Девочки, предлагаю поиграть, кто захочет Давайте делиться, кто как видит героев или места, о которых читает: а сети полно разных фоток, можно по типажу иногда встретить похожее с внутреннем восприятием. Самому автору тоже неплохо потом дать свое видение. Заодно и выясним, насколько точно другие воспринимают то, что мы пытались сказать).
Ну, вот так примерно и представилось, поэтому и сказала). Я же говорю — до этого момента шла картинка кинофильма с людьми, а потом резко это — мультик).
а) ну, скажем, каменная или древесная плита в виде треугольника, концом обращенного к полу, смотрелась бы эффектнее, т.к. несла бы символ, сопряженный с ритуалом и его последствиями для Армана. А если еще цвет добавить и материал со смыслом, ммммм, ням-ням))
б) Я анимэ иногда смотрю, но не такого плана. Дело в том, что просто подобных подвешиваний именно там дофига, поэтому картинка идет кино-кино-кино и бац -анимэ. Выбивает.
Тэк-с… Хорошая глава, но вот я бы поработала еще над сценой забвения — ты знаешь, все отлично, но какая-то неполная картинка сложилась, может описаний чуток добавить глазами Рэми (если ты, конечно, потом это не дашь от Армана). Немного покоробил крест, на котором его подняли — как-то анимэ навеяло…
И вот хоть убей, а я бы в конце не давала бы описание Армана, его глаз — того, чем он стал. Тут надо делать упор на чувства Рэми, мол он не мог понять почему, но чувствовал, а вот описание Армана дать в след главе не внешне, а в ситуации, так было бы ярче. Т.е. аналогичная прошлому ситуация и совершенно другая реакция.
Заливаю неправленный вариант. Девочки мне правили в Круге, но нов. редакция на флешки, не удобно сейчас возиться. В принципе, не критично, просто ошибки и кое-где не очень фраза).
Скрытый текстГлава1 Аист Том или как все началось.
Гроза разыгралась не на шутку. Порывы ветра гнули к земле тонкие березы и срывали лепестки с ромашек. Среди черных тяжелых туч то и дело сверкали молнии, и рокотал гром.
Сложив крылья, белый длинноногий аист обошел покрытый мхом пень и осторожно поддел клювом неподвижный колючий комочек.
— Малыш, ты потерялся?
Ежик с подозрением высунул из колючек розовый нос и принюхался.
— Не знаю… Вы кто? — тихо спросил он, пошевелив затекшими лапками.
— Аист Том. А тебя как зовут?
— Не знаю, мне пока никто не сказал.
— Ох… — недовольно покачал головой аист. Он не любил выдумывать имена ничейным ежикам. — Хочешь быть Бафи?
Ежонок задумался. Имя ему понравилось.
— Хочу!
— Ну, тогда здравствуй, ежик Бафи, добро пожаловать в Лес.
— А что такое Лес? — растерялся ежик.
Аист устало вздохнул и указал клювом на чернеющий неподалеку густой ельник.
— Теперь это твой временный дом, маленький Бафи.
— А что такое дом?
— Дом — это место, где тебя любят и ждут. Но хватит вопросов, нам пора лететь, скоро начнется дождь.
Попросив ежонка пригладить колючки, аист легко подхватил его и взлетел. Понедельник заканчивался, и ему пора было возвращаться в свое гнездо. День выдался тяжелым — Бафи стал для старого аиста сто первым ничейным ежонком, а сколько ничейных котят, утят, лисят, барсучат и медвежат он отнес за годы своей службы — было уже и не вспомнить.
— Почему вы сказали, что Лес — это временный дом? — спросил малыш, стараясь не смотреть на проплывающие под ними фиолетовые тучи.
Аист Том недовольно щелкнул клювом. Сто первый ежик попался слишком любопытным.
— Понимаешь, Бафи, — ответил он, чуть задумавшись, — когда еж с ежихой понимают, что им пришла пора стать родителями, они готовят светлую комнату для ежат. Но иногда ежата так спешат появиться на свет, что рождаются не вовремя и комната еще не готова… Тогда прилетаем мы, аисты и относим малышей во временный дом, чтобы им было, где жить, пока за ними не придут те, в чьих сердцах вспыхнет Звездный свет.
— А как же еж с ежихой?
— Наверное, они сразу забывают, что у них родились ежата, потому что были совсем к этому не готовы. А возможно, поспешившие ежики просто слишком любопытны и как-то ненароком падают с небес совсем не в ту семью, где их на самом деле ждут. Вот и приходится нам, аистам, исправлять их шалости.
Маленький ежонок устало зевнул и закрыл глаза. Ему казалось, что он слышит далекий не знакомый голос, шепчущий ему, что он обязательно найдет настоящий дом, где его будут любить и ждать, и не важно, кто будет жить в этом доме — ежики или белые аисты, или те странные незнакомые звери, которые пробегали мимо, когда он спал возле своего пня.
Когда аист Том приземлился на небольшую зеленую полянку, из пряничного домика к нему навстречу вышел толстый добродушный барсук по имени Нянь. Барсук был уже старым, поэтому очень любил ворчать, если что-то делалось не так, как он хотел. Вот и теперь, увидев аиста, он нахмурился и принялся укорять, что он прилетел поздно и ужин уже остыл.
— Ну, прости, прости, брат, — улыбнулся аист, подтолкнув проснувшегося ежонка к домику. — Этот малыш мог замерзнуть ночью, если бы я его не нашел. Думаю, он такой голодный, что съест и холодный ужин.
— Правда? — спросил барсук, погладив ежика по розовому носу.
Бафи согласно кивнул, ему очень хотелось и есть, и спать, и скорее осмотреть это странное место, которое аист назвал временным домом.
Подождав, пока ежонок и старый барсук скроются за пряничной дверью, аист Том взмахнул крыльями и взлетел в ночное пасмурное небо. До гнезда было несколько часов пути и, наверное, его птенцы уже давно спали под крылом своей мамы. Он вспомнил вдруг дни своего птичьего детства. Мама Барсучиха, нашедшая в лесу одинокое яйцо, подарила ему и дом, и любовь и задорного брата-барсучонка, родившегося чуть позже. Именно благодаря маме, аист решил, что не станет, как другие его сородичи доставлять малышей в уютные комнаты, а будет искать таких же как он, потерянных, заблудившихся, пришедших в этот Лес, когда никто их не ждал.
«Желаю тебе, малыш Бафи, скорее найти маму твоего сердца и большую-большую семью», — подумал аист Том, в последний раз оглянувшись на крошечный пряничный домик.
***
Когда на ясном небе взошло ярко-желтое солнце, маленький ежик потянулся и открыл глаза.
— Ой! — вскрикнул кто-то сбоку. — Ты уколол меня!
Моргнув, Бафи удивленно посмотрел на толстого белого медвежонка, который обиженно потирал свою лапу и сердито хмурился.
— Ты кто? — спросил ежик, на всякий случай отодвигаясь подальше.
— Там-там… — махнув лапой, пробурчал медвежонок.
— Нет, я хотел узнать твое имя, а не что там…
— Это и есть мое имя — Там-там! Аист Том принес нас вчера днем — меня и вон ту, пушистую!
Ежик повернулся туда, куда указывал лапой медвежонок и увидел на полу серый взъерошенный комочек перьев. Комочек странно дрожал и всхлипывал.
— Эй, — осторожно позвал Бафи, — а ты кто?
Из вороха перьев показался маленький клюв.
— Та, которая снесла мое яйцо, была совой, наверное, я тоже сова.
— Ты ее помнишь? — удивился медвежонок. — Разве так бывает? Ты же ничейная!
— Не знаю, — честно призналась маленькая сова. — Когда я была еще в скорлупе, то слышала, как она жаловалась, что у нее слишком много яиц… Она говорила, что совам положено иметь только одно, редко два, а у нее получилось целых три. Потом я долго катилась куда-то, а когда вылупилась, увидела аиста. Он сказал, что я ничейная и назвал меня Лу. Но я помнила, что сова.
— Сова Лу, — улыбнулся ежик и погладил лапкой комок перьев. — Не переживай! Наверное, ты просто поспешила родиться и попала не к той сове. Как я, и Там-там. Ничего страшного, мы немного подождем и обязательно найдемся!
— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Лу.
— Конечно! — одновременно ответили ежик и медвежонок, и все трое звонко рассмеялись.
Гроза разыгралась не на шутку. Порывы ветра гнули к земле тонкие березы и срывали лепестки с ромашек. Среди черных тяжелых туч то и дело сверкали молнии, и рокотал гром.
Сложив крылья, белый длинноногий аист обошел покрытый мхом пень и осторожно поддел клювом неподвижный колючий комочек.
— Малыш, ты потерялся?
Ежик с подозрением высунул из колючек розовый нос и принюхался.
— Не знаю… Вы кто? — тихо спросил он, пошевелив затекшими лапками.
— Аист Том. А тебя как зовут?
— Не знаю, мне пока никто не сказал.
— Ох… — недовольно покачал головой аист. Он не любил выдумывать имена ничейным ежикам. — Хочешь быть Бафи?
Ежонок задумался. Имя ему понравилось.
— Хочу!
— Ну, тогда здравствуй, ежик Бафи, добро пожаловать в Лес.
— А что такое Лес? — растерялся ежик.
Аист устало вздохнул и указал клювом на чернеющий неподалеку густой ельник.
— Теперь это твой временный дом, маленький Бафи.
— А что такое дом?
— Дом — это место, где тебя любят и ждут. Но хватит вопросов, нам пора лететь, скоро начнется дождь.
Попросив ежонка пригладить колючки, аист легко подхватил его и взлетел. Понедельник заканчивался, и ему пора было возвращаться в свое гнездо. День выдался тяжелым — Бафи стал для старого аиста сто первым ничейным ежонком, а сколько ничейных котят, утят, лисят, барсучат и медвежат он отнес за годы своей службы — было уже и не вспомнить.
— Почему вы сказали, что Лес — это временный дом? — спросил малыш, стараясь не смотреть на проплывающие под ними фиолетовые тучи.
Аист Том недовольно щелкнул клювом. Сто первый ежик попался слишком любопытным.
— Понимаешь, Бафи, — ответил он, чуть задумавшись, — когда еж с ежихой понимают, что им пришла пора стать родителями, они готовят светлую комнату для ежат. Но иногда ежата так спешат появиться на свет, что рождаются не вовремя и комната еще не готова… Тогда прилетаем мы, аисты и относим малышей во временный дом, чтобы им было, где жить, пока за ними не придут те, в чьих сердцах вспыхнет Звездный свет.
— А как же еж с ежихой?
— Наверное, они сразу забывают, что у них родились ежата, потому что были совсем к этому не готовы. А возможно, поспешившие ежики просто слишком любопытны и как-то ненароком падают с небес совсем не в ту семью, где их на самом деле ждут. Вот и приходится нам, аистам, исправлять их шалости.
Маленький ежонок устало зевнул и закрыл глаза. Ему казалось, что он слышит далекий не знакомый голос, шепчущий ему, что он обязательно найдет настоящий дом, где его будут любить и ждать, и не важно, кто будет жить в этом доме — ежики или белые аисты, или те странные незнакомые звери, которые пробегали мимо, когда он спал возле своего пня.
Когда аист Том приземлился на небольшую зеленую полянку, из пряничного домика к нему навстречу вышел толстый добродушный барсук по имени Нянь. Барсук был уже старым, поэтому очень любил ворчать, если что-то делалось не так, как он хотел. Вот и теперь, увидев аиста, он нахмурился и принялся укорять, что он прилетел поздно и ужин уже остыл.
— Ну, прости, прости, брат, — улыбнулся аист, подтолкнув проснувшегося ежонка к домику. — Этот малыш мог замерзнуть ночью, если бы я его не нашел. Думаю, он такой голодный, что съест и холодный ужин.
— Правда? — спросил барсук, погладив ежика по розовому носу.
Бафи согласно кивнул, ему очень хотелось и есть, и спать, и скорее осмотреть это странное место, которое аист назвал временным домом.
Подождав, пока ежонок и старый барсук скроются за пряничной дверью, аист Том взмахнул крыльями и взлетел в ночное пасмурное небо. До гнезда было несколько часов пути и, наверное, его птенцы уже давно спали под крылом своей мамы. Он вспомнил вдруг дни своего птичьего детства. Мама Барсучиха, нашедшая в лесу одинокое яйцо, подарила ему и дом, и любовь и задорного брата-барсучонка, родившегося чуть позже. Именно благодаря маме, аист решил, что не станет, как другие его сородичи доставлять малышей в уютные комнаты, а будет искать таких же как он, потерянных, заблудившихся, пришедших в этот Лес, когда никто их не ждал.
«Желаю тебе, малыш Бафи, скорее найти маму твоего сердца и большую-большую семью», — подумал аист Том, в последний раз оглянувшись на крошечный пряничный домик.
***
Когда на ясном небе взошло ярко-желтое солнце, маленький ежик потянулся и открыл глаза.
— Ой! — вскрикнул кто-то сбоку. — Ты уколол меня!
Моргнув, Бафи удивленно посмотрел на толстого белого медвежонка, который обиженно потирал свою лапу и сердито хмурился.
— Ты кто? — спросил ежик, на всякий случай отодвигаясь подальше.
— Там-там… — махнув лапой, пробурчал медвежонок.
— Нет, я хотел узнать твое имя, а не что там…
— Это и есть мое имя — Там-там! Аист Том принес нас вчера днем — меня и вон ту, пушистую!
Ежик повернулся туда, куда указывал лапой медвежонок и увидел на полу серый взъерошенный комочек перьев. Комочек странно дрожал и всхлипывал.
— Эй, — осторожно позвал Бафи, — а ты кто?
Из вороха перьев показался маленький клюв.
— Та, которая снесла мое яйцо, была совой, наверное, я тоже сова.
— Ты ее помнишь? — удивился медвежонок. — Разве так бывает? Ты же ничейная!
— Не знаю, — честно призналась маленькая сова. — Когда я была еще в скорлупе, то слышала, как она жаловалась, что у нее слишком много яиц… Она говорила, что совам положено иметь только одно, редко два, а у нее получилось целых три. Потом я долго катилась куда-то, а когда вылупилась, увидела аиста. Он сказал, что я ничейная и назвал меня Лу. Но я помнила, что сова.
— Сова Лу, — улыбнулся ежик и погладил лапкой комок перьев. — Не переживай! Наверное, ты просто поспешила родиться и попала не к той сове. Как я, и Там-там. Ничего страшного, мы немного подождем и обязательно найдемся!
— Ты так думаешь? — с надеждой спросила Лу.
— Конечно! — одновременно ответили ежик и медвежонок, и все трое звонко рассмеялись.