В комнате для допросов было душно. Старая система кондиционирования не спасала от привычного для любого полицейского участка «букета ароматов» — пота, табака, алкоголя, растворимого кофе и дешевых лосьонов после бритья. Сегодня в него вплелась новая нотка — запах гари, исходящий от задержанного.

— Итак, — неторопливо, словно допрос только начался, а не длился уже несколько часов, произнесла старший следователь Кей Бедридант. — Расскажи все еще раз, Лайнел.

— Я уже дважды рассказал. У тебя нет никакого права меня здесь держать.

Лампочка под потолком мигала и потрескивала. Задержанный время от времени поглядывал вверх и демонстративно потирал то один, то другой висок, но Кей делала вид, что ничего не замечает, разглядывая его.

Это был молодой мужчина — высокий, худощавый, с резкими чертами лица и темными глазами. Волосы, по нелепой молодежной моде коротко остриженные на висках, открывали уши. Длинная всклокоченная челка то и дело спадала на глаза, и он отбрасывал ее, с каждым разом все больше размазывая по лбу сажу. Отличный костюм уродовали пятна засохшей пены из огнетушителя. Воротник белоснежной рубашки посерел от налета копоти. До того как побывать в переделке, Лайнел, видимо, выглядел прекрасно, а сейчас ему, наверняка, очень хотелось снять испорченную одежду, принять ванну, поесть и отдохнуть. Тем лучше. Может, станет, наконец, сговорчивее.

— Помню, — кивнула Кей. — Ты потерпевший, но еще и очень важный свидетель. Нам нужно все, что ты вспомнишь, любые детали.

Старая система кондиционирования — как-то сильно сложно. Кондиционеры. Вентиляция. Это же не протокол по благоустройству комнаты для допросов.

Далее. Букет ароматов. Так и хочется спросить, был ли автор сам в… комнате для допросов. И почему он решил, что там так пахнет. По себе знаю, в полицейских участках линолеум никакой, еще со времен царя Гороха. А вот запахи вполне нормальные. Ничего такого в нос не шибает.

Мне кажется, трудно выловить из этого букета ароматов отдельные запахи. То есть даже если в участке так пахнет, то тот, кто нюхает, не будет выявлять – это кофе, это табак… Скорее, скажет – воняет не пойми чем. А теперь запах гари всё перебивает. Потому что незнакомый, новый запах он не просто вплетается в вонь, он перебивает все запахи.

— Итак, — неторопливо, словно допрос только начался, а не длился уже несколько часов, произнесла старший следователь Кей Бедридант. — Расскажи все еще раз, Лайнел.

Сильно длинно. Лучше:

— Итак, — сказала Кей. — Расскажи все еще раз, Лайнел.

Кей Бедридант, старший следователь, вела себя так, словно допрос только начался, а не длился уже несколько часов.

А какой голос у Кей? Визгливый, нервный? Или с хрипотцой? Или низкий? Или какой? А как она выглядит? Маленькая, хрупкая? Или здоровая баба? Про задержанного написано, а про Кей нет.

Да и про голос мужчины ничего не ясно. Воздействия на слух нет. Ещё. Чем пахнет пожарная пена? Если чем-то пахнет, этот запах тоже должен быть.

Итог: нет воздействия на слух. Хочется услышать голоса людей. И увидеть следователя.

#11

Дворец Правосудия – одно из старейших зданий города – сиял мрамором и казался воздушным, словно взлетающим; но здесь, внизу, наоборот, сразу представлялось, как вся масса здания вместе с колоннами, скульптурами и витражами, давит на обомшелые древние перекрытия. В коридоре было сыро и душно, потолок едва ли не прижимал к земле голову, а светильник на горном масле выхватывал из темноты лишь самого охранника да клок боковой стены, прокопченной и местами заплесневелой. Но за поворотом стены раздались в стороны, открывая длинный ряд из нескольких десятков камер, каждая выходила в коридор прозрачной стеной-окном. Окна эти, обрамленные металлом, сияющим, как после полировки, казались чужеродными на фоне изъеденной временем кирпичной кладки. Жуткая, мрачная красота. Недаром казематы Дворца Правосудия в народе прозвали чертогами дна.

На стене напротив чадили такие же светильники, как тот, что принес с собой охранник. Их света едва хватало, чтобы разглядеть узников. Большинство и правда попали сюда с самого дна, но были и те, что казались приличными, даже небедными горожанами. Среди них – даже знать… впрочем, какое дело было Эрику до всех этих бедолаг? Разве что отвлечь мысли от предстоящей встречи.

Стражник подошел к одной из камер и щелкнул замком. Половина стеклянной стены отъехала в сторону.

— Ты? Вот уж кого не ожидал, — послышалось изнутри. — Что ж, раз пришел – садись. В ногах правды нет.

потолок едва ли не прижимал к земле голову…

Э-э-э… чью голову? Тут бы указать – голову идущего. Или там – заставлял пригнуть голову. А то так и представляешь себе, что у потолка есть голова.

Стеклянная стена? Гхм… её и разбить можно. Или пуленепробиваемая? Как-то странно. С одной стороны – чадили светильники, то бишь читатель представляет себе лампады какие-нибудь или вообще факелы. Электрическая лампочка чадить не будет. И тут же – пуленепробиваемое стекло, которое появилось, как мне кажется, веке в двадцатом. Не знаю. К чадившим светильникам больше подходят решетки какие-нибудь.

Мне не хватило конкретики. Ну какого-нибудь конкретного заключенного показать. Не знаю, какого. И в каких там условиях заключенные. Ну, или сидит какой-нибудь изможденный узник, обезумевший от страданий, раскачивается из стороны в сторону. Или если тюрьма хорошая, лежит небритый заключенный на лавке, сканворд разгадывает. Может, девушка какая-нибудь сидит в камере, плачет, домой хочет. Или наоборот, какая-нибудь разгульная девка подмигивает Эрику, эй, касатик, давай познакомимся, такой касатик славный, и один ходит… Тут плохо, что стены стеклянные, так и хочется их сделать решетчатыми, чтобы слышно было, что заключенные говорят.

Вот одного-двух конкретно показать, описание станет живее. Хотя оно и так очень живое и хорошее.

Самое крутое описание на эту тему было у Владимира Соловьева в какой-то книге. Он там правда про какую-то старую советскую канцелярию говорил, и сказал так: Когда туда заходишь, кажется, что под столом сидит Эдуард Хиль и поёт: Потолок ледяной, дверь скрипучая…

Всё. Одной этой фразы хватило, чтобы передать атмосферу места. К тюрьме бы тоже подошло.

Светлана Гольшанская писала. Мне так кажется.

#12

Ночь тем временем шла на убыль, начало светать, но местами ещё клубился предрассветный туман. Макс коснулся борта, чувствуя под рукой влажное шероховатое дерево, потянул плотный воздух, вдыхая запах соли, водорослей и едва различимый дух смоляной пропитки корпуса.

Было очень тихо, и корабль осторожно скользил по воде. Промокшие от солёной воды канаты покрылись коркой и огрубели на прохладном ветру. Макс забрался на грот-ванты и остался сидеть прямо на них, с напряжением глядя на тёмную и непрозрачную поверхность моря. Не кричали чайки, не гомонили полусонные матросы, и почти не плескалась вода — так плавно шёл корабль, разрезая носом волнистую гладь.

С марса раздалось чьё-то гундосое пение про жарких девушек. Макс хмыкнул и поёжился. Он бы сейчас многое отдал, чтобы быстрее вернуться в солнечную столицу… и не только потому, что там было на порядок теплее.

От лёгкого качка Макс обхватил ванты покрепче, вплетая руку до локтя в тугие снасти. На миг показалось, что ветер донёс до него запах свежеобжаренного кофе и горячего хлеба, который готовили слуги по утрам. И ощущение было таким ярким, что от голода заурчало в животе. А какое они делали жаркое из индейки…

Но вот над холодной гладью наконец разлился лёгкий румянец, и белёсое солнце сверкнуло первым лучом прямо в глаза. Макс сощурился. Растеклись по палубе клетчатые тени от вант, расходились и истончались облака. Менялся ветер. И начиналась работа. И это лучше, чем снова вспоминать прошлое.

Придраться не к чему. Ну, вот серьезно. Может быть, особого авторского стиля нет, да он и не нужен здесь. Потому что и так хорошо. И все органы чувств задействованы. Даже автора угадала. Мне так кажется. Авиенда.

Огрехи, которые и огрехами не назовешь:

С марса раздалось чьё-то гундосое пение…

Я понимаю, что марс – это площадка на корабле. Если посмотреть Википедию, можно узнать, для чего именно эта площадка. И понятно, что матрос назовет марс именно марсом. Но. Слишком сильные ассоциации с красной планетой. Может, всё-таки не с марса, а с какой другой площадки? Там, где сразу по прочтении этого слова будет понятно – это часть корабля.

#13

Убрав руку с горячего теплообменника, маг протер платком вспотевшую в душной кабине шею, останавливаясь в предместье города N. Междугородний маршрут заканчивался там, где бока каньона уходили круто вверх, бросая благостную тень на остывающие автобусы и их водителей, коротавших обеденное время на летней площадке потрепанного за годы бара. На стоянке витал крепкий запах масла и дорожной пыли, взбитой каблуками смуглой официантки, разносящей стаканы с кислым морсом. Лето только вступало в свои права, но солнце уже успело раскалить каменное полотно дороги и подрумянить растущие на околице черешни.

Шагая вверх по обочине, обгоняемый спешащими в город автобусами, Приезжий не переставал удивляться тому, как сильно переменился город за последние шесть лет. Спины пятиэтажных зданий жались едва ли не к самому обрыву, спускались по склону, сгоняя к полям ораву низкорослых домов тех, кому удалось отстоять право на свой собственный сад. Доносящиеся со дворов, перебивающие друг друга голоса радио разносили по округе дух индустриальной революций, поднимающийся ввысь вместе с клетчатым дирижаблем, туда, где плыли темные дымы, выдыхаемые металлургическим комбинатом южнее города N.

В целом хорошее описание. Тем сильнее бросаются в глаза недочеты. Ну, на мой взгляд, недочеты.

Междугородний маршрут заканчивался там, где бока каньона уходили круто вверх, бросая благостную тень на остывающие автобусы и их водителей, коротавших обеденное время на летней площадке потрепанного за годы бара.

В одном предложении перемешан канцелярский стиль (междугородний маршрут) и художественный (благостная тень). Может, междугородний маршрут поменять на что-то? Путь автобуса… поездка… Хотя, возможно, в этом и заключается особый стиль автора, в сочетании канцелярского и художественного стилей. И если прочитать весь роман, то это сочетание перестанет удивлять, и наоборот, полюбится читателю.

Спины пятиэтажных зданий… Э-э-э… может, стены? Ну не бывает у зданий спин. Понимаю, что метафора. Но все-таки… Как-то режет глаз.

Доносящиеся со дворов, перебивающие друг друга голоса радио… — длинновато. Может – перебивающие друг друга голоса радио со дворов…

дух индустриальной революций – очепятка. Индустриальной революции. И еще. Все мы знаем это словосочетание. Индустриальная революция. Но. Слово «революция» попахивает государственным переворотом, алыми знаменами и Лениным на броневике. Я внимательно читала, у меня и то мелькнула мысль, что может в романе в стране у них какая революция произошла. А не очень внимательный читатель может и правда подумать, что какая-то революция была. Может, это слово тоже заменить?

Повторяю. С этими моими советами надо быть очень осторожным, потому что у автора есть свой стиль, очень интересный и живой. Поэтому автор в крайнем случае может попробовать поменять текст и посмотреть, что получится… а потом скорее всего увидит, что у него вариант был лучше.

Автора угадала. Мне так кажется. Шани.

Солнце стояло высоко и слепило глаза, но над отрядом, ползущем по северной дороге, уже можно было различить частый лес копий и знамен. Ричард, герцог земель, заключенных между Саут-ривер и Килвордским лесом, дал знак следовать навстречу небольшому войску. Герцогу скоро исполнялось пятьдесят, но в седле он держался так же крепко, как в двадцать, а голова его еще не поседела и наполовину. Герб, вышитый на высоко поднятом знамени, изображал медвежью голову с ощерившейся пастью, что как нельзя лучше подходило его характеру. Заскрипел свежий, нетронутый снег, и шелковое полотно, без ветра ровно свисавшее с перекладины, заколыхалось в такт рыси лошади знаменосца.

Вокруг, насколько хватало глаз, простиралась однообразная, покрытая снегом равнина, но на юго–западе – герцог мог поклясться, что уже видит их – в небе дрожали струйки дыма от очагов Керка, небольшого селения в половине дня пути от Лондона.

«И мы уже могли быть там», — досадливо подумал он, пуская коня в галоп. Немного замешкавшись, молодой знаменосец устремился следом. Ричард промолчал, но недовольно рыкнул про себя: он не любил рисоваться. «Пусть Господь проклянет этот день и эту зиму! Проклятый французский недотепа!» Герцог получил послание короля несколько дней назад и тут же отправился в путь. Теперь ему не терпелось побыстрее разобраться в этом деле.

В целом текст хороший. Хочется подправить:

Солнце стояло высоко и слепило глаза…

Почему-то хочется сказать чуть иначе, например, — высокое солнце слепило глаза. Дальше. Можно было различить частый лес копий… Автор! Где отблески солнца на копьях? Копья должны блестеть.

Ричард, герцог земель, заключенных между Саут-ривер и Килвордским лесом, дал знак следовать навстречу небольшому войску…

Он сам в каком войске был? В упомянутом выше отряде с копьями и знаменами? Или наоборот, смотрел на этот отряд? Хочется уточнить.

Герб, вышитый на высоко поднятом знамени, изображал медвежью голову с ощерившейся пастью

Лучше – с высоко поднятого знамени ощерилась медвежья пасть – вышитый герб.

такт рыси лошади знаменосца…

Три существительных в родительном падеже подряд. Не комильфо. Хрестоматийный пример – книга брата жены соседа начальника дочери хозяина дома. Лучше – в такт лошадиной рыси. В такт лошадиной походке. Потому что рысь тут тоже как-то не к месту, кто-то может представить себе и кису с кисточками на ушах.

Чего не хватает. Если говорить о воздействии на органы чувств. Глаза должно слепить не солнце. А снег. Вот как сейчас выйдешь на улицу, и глаза слепит снег. От солнца еще можно олову опустить. От снега – никуда не денешься.

Холода не хватает. Зима все-таки. Людям холодно. Морозец пощипывает лицо. Или, может, наоборот, для похода люди тепло оделись, а тут солнце выглянуло, потеплело, людям жарковато, кто-нибудь про себя думает, ё-моё, вот сейчас взмокну, потом простужусь ко всем чертям. Я бы точно добавила ощущения людей, того же герцога. Может, усталость. Голод. Смотрит на дымок на горизонте, вот, хорошо, там деревня, там харчевня, там поедим. Фыркают лошади. Всадники перекликаются. А то воздействие идет на зрение в основном, картинка получается однобокая.

Как-то так.

#15

Ночной лес освежал прохладой разгоряченное бегом лицо, щекоча ноздри запахом пряной листвы. Вламываясь всем телом в густые кусты и прикрываясь руками от хлёстких веток, Лейтон улыбался. Ему нравился этот забег сквозь ночной лес.

На небе ярко светили две луны мира Отор. Сквозь густую листву этот свет пробивался редкими, а порой целыми скоплениями лучиков. Всё зависело от густоты растущих деревьев. В этих лучах кружились местные насекомые. Они обладали странным свойством, впитывая лунный свет, отлетая в темноту, светились какое-то время сами. Красота этого ночного леса, завораживала.

Вывалившись из очередных кустов на маленькую поляну, Лейтон остановил бег. Он оглянулся и прислушался…

Где-то не так далеко позади, хрустели ветки и слышались резкие возмущённые крики его преследователей. Им тоже, идя по следу, приходилось проламываться сквозь кусты. А Лейтон зачастую выбирал самые колючие из тех, что попадались ему на пути…

В целом, он их достаточно погонял по ночному лесу, можно разобраться с этой глупой погоней на этой поляне.

Лес пел множеством голосов. Голосом ветра, шуршащего листьями, бьющего ветками о ветку и заставляющего их время от времени поскрипывать. Голосом шуршащих и попискивающих время от времени полевых зверьков. Звонким голосом множества кружащих на поляне насекомых, танцующих в свете двух лун. Ночной лес, кружа голову запахами полевых цветов, чистым и чуть резким запахом зелени, от сорванных бегом листьев, создавал атмосферу праздничного действа…

В первом же предложении. Деепричастный оборот. Щекоча. Ну вот не нравятся мне деепричастные обороты. Мне кажется, щекотал – будет живее.

Не знаю, что за удовольствие вламываться всем телом в кусты. И бежать. Если надо бежать быстро, наоборот выбираешь, где кусты пореже, а то так вломишься, что и не вылезешь. Понятно, убегает от преследователей, хочет получше спрятаться. Но удовольствия тут в колючих кустах никакого. И вообще если Лейтон выбирает самый бурелом, враги сразу увидят, где он бежал. А если бы бежал по редколесью, глядишь, враги и потеряли бы след.

Хлесткие ветки хорошо получились. Но честное слово, если человек бежит по ночному лесу, он будет думать не об удовольствии, а о том, как в темноте не споткнуться и не упасть. Это еще в детстве рефлекс вырабатывается, побежишь во весь дух, замечтаешься, задумаешься, — упадешь, расшибешься в кровь.

…две луны мира Отор. Мира Отор – мне кажется, лишнее. Герой первый раз в этом мире? Даже если так. Лучше перефразировать. На небе ярко светили две луны, надо же, здесь две луны. Или: На небе ярко светили две луны, первый раз Лейтон видит обе луны в Оторе, красотища-то какая.

И вообще. На небе ярко светили две луны. Как-то мертво. Хочется передать это через ощущения героя. Лейтон поднял голову, ахнул – ого, две луны на небе, красота какая, первый раз он увидел в Оторе сразу две луны.

…остановил бег – тоже неудачно. Остановился. Замер. Отдышался.

Не так далеко позади – перебор. Или – недалеко позади. Или – не так далеко.

Резкие возмущенные крики – тоже перебор. Мне кажется, здесь достаточно одного прилагательного.

Разобраться с этой глупой погоней… это как? Надрать задницу врагам? Поговорить, ребят, чего вам надо? Сдаться? Затаиться, авось не найдут? Здесь хотелось бы поконкретнее.

Голосом ветра, шуршащего листьями,

Голосом шуршащих

Два раза шуршащими. Неудачно.

И я бы в последнем абзаце поменяла деепричастия на глаголы. Голосом ветра, — он шуршал листьями, бил ветками о ветку, отчего они то и дело поскрипывали…

Насекомые. Слово неудачное. Это же не учебник биологии. Мошкара. Мошки. Комары.

В последнем предложении глагол слишком далеко от прилагательного. Читаешь – ночной лес – и под конец уже думаешь, что автор потерял глагол. Хочется поближе его.

В воздействии на органы чувств не хватает боли. Кожа горит, обожженная царапинами. Тело ноет от усталости. Сердце бешено колотится, готовое выпрыгнуть из груди. Не хватает воздуха.

Итог. Я бы сделала акцент не на красоте леса, а на переживаниях героя. Чтобы любоваться красотой леса, лунами, радоваться бегу – надо спокойно, в безопасности, пойти в лес. А когда бежишь от врагов, лес не красивый, а враждебный, страшный. Пеньки ставят подножки, корни хватают за ноги, ветви вцепляются в волосы, царапают, ранят, хотят задержать. И две луны на небе смотрят, как два глаза, увидели героя, сейчас скажут врагам – вот он. Вот у Кира Булычева в «Миллионе приключений» — Пашка бежит по ночному лесу, ему казалось, что этот лес живой, схватит, повалит, оплетет ветвями, высосет, как паук муху…

Как-то так…