И выстроил Йун-Ллара башню у моря, которая смотрела на закат Солнца. И нарек ее Башней Исхода Дней.

И на исходе каждого дня взбирался Йун-Ллара на вершину башни, глядел на закат Солнца и громко хулил Мунга:

— О Мунг, поднимающий руку на Солнце, люди тебя ненавидят, но поклоняются тебе из страха; вот здесь стоит и говорит Йун-Ллара, не знающий боязни. Душегуб, вдохновитель убийств и черных дел, безжалостный и мерзкий, яви мне знамение Мунга, но знай:

докуда тишина не сойдет на мои уста, я буду выкрикивать оскорбления тебе в лицо.

И люди внизу глядели и удивлялись на Йун-Ллару, не боящегося Мунга, и приносили ему дары; лишь с наступлением ночи они смиренно молиться Мунгу в своих домах.

Но Мунг сказал:

— Разве может человек оскорбить бога?

И Мунг заходил в людские жилища и собирал свою жатву. Шли дни, Йун-Ллара в своей башне у моря по-прежнему выкрикивал поношения Мунгу, но Мунг не приходил к нему. А Сиш, гуляя по Мирам, кликнул своего пса-Время, истребил отслужившие свое Часы и, вызвав из пустыни за Мирами полчища новых Часов, послал их сражаться со всем, что есть на свете. И Сиш убелил Йун-Лларе волосы, покрыл его лицо морщинами и обвил плющом его башню, а Мунг все не шел.

И хотя поначалу Сиш был не слишком суров, Йун-Ллара перестал выкрикивать с башни поношения Мунгу, и наконец настал день, когда дар Киба тяжким бременем лег на плечи Йун-Лларе.

Тогда с Башни Исхода Дней возопил Йун-Ллара:

— О Мунг! О прекраснейший из богов! Нет тебя желаннее! Твой дар, дар Смерти, вновь соединяет нас с Землей, несет покой и забвение. Киб дарит лишь заботы и труды; Сиш вместе с каждым из часов, что сражаются с Миром, посылает сожаление. Йохарнет-Лехей больше не приходит ко мне по ночам. И мало мне радости от Лимпанг-Ганга. Когда от человека отвернутся боги, с ним остается только Мунг. Но Мунг сказал:

— Разве может человек оскорбить бога?

И весь день и всю ночь громко вопил Йун-Ллара:

— Ах, как бы мне хотелось дождаться траурного дня, красивых венков, и слез, и темной влажной земли. Ах, как приятно покоиться там, где шелестит над головой трава, где корни деревьев оплетают мир, где нет пронизывающего ветра, где в темноте теплый дождь сочится сквозь землю, а не хлещет с небес, где кости легко рассыпаются в прах.

Так молился Йун-Ллара, который по молодости лет в своем безумии поносил Мунга.

У рухнувшей башни, которую когда-то выстроил Йун-Ллара, и сейчас лежит горстка костей, а ветер разносит громкие мольбы о милости, если таковая есть на свете.

В стране Руназар не было Короля — никогда не было; и таков закон страны

Руназар, что, от начала времен не имея Короля, она никогда не обретет его.

Поэтому в Руназаре властвуют священники, которые сообщают людям, что никогда

в Руназаре не было Короля.

Альтазар, Король Руназара и повелитель всех окружающих стран, приказал

ради более глубокого познания Богов, что Их образы должны быть высечены в

камне в Руназаре и во всех близлежащих странах. И когда приказ Альтазара,

разнесенный за пределы страны звоном труб, достиг слуха всех Богов, воистину

довольны были Они этим приказом. Поэтому люди добыли из земли мрамор, и

скульпторы в Руназаре принялись за дело, дабы исполнить приказ Короля. А

Боги стояли в лучах звездного света на холмах, где скульпторы могли увидеть

Их, и драпировались в облака, и облачались в Свое наибожественнейшее сияние,

чтобы скульпторы могли судить о Богах Пеганы. Потом Боги возвратились в

Пегану и скульпторы резали и шлифовали, и настал день, когда Повелитель

Скульпторов на аудиенции Короля произнес:

«Альтазар, Король Руназара, Повелитель всех близлежащих стран, к

которым благосклонны Боги, мы завершили образы всех Богов, какие были

упомянуты в твоем указе».

Тогда Король приказал, чтобы среди зданий в его городе было расчищено

огромное пространство, и туда перенесли скульптуры всех Богов и установили

перед Королем, и туда явились Повелитель Скульпторов и все его люди; и перед

каждым стоял солдат, державший груду золота на украшенном драгоценностями

подносе, и позади каждого стоял солдат с поднятым мечом, нацеленным прямо в

шею, и Король рассматривал изображения.

И вот! — Они стояли как Боги, окруженные облаками, которые стали

признаком Богов, но их тела были телами людей, и вот! — Их лица были весьма

схожи с лицом Короля, а их бороды были подобны бороде Короля. И Король

сказал:

«Это действительно Боги Пеганы».

И солдатам, которые стояли перед скульпторами, было приказано вручить

им горы золота, а солдатам, которые стояли позади скульпторов, было

приказано вложить в ножны мечи. И люди вскричали:

«Это и впрямь Боги Пеганы, лица которых нам дозволено видеть по желанию

Альтазара, Короля, к которому благоволят Боги».

И по городам Руназара и всех близлежащих стран были посланы герольды,

дабы возгласить:

«Это — Боги Пеганы». Но в Пегане Боги гневно возопили, и Мунг

наклонился вперед, чтобы сотворить знак Мунга против короля Альтазара. Но

Боги возложили руки ему на плечи, сказав:

«Не убивай его, поскольку недостаточно, чтобы умер Альтазар, который

сделал лица Богов подобием лиц людей, нет — его вовсе не должно быть».

Тогда сказали Боги:

«Говорили ли мы об Альтазаре, Короле?»

И Боги сказали:

«Нет, мы не говорили».

И Боги сказали:

«Видели ли мы во сне какого-то Альтазара?»

И Боги сказали:

«Нет, мы не видели его во сне».

Но в королевском дворце Руназара Альтазар, исчезнув внезапно из памяти

Богов, утратил бытие отныне и вовек.

И у трона Альтазара лежали его одежды, и подле них лежала корона, и

служители Богов вошли во дворец и сделали его храмом Богов. И люди,

прибывшие для поклонения, сказали:

«Чья это одежда и какой цели служит эта корона?»

И священники ответили:

«Боги отбросили детали одежды и вот! — с пальцев Богов соскользнуло

одно маленькое кольцо».

И люди сказали священникам:

«Смотрите, в Руназаре никогда не было Короля, поэтому станьте вы нашими

правителями и создайте вы наши законы пред очами Богов Пеганы».