Они думают, что Бог на их стороне.
Они пишут в пабликах об освобождении моей страны от неонацизма.
А мы в это время выходим на улицы и кричим их солдатам «Домой! Домой!»
Мы — не бандеровцы, мы ненавидим нациков так же, как и они.
Но мы не хотим войны. Война — это зло.
И это зло в будущем породит ещё большее зло.
Нас не слышат. Это просто безумие.
Примерно такой эффект хочется производить на людей каждый раз убеждая, доминируя, но вот что-то пошло не так:
Типовой кошмар: ты плывешь по озеру, уверенно рассекая воду, и вдруг оказываешься в вязком, вонючем, хлюпающем болоте. Твои мощные гребки застревают в этом тянущем киселе, ты тонешь, тебя накрывает паника. Ты совершаешь тысячу мелких бессмысленных движений; лихорадка, жар, озлобленность искажают восприятие, рисуют внешний мир полем боя за безнадежно идущую ко дну самооценку.
Это не сон: это спор. Ты заливался скворцом, почти навязав свое мнение, но тебе вдруг возразили и случилась война.
Война зашла в каждый дом: старый надутый дурак, насмотревшийся зомбоящика, поучает свое большое семейство, не терпит возражений, давит авторитетом, которого давно уже нет: все над ним тайно посмеиваются. И тут в комнату вошел правдолюб, мало того – правдоруб! Не побоялся деда, не смолчал, уперся, защитил святое и был проклят, изгнан, отлучен от наследства, стерт из памяти.
Хер бы с наследством – но вот правда: стоила она того? Рвать социальные связи, душить уверенностью несогласных? Есть ли моральное право навязывать свое мнение, когда в нем абсолютно уверен?
Ведь понимаешь, что заведомо никого не убедить: в спорах рождается не истина, но ненависть. Набитые шишки не учат дурака, а сноба, умника, гордеца?
Так просто правда кричит в крови, и ее не заткнуть, не позабыть – она всегда прорвется, она должна жить вольно.
Да и цель главная не переубедить (это вообще даже не
Уж 30 лет миновало, как мерзкий выродок искусства – соцреализм был благополучно закопан за кладбищенской оградой истории, и всё прогрессивное человечество выдохнуло спокойно: казалось, что беззастенчивая пропаганда и наглая промывка мозгов канет в лету вместе со своими легендарными пращурами – киностудией им. Довженко, и ее разжигающими испанский стыд «шедеврами»: «Аэроград», «Земля» и остальной назойливой лицемерной клоунадой.
Соцреализм, который не имел ни малейшего отношения ни к социализму, ни к реализму, ни к реальности, служил одной цели – перелопачиванию народа в единообразную восторженную сероватую массу, благо ей так легко управлять. Уставшая от оболванивания масса наконец взбрыкнула, скинула компартию, растоптала совок и вздохнула впервые за тысячу лет вольно.
Но пришла беда, откуда не ждали. Колыбель либерализма и свободы слова – Америка! – перезагружает изжитые и зашкварные подходы к искусству как просто способу утверждения «новой этики» и своей, а потому – единственно правильной, левой политической доктрины и запускает даже не поток, а целый шквал пропагандистского кинематографа, в котором с каждым днем остается всё меньше от искусства и всё больше услужливого приседания в позе «ку!». Да и новые правила присуждения «Оскара» не оставляют и тени сомнения – в современном мире свобода творчества и самореализация никого больше не волнуют. Ты либо ретиво встаешь в строй под знамена политкорректности и принудительного diversity, либо подвергаешься остракизму и
