Начнем с самого начала. То бишь, с названия. «Малютка жизнь» да еще с эпиграфом. Символично, не спорю, но как-то слабовато связано с содержанием. Если в тексте мистика, философия и человек, то в названии сплошное самоосознание.

Уже с самого начала автор вываливает на нас множество интересных метафор, которые могут восприниматься (да что там могут, воспринимаются) сложновато для понимания. Это уже не проза, а поэзия, «колючее молчание» — никак нельзя отнести к обычному описанию. Образы, образы везде. С одной стороны, такое насыщение усиливает эффект, с другой, затрудняет восприятие. Но это уже субъективно, кому-то нравится, кому-то нет.

Царапающие фразы вроде «… героического, даже мужицкого и простонародного» ставят на одну планку столь разнородные понятия. И по тексту таких сочетаний стоит много. Возможно, столь нарочитая небрежность в обращении со словом была задумана автором изначально, для создания эффекта стихотворения, что-то вроде Блока или Маяковского с их объединением разнородных вещей в одном предложении.

Но оставим впечатления на потом и вернемся непосредственно к тексту. Начало рассказа пронизано холодом. Колючая тишина, холодный взгляд, «студенистый» цвет, телогрейка. Всё описание толкает на противопоставление «лед и пламя», противоречие, конфликт. Казалось бы, из такого начала вполне логично должно было бы появиться появление героев в стиле «Онегин – Ленский», но нет. Главные начальные персонажи совершенно не такие. Данила и ГГ (Леонид Барков) не несут в себе жесткого антагонизма. Они, хоть и похожие, но разные. Не может у них возникнуть идейного конфликта, потому что нет общих точек пересечения для возникновения разногласий. Они живут в разных Вселенных, изредка пересекаясь в сфере образов. Только художественная восприятие и некоторая сентиментальность позволяют им быть близкими приятелями. Случайных друзей у таких людей быть не может. Все окружающие остаются на некотором эмоциональном отдалении и внутрь их не пустят.

Именно эта схожесть и позволила ввести в повествование нового действующего персонажа – монстра, который выпивает из города все соки. И тут автор не дает однозначного ответа, что же это за монстр, только намеками обозначая, что за этим скрывается и оккупационная армия, и что-то незримое, что живет в городе. Читатель сам может дополнить эту недостающую информацию или просто пройти мимо, оставив это под грифом «чего-то тут автор накрутил». Оба варианта не мешают читать дальше, но влияют на восприятие вложенных смыслов.

Позволю себе некоторое личное мнение. Умение писать «многослойно» – редкость, тут нужен или талант или долгий и кропотливый труд по определению мыслей и чувств читателя. Как в «Алисе…», кто-то видит забавную сказку, кто-то библию с описанием всего мироздания.

Обнаруженные мною смыслы довольно неоднозначны, первый – мистический, главный, восприятие человека сквозь призму столкновения с чем-то нереальным, запредельным, околочувственным, второй – реальный, история про бойца, который взял к себе ребенка из разрушенного войной города. Малая реалистичность событий не дала развернуться второму смыслу, и оставила его на уровне черновика-наброска истории.

От чудовища переходим к городу. Образы города и чудовища неразрывно связаны и проходят от начала и до конца. Наиболее концентрированным образ города предстает в замке. Сосредоточение грустной истории, человеческих страстей и неизбежного проклятия, которое должно быть разрушено по заветам строителей любого нового общества, который «весь мир насилья мы разрушим…».

Трагизм жизни в дальнейшем показан через историю про Исашку, который был и умер, после чего возвращался во сне. Наверняка и в этом кусочке текста должен скрываться какой-то образ, но я его разглядеть не смог, только нашел настроение лирическо-мистическое настроение.

Дальнейшее развитие сюжет получил в беседе работника музея и ГГ. Это один из самых замечательных отрывков. Именно в нем получилось показать не какие-то функции, а людей, которые по-человечески реагируют на обстоятельства, беседуют, имеют привычки, что-то недоговаривают, испытывают эмоции, прячут свою бедность. Будь весь рассказ написан в таком стиле, это было бы великолепно. В рассказе всё снова возвращается к замку, где читателю и рассказывается о его судьбе и жизни и смерти его обитателей.

В нарушение житейской логики, но вполне в духе рассказа, ГГ снова отправляется к развалинам, где встречает Сашку. Символичное пересечение основных действующих лиц (кроме Даниила) в одном месте. Чудовище-война, город-замок, ГГ и последствия столкновения в лице сироты, который пришел на это место в поисках ответа на вопрос «Что делать?».

Автор гуманен и заканчивает историю хэппи-эндом с налетом некой грустинки. Усыновление, окончание войны, возвращение на место, где было побеждено чудовище. Всё возвращается на круги своя, круг замыкается, но герои уже не те и история, будь она продолжена, продолжилась бы не по накатанному, а по спирали.

Лавры героев туманного Альбиона не давали покоя Бородцу, нагло цепляя за распухшее чувство собственной исключительности. Нераскрытые дела, неопределенные мотивы, скрытые смыслы авторов мешали спокойно спать, вкусно есть и приятно почесывать коленку.

Но чу. Что это? Это новый рассказ на конкурс. Он появился из ниоткуда и занял место в томительном ожидании. Что его ждет: сокрушительный успех или торжественное поражение в борьбе за место под типографским прессом.

Итак, начинаем расследование на тему, что же хотел сказать автор. Сюжет. Основа сюжета имеется, существует некий город, который находится в незамкнутом кольце и подвергается обстрелам, налетам и прочим безобразиям. В город постоянно ходят конвои и носят гуманитарную помощь, забирают немощных и творят прочее добро. Кто, что, зачем – никто не в курсе.

Итак, первые ассоциации. Осажденный город – Ленинград с его известнейшей «дорогой жизни», бомбежками, смертью, как неизменному, и где-то даже обыденному, факту. Знал ли автор, что его рассказ может вызвать подобную аналогию? Несомненно. Какую роль играет эта аналогия в рассказе? Эмоциональную. К персонажам, даже неназванным, в таком случае априори испытываешь какое-то положительное отношение. Это же герои, они жили в невозможных условиях. Таким образом, чувственная окраска по отношению к героям на шкале «наш-их» сразу же значительно смещается в сторону «наш». О чем говорит данный авторский пассаж? Автор – хитрый жук, подводит нас к неким установкам самым простым и действенным способом.

Главный герой. Это не обладающий выдающимися способностями человек. С именем, фамилией и даже отчеством. Педантичный подход к созданию, обычно ограничиваются именем-фамилией, эдакий интернационально-универсальный вариант. А вот необходимость такой подробной идентификации вызывает сомнения. Собственно, даже если бы герой был Ваней, Петей или Колей, то сюжет бы нисколько не поменялся. Зачем автору был нужен такой подробный герой, я не понял, так что предположу, что это дань традиции без особой смысловой нагрузки.

Личность главного героя. Вот с этим сложно, слишком много предположений и слишком мало фактов. Биография если и есть, то в мизерных количествах, намеки и незначительные факты. Что имеем? Герой грамотен, не чужд образам и творчеству, излишним прагматизмом не страдает. Исходя из обрывков диванных психологических знаний, предполагаю, что автор уже отошел от создания героического героя, который бы компенсировал те недостатки, которые присущи рассказчику. Суперспособностей нет, озарения не приходят, трудности походя не решаются. Так как в реальности с автором не знаком, то данные утверждения не более чем предположения (хотя не скрою, самомнение в этом плане у меня раздуто). Но отойдем от самоанализа и вернемся к потрошению автора и рассказа.

Рядом с героем находится Даниил, роль которого неоднозначна. Во-первых, кажется, что это некий архетип положительного образа, который имеется у автора. Во-вторых, активного деятельного участия в сюжете он не осуществляет, в-третьих, конечная судьба его неизвестна. Чем запоминается данный персонаж? Внешностью. Его студенисто–серые глаза уже несут в себе внутреннее противоречие. Так уж сложилось, что серый цвет глаз обычно связан с каким-то героическим поведением, никакого отношения к правде оно не имеет, но образ такой имеется. Серо-стальной, холодно-серый, и так далее, всё это связано с поведением сероглазых людей, им не свойственно на страницах художественных текстов проявлять яркие эмоции (для меня это описание соответствует Олегу Далю). Лиричный герой кроме своих прямых обязанностей по доставке грузов и людей в осажденный город проявляется «тонким» воспоминанием о младшем брате. Этим ходом читателей настраивают на сентиментальный лад и добавляют некий мистический колорит, который уже начинает проявляться вместе с образом чудовища и историей замка и воспоминаний о царственной династии, которой тоже не были чужды приметы и верования о магии места.

В дальнейшем, линия о загадочности усиливается Белозерским, работником исторического музея. Зачем он нужен? Из всех вариантов был выбран именно дедушка, не архив, случайно подвернувшийся герою, не случайный прохожий на месте замка, не подслушанный разговор, а седой и благообразный Иван Арсеньевич. Тенденция положительных образов сохраняется. Автор усиленно наполняет суровой, можно даже сказать, военной героичностью своё произведение. На мой взгляд, сделано это несколько неуклюже, но тут уж на вкус и цвет.

Мелочи, именно в этом диалоге, наконец, картина перестает ограничиваться общим планом и переходит на детали. Тут и травяной отвар, который не чай, и подрагивание пальцев, и разглаженная скатерть. Именно такие маленькие кусочки, которые необходимо собирать в пазл и нравятся мне в легких детективах и/или вставках, которые авторы расставляют, чтоб читатель сам смог выйти к выводам, которые для него неявно подготовили заранее.

Следующий герой – Сашка. Сын полка. Про него ничего не сказано. Но как это ничего не сказано – это отдельный разговор. Всё подано сквозь призму того самого героизма, который был анонсирован с самого начала. Молчаливая пассивная борьба, упрямо сидеть и ждать возле замка, но открыться первому встречному, который проявил интерес. Парадокс? Нисколько, механизм психологической иррациональной защиты, которые напиханы в человеке с древнейших времен. Защита оказалась ненадежной и герой сразу же становится тем, кем был, маленьким пугливым мальчиком в страшном мире, когда не хочется терять нечто привычное, на чем держится мир.

И последний герой. Замок. Он идет под руку с главным героем из самого начала до самого конца и встречает свою судьбу. Для чего он нужен? Он символ, как и чудовище, которое находится в городе и, которое видит Даниил. На грани явного мира и тайного знания, в образах и недоговоренностях, чувствах и переживаниях. Имеющаяся физическая выраженность дается лишь как усиление его качеств, которые могут только отдаленно восприниматься людьми неясными картинами.

Итак. Кульминация. Что же имел ввиду автор. Автор сказал о людях, о загадках, о судьбе и карме. Стоит ли буквально читать текст и пытаться найти исторические, тактические и прочие нестыковки? Я бы не стал. Весь фон – лишь антураж и декорация, на которой вполне уместны деревянные мечи и картонные королевские короны.

Что же мы можем сказать об авторе? Ему очень хочется уйти из рамок правильных героев, пафоса и шаблонов. Но отходя от одних границ, он неизбежно соблюдает другие. Не вышло органичной картины, всё повествование разбито на эпизоды и складываться в единое целое категорически не хочет.