Ну что сказать… Вряд ли автор рассчитывал на такое восприятие читателями своего рассказа, в котором есть как минимум один погибший при исполнении своих служебных обязанностей христианин протестантского толка. Он (в смысле, автор) старался, честно. Но этот рассказ — хороший пример того, как мы воспринимаем заграничную жизнь, которая нам знакома лишь по американским боевикам. Интересно, а как сами англичане бы отреагировали, прочитав «Ограбление с подвохом»? Наверное, с присущим им английским юмором. В общем-то, именно юмора я автору и желаю. От всей души. Ибо у меня к нему не один, а целых два шапоклякских вопроса — чисто по сюжету, без всякого злорадства над управляемым пистолетом (Вы и так нахлебались достаточно с этим ляпом и ещё нахлебаетесь).
Вопрос первый:
Как только машина отъехала, со стороны улицы, проходящей позади дома, появилась фигура мужчины в темном одеянии. Неизвестный быстро перелез через забор и бесшумно оказался около окна. Произведя несколько несложных манипуляций с помощью алмазного ножа, мужчина проделал отверстие в стекле и, просунув руку, открыл окно. Он на секунду замер, ожидая воющих сирен, но сверхсовременная сигнализация молчала. Мужчина усмехнулся и мысленно похвалил себя за умение налаживать контакты с людьми. Тот старичок вроде дворецкого, следящий за домом, был очень мил и рассказал ему, что всегда выключает сигнализацию, когда находится на службе, так как от сильного ветра иногда распахиваются окна, а устрашающие звуки вызывают у старика нервный тик.
А откуда взялся ветер, заставивший дворецкого именно в описываемый день закрыть окна? Неужели предполагается, что на Торнтон-стрит, как на Оркнейских островах, ветер дует все 365 дней в году?
Вопрос второй:
Кингстон много раз рассказывал мне о том, что кто-то из своих в участке ведет двойную жизнь и сотрудничает с преступниками, покрывая многих из них. Это были вы, инспектор.
Скажите, а с чего это опытный лейтенант полиции вдруг стал откровенничать с бывшим воришкой? Даже если предположить, что он взял Адама под свою опеку (хотя в рассказе сказано лишь то, что он его отпустил, когда поймал с поличным) и решил направить на путь истинный, с трудом верится в то, что опытный полицейский может вот так запросто рассказывать ему о проблемах в полицейском участке, о своих подозрениях… Даже по фильмам можно сделать вывод, что в общении с близкими полицейские особо не откровенничают по таким поводам. А уж с почти посторонними, хоть даже и неожиданно воспылав к ним симпатией...
Вот, пожалуй, два самых главных косяка в этом рассказе. Пистолет-то что? Это — явно спешка и невнимательность при вычитке, которая легко лечится. А вот над найденным стоит подумать.
Есть претензии и к разговору персонажей. Например, такие:
— Прямо сейчас. Это будет лучшим прощанием с дорогим Кингстоном.
там, где мужчина произносит «дорогой», ждите, что скоро появится «уйди, пративный»…
— Оливия, как ты меня напугала. Где же Альфред? В конце концов, он должен встречать моих гостей. Для чего же еще нужен дворецкий?!
вот это кто сейчас говорит — леди Сюзанна Рочфорд или автор самому себе?
Одно хорошо в рассказе: написан он достаточно грамотно. С точки зрения грамотности. Пара случаев лишних запятых — например, вот этот
К тому же, я хорошо знаю преступников
впечатления не портят. А всё остальное — работать, работать…
Ещё один вариант идеи «наказания, которого без вины не бывает».
Мне нравится в этом рассказе фолкнеровская мысль о невозможности избавиться или хотя бы забыть о своём прошлом, как бы нас к этому ни призывали все вокруг (живи сегодняшним днём, смотри в будущее, оставь вчерашнее вчерашнему...). Человеку только кажется, что он забыл или может забыть своё прошлое. На самом деле мы сами не догадываемся о том, какую большую роль оно играет в нашем личном настоящем — пусть даже оно воздействует лишь на подсознание.
А тут это воздействие как раз хорошо показано — хотя бы тем, что ГГ всё же хранит кое-что, что связывает его «настоящего» с его «прошлым», от которого он так стремился избавиться, что даже второй раз женился на своей жене и бросил курить. И возникает вопрос, на который, наверно, даже автор не сможет ответить: а зачем старику так упорно цепляться за себя настоящего? Полно примеров в истории, когда нацисты меняли имена, документы, придумывали себе истории и жили спокойно до глубокой старости. Не знаю, правда, мучили ли их угрызения совести… Российская история, кстати, тоже знает много таких примеров. Почему-то сейчас вспомнил, как скрывался от Советской власти генерал Ренненкампф, который прославился тем, что фактически обрёк на смерть в 1914 году армию генерала Самсонова в Польской Мазовии. И ведь не спасло его такое переодевание в обычного мещанина — расстреляли генерала большевики, когда нашли. Вменив ему в вину как раз гибель самсоновской армии и лишь во вторую очередь — участие в подавлении революции 1905-1907 гг.
Но я отвлёкся, извините. Я понимаю, что в этом рассказе — ещё одна попытка выдать желаемое за действительное хотя бы в виде мук совести, коль уж не получилось вмешаться правосудию. Но есть тут какая-то двойственность у героя. Как мне кажется, автор так и не решил, каким его нужно показать: то ли он постоянно одолеваем такими воспоминаниями, то ли вполне себе нормально живёт, а эти воспоминания спровоцированы лишь случайностью. Характер мыслей героя указывает на то, что он часто думает о своей жизни, не раз спускается в подвал, как преступник, которого тянет на место преступления (да и он сам об этом говорит — «чтобы успокоиться, я решил, как обычно»), а вот его поведение с внуком после встречи в подвале, когда он обещает ему когда-нибудь пострелять в карьере, заставляет думать совсем другое — о том, что он по меньшей мере смирился с ними и даже находит в них какую-то опору, терапию (опять же, слова — «чтобы успокоиться...»). Иначе зачем же ему нужно хранить пистолет, фото, старые вещи и пачку сигарет «Ланде»? Для чего? Чтобы когда-нибудь вот так случайно раскрыться перед своими близкими, от которых ГГ тоже скрывает свою историю? Ну так в рассказе и так сказано, что его сын, видимо, что-то подозревает, раз свёл к минимуму общение со своим отцом. Старику этого звоночка мало?
Вот это отсутствие цельности заставляет меня усомниться — не в истории (она как раз достоверна), а в характере. Может, и впрямь было бы лучше убрать из подвала вещдоки, а оставить одни воспоминания. Да и стал ли бы ГГ хранить то, что может его скомпрометировать — пусть даже и в сундуке с замком?
В общем, мысль хороша, но в художественном плане какая-то недодуманная.
Есть и некоторые несуразицы. Кое о чём хорошо сказали Леонид Градов и Радуга, а я добавлю ещё одну — одну из главных.
— А больше ничего и не надо. Благодарим за сотрудничество!
Вот что хотите со мной делайте, но эта фраза не принадлежит нацистам 30-х годов ХХ века. Это — разговор современных рекламщиков и менеджеров по продажам, которые продают всё, что видят. Намного естественней и правильней было бы просто заставить Крюгера улыбнуться, промолчать и застрелить заключённого. В это, по крайней мере, я бы поверил. А эта фраза, даже если она и служит ради иронии, уже намекает на некоторую ряженость.
Затем дал задание криминальассистенту включить два мощных электрообогревателя.
— Это еще что? — почти беззубым, окровавленным ртом спросил он.
Прошу прощения за шапоклякский вопрос — это у криминальассистента беззубый и окровавленный рот? Кого, в конце концов, пытает молодой Крюгер?
Читается рассказа легко, но от некоторых досадных ошибок он всё же не избавлен. Маузер — уже давно не только имя собственное, поэтому с заглавной буквы в применении к оружию его писать не нужно (Вы ж не будете писать «пулемёт Максим» вместо «пулемёт „максим“, верно?) К96 — это вообще вызывает в памяти соответствующую страницу из энциклопедии (что, герой думает о своём оружии именно как о К96? Так простите, это — производственное название, но уж никак не обиходное).
Я резким ударом выбил пистолет из рук бандита
нууу, это уж очень экспрессивная оценка дедушкой своего внука — он ещё ничего не сделал для того, чтобы из категории внуков резко перейти в категорию бандитов. Имхо — слово совсем неуместное.
Я чуть не упал с колен на зад, когда услышал позади голос. Это был Стефан. Не знаю, с какого момента он здесь стоит.
и зачем этот переход из прошлого времени в актуализированное настоящее? Чему он служит-то? С точки зрения стиля это — ошибка.
Из черного пистолета шел дым,
намного лучше было бы употребить „показался“, хотя почему-то мне сразу вспомнились соответствующие сцены из американских вестернов, когда ковбои сдувают дымок, поднимающийся после выстрела из дула. И это — тоже вопрос: я, например, нигде не встречал, чтобы после выстрела из маузера из его дула показывался дым.
Арестованный замер на месте. Видимо, его воля была не до конца сломлена, чтобы повиноваться каждому моему слову. Но это лишь вопрос времени и средств — первого оставалось мало, зато второго было в избытке. Я привел арестованного в чувство тяжелым ударом кулака в челюсть, и он повалился на пол.
совершенно непонятно, в каком положении в это время находится арестованный. Он сидит? — тогда как он может замереть на месте, если замирают на месте обычно те, кто находится в состоянии движения? Картинки что-то не рисуется никакой.
Каждый её визит был для меня и счастьем, и печалью: ведь ничто не напоминает о жене так, как её воплощение в дочери
словечко-паразит (и таких здесь достаточно, о чём уже сказала Иванова Мария), от которого надо избавиться…
Мягко ступая по ковру(,) я подошел к двери подвала, открыл дверь и зажег тусклый свет
— пропущена зпт.
Под потолком, содрогая тусклые тени(,) покачивалась лампа в
то же самое (и где-то ещё видел подобное).
В общем, над рассказом ещё нужно работать — и стилистически, и синтаксически, и идейно. Но хорошо то, что есть над чем работать. При желании и должном усердии рассказ может стать хорошим, достойным, с правильным посылом… Пока же это — только попытка. Но — достойная, спору нет.
И что они увидят? А увидят картинку, название групп и композиций, знакомый сленг. А дальше что?
Так это увидят со стороны. Разве это не может быть воздействием?
Так там нет второй тропинки, Сергей! Выбирать не из чего!
А вот как раз там и не нужна вторая тропинка, Валерий. Достаточно показать, что первая тропинка ведёт в тупик. «Мы пойдём другим путём» — помните, в контексте чего была сказан эта фраза? А что, тогда было видно, в чём именно состоит и где пролегает этот другой путь?
А Вы посчитайте рассказы на конкурсе в «грязном» реализме…
Валерий, я все эти рассказы на преноминации и читал, и считал. И не только ошибки в них. И могу сказать, что при достаточной концентрации произведений «грязного реализма» у человека запросто может наступить отторжение. Но не от произведений, а от того, что они показывают. И это намного эффективнее, чем учительствовать возле кафедры и теоретически объяснять, почему это делать плохо, а вот это — хорошо. Это, кстати, и есть одно из проявлений значения литературы, о котором в погоне за развлекательностью в стиле фэнтези большинство современных авторов дружно забыли.
Будь Автор мастеровитей, то он бы смог расписать все эту тусовку в более привлекательном свете.
Вы забыли в этой фразе кавычки поставить в слове «привлекательном». И вот тогда были бы не на сто, а на двести процентов правы.
что данный рассказ несет в массы, чему он учит и каков вывод.
Валерий, я с Вами полностью согласен. Но видите ли в чём дело: показывать и рассказывать литература может совершенно разными путями, и «грязный реализм» (а по некоторым признакам данное произведение можно отнести к этому направлению) вовсе не пропагандирует что-либо, а показывает то, как живёт определённая часть общества. Но разве он призывает жить точно так же?
Я не думаю, что на этот рассказ будут равняться в смысле «брать с него пример» (или с его персонажей). Мало кому захочется, подобно Николаю, впадать в депрессию, невольно вспоминая свои прегрешения, ну а то, что Ле курит каждые два часа, разве этим кого-либо можно удивить? Что несёт рассказ? — а вот это он и несёт: «Есть две тропинки, выбирай — в круговороте ещё есть время изменить свой путь». Говорю, показывать это можно по-разному. И в контексте названия конкурса «Зеркало мира» рассказ очень хорошо в него вписывается — он именно зеркало, отражающее сегодняшнюю молодёжь, которая наверняка придёт его читать, чтобы, как Вы опасаетесь, взять с него пример. Будь мне сейчас лет 18-20 и прочитай я этот рассказ, поверьте, я бы не захотел жить так, как эти ребята.
Что же до сленга — странно, что Вы не увидели ещё одну его функцию. А один из комментаторов ниже чуть коснулся её (только не привязал к нему язык персонажей). Этот сленг хорошо показывает пустоту человека, его зависимость от него же. А потеря своего языка — это один из шагов к деградации. И не зря сленг в рассказе замешан на английской основе…
Ведь можно же в рассказе дать оптимистичный финал? Типа, выбросил диск с этой группой, друзья нашли какие-то слова ободряющие и т.п
Во-первых, друзья сами не имеют ту базу, чтобы поддержать морально Николая. А во-вторых… Вы полагаете, что музыка может быть первопричиной деградации? Разве она не может быть лишь отражением того, что уже есть?
А, даётся вообще всему помёту? Не, правда, я этого не знал. Сколько ни было у нас собак да кошек, никогда с таким не сталкивался. Может, потому, что как-то не сталкивались с заводчиками? Чайка, спасибо
Ну что… Вполне хороший добротный микс, имеющий в качестве источника вдохновения современные российские сериалы про негодяев-бизнесменов, начавших свой путь в 90-е годы, и продажных чиновников, которым пожелание «Чтоб ты жил на одну зарплату!» страшнее Страшного суда, про красивых интеллигентных женщин, которые почему-то всегда любят «плохих мальчиков», когда они ещё не плохие, а лишь привлекательно-хулиганистые, и рыцарей без страха и упрёка, взращенных в любимом КГБ. Не, серьёзно, экскурс по теле-масс-культуре, показанный в этом рассказе, очень даже убедительный. И написан хорошо, в том духе, который, в принципе, и должен соответствовать данной тематике. Помню, когда-то давно читал я одну интересную статью, где автор разбирал причины успеха фильма «Брат». И была высказана в той статье хорошая мысль, суть которой такова: для жителя СССР распад его страны и последующие события (ельциновщина, Чечня и т.д.) были таким шоком, что он подсознательно мечтал о том, чтобы явился когда-нибудь такой вот Брат Данила (в смысле, Тимофей) — осовремененный Стенька Разин или Емеля Пугачёв, — желательно из низов, и разобрался бы со всеми беспредельщиками по правде. Не по понятиям, прошу заметить, а по правде — по той самой, мужицко-рабоче-крестьянско-дворовой, которая запрещала обижать слабых, красивых, малых и убогих. И Бодров своим фильмом просто попал в струю. «В чём сила, брат?..» И вот эта тоска по защитнику — она ж ведь жива до сих пор. И «Дворник» очень хорошо попал в эту подсознательную тоску, порождённую бессилием что-либо изменить. В нём даже слова похожие имеются:
… в данный момент сломалось что-то внутри, до безобразия опостылел гнусный мир с его выкрутасами: когда человечность принимают за слабость, а сволочизм и лёгкую степень дебилизма — за волевой и сильный характер.
Жаль только, что не вышли мы все из КГБ и нет у нас в кладовке стреляющей метлы. Наверняка у каждого найдётся хоть кто-нибудь, кому с большим удовольствием мы бы разнесли черепушку на составные части… Так что «Дворник» свою роль играет хорошо и будет играть до тех пор, пока существует в нашем мире то, что мы называем несправедливостью.
И какая разница, что персонажи в этом рассказе такие же одноцветные, как и в российских сериалах или, допустим, в книгах Жюля Верна? Суть — в воздействии…
И, видимо, погоня за воздействием привела автора к жуткому психологически-жизненному ляпу, после которого рассказ лично для меня вполовину потерял в своей жизненности. Какому? Сейчас покажу.
Итак, цитата:
Оффтопик
За дверью, на улице, выясняли отношения.
— Вадим, я же тебе все подписала! Что ещё нужно?! Оставь меня в покое!
— Нет. Просто так не отпущу.
Раздался вздох.
— Я устала, Вадим. Перестань меня преследовать!
— А как ты хотела?! Ты меня бросила, а меня никто не может бросить, пока я сам не захочу.
— Послушай, мы с тобой развелись. Я подписала все бумаги, которые ты хотел. Отдала тебе все украшения, что ты мне дарил, все вещи, что покупал. Нас больше ничего не связывает, дай мне жить спокойно!
— Ты чего-то не догоняешь, Алла! Я оставлю тебя только тогда, когда сам этого захочу. А давай прямо сейчас, в машине? Ну, чего ты ломаешься? В первый раз, что ли?
— Уйди! Ты, как животное! Деньги и власть сделали из тебя монстра!
— Ты за языком следи, тварь! Ты кто такая, чтобы руку на меня поднимать?! У меня сегодня дела, а завтра, Алла, меня жди…
С улицы донесся звук шагов, будто кто-то уходил, и приглушенный расстоянием крик:
— Слышишь, Алла? Ты меня жди!
А теперь вот какая картина:
он влюбился. А возлюбленная оказалась бывшей женой одной… сволочи, который раз в год её насиловал и избивал. Причем в её день рождения.
Что мы имеем. Каждый год — предположим, 31-го числа — некий бизнесмен приезжает к своей бывшей жене на день рождения и вместо подарков и тому прочего насилует её. И после этого она ему на очередной встрече говорит, что она всего лишь от него устала! Это, на минуточку, после ежегодного насилия. В день рождения. Вот интересно, в реальности женщина может просто устать от того, что её неизбежно, неотвратимо насилуют каждый год в одно и то же время? Да, как мне кажется, она уже на третий год такой «радости» будет покупать билет на Луну в ближайшей психбольнице, потому что 364 дня в году она ложится спать и просыпается с одной мыслью: ещё один день прошёл… ещё один день… это всё ближе, ближе… Так ведь можно и свихнуться, и никакие переезды ни в какую Тьмутаракань не помогут, если человек поставил себе что-то за цель… Все помнят «Женщину в белом» Уилки Коллинза? Помните, какой фразой начинается роман? «Это — история о том, чего может добиться мужчина и что может вынести женщина» (цитирую по памяти, если что, прошу прощения за неточность). Спору нет, Вадим отличный способ выбрал для своей мести, только вот реакция его жертвы не совсем адекватная. В конце концов, можно додуматься до того, что Алле подсознательно нравится, когда её насилуют в определённый день года, и все её разговоры в духе «Ты как животное» — это лишь извращённое кокетство со своим насильником… Ну а почему бы и нет? Психология уже давно знает «стокгольмский синдром», и где гарантия того, что не появится (или уже не появился) другой синдром, похожий, впервые описанный в «Дворнике»?
Но почему-то мне думается, что автор вовсе не это хотел показать. А получилось как раз это. И вот честно скажу — жаль мне стало благородного рыцаря Тимофея с его метлой, которая больше никогда не выстрелит. Ну и уже как-то само собой воспринимаются чёрно-белые персонажи «Дворника» или вполне порядочный полицейский, которому три года до пенсии осталось и — «Ах, как бы чего не вышло за это время...».
Я бы ещё признал этот рассказ за умелую пародию на те же сериалы, которые так в чести у многих и многих из нас. И, автор, если бы это было так, я бы зааплодировал первый. Но написан-то рассказ вполне серьёзно…
Ну а так — всё остальное нормально. Грамотность на уровне, неплохой лёгкий слог и стиль (убрать бы только всякие канцеляризмы типа «в данный момент» и прочее), ошибки количеством около двух десятков (результат моего третьего чтения «Дворника» на преноминации) легко исправимы, скелет в наличии и даже ведёт себя прилично, нигде не болтается и не высовывается, когда его об этом не просят… Всё хорошо.
А, понятно. Интересно. Спасибо за ликбез. То есть, даже буква задаётся… Интересно, а по какому принципу выбирается первая буква? Просто так или тоже с каким-то учётом?
Тут вот в чём дело, Кира. Инэн это слово употребляет в применении к тем людям, которые занимаются одним с ней делом. Я думаю, что именно такое значение (как своё, родное) это слово для неё и имеет. То есть, это — одно из слов-маячков, ориентиров. Да и само по себе это слово очень тёплое, замечали? И вот уместно ли для неё с такой позиции назвать «нашим» осколок, о котором она буквально вчера ещё ничего не знала? Мне как раз более подходящим кажется вариант с «этим».
Класс! Одна из самых любимых групп. Великий Bonzo.
Вечная память.(
Присоединяюсь. Сам в восторге от него (как и от Цепов вообще). И вообще считаю его лучшим барабанщиком рока (хотя допускаю, что, возможно, есть и более техничные — как, например, те, что прошли школу джаза. Тот же Джинджер Бейкер, к примеру)…
И действительно — и память ему, Бонзо Бонэму, и вечный покой…
Оффтопик
а 31-го мая как раз ему был бы день рождения… Во сколько поводов вспомнить музыканта.
Валерий, слишком одиозные слова, в конце концов, можно и убрать. Но их немного, и вряд ли они сильно повлияют на уровень сленга в этом рассказе. А даже если сократить сленговость наполовину, рассказ сильно потеряет.
Особо колоритной речи там нет, но… и так тоже там разговаривают
ну ладно, пусть разговаривают.
До Сатс я броском не доберусь — не знаю в точности, где она стоит.
не естественней ли было бы заменить стоит на «находится»? Или «где её держат»? Или просто — «где она» (имеется в виду, что не просто в городе, а в конкретном месте?)
над нашим пятитысячным 206-ой,
вот немного сомневаюсь насчёт «нашим пятитысячным», а в целом отрывок стал лучше.
Проходящий персонаж, корявая речь, суть считывается… Будет еще один персонаж, который совсем заговаривается, там уже не поймешь, что имеет в виду…
Ну тогда ладно, пусть остаётся.
Для меня это единое выражение, вроде «те, кто рядом со мной стоит», «те, кто вдалеке от меня еще бежит». Вот и получилось все вместе. Если там такой смысл, единого выражения, то, может, не нужно запятой?
Если так, то зпт. не нужна, но чтобы это выражение воспринималось как единое, имеет смысл глагол переставить в начало. Например, «Те, кто уже толкаются возле меня...» (да, и уместно ли уже?)…
Мне-то нравится такое слово.
ну тогда это лучше оставить как находку персонажа. Но если вдруг кому-нибудь ещё это слово в глаза бросится — ну из тех, кто читать будет — тогда имеет смысл обратить на него внимание.
Я поправила, но потом решила спросить — ведь не ошибка же, если «Он помолчал и спрашивает» — ?
не ошибка. Но можно сделать лучше. Например, как Вы делали с Сатс: «Молчит. Потом спрашивает». Или превратить первый глагол в существительное — как вариант.
Позор… сКлону, конечно.
а со слоном бы было экзотичнее...Хотя и неправильно. Так что хорошо, что заменили.
Ну что сказать… Вряд ли автор рассчитывал на такое восприятие читателями своего рассказа, в котором есть как минимум один погибший при исполнении своих служебных обязанностей христианин протестантского толка
. Он (в смысле, автор) старался, честно. Но этот рассказ — хороший пример того, как мы воспринимаем заграничную жизнь, которая нам знакома лишь по американским боевикам. Интересно, а как сами англичане бы отреагировали, прочитав «Ограбление с подвохом»? Наверное, с присущим им английским юмором. В общем-то, именно юмора я автору и желаю. От всей души. Ибо у меня к нему не один, а целых два шапоклякских вопроса — чисто по сюжету, без всякого злорадства над управляемым пистолетом (Вы и так нахлебались достаточно с этим ляпом и ещё нахлебаетесь).
Вопрос первый:
А откуда взялся ветер, заставивший дворецкого именно в описываемый день закрыть окна? Неужели предполагается, что на Торнтон-стрит, как на Оркнейских островах, ветер дует все 365 дней в году?Вопрос второй:
Скажите, а с чего это опытный лейтенант полиции вдруг стал откровенничать с бывшим воришкой? Даже если предположить, что он взял Адама под свою опеку (хотя в рассказе сказано лишь то, что он его отпустил, когда поймал с поличным) и решил направить на путь истинный, с трудом верится в то, что опытный полицейский может вот так запросто рассказывать ему о проблемах в полицейском участке, о своих подозрениях… Даже по фильмам можно сделать вывод, что в общении с близкими полицейские особо не откровенничают по таким поводам. А уж с почти посторонними, хоть даже и неожиданно воспылав к ним симпатией...Вот, пожалуй, два самых главных косяка в этом рассказе. Пистолет-то что? Это — явно спешка и невнимательность при вычитке, которая легко лечится. А вот над найденным стоит подумать.
Есть претензии и к разговору персонажей. Например, такие:
там, где мужчина произносит «дорогой», ждите, что скоро появится «уйди, пративный»…вот это кто сейчас говорит — леди Сюзанна Рочфорд или автор самому себе?Одно хорошо в рассказе: написан он достаточно грамотно. С точки зрения грамотности. Пара случаев лишних запятых — например, вот этот
впечатления не портят. А всё остальное — работать, работать…Ещё один вариант идеи «наказания, которого без вины не бывает».
Мне нравится в этом рассказе фолкнеровская мысль о невозможности избавиться или хотя бы забыть о своём прошлом, как бы нас к этому ни призывали все вокруг (живи сегодняшним днём, смотри в будущее, оставь вчерашнее вчерашнему...). Человеку только кажется, что он забыл или может забыть своё прошлое. На самом деле мы сами не догадываемся о том, какую большую роль оно играет в нашем личном настоящем — пусть даже оно воздействует лишь на подсознание.
А тут это воздействие как раз хорошо показано — хотя бы тем, что ГГ всё же хранит кое-что, что связывает его «настоящего» с его «прошлым», от которого он так стремился избавиться, что даже второй раз женился на своей жене и бросил курить. И возникает вопрос, на который, наверно, даже автор не сможет ответить: а зачем старику так упорно цепляться за себя настоящего? Полно примеров в истории, когда нацисты меняли имена, документы, придумывали себе истории и жили спокойно до глубокой старости. Не знаю, правда, мучили ли их угрызения совести… Российская история, кстати, тоже знает много таких примеров. Почему-то сейчас вспомнил, как скрывался от Советской власти генерал Ренненкампф, который прославился тем, что фактически обрёк на смерть в 1914 году армию генерала Самсонова в Польской Мазовии. И ведь не спасло его такое переодевание в обычного мещанина — расстреляли генерала большевики, когда нашли. Вменив ему в вину как раз гибель самсоновской армии и лишь во вторую очередь — участие в подавлении революции 1905-1907 гг.
Но я отвлёкся, извините. Я понимаю, что в этом рассказе — ещё одна попытка выдать желаемое за действительное хотя бы в виде мук совести, коль уж не получилось вмешаться правосудию. Но есть тут какая-то двойственность у героя. Как мне кажется, автор так и не решил, каким его нужно показать: то ли он постоянно одолеваем такими воспоминаниями, то ли вполне себе нормально живёт, а эти воспоминания спровоцированы лишь случайностью. Характер мыслей героя указывает на то, что он часто думает о своей жизни, не раз спускается в подвал, как преступник, которого тянет на место преступления (да и он сам об этом говорит — «чтобы успокоиться, я решил, как обычно»), а вот его поведение с внуком после встречи в подвале, когда он обещает ему когда-нибудь пострелять в карьере, заставляет думать совсем другое — о том, что он по меньшей мере смирился с ними и даже находит в них какую-то опору, терапию (опять же, слова — «чтобы успокоиться...»). Иначе зачем же ему нужно хранить пистолет, фото, старые вещи и пачку сигарет «Ланде»? Для чего? Чтобы когда-нибудь вот так случайно раскрыться перед своими близкими, от которых ГГ тоже скрывает свою историю? Ну так в рассказе и так сказано, что его сын, видимо, что-то подозревает, раз свёл к минимуму общение со своим отцом. Старику этого звоночка мало?
Вот это отсутствие цельности заставляет меня усомниться — не в истории (она как раз достоверна), а в характере. Может, и впрямь было бы лучше убрать из подвала вещдоки, а оставить одни воспоминания. Да и стал ли бы ГГ хранить то, что может его скомпрометировать — пусть даже и в сундуке с замком?
В общем, мысль хороша, но в художественном плане какая-то недодуманная.
Есть и некоторые несуразицы. Кое о чём хорошо сказали Леонид Градов и Радуга, а я добавлю ещё одну — одну из главных.
Вот что хотите со мной делайте, но эта фраза не принадлежит нацистам 30-х годов ХХ века. Это — разговор современных рекламщиков и менеджеров по продажам, которые продают всё, что видят. Намного естественней и правильней было бы просто заставить Крюгера улыбнуться, промолчать и застрелить заключённого. В это, по крайней мере, я бы поверил. А эта фраза, даже если она и служит ради иронии, уже намекает на некоторую ряженость.
Прошу прощения за шапоклякский вопрос — это у криминальассистента беззубый и окровавленный рот? Кого, в конце концов, пытает молодой Крюгер?Читается рассказа легко, но от некоторых досадных ошибок он всё же не избавлен. Маузер — уже давно не только имя собственное, поэтому с заглавной буквы в применении к оружию его писать не нужно (Вы ж не будете писать «пулемёт Максим» вместо «пулемёт „максим“, верно?) К96 — это вообще вызывает в памяти соответствующую страницу из энциклопедии (что, герой думает о своём оружии именно как о К96? Так простите, это — производственное название, но уж никак не обиходное).
нууу, это уж очень экспрессивная оценка дедушкой своего внука — он ещё ничего не сделал для того, чтобы из категории внуков резко перейти в категорию бандитов. Имхо — слово совсем неуместное. и зачем этот переход из прошлого времени в актуализированное настоящее? Чему он служит-то? С точки зрения стиля это — ошибка.намного лучше было бы употребить „показался“, хотя почему-то мне сразу вспомнились соответствующие сцены из американских вестернов, когда ковбои сдувают дымок, поднимающийся после выстрела из дула. И это — тоже вопрос: я, например, нигде не встречал, чтобы после выстрела из маузера из его дула показывался дым.совершенно непонятно, в каком положении в это время находится арестованный. Он сидит? — тогда как он может замереть на месте, если замирают на месте обычно те, кто находится в состоянии движения? Картинки что-то не рисуется никакой.словечко-паразит (и таких здесь достаточно, о чём уже сказала Иванова Мария), от которого надо избавиться… — пропущена зпт. то же самое (и где-то ещё видел подобное).В общем, над рассказом ещё нужно работать — и стилистически, и синтаксически, и идейно. Но хорошо то, что есть над чем работать. При желании и должном усердии рассказ может стать хорошим, достойным, с правильным посылом… Пока же это — только попытка. Но — достойная, спору нет.
И мне приятно осознавать, что мои мысли тоже находят отзвук. Пусть и не все
.
Я не думаю, что на этот рассказ будут равняться в смысле «брать с него пример» (или с его персонажей). Мало кому захочется, подобно Николаю, впадать в депрессию, невольно вспоминая свои прегрешения, ну а то, что Ле курит каждые два часа, разве этим кого-либо можно удивить?
Что несёт рассказ? — а вот это он и несёт: «Есть две тропинки, выбирай — в круговороте ещё есть время изменить свой путь». Говорю, показывать это можно по-разному. И в контексте названия конкурса «Зеркало мира» рассказ очень хорошо в него вписывается — он именно зеркало, отражающее сегодняшнюю молодёжь, которая наверняка придёт его читать, чтобы, как Вы опасаетесь, взять с него пример. Будь мне сейчас лет 18-20 и прочитай я этот рассказ, поверьте, я бы не захотел жить так, как эти ребята.
Что же до сленга — странно, что Вы не увидели ещё одну его функцию. А один из комментаторов ниже чуть коснулся её (только не привязал к нему язык персонажей). Этот сленг хорошо показывает пустоту человека, его зависимость от него же. А потеря своего языка — это один из шагов к деградации. И не зря сленг в рассказе замешан на английской основе…
Во-первых, друзья сами не имеют ту базу, чтобы поддержать морально Николая. А во-вторых… Вы полагаете, что музыка может быть первопричиной деградации? Разве она не может быть лишь отражением того, что уже есть?
А, даётся вообще всему помёту? Не, правда, я этого не знал. Сколько ни было у нас собак да кошек, никогда с таким не сталкивался. Может, потому, что как-то не сталкивались с заводчиками? Чайка, спасибо
Ну что… Вполне хороший добротный микс, имеющий в качестве источника вдохновения современные российские сериалы про негодяев-бизнесменов, начавших свой путь в 90-е годы, и продажных чиновников, которым пожелание «Чтоб ты жил на одну зарплату!» страшнее Страшного суда, про красивых интеллигентных женщин, которые почему-то всегда любят «плохих мальчиков», когда они ещё не плохие, а лишь привлекательно-хулиганистые, и рыцарей без страха и упрёка, взращенных в любимом КГБ. Не, серьёзно, экскурс по теле-масс-культуре, показанный в этом рассказе, очень даже убедительный. И написан хорошо, в том духе, который, в принципе, и должен соответствовать данной тематике. Помню, когда-то давно читал я одну интересную статью, где автор разбирал причины успеха фильма «Брат». И была высказана в той статье хорошая мысль, суть которой такова: для жителя СССР распад его страны и последующие события (ельциновщина, Чечня и т.д.) были таким шоком, что он подсознательно мечтал о том, чтобы явился когда-нибудь такой вот Брат Данила (в смысле, Тимофей) — осовремененный Стенька Разин или Емеля Пугачёв, — желательно из низов, и разобрался бы со всеми беспредельщиками по правде. Не по понятиям, прошу заметить, а по правде — по той самой, мужицко-рабоче-крестьянско-дворовой, которая запрещала обижать слабых, красивых, малых и убогих. И Бодров своим фильмом просто попал в струю. «В чём сила, брат?..» И вот эта тоска по защитнику — она ж ведь жива до сих пор. И «Дворник» очень хорошо попал в эту подсознательную тоску, порождённую бессилием что-либо изменить. В нём даже слова похожие имеются:
Жаль только, что не вышли мы все из КГБ и нет у нас в кладовке стреляющей метлы. Наверняка у каждого найдётся хоть кто-нибудь, кому с большим удовольствием мы бы разнесли черепушку на составные части… Так что «Дворник» свою роль играет хорошо и будет играть до тех пор, пока существует в нашем мире то, что мы называем несправедливостью.
И какая разница, что персонажи в этом рассказе такие же одноцветные, как и в российских сериалах или, допустим, в книгах Жюля Верна? Суть — в воздействии…
И, видимо, погоня за воздействием привела автора к жуткому психологически-жизненному ляпу, после которого рассказ лично для меня вполовину потерял в своей жизненности. Какому? Сейчас покажу.
Итак, цитата:
За дверью, на улице, выясняли отношения.
— Вадим, я же тебе все подписала! Что ещё нужно?! Оставь меня в покое!
— Нет. Просто так не отпущу.
Раздался вздох.
— Я устала, Вадим. Перестань меня преследовать!
— А как ты хотела?! Ты меня бросила, а меня никто не может бросить, пока я сам не захочу.
— Послушай, мы с тобой развелись. Я подписала все бумаги, которые ты хотел. Отдала тебе все украшения, что ты мне дарил, все вещи, что покупал. Нас больше ничего не связывает, дай мне жить спокойно!
— Ты чего-то не догоняешь, Алла! Я оставлю тебя только тогда, когда сам этого захочу. А давай прямо сейчас, в машине? Ну, чего ты ломаешься? В первый раз, что ли?
Послышалась возня, сдавленный стон, звонкий шлепок пощёчины.
— Уйди! Ты, как животное! Деньги и власть сделали из тебя монстра!
— Ты за языком следи, тварь! Ты кто такая, чтобы руку на меня поднимать?! У меня сегодня дела, а завтра, Алла, меня жди…
С улицы донесся звук шагов, будто кто-то уходил, и приглушенный расстоянием крик:
— Слышишь, Алла? Ты меня жди!
А теперь вот какая картина:
Что мы имеем. Каждый год — предположим, 31-го числа — некий бизнесмен приезжает к своей бывшей жене на день рождения и вместо подарков и тому прочего насилует её. И после этого она ему на очередной встрече говорит, что она всего лишь от него устала! Это, на минуточку, после ежегодного насилия. В день рождения. Вот интересно, в реальности женщина может просто устать от того, что её неизбежно, неотвратимо насилуют каждый год в одно и то же время? Да, как мне кажется, она уже на третий год такой «радости» будет покупать билет на Луну в ближайшей психбольнице, потому что 364 дня в году она ложится спать и просыпается с одной мыслью: ещё один день прошёл… ещё один день… это всё ближе, ближе… Так ведь можно и свихнуться, и никакие переезды ни в какую Тьмутаракань не помогут, если человек поставил себе что-то за цель… Все помнят «Женщину в белом» Уилки Коллинза? Помните, какой фразой начинается роман? «Это — история о том, чего может добиться мужчина и что может вынести женщина» (цитирую по памяти, если что, прошу прощения за неточность). Спору нет, Вадим отличный способ выбрал для своей мести, только вот реакция его жертвы не совсем адекватная. В конце концов, можно додуматься до того, что Алле подсознательно нравится, когда её насилуют в определённый день года, и все её разговоры в духе «Ты как животное» — это лишь извращённое кокетство со своим насильником… Ну а почему бы и нет? Психология уже давно знает «стокгольмский синдром», и где гарантия того, что не появится (или уже не появился) другой синдром, похожий, впервые описанный в «Дворнике»?Но почему-то мне думается, что автор вовсе не это хотел показать. А получилось как раз это. И вот честно скажу — жаль мне стало благородного рыцаря Тимофея с его метлой, которая больше никогда не выстрелит. Ну и уже как-то само собой воспринимаются чёрно-белые персонажи «Дворника» или вполне порядочный полицейский, которому три года до пенсии осталось и — «Ах, как бы чего не вышло за это время...».
Я бы ещё признал этот рассказ за умелую пародию на те же сериалы, которые так в чести у многих и многих из нас. И, автор, если бы это было так, я бы зааплодировал первый. Но написан-то рассказ вполне серьёзно…
Ну а так — всё остальное нормально. Грамотность на уровне, неплохой лёгкий слог и стиль (убрать бы только всякие канцеляризмы типа «в данный момент» и прочее), ошибки количеством около двух десятков (результат моего третьего чтения «Дворника» на преноминации) легко исправимы, скелет в наличии и даже ведёт себя прилично, нигде не болтается и не высовывается, когда его об этом не просят… Всё хорошо
.
А, понятно. Интересно. Спасибо за ликбез
. То есть, даже буква задаётся… Интересно, а по какому принципу выбирается первая буква? Просто так или тоже с каким-то учётом?
Тут вот в чём дело, Кира. Инэн это слово употребляет в применении к тем людям, которые занимаются одним с ней делом. Я думаю, что именно такое значение (как своё, родное) это слово для неё и имеет. То есть, это — одно из слов-маячков, ориентиров. Да и само по себе это слово очень тёплое, замечали?
И вот уместно ли для неё с такой позиции назвать «нашим» осколок, о котором она буквально вчера ещё ничего не знала? Мне как раз более подходящим кажется вариант с «этим».
И действительно — и память ему, Бонзо Бонэму, и вечный покой…
а 31-го мая как раз ему был бы день рождения… Во сколько поводов вспомнить музыканта
.
Но вроде и сын его, Джейсон, тоже неплох.
Валерий, слишком одиозные слова, в конце концов, можно и убрать. Но их немного, и вряд ли они сильно повлияют на уровень сленга в этом рассказе. А даже если сократить сленговость наполовину, рассказ сильно потеряет.
Пойдёт.