Например, если бы читатель знал, что Лариса имеет какие-то физические дефекты, то мог бы лучше понять сущность издевательского отношения детворы к ней (из-за внешних недостатков, а не умственных, положим). А если этих дефектов не было бы, можно сделать вывод, что негативное отношение складывается лишь на основе сплетен да слухов. Или если бы вы написали, привлекательна ли героиня в сексуальном плане или нет, можно было бы лучше понять, что двигало теми молодчиками.
Если позволите, вставлю свои пять копеек.
Умственный недостаток — это уже сама по себе причина для того, чтобы относиться к героине издевательски. И тут уже не играет роли, привлекательна ли она в сексуальном плане или нет (особенно для тех ребят, которые в пьяном виде спорили на неё). Именно этим в том числе рассказ и страшен — он показывает, что человек с отклонениями, человек, не могущий постоять за себя хоть словом, хоть делом, становится игрушкой для всех. Поэтому акцент на сексуальности как раз делать не надо — это сразу опошлит рассказ. А вот второе Ваше замечание очень в тему. Ибо дядя Боря в начале рассказа и в конце рассказа — это два разных дяди. И причины такой метаморфозы должны быть ясны.
Хотя с другой стороны — фокал в рассказе-то от лица Ларисы. Откуда она в самом деле может знать, что случилось с дядей Борей за время его отсутствия и почему он исчез так загадочно? Он для неё и вправду тот самый бог из машины, которого так обругали остальные комментаторы. А по-другому тут не повернёшь. Такому рассказу требуется чудо — и оно появилось. А дело читателя — верить в него или нет.
Слезодавилка может быть с любым финалом и не всегда она плоха по определению.
Но почему-то это слово используют исключительно в ироничном или негативном ключе. И ирония, прямо скажем, при употреблении этого слова не совсем хорошая и добрая.
Вообще-то мне такой стиль сам по себе не импонирует. Но у автора он получился достаточно органичным. Написано ярко, смело, даже дерзко, жёстко и красочно, на грани «чернушности» и натурализма, но с какой-то несвойственной надеждой в конце в стиле «всё будет хорошо». Такое ощущение, что автор специально наворотил кучу жути, гиперболизировал всю историю и атмосферу для того, чтобы ярче подчеркнуть именно эту концовку: мол, как бы вам плохо в жизни ни пришлось, но всегда найдётся человек, который вас по-настоящему пожалеет и спасёт от всяких пришлых чертей. И ведь умом понимаешь, что в жизни такого не бывает, а после всей этой атмосферы — хочется верить в такого доброго дядю Борю, который вдруг за те годы, что его никто не видел, стал другим человеком и пришёл на помощь своей убогой племяннице. Где-то как-то это граничит с манипулятивностью читателем, но ей поддаёшься, потому что это — хорошая манипулятивность, которая верит сама себе, своей же наивности.
Да, есть ненужные повторы и уточнения — например, «врач в белом халате» (про белый халат можно было и не упоминать, тем более что в реальности врачи и вправду по домам к пациентам в белых халатах не ходят, и тут уже не стоит списывать на чудачества конкретного врача). Но в целом почти все комментаторы отметили большой потенциал автора и рассказа в частности, и я присоединяюсь к ним. «Дожди-пистолеты» по своей структуре тоже напоминает сценарий, как «Варенье из диких груш» или «Кирюша хороший», тут даже прямо видишь, как можно снять отдельные фрагменты сцен. Явно автор вдохновлялся современными российскими сериалами про жизнь глубинки.
Как обычно, есть некоторые блошки по пунктуации, много полезного нашли и рассказали автору предыдущие комментаторы.
Снова смех. Толчок. Плевок. Вязкая слюна стекает по подолу ночнушки. Не плакать. Горло сдавливает комок. Кричать! Звать на помощь!
Поздно. Все четверо стоят перед ней. У одного в руках нож.
— Раздевайся! Или сами твои тряпки порвём!
Слеза медленно катится по щеке. Она поднимается с кровати. Смотрит в пол. Проклинает весь мир, который в этот миг отвернулся от неё.
И начинает раздеваться.
Не знаю, насколько оправдано употребление настоящего времени, особенно если учесть, что начало (да и весь рассказ) сделаны в прошедшем времени.
После Бори, ненадолго, появлялись другие дядьки, высокие, усатые, бородатые, весёлые и болтливые.
«ненадолго» зпт. выделять вовсе нужды нет, а вот после «дядьки» вполне уместно бы поставить тире. Кстати, в тексте ещё есть несколько предложений с похожей структурой, которые тоже можно сделать таким образом.
Название машины «буханка» вполне можно было бы закавычить.
Нет, чтобы отшутиться
зпт не нужна.
Ну и там ещё несколько таких блошек… Но грамотность высокая, и это бросается в глаза.
Автор, спасибо за рассказ. Немного доработать — и будет чем по-настоящему гордиться.
Эстетски-цельный рассказ, не требующий слишком длинных и развёрнутых отзывов по двум причинам: своего качества и отсутствия ответной реакции автора на комментарии.
Где-то мне попадались недоуменные высказывания на тему, где же здесь мечта. Мечта есть — мечта девушки стать героиней одной из её любимых книг детства. То, что она видела только внешнюю сторону этой жизни, совершенно не задумываясь об изнанке — это можно списать на фактически самостоятельное взросление, в котором не участвуют взрослые. Образ девушки тоже целен. То, что увиделось Комментатором № 46 как несоответствие образу (слишком резкий переход от меркантильности к эмоциональности), как по мне, таковым не является, и вот почему.
Вспомните хотя бы «Поединок» Куприна. Образ Шурочки. Избалованная дамочка, замужем за перспективным военным, которая живёт по модели, сложенной у неё в голове и укреплённой мнением общества. Если модель предполагает наличие в ней любовника — дань традиционной французской моде, — то можете быть уверены: он там будет. Если любовнику суждено погибнуть по каким-то причинам — будьте уверены, он погибнет, а дама сердца, оплакав его, спрячет его сердце в шкатулку — наподобие Маргариты Валуа. Вот такова Шурочка. Такова и Аграфена. Есть книги, заменившие ей семью. Причём книги читаются крайне односторонне:
Она всегда пролистывала диалоги или страдания героев. Её увлекали описания балов и званых обедов, светских раутов и чаепитий в дворянских усадьбах.
Умножьте это на внешние данные девушки — и вот вам портрет современной Шурочки.
То есть, у неё есть модель идеальной жизни. Мы, читатели, узнаём эту модель постепенно. Где-то к середине рассказа она складывается окончательно, а концовка прекрасно воплощает эту модель в жизнь. Есть все внешние признаки столь желанной жизни. Для мужа Аграфена — часть имиджа, для неё муж — часть дома (это хорошо один из комментаторов заметил). Чтобы часть стала целым, не хватает любовника. А он — тут как тут: странная творческая личность. Его необязательно понимать, главное, что он — полная противоположность мужу и очень хорошо дополняет её мир. И она — «вся такая внезапная, противоречивая… стопроцентная слабая женщина, которая не может устоять перед красотой...» Здесь — тот же самый меркантилизм, только проявленный на чувственном уровне.
Злой образ, если честно. Можно заподозрить автора в женоненавистничестве — настолько умно, тонко, едко и завуалированно всё это подано. Но подано-то действительно профессионально и талантливо. Этого у рассказа отнять нельзя. Манера такой подачи может импонировать или нет — это сродни восприятию «Дрессировки мечты» или же «Заштореного рассказа». Но она — есть и она — себя оправдывает.
Есть как минимум две блошки по запятым, но я сейчас их выделять не буду. Автору это явно не нужно, иначе бы он как минимум следил бы за комментариями под его рассказом. Если вдруг он заинтересуется найденными пунктуационными огрехами, пусть мяукнет — я ему их покажу.
Умственный недостаток — это уже сама по себе причина для того, чтобы относиться к героине издевательски. И тут уже не играет роли, привлекательна ли она в сексуальном плане или нет (особенно для тех ребят, которые в пьяном виде спорили на неё). Именно этим в том числе рассказ и страшен — он показывает, что человек с отклонениями, человек, не могущий постоять за себя хоть словом, хоть делом, становится игрушкой для всех. Поэтому акцент на сексуальности как раз делать не надо — это сразу опошлит рассказ. А вот второе Ваше замечание очень в тему. Ибо дядя Боря в начале рассказа и в конце рассказа — это два разных дяди. И причины такой метаморфозы должны быть ясны.
Хотя с другой стороны — фокал в рассказе-то от лица Ларисы. Откуда она в самом деле может знать, что случилось с дядей Борей за время его отсутствия и почему он исчез так загадочно? Он для неё и вправду тот самый бог из машины, которого так обругали остальные комментаторы. А по-другому тут не повернёшь. Такому рассказу требуется чудо — и оно появилось. А дело читателя — верить в него или нет.
Прошу также занести в протокол ещё одну угадайку:
«Каникулы для джентльменов» — Ширяевская Ирина
.
Окей, смотрите ниже. Специально для Вас...
Надо только до кучи? Вразброс не принимается?
Я верю в то, что у тебя всё равно что-то осталось такое, что сможет подсказать тебе, как правильно принять мои комментарии
Так. Возникла ещё одна мысль-угадайка.
«Три возраста мечты» — Зима Ольга.
Она же — Комментатор № 35.
А мозги? а желудок? А прочие части тэла?
«Слушай своё сердце, оно не обманет» ©
Вообще-то мне такой стиль сам по себе не импонирует. Но у автора он получился достаточно органичным. Написано ярко, смело, даже дерзко, жёстко и красочно, на грани «чернушности» и натурализма, но с какой-то несвойственной надеждой в конце в стиле «всё будет хорошо». Такое ощущение, что автор специально наворотил кучу жути, гиперболизировал всю историю и атмосферу для того, чтобы ярче подчеркнуть именно эту концовку: мол, как бы вам плохо в жизни ни пришлось, но всегда найдётся человек, который вас по-настоящему пожалеет и спасёт от всяких пришлых чертей. И ведь умом понимаешь, что в жизни такого не бывает, а после всей этой атмосферы — хочется верить в такого доброго дядю Борю, который вдруг за те годы, что его никто не видел, стал другим человеком и пришёл на помощь своей убогой племяннице. Где-то как-то это граничит с манипулятивностью читателем, но ей поддаёшься, потому что это — хорошая манипулятивность, которая верит сама себе, своей же наивности.
Да, есть ненужные повторы и уточнения — например, «врач в белом халате» (про белый халат можно было и не упоминать, тем более что в реальности врачи и вправду по домам к пациентам в белых халатах не ходят, и тут уже не стоит списывать на чудачества конкретного врача). Но в целом почти все комментаторы отметили большой потенциал автора и рассказа в частности, и я присоединяюсь к ним. «Дожди-пистолеты» по своей структуре тоже напоминает сценарий, как «Варенье из диких груш» или «Кирюша хороший», тут даже прямо видишь, как можно снять отдельные фрагменты сцен. Явно автор вдохновлялся современными российскими сериалами про жизнь глубинки
.
Как обычно, есть некоторые блошки по пунктуации, много полезного нашли и рассказали автору предыдущие комментаторы.
Не знаю, насколько оправдано употребление настоящего времени, особенно если учесть, что начало (да и весь рассказ) сделаны в прошедшем времени. «ненадолго» зпт. выделять вовсе нужды нет, а вот после «дядьки» вполне уместно бы поставить тире. Кстати, в тексте ещё есть несколько предложений с похожей структурой, которые тоже можно сделать таким образом.Название машины «буханка» вполне можно было бы закавычить.
зпт не нужна.Ну и там ещё несколько таких блошек… Но грамотность высокая, и это бросается в глаза.
Автор, спасибо за рассказ. Немного доработать — и будет чем по-настоящему гордиться.
Да-да, по буквам обязательно
А, ещё вариант:
Комментатор № 22 — Валеев Иван.
Как прочитаешь, так и будет
Эстетски-цельный рассказ, не требующий слишком длинных и развёрнутых отзывов по двум причинам: своего качества и отсутствия ответной реакции автора на комментарии
.
Где-то мне попадались недоуменные высказывания на тему, где же здесь мечта. Мечта есть — мечта девушки стать героиней одной из её любимых книг детства. То, что она видела только внешнюю сторону этой жизни, совершенно не задумываясь об изнанке — это можно списать на фактически самостоятельное взросление, в котором не участвуют взрослые. Образ девушки тоже целен. То, что увиделось Комментатором № 46 как несоответствие образу (слишком резкий переход от меркантильности к эмоциональности), как по мне, таковым не является, и вот почему.
Вспомните хотя бы «Поединок» Куприна. Образ Шурочки. Избалованная дамочка, замужем за перспективным военным, которая живёт по модели, сложенной у неё в голове и укреплённой мнением общества. Если модель предполагает наличие в ней любовника — дань традиционной французской моде, — то можете быть уверены: он там будет. Если любовнику суждено погибнуть по каким-то причинам — будьте уверены, он погибнет, а дама сердца, оплакав его, спрячет его сердце в шкатулку — наподобие Маргариты Валуа. Вот такова Шурочка. Такова и Аграфена. Есть книги, заменившие ей семью. Причём книги читаются крайне односторонне:
Умножьте это на внешние данные девушки — и вот вам портрет современной Шурочки.То есть, у неё есть модель идеальной жизни. Мы, читатели, узнаём эту модель постепенно. Где-то к середине рассказа она складывается окончательно, а концовка прекрасно воплощает эту модель в жизнь. Есть все внешние признаки столь желанной жизни. Для мужа Аграфена — часть имиджа, для неё муж — часть дома (это хорошо один из комментаторов заметил). Чтобы часть стала целым, не хватает любовника. А он — тут как тут: странная творческая личность. Его необязательно понимать, главное, что он — полная противоположность мужу и очень хорошо дополняет её мир. И она — «вся такая внезапная, противоречивая… стопроцентная слабая женщина, которая не может устоять перед красотой...» Здесь — тот же самый меркантилизм, только проявленный на чувственном уровне.
Злой образ, если честно. Можно заподозрить автора в женоненавистничестве — настолько умно, тонко, едко и завуалированно всё это подано. Но подано-то действительно профессионально и талантливо. Этого у рассказа отнять нельзя. Манера такой подачи может импонировать или нет — это сродни восприятию «Дрессировки мечты» или же «Заштореного рассказа». Но она — есть и она — себя оправдывает.
Есть как минимум две блошки по запятым, но я сейчас их выделять не буду. Автору это явно не нужно, иначе бы он как минимум следил бы за комментариями под его рассказом. Если вдруг он заинтересуется найденными пунктуационными огрехами, пусть мяукнет — я ему их покажу
.
А, кстати, «Дело Каина» тоже принадлежит авторству Gatto Sonja.
Коль можно угадывать комментаторов, то я попробую
.
Комментатор №11 — Gatto Sonja.
Комментатор №19 — Akrotiri-Марика.
Комментатор №47 — Лешуков Александр
(он же — автор рассказа «Дрессировка мечты»).
Автор рассказа «Лялька» — Ульяна Гринь (она же —
).
Эмма Канцельбобен; она же— кто-то-там-ещё...Комментатор №30 — Ширяевская Ирина.