Эр, а к тому, что в расстроенном состоянии человек обычно склонен отождествлять понятия. Например для него «ваши стихи плохи» = «вы плохой поэт» = «меня оскорбили». Это вопрос восприятия критики.
А мне кажется, что способность принятия критики, это дело наживное.
Это как составляющая писательской работы, типа того «любишь писать — люби и критику выслушивать». Но чтобы её адекватно воспринимать, я читаю, нулевым шагом — нужно убрать человеческие реакции и эмоции. Потому что сколько не пиши, что это полезно для автора, он всё равно не осознает это, пока не научится правильно работать с критическими замечаниями.
Black Melody, интересная миниатюра.) Только, на мой взгляд, стиль повествования больше похож на байку, чем на хоррор.) Но читать было интересно.
Автору
– И не тошно тебе спасителей подставлять? – устало ответил я. Лежать на опавших листьях в янтарных лучах солнца было неожиданно тепло и приятно. Идти вниз и делать глупости не хотелось. Но Ленька настаивал:
здесь не хватает где именно они лежали т.е деталей, иначе лежание выглядит двусмысленным, когда только начинаешь читать.))
Хеллоyинская ночь выдавалась воистину колдовская: тихая и светлая. Полнолуние, что б его.
а вот здесь бы поподробнее, хочется картинки, да такой, чтобы действительно сердце замерло от колдовства этой ночи.
– Хозяйке не нужно твое тело, ей нужно твое дитя, пришелец, – ровно ответил кто-то и я наконец-то заметил, что мое «ложе» окружено людьми. Наверняка теми, с деревни.
перед«и» запятая — сложное предложение.
Разжав губы я почувствовал, как хлынула в рот горькая, с привкусом трав жидкость.
перед «я» запятая, деепричастный оборот.
– Или к Лешему! – закричал я. – Ни черта я пить не буду!
тут наверное «иди»
В той же заброшенной деревне, на округлой, запорошенной листьями площадке, нашли они и тело Леньки с перегрызенным горлом.
Эрик по сути что-то вроде эмпата. Он улавливает чужую боль, но тем не менее, сам является человеком, потому интерпретирует ее по-разному. Это все равно, как в разном состоянии мы видим разное в одной и той же картинке, хотя картинка не меняется. Боль чужого человека приобрела другой оттенок именно в глазах Эрика, потому как сам Эрик изменился и увидел ситуацию с иной стороны, потому как источником той боли был сам Эрик.
Именно это хотел сказать автор.
Именно это хотел сказать автор.