С iPad mini (сафари) не зайти ни на главную, ни, скажем, напрямую в почтовый ящик. «При работе со страницей произошёл сбой, поэтому она была перезагружена», и так n раз подряд.
Ричард едва уловимо нахмурился, не вполне понимая, что происходит. Приготовленный для казни костёр, палачи, солдаты — исчезли. Вместо человека, неприятно похожего на отца, среди непроницаемой темноты перед ним теперь стояла фигура, словно сотканная из тумана. У неё было лицо девушки, которую маг никогда не видел. Но догадывался, кто она — вернее, кто она была.
По всей видимости, непокорный дух — Ричард слышал о них именно как о духах, которых нельзя подчинить человеческой воле — убедился, что некромант не намерен с ним бороться. О дальнейших его намерениях, впрочем, можно было только гадать. Но поставленные им на текущий момент условия — если сравнивать с угрозой немедленной мучительной казни — были поистине жестом доброй воли. Ричард мог только надеяться, что к его спутникам дух будет настолько же снисходителен.
— Благодарю за эту возможность, — маг снова слегка поклонился. Внимательно посмотрел в лицо сотканной из тумана фигуры и негромко спросил:
Вереск вырастает у нас примерно по колено высотой, можжевельник бывает где-то в рост человека. В Англии теплее, чем у нас, и можжевельник должен быть ещё выше.
Да, то, что вереск крепкий — это факт. Может быть, лошадь и может поранить ногу, тут я точно не знаю. Вполне может быть.
А история правда хороша — рыцари благородны во всех смыслах. )
Ещё читал когда-то, что в Англии, чтобы стать рыцарем, мальчик из благородной семьи с 7 до 14 лет был пажом, с 14 до 21 — оруженосцем, и после этого уже было посвящение в рыцари.
— Et interficiam interfectores*, — задумчиво пробормотал Ричард. — Я когда-то слышал о вас. О подобных тебе… Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что доступное смертным знание скудно и ограниченно. Нет, я не думал мешать возмездию. Уверяю тебя.
Издевательский жест призрака, приглашающе махнувшего в сторону костра, заставил Ричарда зябко повести плечами. Он знал, что его движение не осталось незамеченным, но это не слишком его беспокоило. Что толку делать невозмутимый вид, имея дело с духом, который с лёгкостью читает твои чувства и воспоминания?
При взгляде в лицо призрака, так похожее на лицо отца, ему всё ещё было не по себе, но первый испуг ушёл. Может, потому, что маг знал — это не отец. Может, потому, что призрак вёл себя иначе. Может, потому, что — Ричард вдруг это понял — мужчина, носивший личину его отца, выглядел его ровесником. В то время как его отец уже должен был выглядеть старше.
Перспектива подвергнуться пытке огнём, однако, привлекала его всё так же мало.
— Мы пытались понять, что же здесь случилось, — медленно продолжил он. — Но всё оказалось довольно запутанно. К примеру, здесь, в погребе, лежат двое убитых: один из них инквизитор, причастный к казни, но неясно, кто же второй. К тому же они будто бы переодеты. Ещё на них символы культа мёртвых, бытовавшего когда-то далеко на юге, и, по правде говоря, я меньше всего ожидал увидеть подобный символ на служителе Церкви. Может быть… — он внимательно и серьёзно посмотрел в лицо призрака, думая, как лучше задать вопрос, — ты мог бы рассказать, что произошло в действительности?
Техника, инструменты, подробности биографии — это скорее антураж. Да, антураж при желании можно подобрать какой надо (и, судя по вашему примеру, вы справились бы с этим лучше, чем я).
А тональность повествования, настрой у меня всё равно остался бы таким, каким изначально был, при любом антураже. Потому что иначе личность героя становится уже какой-то другой. И если жанру стимпанка обязательно должен быть присущ какой-то особенный настрой, и я в него при этом не попадаю, то, значит, взять и действительно переписать свою историю в стиле стимпанка я не смогу.
Я именно о манере исполнения. Той самой атмосфере и средствах её достижения. Вы говорите, например — взять и по желанию переписать работу в духе стимпанка. Не представляю, как бы лично я мог это сделать. Наверняка есть много сильных авторов, которые могут свои истории повернуть и так, и эдак, но я точно не из них. Могу один раз подобрать какие-то слова, которые в дальнейшем кажутся единственно верными, и заменить их на что-то другое я не в состоянии.
Сюжет, язык — это полдела. Лучше всего, когда они работают на стОящую идею. Я на язык легко покупаюсь, грешен. Но если идеи нет (или если она мне не близка), то всё равно не то.
?!!!
Ну ничего себе. )))
Мне бы столько идей. ))
Спасибо.
Вы мой рассказ заприметили, я — ваш.
Правда, я не всё читал, но ваш названием привлёк.
Спасибо!
Так это ваш? Надо же.
Спасибо. Только что попробовал проверить почту — нет, всё то же самое.
Может, реклама некорректно обрабатывается, не знаю. В айпаде блокировщика рекламы нет.
С iPad mini (сафари) не зайти ни на главную, ни, скажем, напрямую в почтовый ящик. «При работе со страницей произошёл сбой, поэтому она была перезагружена», и так n раз подряд.
Симпатичная история. Спасибо.
Ричард едва уловимо нахмурился, не вполне понимая, что происходит. Приготовленный для казни костёр, палачи, солдаты — исчезли. Вместо человека, неприятно похожего на отца, среди непроницаемой темноты перед ним теперь стояла фигура, словно сотканная из тумана. У неё было лицо девушки, которую маг никогда не видел. Но догадывался, кто она — вернее, кто она была.
По всей видимости, непокорный дух — Ричард слышал о них именно как о духах, которых нельзя подчинить человеческой воле — убедился, что некромант не намерен с ним бороться. О дальнейших его намерениях, впрочем, можно было только гадать. Но поставленные им на текущий момент условия — если сравнивать с угрозой немедленной мучительной казни — были поистине жестом доброй воли. Ричард мог только надеяться, что к его спутникам дух будет настолько же снисходителен.
— Благодарю за эту возможность, — маг снова слегка поклонился. Внимательно посмотрел в лицо сотканной из тумана фигуры и негромко спросил:
— Как её звали?
Вереск вырастает у нас примерно по колено высотой, можжевельник бывает где-то в рост человека. В Англии теплее, чем у нас, и можжевельник должен быть ещё выше.
Да, то, что вереск крепкий — это факт. Может быть, лошадь и может поранить ногу, тут я точно не знаю. Вполне может быть.
А история правда хороша — рыцари благородны во всех смыслах. )
Ещё читал когда-то, что в Англии, чтобы стать рыцарем, мальчик из благородной семьи с 7 до 14 лет был пажом, с 14 до 21 — оруженосцем, и после этого уже было посвящение в рыцари.
Здорово. Не раз улыбнулся, читая. Хорошая история.
Вереск (по крайней мере у нас) — низкорослая штука, не уверен, что он мог доставить лошадям какие-то особые неудобства. Можжевельник?
— Et interficiam interfectores*, — задумчиво пробормотал Ричард. — Я когда-то слышал о вас. О подобных тебе… Впрочем, я отдаю себе отчёт в том, что доступное смертным знание скудно и ограниченно. Нет, я не думал мешать возмездию. Уверяю тебя.
Издевательский жест призрака, приглашающе махнувшего в сторону костра, заставил Ричарда зябко повести плечами. Он знал, что его движение не осталось незамеченным, но это не слишком его беспокоило. Что толку делать невозмутимый вид, имея дело с духом, который с лёгкостью читает твои чувства и воспоминания?
При взгляде в лицо призрака, так похожее на лицо отца, ему всё ещё было не по себе, но первый испуг ушёл. Может, потому, что маг знал — это не отец. Может, потому, что призрак вёл себя иначе. Может, потому, что — Ричард вдруг это понял — мужчина, носивший личину его отца, выглядел его ровесником. В то время как его отец уже должен был выглядеть старше.
Перспектива подвергнуться пытке огнём, однако, привлекала его всё так же мало.
— Мы пытались понять, что же здесь случилось, — медленно продолжил он. — Но всё оказалось довольно запутанно. К примеру, здесь, в погребе, лежат двое убитых: один из них инквизитор, причастный к казни, но неясно, кто же второй. К тому же они будто бы переодеты. Ещё на них символы культа мёртвых, бытовавшего когда-то далеко на юге, и, по правде говоря, я меньше всего ожидал увидеть подобный символ на служителе Церкви. Может быть… — он внимательно и серьёзно посмотрел в лицо призрака, думая, как лучше задать вопрос, — ты мог бы рассказать, что произошло в действительности?
* И убиваешь убийц (лат.)
Техника, инструменты, подробности биографии — это скорее антураж. Да, антураж при желании можно подобрать какой надо (и, судя по вашему примеру, вы справились бы с этим лучше, чем я).
А тональность повествования, настрой у меня всё равно остался бы таким, каким изначально был, при любом антураже. Потому что иначе личность героя становится уже какой-то другой. И если жанру стимпанка обязательно должен быть присущ какой-то особенный настрой, и я в него при этом не попадаю, то, значит, взять и действительно переписать свою историю в стиле стимпанка я не смогу.
Я именно о манере исполнения. Той самой атмосфере и средствах её достижения. Вы говорите, например — взять и по желанию переписать работу в духе стимпанка. Не представляю, как бы лично я мог это сделать. Наверняка есть много сильных авторов, которые могут свои истории повернуть и так, и эдак, но я точно не из них. Могу один раз подобрать какие-то слова, которые в дальнейшем кажутся единственно верными, и заменить их на что-то другое я не в состоянии.
Сюжет, язык — это полдела. Лучше всего, когда они работают на стОящую идею. Я на язык легко покупаюсь, грешен. Но если идеи нет (или если она мне не близка), то всё равно не то.
Я бы в «не своей» стилистике ничего не написал.
Взял на заметку
Но в любом случае — спасибо.
Да я-то обычно вообще ничего не пишу. В ролёвки вот играю. ))
И больше энергии в моих текстах ни в каком случае не будет. Я меланхолик, какая там энергия.
В любом случае, за разбор — спасибо
Не-не-не. Придётся поверить, потому что я обычно говорю как есть. )
На заданную тему — всё, капец. Проще застрелиться. Ну а «свои» темы у меня возникают редко.