Не-е-е… Ей снотворное нужно выслать, а родственникам поставить рубильник с кодовым замком на компьютер, чтобы мама свое здоровье почем зря не гробила ))

 

Еще пару часов, Анна проснется и в нас полетят тапки.

Посылай, можешь на почту, если большой текст. Я выяснила, что вычитывая чужие ошибки, начинаешь видеть в своем тексте такие же. Самооценка на место становится. ))

да?!

 

У нас с Анной 6 часов разницы ( или 4? забыла) она все время в сети. Это что-то запредельное. ))

Лена, намекнешь, что будешь выкладывать? Вычитка нужна?

Да она не спит вообще. Точно скажу. )) Только пишет и читает.

Знаете в чем прелесть настоящего разговора? Аргументированность.

 

Если выдвигаете какую-то идею, то подтвериде ее примером. Для наглядности. Чтобы вам поверили.

Иначе Ваши слова останутся просто невежливым заявлением.

 Спасибо не мне, просто так совпало, что я ее вчера читала. Самое интересное в этом тексте — раздел фантастики.

 

Линк на книгу поместил Сергей Хорунжий.

 

«Азбука литературного творчества, или От пробы пера до мастера слова» Гетманский Игорь Олегович

Луи Хорхе Борхес ввел еще более узкую классификацию мировых сюжетов. Он считал, что в литературе существуют всего четыре истории. Это:

— История возвращения;

— История поиска;

— История о том, как герои штурмуют и защищают укрепленный город;

— История самоубийства Бога.

И это тоже похоже на правду! Действительно, какое бы литературное произведение мы ни взяли, оно подпадает под классификацию аргентинского писателя! Возьмем «Войну и мир» Толстого, в котором множество сюжетных линий. Истории Андрея Болконского и Пьера Безухова — истории духовного, нравственного поиска; война 1812 года в романе — история о том, «как герои штурмуют и защищают укрепленный город»… «Преступление и наказание» Достоевского — это история самоубийства Бога в человеке (Раскольников подавляет в себе богочеловеческое начало и становится убийцей) и возвращения (главный герой в результате глубокого внутреннего перерождения снова обретает себя самое, приходит к Любви и Вере). В принципе, все романы Достоевского — как правило, бессюжетные, в которых основной темой является философско-психологические коллизии внутреннего мира героев, — истории самоубийства Бога. Князь Мышкин в «Идиоте», Дмитрий и Иван Карамазовы в «Братьях Карамазовых»… Но оставим классику. «20 тысяч лье под водой», «Пятнадцатилетний капитан», «Таинственный остров» Жюля Верна, «Робинзон Крузо» Даниэля Дефо — истории поиска и возвращения, «Волшебник Изумрудного города» Александра Волкова — история поиска (Железный дровосек мечтает обрести живое Сердце, символ Доброты, Лев — Смелость, Страшила — Ум) и история возвращения (Элли ищет способ вернуться домой из страны Оз)… А сказка «Красная Шапочка» Шарля Перро? Классическая история возвращения. С того момента, как мы узнаем, что маленькая девочка должна пройти через глухой лес, в котором обитает злой Волк, мы думаем только об одном: «Вернется или нет»?

Ну, хорошо. Допустим, мы согласились, что всегда слушаем, читаем, или пишем, или рассказываем одну из четырех или десяти мировых историй — в одной из бесчисленных авторских интерпретаций. Что это нам дает?

А то, что мы должны понять:«не важно — о чем, важно — как». Не важно, какую историю мы рассказываем — важно, как мы это делаем. Как чувствуем Слово, как мыслим, как интригуем, как «строим». Насколько интересно и значительно создаваемое нами произведение.

 

«Азбука литературного творчества, или От пробы пера до мастера слова» Гетманский Игорь Олегович

Кратко и хорошо.

Ладно написано…  И есть надежда, что память отшибло не полностью… Герой узнал прощадь, и определил улицу по звуку трамвая… А вот не отличить дворника от мента — это сильно… Хорошо погулял.