У меня в библиотеке есть «Хлеб с ветчиной». Пока до него не добрался, но доберусь обязательно. Контркультурой давно интересуюсь. Ну а что до грязи… боюсь, после Уильяма Берроуза и Жана Жене, прочитанных в очень нежном возрасте, меня никакой грязью не испугаешь.
Спасибо, Александр, за рецензию. Она лишний раз убедила меня в двух вещах:
1. настоящая литература грязной не бывает.
2. не зря я покупал «Хлеб с ветчиной».
Оффтопик
забавная игра слов вышла, конечно, но — тут уж как получилось
Да уже и узнавать-то не у кого. Из всех, о ком рассказал, в живых осталась бабушка — мамина мать, что из Донецка, — но она, мягко говоря, в неадеквате. Деда похоронили в 98-м — болел долго. Старшее наше поколение всё умерло, а что мама знала — то уже давно сама нам рассказала. Тем более что в советское время в семье про оккупацию особо не рассказывали — позором ведь считалось, особенно если выживали за счёт работы на немцев. Бабушка у нас вообще очень мнительная и в своё время боялась что-либо лишнее рассказать, такое, что не вписывалось в тогдашние нормы. Тем более что и у её родителей было что скрывать — ещё со времён гражданской войны.
У меня фотографий нет — так уж получилось — а то, что помню, сейчас расскажу.
Оффтопик
Бабушка по отцу, из кубанских казачек (станица Гиагинская Майкопский район), была дважды замужем. Первый муж, Мясников Василий, встретил войну в Иране. Иран тогда был поделен на сферы влияния между СССР и Великобританией, и через него в Союз начали поступать первые конвои от союзников с помощью по ленд-лизу (это ещё до полярных конвоев). В августе 41-го наши туда вошли и взяли пути сообщения под свой контроль. Вот дед Василий там и служил в чине лейтенанта. Читал когда-то его письма оттуда своей жене. Интересно, конечно, волнительно, особенно когда он успокаивал бабушку по поводу репрессий, которыми тогда один её родственник подвергся… Зимой 1942-го его часть перебросили в Крым под Керчь. Там он и погиб в мае того же года. Знаю две версии его гибели: по одной, погиб во время контратаки (так бабушке вроде бы его сослуживец рассказывал), по второй, был убит во время переправы на Тамань через Керченский пролив, когда немцы расстреливали всех, кто тогда спасся после разгрома. Немного зная о том, что в мае того года творилось в Крыму, больше склоняюсь ко второй версии. Просто наличие первой версии помогло бабушке и трёхмесячной дочери, моей тёте, выжить: ей, как вдове погибшего в бою офицера, платили небольшую пенсию. Плюс к ней она ещё работала…
Второй её муж, дед Гриша Чепурной, воевал в миномётной роте с японцами на Дальнем Востоке. Но его я не застал в живых: он умер за три года до моего появления на свет.
По матери все на момент войны были мальчишками и девчонками. Жили в Донецке, пережили оккупацию. Троюродная взрослая родня участвовала в донецком подполье (про них даже книга была написана, где упоминаются их фамилии, но я так её в своё время и не смог достать, а уж сейчас и подавно не достану. Да и как называется, тоже не знаю — знаю только, что она была). Деду по матери в 41-м было 10 лет, и он помогал подпольщикам листовки клеить. А бабушке было лишь 8 лет. Жили с того, что стирали немцам бельё. Однажды один немец практически спас всю их улицу от голодной смерти, дав ей в оплату за стирку большой таз с макаронами. Так она его еле донесла, всё боялась упасть и растерять.
Был дед (но это уже троюродная линия по отцу), который в Севастополе воевал. Он служил на «Червоной Украине», а когда её потопили, пошёл в морскую пехоту. Был ранен, попал в плен, бежал, партизанил. Дожил до победы. Теперь умер, наверно — я его никогда не видел, только рассказы о нём слышал. Ещё один дед, дядя Коля Босов, освобождал Ялту, прошёл всю войну, имел много наград, недавно умер.
Нет, не собирался. Содержание главы я помню, если что-то покажется непонятным, спрошу дальше.
О, вспомнил, что мне тут было непонятно. Но это как читателю, а не как корректору — с этой стороны всё в порядке. Заинтересовало правило, по которому Основателям нельзя смотреть на Мастеров без их разрешения. Дано объяснение, что это — в целях «охраны личного», но почему-то мне кажется, что дело не только в этом. Я прав? Что стоит за этим правилом и действует ли оно только на Основателей? Мастера без разрешения могут на них смотреть?
Но если концовку убрать, возникнет вопрос — почему они так быстро уносят ноги и в чем опасность?
Опасность-то видна и так: коль это — умирающий осколок, то естественно, что он опасен для всех существ, не исключая Мастеров с Основателями. Впрочем, концовку можно и оставить, это не суть важно и ничему, в принципе, не противоречит.
А при собственной любви к тире и многоточиям, прекрасно понимаю, что не должен текст выглядеть как азбука Морзе.
— Ни-ког-да Мастер один в переходе оказаться не должен. И Основатель, потому что рискует ошибиться. Я вернулась, не успев совершить ошибку. Это случайность, даже если вам на уроках дали понять, будто это такая закономерность. Ты там шевельнуться не сможешь в одиночку — ты там пыхнешь… Показать как?.. И не вернешься. Потому что ты — Мастер, и просто не увидишь дороги. И ты неопытная, поэтому обратную дорогу не выстроишь.
До нее начинает доходить…
Им этого просто не объясняли. Может, не обманывали, но вот явно двумя-тремя основными уроками было меньше.
Сколько еще вот таких, как эта недоученная? И почему они вообще появились? Неужели у Старших опускаются руки, и каждый следующий выпуск не только малочисленней, но и необразованней предыдущего?
Не хочется об этом думать. Это тупик. Я в нем уже была.
Да, вполне нормально смотрится. И понятнее.
Интонационные тире оставляю — иногда они стоят ради акцентов.
Не, всё правильно, это вещь хорошая. Поэтому я и уточняю, интонационное оно или нет. Но тут главное мера — как, впрочем, и с любой хорошей вещью. Согласитесь, когда глава сплошь состоит из всяких акцентов, восприятие от них крайне устаёт.
и вбрасываю ее в переход, который лишь чудом пока еще не закрылся
в первой главе мы выяснили, что они как бы сами по себе не закрываются, а только активируются при приближении к ним. Тут пара, по-моему, даже не успела уйти от перехода настолько, чтобы он стал тухнуть. Может, выделенную концовку на фоне этого убрать?
Ну что, со стартом, что ли, нас всех
. Хотя считал, что на день раньше — вроде 8-го мая попадало. Впрочем, роли особой не играет.
Надо всегда надеяться на лучшее.
Надо другую работу сделать, после обеда вернусь к корректуре.
Ну так а ассоциативное мышление для чего существует?
Помнится, Паустовский этому чуть ли не половину своей «Золотой розы» посвятил.
Ну вот видишь теперь сама, как всё в мире и в литературе взаимосвязано
. А ещё говорят, что сюжеты все избиты…
Да, это верно.
У меня в библиотеке есть «Хлеб с ветчиной». Пока до него не добрался, но доберусь обязательно. Контркультурой давно интересуюсь. Ну а что до грязи… боюсь, после Уильяма Берроуза и Жана Жене, прочитанных в очень нежном возрасте, меня никакой грязью не испугаешь
.
Спасибо, Александр, за рецензию. Она лишний раз убедила меня в двух вещах:
1. настоящая литература грязной не бывает.
2. не зря я покупал «Хлеб с ветчиной»
.
забавная игра слов вышла, конечно, но — тут уж как получилось
Да уже и узнавать-то не у кого. Из всех, о ком рассказал, в живых осталась бабушка — мамина мать, что из Донецка, — но она, мягко говоря, в неадеквате. Деда похоронили в 98-м — болел долго. Старшее наше поколение всё умерло, а что мама знала — то уже давно сама нам рассказала. Тем более что в советское время в семье про оккупацию особо не рассказывали — позором ведь считалось, особенно если выживали за счёт работы на немцев. Бабушка у нас вообще очень мнительная и в своё время боялась что-либо лишнее рассказать, такое, что не вписывалось в тогдашние нормы. Тем более что и у её родителей было что скрывать — ещё со времён гражданской войны.
Да не за что. Как написала одна моя знакомая в своём историческом блоге, «Мы — это то, что мы помним».
МОЯ ИСТОРИЯ
У меня фотографий нет — так уж получилось — а то, что помню, сейчас расскажу.
Бабушка по отцу, из кубанских казачек (станица Гиагинская Майкопский район), была дважды замужем. Первый муж, Мясников Василий, встретил войну в Иране. Иран тогда был поделен на сферы влияния между СССР и Великобританией, и через него в Союз начали поступать первые конвои от союзников с помощью по ленд-лизу (это ещё до полярных конвоев). В августе 41-го наши туда вошли и взяли пути сообщения под свой контроль. Вот дед Василий там и служил в чине лейтенанта. Читал когда-то его письма оттуда своей жене. Интересно, конечно, волнительно, особенно когда он успокаивал бабушку по поводу репрессий, которыми тогда один её родственник подвергся… Зимой 1942-го его часть перебросили в Крым под Керчь. Там он и погиб в мае того же года. Знаю две версии его гибели: по одной, погиб во время контратаки (так бабушке вроде бы его сослуживец рассказывал), по второй, был убит во время переправы на Тамань через Керченский пролив, когда немцы расстреливали всех, кто тогда спасся после разгрома. Немного зная о том, что в мае того года творилось в Крыму, больше склоняюсь ко второй версии. Просто наличие первой версии помогло бабушке и трёхмесячной дочери, моей тёте, выжить: ей, как вдове погибшего в бою офицера, платили небольшую пенсию. Плюс к ней она ещё работала…
Второй её муж, дед Гриша Чепурной, воевал в миномётной роте с японцами на Дальнем Востоке. Но его я не застал в живых: он умер за три года до моего появления на свет.
По матери все на момент войны были мальчишками и девчонками. Жили в Донецке, пережили оккупацию. Троюродная взрослая родня участвовала в донецком подполье (про них даже книга была написана, где упоминаются их фамилии, но я так её в своё время и не смог достать, а уж сейчас и подавно не достану. Да и как называется, тоже не знаю — знаю только, что она была). Деду по матери в 41-м было 10 лет, и он помогал подпольщикам листовки клеить. А бабушке было лишь 8 лет. Жили с того, что стирали немцам бельё. Однажды один немец практически спас всю их улицу от голодной смерти, дав ей в оплату за стирку большой таз с макаронами. Так она его еле донесла, всё боялась упасть и растерять.
Был дед (но это уже троюродная линия по отцу), который в Севастополе воевал. Он служил на «Червоной Украине», а когда её потопили, пошёл в морскую пехоту. Был ранен, попал в плен, бежал, партизанил. Дожил до победы. Теперь умер, наверно — я его никогда не видел, только рассказы о нём слышал. Ещё один дед, дядя Коля Босов, освобождал Ялту, прошёл всю войну, имел много наград, недавно умер.
Вот, как-то так...
Ну ничего страшного, бывает всякое
.
А, понятно.
А Мастерам к Основателям присматриваться можно?
Нет, не собирался. Содержание главы я помню, если что-то покажется непонятным, спрошу дальше.
О, вспомнил, что мне тут было непонятно. Но это как читателю, а не как корректору — с этой стороны всё в порядке. Заинтересовало правило, по которому Основателям нельзя смотреть на Мастеров без их разрешения. Дано объяснение, что это — в целях «охраны личного», но почему-то мне кажется, что дело не только в этом. Я прав? Что стоит за этим правилом и действует ли оно только на Основателей? Мастера без разрешения могут на них смотреть?