Ну извините, у меня в 10 приходит логопед и мне до этого нужно убрать все, что учинили вставшие в 6 средние, приготовить завтрак, отправить старшего на плавание, и дать задания на день средним, так как кончились каникулы, а так же успеть погулять и поставить обед до 12, потому что там уже мелким спать, а остальным учиться. Мвахахаха. А все Пучкова виновата, ибо я искала её стих вручную в первоисточниках пол ночи.
Князь Шаликов
НАШИ СТИХОТВОРЦЫ
Ты хочешь, требуешь, мой друг,
Чтоб я тебя привел поэтов наших в круг
Или творений их в картинну галерею.
Изволь — ослушаться не смею.
Итак, войдем. Смотри на этот басен ряд —
Везде их главное достоинство наряд:
Как прост, как чист, с каким невидимым искусством
На первых с головы до ног!
Не кажется ль, что сам трудился вкуса бог
При туалете их: что всё в нем дышит чувством,
Рассудком, скромностью, невинностью, умом?..
Не представляешь ли себе, мой друг, весталок?
А имя автора? — Прочти, и взглянь потом
На басни ж; сих наряд — наряд провинциалок:
С прекрасной шалью, дорогой,
С богатым кружевом, цвет платья иль покрой
Отменно странен, неприятен!
Как будто бы для них закон был непонятен
Того, что знатоки эстетикой зовут!
Кто сочинитель? — Двух увидишь имя тут.
Посмотрим далее: вот басни щеголихи!
Одеты ловко так, так гладко, как франтихи,--
Но что ж?
Костюм их, несмотря на пышность, мил, пригож.
Вот подпись автора! Теперь прошу скорее!
На притчи бросить взгляд.
Скажи, мой друг, каков наряд? —
Ох! неопрятнее, древнее
И безобразнее ничто не может быть!
Не станем же при них и времени губить.
А если имя знать ты их творца желаешь —
В шести строках его титула начитаешь.
Прочел? Пойдем вперед. Вот здесь
На разные предметы оды.
«Какая, — восклицаешь, — смесь!
Какое множество! и больше всё уроды».
На лучшие, мой друг, вниманье обрати;
Их мало — но зато какие краски, тени!
Какая кисть и дух! И можно ли найти
Им равные? Писал их гений!
Вот имя — прочитай. Другое же под сим
Названьем — то есть од — названьем громогласным —
Сумбур, галиматья! Поклон отдавши им —
Таланта мнимого творениям несчастным,--
Посмотрим на сие собранье эпиграмм,
Сатир и песен. Всё еще так свежи, новы,
В цветущем образе являются глазам!
Но снимем легкие покровы
И всмотримся красот в блестящие черты:
Конечно, красоты!
Но сколь опасные!.. Под солью, остротою
Напрасно будешь ты искать, мой друг, того,
Что в юной красоте милее нам всего:
Чувствительность души с сердечной добротою,
Которых вовсе нет (как жаль!) в твореньях сих.
Вот имя автора (как жаль!) младого их,
Но вот другой — еще моложе,
И пишет, выключив сатиры, в роде том же,
Но сколь различен их моральный характер!
Он виден в авторе, подобно как в портрете.
И новый этого пред нами здесь пример:
В последнем сем поэте
Нет с первым сходного по нравам ничего,
Хоть по стихам совместник он его.
Еще любезный вот поэт: его посланья
Достойны взора граций, муз!
Ума с шутливостью им нравится союз:
Я вижу в нем печать прямого дарованья!
Прилежно рассмотри его неложный блеск…
Я слышу рук твоих при каждом слове плеск —
И не дивлюсь тому. — Но время удалиться
Из галереи сей 1 и взять уже покой.
Захочешь — и сюда мы можем возвратиться:
Поэмы, драмы нас займут еще собой,
И всё, что только там ни встретят наши взгляды,--
От мадригала до баллады.
Но мы особенно вниманье посвятим
Стихотворениям прелестным,
Доселе нашему Парнасу неизвестным,
Которые огнем божественным своим
В грудь умиление с восторгом проливают
И слезы нежные из сердца извлекают…
Полюбишь идеал изящного душой,
И скажешь: вот поэт, природы друг — и мой!
<1812>
1 Надобно знать, что приехавший ко мне из-за моря старинный приятель желал видеть творения нынешних поэтов, а прежде бывших ему довольно известны.
Вряд ли, вряд ли)
О да, как вы правы.
автор Пётр Андреевич Вяземский (1792—1878)
Ухаб
Над кем судьбина не шутила,
И кто проказ её не раб?
Слепая приговор скрепила —
И с бала я попал в ухаб!
В ухабе сидя, как в берлоге,
Я на досуге рассуждал
И в свете, как и на дороге,
Ухабов много насчитал.
Ухабист путь к столице счастья,
Но случай будь на облучке —
Ни ям не бойся, ни ненастья!
Засни — проснёшься, сон в руке!
Тебя до места, друг убогий,
Достоинство не довезёт:
Наедет случай — и с дороги
Как раз в ухаб тебя столкнёт.
Чем груза более в поклаже,
Чем выше ход твоих саней,
Тем путь опасней! Яма та же
В смиренных розвальнях сносней!
Рифмач! Когда в тебе есть совесть,
В чужие сани не садись:
Ты Фаэтона вспомни повесть[1]
И сесть в ухаб поберегись!
Иной по Липецкому тракту[2]
Доехать к Талии хотел,
Но с первого он сбился акту,
В ухаб попался и — засел.
Февраль 1818
Вариант
Автограф
Между строфами 5 и 6:
Хоть выровнен паркет придворный,
Но встретишь ямы и на нём;
Простяк в них сядет, а проворный
Готов вскарабкаться ползком.
Коварный друг с улыбкой сладкой
Вам руку ласки подаёт,
А сам, того и жди, украдкой
Другой рукой в ухаб толкнёт.
Последняя строфа
(также в «Сыне отечества»):
Друзья! Для вас моя проказа!
Я приговора жду от вас:
С хребта крылатого Пегаза
В ухаб попал ли в добрый час?
Ну не канула же). А дураки и дороги, как говориться…
Глинка Федор
«Судьба Наполеона»
Он шел — и царства трепетали,
Сливался с стоном звук оков,
И села в пепл, града пылали,
И в громе битв кипела кровь;
Земля пред сильным умолкала…
Он, дерзкий, скиптрами играл;
Он, грозный, троны расшибал;
Чего ж душа его алкала?
Народы стали за права;
Цари соединяли силы;
Всхолмились свежие могилы,
И, вихрем, шумная молва:
«Он пленник!» Осветились храмы!
Везде восторг и фимиамы,
Народы — длани к небесам,
И мир дивится чудесам!
Гремящих полчищ повелитель,
Перун и гибель на боях,—
Один, утесов дикий житель,
Как дух пустынный на холмах…
Летят в пределы отдаленны
Надеждой флоты окриленны,
Все мимо — и никто за ним;
Как страшно самому с самим!
В душе, как в море, мрак и волны…
Как кораблей бегущих тень,
Исчезли дни, величья полны,
И вечереет жизни день…
«Чья новая взнеслась могила?»
Ответ: «Тут спит Наполеон!
И буря подвигов — как сон…
И с ним мечты, и гром, и сила
В затворе тесном улеглись!»
— «Быстрей, корабль, в Европу мчись!
Пловец друзьям.— Смелей чрез волны
Летим с великой вестью мы!»
Но там, в Европе, все умы
Иных забот и видов полны…
И все узнали: умер он,
И более о нем ни слова;
И стал он всем — как страшный сон,
Который не приснится снова;
О нем не воздохнет любовь,
Его забыли лесть и злоба…
Но Греция встает из гроба
И рвется с силой из оков!
Чья кровь мутит Эгейски воды?
Туда внимание, народы:
Там, в бурях, новый зиждут мир!
Там корабли ахейцев смелых,
Как строи лебедей веселых,
Летят на гибель, как на пир!
Там к небу клятвы и молитвы!
И свирепеет, слыша битвы,
В Стамбуле гордый оттоман.
Растут, с бедой, бесстрашных силы,
И крест венчает Термопилы!
И на Олимпе — ратный стан!..
Молва и слава зазвучала,
Но — не о нем… в могиле он,
И позабыт Наполеон!..
Чего ж душа его алкала?
1821
Браво, браво! На злобу дня))))
А я продолжу говорить о моих современниках))
МОЯ МОЛИТВА.
Сбылось предчувствіе мое!*
Сбылось — Россія торжествуетъ!
Воззрѣлъ Всевышній на нее
И паки милость ей даруетъ!
Уже возникшіе на насъ
Погибли сонмы сопостатовъ;
Ихъ вождь, никѣмъ непобѣдимый,
Бѣжалъ отъ Рускаго меча!
*
О ты Творецъ и Судія;
Царей, народовъ и вселенной!
Къ тебѣ стремится мысль моя
И гласъ, съ душею умиленной!
Великій! ты Россію спасъ,
Твоя десница всеблагая
Отъ бездны золъ ее отторгла,
И въ славь днесь превознесла.
*
Продли-жъ надъ нею благодать,
Ты испыталъ ея терпѣнье —
На нась дерзающихъ возстать
Пошли и кротость и смиренье!
Ихъ дерзость только имъ вредна,
А намъ — число побѣдъ умножитъ;
Да процвѣтетъ у нихъ спокойство;
Мы братій зримъ и во врагахъ.
*
Продли, Всесильный, благодать!
Да щастливо жить будемъ въ мирѣ;
Сердцами станемъ обожать
Намъ данна Ангела въ порфирѣ!
Да зря на насъ, познаеть свѣтъ,
Сколъ та страна благополучна,
Гдѣ Царь любимъ своимъ народомъ,
И гдѣ народъ любимъ Царемъ!
Сіе относится къ послѣдней строфѣ Лирической пѣсни на кончину Князя Багратіона. См. Сынъ Отечества, No 2, прошлаго года.
Н. Остолоповъ.
18 Января
1813.
Ты почитай «Сыны отечества» и другие журналы той эпохи. Там похлеще циклона)))
Поскольку мои стихи уже придали забвению, а прозу нынче не достать, придется поддержать подругу)
А. П. Бунина. Еще одна жертва насмешек Александра Сергеевича)
* * *
Хоть бедность не порок
Для тех, в ком есть умок,
Однако всяк ее стыдится
И с ней как бы с грехом таится.
К иному загляни в обеденный часок:
Забившись в уголок,
Он кушает коренье:
В горшочке лебеда,
В стаканчике вода.
Спроси зачем? — «Так, братец! для спасенья!
Пощусь! — сегодня середа!»
Иной вину сухояденья
На поваров свалит;
Другой тебе: «Я малым сыт!»
У третьего: «Желудок не варит!
Мне доктор прописал диету».
Никто без хитрости и без затей
Не скажет попросту: «Копейки дома нету!»
Привычки странной сей
Между людей
Мы знаем все начало!
Так будет и бывало,
Что всяк таит свою суму.
Итак, прошу не погневиться!
Ну, ежели и тот стыдится,
Что кушать нечего ему,
Кто вправду голодом томится,
То как же я подложной нищетой
Родителей моих ославлю в позднем роде?
Не ведали они напасти той,
Но жили по дворянской моде!
Палаты с флигельми в наследственном селе;
Вкруг сада каменна ограда:
В одном угле
Качели — детская привада,
В другом различны теремки,
Из дерева грибки,
И многие затеи;
Лимоны, персики, тюльпаны и лилеи
В горшочках и в грунту,
С плодом и на цвету,
У батюшки мово считали как крапиву!
Орехи Кедровы, миндаль, —
Ну, словом, всё свое! Ни даже черносливу
Купить не посылали вдаль
На зимню трату!
Всё в садике росло, хотя не по клима? ту.
(Губерния Рязань, Ряжск город был уезд.)
Груш, яблок… точно в небе звезд!
И все как в сахаре наливны;
И даже патока своя,
Затем что были пчелы —
Что день, то два иль три роя!
А люди-то бегут и принимают в полы!
Голубушки! Как бы теперь на них,
Гляжу на пчелок сих!
Летит красавица! вся словно золотая!
Тащит в двух задних лапках мед;
То липочку, то розу пососет,
Передней лапочкой из ротика возьмет
Да в заднюю передает.
Подчас их цела стая,
И каждая поет!
А я, поставя уши рядом с веткой,
Учусь у них жужжать,
И, мысля подражать,
Клохчу наседкой!
Сама же думаю: точь-в-точь переняла.
Ребенок я была!
Однако детская мне в пользу шалость эта:
От пчелок я и в поздни лета
Навыкла песнью труд мой услаждать,
При песнях работать,
За песнью горе забывать.
Однажды, помню я, сорвать цветок хотела,
Под листиком таясь пчела сидела:
Она меня в пальчишко чок!
Как дура я завыла…
Уж мамушка землей лечила,
Да сунула коврижки мне кусок.
В ребенке не велик умишка:
И горе, и болезнь — всё вылечит коврижка!
Умом я и поднесь не очень подросла:
Прилично ль, столько наврала,
От главной удаляся цели!
Простите! — на беду
Некстати пчелки налетели!
Теперь же вас назад сведу
На прежнюю беседу!
Отцу мому и деду,
И прадеду, и всей родне
Не как теперя мне,
По божеской всемощной воле
Назначено в обильи жить!
Себя, гостей и слуг кормить
Довольно было хлеба в поле.
Три брата у меня, сестрАми самтретья, —
И всем меньшая я.
Мной матушка скончалась;
Зато всех хуже я считалась.
Дурнушкою меня прозвали!
Мой батюшка в печали
Нас роздал всех родным.
Сестрам моим большим
Не жизнь была, — приволье!
А я, как будто на застолье, 1
В различных девяти домах,
Различны принимая нравы,
Не ведая забавы,
Взросла в слезах,
Ведома роком неминучим
По терниям колючим.
Наскучил мне и белый свет!
Достигша совершенных лет,
Наследственну взяла от братьев долю,
Чтоб жить в свою мне волю.
Тут музы мне простерли руки!
Душою полюбя науки,
Лечу в Петров я град!
Заместо молодцов и франтов,
Зову к себе педантов,
На их себя состроя лад.
Но ах! Науки здесь сребролюбивы!
Мой малый кошелек стал пуст!
За каждый периОд игривый
За каждое движенье уст,
За логические фразы,
Физически проказы,
За хлеб мой и за дом
Платя наличным серебром,
Я тотчас оскудела, —
И с горем пополам те песни пела,
Которые пришли по вкусу вам.
Вот исповедь моим грехам!
Остались у меня воздушные накосы,
Но были б ноги босы,
Когда б не добрый наш монарх,
Подобье солнца лучезарна.
Что в тонких нисходя лучах,
От былья до зерна песчана,
От мошки до слона
Вливает жизненные силы!
Так им мне сила вновь дана;
И музы вновь меня ласкают милы!
29 февраля 1813
Эх, как актуально и поныне)
Любезной путешественнице А. П. Буниной, при отъезде ее в Англию.
Прости, Парнасса украшенье!
Прости, о Сафо наших дней!
Внемля друзей твоих прощенье!,
Ты возвращайся к нам скорей!
С тобой небес благословенье!
Без бедствий будешь средь морей!
Но видя наше сокрушенье,
Ты возвращайся к нам скорей!
Да громко-сладостное пенье,
Дойдет с Британских нам полей!
От всех приемля удивленье!
Ты возвращайся к нам скорей!
Тебе нелестно приношенье,
Желание твоих друзей:
Прияв недугов исцеленье,
Ты возвращайся к нам скорей!
))))
У Госпожи Пучковой была дочка, но она очень признательна
А ты придешь)? Я уже сделала топ)
Хитрый какой)
Ну извините, у меня в 10 приходит логопед и мне до этого нужно убрать все, что учинили вставшие в 6 средние, приготовить завтрак, отправить старшего на плавание, и дать задания на день средним, так как кончились каникулы, а так же успеть погулять и поставить обед до 12, потому что там уже мелким спать, а остальным учиться. Мвахахаха. А все Пучкова виновата, ибо я искала её стих вручную в первоисточниках пол ночи.
Ну вы даёте)) Я еще не проснулась даже
… Часам к 11 сделаю топ