

— В каком-то смысле люди тоже должны полететь к Солнцу. Каждый может пройти следами Водолея, когда почувствует такую необходимость. Мы все полетим вслед за ним. Так говорил Руслан Водолеев.

— Не путай, Никколоц. Пророк выражал свои мысли аллегорически и фигурально. Его дематериализация — демонстрация веры, кроме того, он же не умер в известном нам физическом смысле. Ты с этим знаком. Невозможно и бессмысленно проходить путь буквально, след в след.

— Солнце-бездна притягивает магические души, и люди-бабочки летают вокруг них.

— Твои стихи? — спросил Цангрус.

— Мои. Но ты, очевидно, прав насчёт обследования, — согласился Никколоц. — Кстати, на борту нашего челнока есть такая капсула. Наш корабль класса «земля-орбита» и в нём есть даже микролаборатория. Пожалуй, я смог бы там самообследоваться.

— Дельная мысль, Никколоц, — сказал психоисторик. — Тогда я не буду тебя сопровождать. Подключи энергосистему челнока к нашему шлюзу Информэнерго, обследуйся и возвращайся — нам ещё предстоит сборка мира.

Цангрус дружески положил руку на плечо коллеге. Он считал транспсихолога весьма перспективным разработчиком, его также ценил Кхолль как инициативного участника проекта. Никколоц улыбнулся в ответ и пошёл надевать гермокостюм.

Расставшись с ним у транспортного блока, Цангрус направился в общую комнату выпить холодного напитка. Там он достал из пищевого контейнера бумажный стакан и пачку кристаллов. Пока извлечённые на воздух кристаллы превращались в воду, мужчина обратил внимание, что на стакане что-то нарисовано. Рисунки на посуде не являлись редкостью в АЦ и содержали, как правило, позитивные образы, полезную информацию или разнообразные практические советы. На наружной стенке стакана, который инж держал в руках, жёлтой пищевой краской была нарисована летящая к Солнцу бабочка. Такие происходящие по жизни совпадения психоисторик фиксировал сразу, некоторые из них просто запоминал, а особо уникальные подвергал тщательному анализу. Вот и сейчас после первой строчки стиха Никколоца увидеть такой рисунок означало, что кто-то совершенно определённо материализует мысли и слова Никколоца. В который раз за неполные двое суток, сталкиваясь с явлением материализации мысли, он не мог к нему привыкнуть. Иногда такие явления можно было наблюдать на Луне. Но не здесь! Допив воду, он направился в центральный блок, чтобы поделиться фактами с коллегами, оставшимися за виртуальным генератором.

В это время транспсихолог, пробравшись через сугробы к орбитальному челноку, залез в кабину и как будто не своими руками начал вводить в навигационный компьютер весьма оригинальный курс полёта. Теперь он даже не собирался проходить обследование. Навязчивая идея, завоевавшая мозг Никколоца, с пугающей его скоростью овладевала сознанием. Сначала она казалась чужой, странной и нелепой, но затем человек словно поверил в неё, осознал и принял. Сейчас он совершенно чётко и сознательно собирался предать себя Солнцу, утонуть в его жарких объятиях, чтобы воскреснуть. Идея цепко засевшая в мозгу Никколоца уверенно отдавала приказы, не оставляя для него возможности её критического анализа. Он ничего не мог поделать с мыслью о полёте на Солнце, растворился в ней и собирался идти до конца вслед за пророком, не понимая самоубийственности своего решения, продиктованного ему откуда-то сверху. Запустились двигатели, и через пять минут орбитальный челнок с мужчиной на борту покинул заснеженную евразийскую равнину.

Когда задумавшийся Цангрус входил в центральный блок, он услышал, что женщины о чём-то разговаривали. Они стояли возле генератора ближе к коридорному стыку, и до психоисторика донёсся обрывок фразы: «…наверное, это они». Цангрус сразу поинтересовался:

— Они — это кто?

Женщины обернулись, увидели руководителя группы одного и Раттака, задумчиво ответила:

— Мы разговаривали о гипотетических эфирных формах разумной жизни. А где Никколоц?

— С ним всё в порядке, он проходит небольшое медицинское тестирование на борту челнока. А причём тут эфирные формы?

— Цангрус, на нашем челноке почти нет медицинских приборов!

— Но Никколоц мне сказал, что у вас там нейробиологическая капсула, — удивлённо парировал он.

— Это не так! Изначально она была предусмотрена конструкцией, но недавно демонтировали! — воскликнула Раттака.

— Ничего себе! — Мартара сгустила брови. — Это похоже на обман.

Небольшая вибрация всколыхнула центральный блок, мигнула голограмма плана работы, скатился на пол визуализатор. У Раттаки замаячил браслет, сигнализируя, что она находится вне радиуса информационного обмена с челноком. Цангрус догадался, что орбитальный корабль улетел. Вместе с Никколоцем. Его удивлению не было предела — обычно так в ИИЧ, а тем более в их отделе, никогда не поступали. Только если возникали непредвиденные обстоятельства. Психоисторик выбрал на голограмме браслета символ орбитальной связи, запустил сеанс и набрал номер челнока. На связь никто не выходил — Никколоц летел к Солнцу. Прошло ещё немного времени, в течение которого психоисторики задумчиво перебирали в голове варианты спасения товарища, явно попавшего в беду.

— Нужно сообщить в Защитные силы! — заявила Мартара, расхаживая по блоку.

— Никколоц не д/э, — заметила Раттака. — Он не мог им стать за два часа!

— Их задачи: профилактика, защита и контроль, — возразила Мартара. — Пусть разберутся с этим странным случаем вмешательства. Жалко Никколоца. Наваждение какое-то.

— Мартара права, — согласился с конструктором Цангрус. — Я немедленно информирую Защитные силы и сообщаю им номер челнока.

Прошло полчаса. Цангрус рассказал женщинам все известные ему факты. Психоисторики успели приостановить виртуальный генератор, подкрепиться горячей пищей и разместиться в общем блоке, ожидая сигналов от информационной службы Защитных сил. На сегодня творческий процесс создания мира оказался прерван, к тому же ветер, совсем обезумев, поднял сильную метель за толстым пластиком иллюминаторов.

Тихо играла, поставленная по просьбе Раттаки, музыка лесной природы. Все сидели и разговаривали о таинственном интеллекте, превратившего их коллегу в управляемый объект. Высказывались разные догадки, но более всего заслуживала версия Раттаки об эфирных телах. Теория, разработанная одним из древних астроинженеров, сводилась к нескольким тезисам о существовании разумных субъектов, активно вмешивающихся в человеческую жизнь, созданных как бы из самой информации и влияющих на принятие решений. Цангрус признавал, что некоторые факты косвенно свидетельствуют о чём-то таком, не носящем белкового физического тела, он спросил:

— Раттака, но почему же они, я имею в виду эти неизвестные интеллектуальные структуры, не проявили свою активность раньше, в других условиях или с другими исследователями, которые в свою очередь могли бы зафиксировать это тем или иным техническим способом, и если не природу самих существ, то хотя бы их цели?

— У меня пока нет ответа, — отвечала психобиограф, сидя у иллюминатора. — Но это, безусловно, связано с темой нашего проекта.

— А здесь не могло произойти эпизодическое и случайное, редкое по своему сочетанию, многократное пересечение цепочек событий? — спросила Мартара.

— Теоретически — да, но как мы сможем найти концы этих событий?

— Кстати, заметьте, что ничего подобного не происходило при генерации мира Одиссея. А между тем, наша сборка происходила на Луне, где, как известно, особенно велик процент совпадений, разного рода случайностей и пересечений! — Раттака, пыталась нащупать аналогии.

— Наверное, это как-то связано с энергетикой места, не зря же сначала даже не хотел подключаться микросолнц, — психоисторик помогал ей в этом. — Очевидно, что неизвестное существо или существа, назовём их по-античному «эйдосы», обладают интеллектом и живут параллельно с нами.

— Ещё хочется отметить его надчеловеческую природу, — вставила Мартара, разглядывая рыбок.

— Почему «над», Мартара? Может быть «вне»? — уточнила Раттака.

— Не знаю! С целью избежать возможных ошибок, предлагаю считать эйдоса, как выразился Цангрус, находящимся интеллектуально выше, — ответила конструктор.

— Хорошо, что вам понравился платоновский термин, — продолжил исследование Цангрус. — Без него нам было бы сложнее ввести феномен материализации мыслей в наше понимание. Также необходимо создать образ эйдосов пусть для начала и не совсем корректный. И давайте попробуем понять их цели и, если это возможно, смысл существования.

— Они живут внутри эгрегоров в виде полей и через людей управляют материей!

— Мартара, у тебя редкий талант сжимать мысль в сухой остаток, — заметила Раттака.

— Это не противоречит и моему пониманию текущей ситуации, — прокомментировал Цангрус и добавил: — Предполагаю, что дуплексный контакт с эйдосами многое бы прояснил. Только абсолютно не ясно даже какой тип мировоззрения у этих существ. Какова их нравственность, глубина миропонимания? И, наконец, возможен ли сам контакт?

Инж хотел сказать что-то ещё, но тут на его браслет пришло сообщение. Поступившая информация оказалась достаточна скудна. Защитники сообщали, что челнок перехвачен в окололунном пространстве, а его пилот в угнетённом состоянии психики доставлен в АЦ. Коротко и без подробностей. Цангрус вслух прочитал текст.

— Совершенно не понятно, зачем эйдос дезориентировал Никколоца? Как это объяснить? — повис в воздухе вопрос Мартары.

Вместо ответа из коридора, ведущего в центральный блок, раздался какой-то переливающийся шум. Психоисторики переглянулись и побежали искать его источник, ожидая увидеть сработавшую аварийную защиту, утечку энергии или разгерметизацию модуля. Перебирая по пути возможные варианты аварий, люди ворвались в рабочее помещение, где их вниманию предстала следующая картина. На общей кольцевой панели виртуального генератора оказалась запущена и развёрнута программа цветового отображения эмоций. Её работу сопровождал звук, исходящий из включенного генератора! Программа была достаточно простой — она записывала и воспроизводила эмоции из речи и текста по специальной цветовой схеме. Самым удивительным во всём этом являлось то, что генератор перед уходом был выключен и отсоединён от микросолнца. И, тем не менее, на его панели сейчас переливались синие и голубые полосы.

Цангрус оказался в блоке первым и, обнаружив запущенную программу, присел на рабочее место. Его примеру последовали женщины. В течение десятка минут все трое наблюдали на панели одну и ту же комбинацию, состоявшую из череды цветовых импульсов: пяти голубых и двух синих. Импульсы длительностью в пару секунд циклично повторялись. Цангрус догадался, что цвета, обычно используемые для матричной записи эмоций, здесь выполняют вторичную функцию кодирования сигналов или сообщений.

— Кажется, эйдосы пытаются выйти на контакт! — воскликнул он.

— Очевидно, они хотят использовать для этого программу «Эмоцвет».

— Цангрус, известно, что единого знак-цветового кода не существует. Такого общего языка нет ввиду разнообразия цветовых ассоциаций, возникающих у людей, — сказала Мартара.

— Не существует, ну так попробуем его создать! — загорелся мыслью психоисторик.

Цангрус попросил женщин быть аккуратными и внимательными, а сам задумался, чем ответить на сине-голубое «приветствие». Несколько минут ему потребовалось на изучение старой программы, непонятно как найденной и запущенной эйдосами. Прежде всего, они с Мартарой вырубили навязчивый переливающийся звук и включили запись. Затем, разделив экран по центру вертикальной чертой и вызвав палитры, мужчина последовательно ввёл на правую часть экрана аналогичную комбинацию цветов. Овладевший генератором неизвестный интеллект принял пять голубых и две синих полосы, и ответил двумя синими и одной зелёной. Что это означало, и какой за этим скрывался смысл, Ничего пока не понимая, Цангрус опять запустил повторение — две синих и одну зелёную. От эйдоса по ту сторону, судя по всему, он находился там один, пришла зелёная полоса. Психоисторик задумался. Они явно имели дело с интеллектом. Их условный диалог, безусловно, не лишённый некоторого смысла, напоминал исчезающие шахматы. Не дождавшись от собеседника никакой реакции, эйдос прислал вслед ещё одну оранжевую.

— Мартара, нам нужно составить цвето-идеографический словарь!

— Он уже почти готов! Я наложила наш мировоззренческий словарь на палитры «Эмоцвета», — громко и взволнованно отвечала женщина, — конечно, тут много обобщений и приближений, но за каждым главным понятием закреплена собственная цветовая схема.

— Отлично, закачай мне его на панель! — Цангрус был необычайно активен. — Какую модель мира будет отражать наш упрощённый словарь? «Сапиенс»?

— Нет, «космическая мозаика»! — быстро ответила за Мартару психобиограф. — Я подготовлю вопросы.

После того как шестимиллионная беспилотная капсула типа «Ладья» со сгустками генома человека на борту достигла созвездия Лебедя, астрономами АЦ был получен первый сигнал от внеземного разума. Произошло это относительно недавно, но Цангрус помнил, как всё объединённое человечество следило за расшифровками передач, как волновались люди, вслушиваясь в иную речь и осмысливая мудрость далёких звездных систем. Земляне ожидали настоящей экзотики, готовились узнать о каких угодно формах разумной жизни в Космосе, но оказалось, что за Лебедем живут точно такие же люди, как и они сами. Единственными непринципиальными отличиями оказались расовые признаки лебедян. С тех пор теория о существовании в Космосе исключительно человеческих форм жизни стала доминирующей, а исследователи обратили свой взгляд на космос когнитивный. Этим и объяснялась необыкновенная активность инжей, их цепкий научный интерес и обычная человеческая любознательность к засевшему в генератор интеллекту.

— Формулируйте главные вопросы, Раттака, — Цангрус интуитивно ответил одной зелёной полосой. — А вы, Мартара, продолжайте переводить понятия и словосочетания в цвет. При необходимости воспользуйтесь архивами ИИЧ. Я включаю в блоке регистрацию событий!

— Цангрус, а эйдосы вообще поймут наше интуитивное цветовое обозначение понятий? Может быть, у них отличное от нашего восприятие цветов? И белое для них чёрное?

— Во всяком случае, будем рассчитывать на то, что они той же психической природы, что и мы. Если встретится непонимание, то сменим оттенки или палитры.

— Хорошо, тогда набирай: «я — человек», короткий красный. Пробел — белый короткий. Дальше красно-сине-зелёно-красно-голубой и длинный зелёный…

Прошло около восьми часов. Люди спали в мягко меняющих форму креслах общего блока. На короткое звуковое сообщение о начале анализа психического здоровья Никколоца, поступившее из медицинского сектора Защитных сил, никто не обратил внимания. Более того, все три информационных браслета были сняты с запястий и уложены на столик мутного стекла. На выносной панели бегали цветные полосы, а рядом висела длинная и узкая полоска тонкого пластика, вся испещрённая разноцветными линиями. Визуализаторы лежали на полу, а в воздухе висели спиральные чёрные строчки расшифровки, произошедшего с эйдосом диалога между психоисториком (Ц) и неизвестной интеллектуальной структурой (Э):

«Э: Выходите на связь.

Ц: Выходите на связь.

Э: Говорите о главном.

Ц: Говорите по сути.

Э: Говорите.

Э: Творите!

Ц: Я — человек.

Э: Я — мысль.

Ц: Ваша цель?

Э: Что это?

Ц: Результат действия, смысл действия.

Э: Рост

… (пауза три минуты)

Э: Ваша цель?

Ц: Мир одного человека.

Э: Цель?

Ц: Сохранение его.

… пауза (несколько минут)

Э: Кто он?

Ц: Человек между нами и Высшим Интеллектом.

Э: Что это такое?

Ц: Создатель всего.

Э: Это свет!

Ц: Сколько вас?

Э: Вопрос не ясен.

Ц: Нас много

Э: Я знаю.

Ц: Мы живём в Космосе.

… пауза (две минуты)

Ц: Вы один?

Э: Нет…»

На этом спиральные строчки заканчивались, так как Мартара продолжила записывать дальше в браслет. Сам диалог длился пять часов и часто прерывался паузами, в течение которых стороны подбирали слова и ответы. Оказалось, что существа уже давно («с начала») живут рядом с человеком и корректируют, как выразился интеллект, его Путь. Сами эйдосы имён не имели, не владели числовым счётом и не строили в отношении людей злонамеренных или вредоносных планов ввиду совместного существования. Насколько понял Цангрус, существ отличало образное и в целом созерцательное мировоззрение, а стратегической целью каждого эйдоса являлся качественный рост. Себя они называли непонятным словом, ближайший перевод которого сводился к понятию мысли или идеи. Эйдосы действительно не имели материального тела и жили в каком-то информационном или с их слов «молочном эфире», но при этом существование человечества являлось для них непременным энергетическим условием собственной жизни, к которой, впрочем, они относились нейтрально. Вообще сам феномен их контакта, отразившийся в состоявшейся беседе, явился следствием редчайшего и единственного совпадения, не имевшего аналогов в прошлом. Хотя попытки со стороны людей выйти на контакт предпринимались неоднократные.

За время общения с существом Цангрус порядком выдохся. С большим трудом ему удалось выяснить, что же произошло с Никколоцем. Задавая наводящие и косвенные вопросы, мужчина узнал, что транспсихолог оказался под влиянием одного из самых старых эйдосов и стал для него чем-то вроде контейнера, оболочки или носителя. Не совершая в отношении Никколоца никаких травмирующих действий, эйдос, тем не менее, мог причинить мужчине непреднамеренный опосредованный вред ровно настолько, насколько сам человек готов был это допустить. Собственно так и протекали все контакты эйдосов с людьми на протяжении всего параллельного сосуществования.

Эйдосы рождались благодаря активной мыслительной деятельности людей, затем они росли и уже впоследствии, набрав силу и выдержав конкуренцию, сами в свою очередь влияли на массы людей, особенно не тревожась относительно того или иного воздействия. Умирали существа, как бы затухая, оказавшись в одиночестве, будучи вытесненными на обочину при противоборстве с другим эйдосом. Особенно интересным для психоисториков оказался эпизод беседы, где эйдос вскользь сообщал о существе находящемся интеллектуально выше них и называл его Светом. Впрочем, Цангрус догадался, что речь идёт об одном и том же понятии Высшего Интеллекта.

И хотя в целом диалог с общительным эйдосом протекал в спокойной и конструктивной манере, он часто носил односложный характер, изобилуя взаимными непониманиями и некорректностями перевода. Некоторое волнение Мартары по поводу некорректного перевода, отражающего разное мировоззрение и эмоции, вызывала разница в основах морали — у эйдосов она была нейтральна, если можно было так сказать. Человеческая цивилизация интересовала существ как источник энергии и среда обитания, в отношении неё главенствовал в основном наблюдательный подход. Так, например, для эйдосов не существовало принципиальной разницы между людьми, все они считались одинаково равными, невзирая на поступки, мысли, устремления или ранги.

Ещё эфирные существа абсолютно не понимали, зачем создавать мир пророка — человека с высокой энергетикой, но совершенно обычного на их взгляд. Эйдос сказал, что сам эпизодически сливался, как он выразился, с Водолеем, однако навсегда уступил место двум своим более древним собратьям. Потом эйдос вышел из диалога и долго в нём не появлялся. А когда, наконец, программа «Эмоцвет» сообщила Цангрусу своей цветовой кодировкой предложение эйдоса о слиянии, то мысли уже путались, и он жестоко хотел спать. Женщины также сильно устали: Мартара давно спала на рабочем месте, а Раттака, долго не получая ответов для перевода, решила временно покинуть рабочий блок модуля. Она поднялась и прошла в кают-компанию за едой и напитками, но, усевшись на минутку в кресло, также моментально заснула. Получив приглашение «слиться», Цангрус неожиданно для самого себя и в целях науки решился на смелый эксперимент. Он отправил эйдосу сообщение в виде комбинации полос и, не выключая виртуального генератора, поднялся с рабочего места и отнёс спящую Мартару на руках в общий блок. Там он аккуратно положил тело женщины в кресло и присел рядом.

Когда Цангрус открыл глаза, пока ничего не изменилось. Женщины по-прежнему сладко спали в своих эргономичных креслах, на полу лежали визуализаторы, а в воздухе тонкой и длинной спиралью вилась, принесённая Раттакой, запись. Психоисторик понял, что немного задремал. Он помнил всё, что произошло за последние несколько часов. Что он дал согласие на слияние, что вёл запись-регистрацию всех событий в модуле и что отнёс Мартару спать. Снег медленно падал за иллюминатором. Ничего не происходило, а он всё думал о Николлоце, его странном поступке, об эйдосах и первом контакте с ними. Первом ли? Неожиданно для самого себя психоисторик принял решение.

Мужчина направился в транспортный отсек модуля, где облачился в живую кожу и гермокостюм. Подойдя к настенному органу управления транспортным блоком, он отсоединил от обитаемого модуля спасательный челнок. Ещё несколько минут потребовалось на погрузку в челнок дополнительных контейнеров с топливом и комплектующих инженерных систем. Через ведущий в кабину челнока бронированный люк, Цангрус забрался на место пилота. Внутри небольшого летательного аппарата оказалось холодно. Инж включил блок управления и систему жизнеобеспечения, микросолнц «астро» для дальнего полёта и прислушался. Снаружи протяжно, словно древний хищник, выл ледяной ветер. У него имелся план. Запустив двигатель, Цангрус с блаженной улыбкой на губах потянул штурвал на себя.

Мартара проснулась от слабого толчка корпуса модуля. Не вставая с удобного кресла, она заметила, как сугробы за прозрачным пластиком озарились ослепительно жёлтой вспышкой. Женщина инстинктивно подбежала к ближайшему иллюминатору. От земли куда-то вверх к Солнцу летела белая точка, которая всё уменьшалась, пока не растворилась вдали.

Минск, июнь 2013